Метаморф 3. Красный Коммерсант

Глава 2

Сколько минут прошло с того момента, как мы к битве подключились? Точно не скажу, ибо имел уже возможность заметить (и не раз), что в моменты особенно отчаянных сражений из времени выпадаю абсолютно. Хорошо, что напарник мой «недугом» этим не страдал. Вот и сейчас нетерпеливо замаячил перед моими глазами, щупальцами куда-то на равнину показывал:

«Однако, быстро организовались!»

Я спалил очередной молнией сразу двоих теросов, подобные дуплеты получались у меня всё виртуознее, и скосил взгляд на то, что вызвало интерес у фамильяра.

Выстроившись в шеренгу в нашу сторону неотвратимо направлялась группа магов в составе 10 человек. Лица хмурые и сосредоточенные. Взоры чётко фиксируются на мне как на мишени. А нашивки, нашивочки-то ОГПУшные. Словом, и ежу понятно, ничего хорошего общение с этой компанией мне не предвещало.

— Осторожнее! — подобрался Алукард. — Пятёрка по центру — пик 4го ранга!

— Сам вижу! — огрызнулся я. И чего им надо? В плен меня взять? Или «ликвидировать при попытке бегства»? — Двое уже активировали какие-то заклинания.

— Ээээх, — я не стал даже пытаться как-то закрыться, чтоб ненароком нападение не спровоцировать. Да и не уверен, что мог бы им что-нибудь противопоставить!

Метаморфы вокруг меня замерли в напряжении, мы с Алукардом судорожно прикидывали, что делать. Сдаться? Инсценировать смерть?

Внезапно над моей головой мелькнула чёрная тень и плавно зависла в аккурат между мной и прибывшими магами. Обретая знакомые очертания, тень взмахнула безразмерными рукавами своего одеяния, обратив в кровавую взвесь несколько оказавшихся поблизости теросов. Уверенный бас рыкнул, перекрывая рёв битвы: «Этот человек и его звери под моим надзором».

Хмурые маги стали ещё более хмурыми, однако, переглянувшись промеж собой, спорить с вновь прибывшим не стали. Быстро развернулись и растворились в глубинах войска.

— Кажется, пронесло! — Алукард вытер щупальцем воображаемый пот над глазом.

Спаситель, проводив взглядом отступивший отряд, обернулся и приветливо махнул мне рукой, мол «продолжай в том же духе» и сгустком тумана растаял в воздухе.

Ну, Отец Викентий! Здорово, что в этом мире церковь свой авторитет в Стране Советов сохранила. Хотя при существовании живых и «осязаемых» Богов это и не удивительно.

— Тут бОльшую роль сыграл его пятый ранг, — отреагировал на мои мысли напарник, а в следующий момент перехватил управление над рукой, из которой вырвалась ветвистая молния. — Не отвлекайся, у нас тут бой.

Но в любом случае я был рад такой поддержке. Хотя, памятуя о предупреждении монаха (из серии: «я слежу за тобой и в случае чего шею сверну»), понимал, что реально прогуливаюсь по острому лезвию. Впрочем, понимал я и то, что мир (возможно) крутится не только вокруг меня, и древний вампир явился к месту событий вовсе не с духовными целями по наставничеству для одного Избранного, и даже не из праздного любопытства. Отец Викентий был мощнейшей боевой единицей, смертоносной и безжалостной.

Я позволил себе на полсекунды покрутить головой в поисках монаха. Ага, вот он, висит над полем боя, мониторя небо от летающих тварей и выискивая особо сильных и хитрых теросов.

Да и кровушку на поле брани он пить не стеснялся — изголодался на церковных харчах…

Я моргнул. Ну, и где он? Только что колыхал в воздухе своей сутаной — а вот и нет его!

Был тот монстр, относительно своего ранга, невелик размером — всего-то с пещерного медведя, не больше — но быстр чудовищно! Пока бойцы успели заметить эту скоростную чешуйчатую котовидную тварь с мордой, не поддающейся биологической идентификации, она пропахала кровавую борозду в рядах защитников города, уклоняясь от атак, и яростно терзая всё на своем пути. Мчалась беспрепятственно, пока не налетела, как на наковальню, на парящего над землёй вампира. Тот её небрежно в незримые тиски схватил, выкрутил, как половую тряпку, а красную жидкость осушил единственным глотком. Зажмурился довольно, словно стопочку ухнул, и удовлетворенно рыгнул. При этом зрелище молоденький матросик извергнул содержимое своего желудка прямо в морду очередному атакующему теросу.

Одним словом, зрелище не для всех.

А битва продолжалась, и была она долгой, жаркой и апокалиптичной. Люди — независимо от чинов — проявляли чудеса героизма. Одних только простых красноармейцев, участвующих в финальном бою, сражалось более ста тысяч. Боевых магов прибыло около пятнадцати тысяч. Разумеется, всей толпой они в бой не бросались. Среднее время «боевого контакта» для среднестатистического армейского мага — от трех до пяти минут. После чего обессиленным метателям заклинаний приходится спешно отступать в тыл, и, срочно заливаясь зельями и усиленно медитируя, восстанавливать силы.

Метаморфы мои от людей не отставали. Нет, не так. Людей они, конечно, превосходили, так как продолжали сражаться без устали и страха. И хоть превращаться я им запретил, но подпитываться от своей добычи и незаметно восстанавливать повреждения они могли спокойно.

Защитники Города быстро привыкли к мелькающим в суматохе битвы монстрам, отмеченным белой дланью. И не трогали (за редким исключением шального дружеского огня). В конце концов, о техниках укрощения и контроля горожане знали: подобные умения хоть и редки, но не уникальны. Канисовых волков ведь люди не боятся, пусть и слегка опасаются.

А я? Я тоже крутился, как белка в колесе. Выжимая максимум из спешно сокращающихся запасов магических камней, мы с Алукардом раздавали направо и налево разряды молний, стараясь оказывать поддержку в критических местах.

С начала сражения прошло часов шесть, солнце начало клониться к закату.

Битва тем временем потихоньку сходила на нет. Единичные монстры, припозднившиеся к основному нашествию, моментально попадали под раздачу. И я стал замечать, что чем слабее кипел бой, тем настороженней поглядывали воины на моих питомцев. Поэтому, решив не нагнетать ситуацию, я приказал своим подчиненным держаться вместе. Увидев, как единороги, волки, олени и прочие монстрята во главе с мамонтом выстраиваются в одну колонну, защитники Города впали в ступор. А что им оставалось, если на их глазах теросы, выстроившись по пять в ряд, принялись вышагивать дружно в ногу? Ларчик же открывался вполне просто, ибо я в это самый момент бодро командовал по ментальной связи: «Левой, левой! Раз! Два!». Глаза у окружающих бойцов округлились, челюсти отвисли. Может, я чуток переборщил со спецэффектами? Всё-таки моих зверюшек, израненных и вымазанных кровищей, миленькими не назовёшь. В таком состоянии людей-то пойди построй, а тут — монстры. Ситуация начал приобретать нежелательный коленкор, но дело спас молодой красноармеец. Смельчак достал из-за пазухи кусок хлеба, осторожно подошёл к единорогу, стоявшему с краю, и протянул ему угощение. Мой лохматый красавец (заляпанный вражеской кровью и с кишками, что лоскутами свисали с его рога) скосил взгляд на Вожака (на меня, то есть), получил поощряющий кивок и протянутый хлебушек мгновенно зажевал. Паренёк хохотнул, обернувшись к товарищам, лицо его расплылось в счастливой улыбке. Он снова сунул руку за пазуху и извлёк оттуда оставшуюся краюху. Но едва единорог успел раскрыть рот, как сверху проворной змеёй свесился хобот, обхватил хлеб и утянул его в сторону довольной распахнутой пасти мамонта.

По рядам бойцов прокатился облегченный смех. Напряжение сдулось, как воздушный шарик. Красноармейцы принялись рыться в своих сумках и карманах в поисках чего-нибудь вкусненького, через минуту нас обступила добродушная толпа.

— Здорово ты нам, парень, со своим зверинцем подмогнул! И откуда только выбрался такой? — крикнул один из солдат, только что отправивший в пасть одного из моих ребят кусок пиленого сахара.

— Так Новогирканский я! Вот, угораздило в Лакуну провалился!

— Чудны дела Ваши, Господи! — покачал головой красноармеец и полез в карман за куревом.

Метаморфы меж тем благодарно кивали, кушали с аппетитом (ещё бы!), но спокойно, не жадничали, даже разрешали себя гладить. В общем, активно (с моей подачи) занимались агитационной работой с населением.

Покрутив итоги боя, вынужден констатировать, что семерых мы потеряли безвозвратно. Кого-то просто дезинтегрировало мощными магическими ударами, одного зацепило какой-то «разлагающей магией» (стрелял человек), и метаморф буквально сгнил за живо. Он пытался сохранить себя, отделив уцелевший кусочек. Не получилось. Ещё с десяток получили критические повреждения и в данный момент отсиживались в моей сумке, прикидываясь полевыми мышками — в пылу сражения их тела были почти полностью уничтожены. Несколько раз виной тому снова был дружественный (а один раз — намеренный, и того хмыря я запомнил!) огонь.

Занимаясь «врачеванием», я старался хоть мало-мальски дух перевести.

«Любой хозяйственник тебя бы за такое прибил», — задумчиво почесал в затылке Алукард, разглядывая выгоревшие камни молний.

А что было делать? Из-за недостатка силы, навыков и при необходимости выдавать шоу похлеще, чем у катушек Тесла, нам пришлось в большей степени положиться на камни молний, превратив их в расходный материал. От перенапряжения меня это всё равно не спасло, и пока Алукард сетовал на растрату, я чувствовал, как волна за волной накатывают усталость и опустошение.

Пока я, под лукавым взглядом обретающегося рядом отца Викентия, изображал ветеринара, «с трудом заращивая» самые «опасные раны» на своих подопечных (напоминаю, во время сражения вместе с запретом на смену формы была запрещена и чрезмерная регенерация), на поле боя прикатили машины с командованием. Тут же, как из пулемета, застрочили приказы о передислокации, создании оборонительных рубежей, формировании запасных отрядов. Часть развалившихся и отдыхающих солдат тут же была зачислена в отряды разведывательные, и отправлена вглубь Лакуны.

Собравшиеся вокруг нас красноармейцы нехотя отошли от моего зоопарка и отправились туда, куда их послали. Меня с моими зверушками показательно не трогали. Чувствовалось, что все чего-то ждут.

И они, действительно, ждали.

Когда с вышины полились торжественные звуки, сплетавшиеся в божественную музыку, люди невольно замерли, облегченно выдохнули и посмотрели в небеса. Тотчас же всех ослепила яркая вспышка, знаменующая победу людей в битве за Город. Каждый защитник получил соответствующее уведомление от Системы. Многие тут же поспешили к выходу из Лакуны.

Я спросил у стоявшего неподалеку отца Викентия:

— Куда это они?

— Не знаешь? — усмехнулся монах. — Там, у входа в Лакуну, сейчас появится «Победный обелиск», на котором будут перечислены имена всех защитников города.

— А-а-а-а-а… — почти безразлично протянул я и, как ни в чём не бывало, вернулся к своим подопечным, продолжив приводить их в порядок. Мне, конечно, было интересно, чего я там навоевал, но понимая, что сейчас к обелиску сбегутся шишки всех мастей, как всегда в подобных случаях, закипят нешуточные страсти, в которых мне лучше пока не участвовать, предпочёл не спешить. Тем более, что метаморфы определенно нуждались в моей помощи. Кстати, отнюдь не из-за ранений. Куда большей проблемой сейчас был Голод. Во время битвы они все основательно выложились, а вот перекусить успели не все, ведь было бы странно, если бы травоядные олени и единороги с упоением заглатывали врага. Очень уж сия картина выглядит тревожно для неподготовленного взгляда. Уж я то знаю, насмотрелся. А лишние беспокойные мысли в нашу сторону в головах окружающих вооруженных бойцов нам сейчас совершенно ни к чему…

Пока же часть «травоядных» метаморфов, которая была вынуждена в битве сжечь солидную часть внутренних запасов, начала потихоньку съезжать с катушек на фоне Голода. Слава Богам, что мой контроль позволял держать их в узде. А пока внимание человеческого контингента было захвачено событиями у Врат, мои зверушки смогли немного подкрепиться.

Минут через десять гвалт (слышимый даже с нашего места) возле обелиска перестал быть фоновым шумом. Оттуда понеслись отчётливые возбуждённые возгласы — изумлённые, ошарашенные или раздражённые (с элементами трёхэтажных армейских конструкций). Вот тут мне стало реально интересно, что же вызвало такую бурю эмоций.

Кликнув Дружка и усадив на плечо Кузю, я поручил руководство остальными метаморфами Дамбо и пошёл к обелиску. И сей грандиозный монумент вскоре предстал перед моим взором. Ну и глыбища!!! Каменная, вздымающаяся чуть ли не до небес (на деле, метров 25), вся испещрённая золотыми сияющими символами, на первый взгляд, непонятно, что означающими. Но стоит приглядеться внимательней — и словно проваливаешься куда-то: перед взором из густого мрака появляются имена тысяч защитников Города, с перечислением всех их достижений и побед. Письмена медленно текут, поднимаясь ввысь, прямо как титры в «Звёздных войнах». Причём, чтобы найти своё (или любое другое, тебя интересующее) имя, весь список читать не нужно — достаточно мысленно произнести его, и надпись появляется перед глазами сама собой. И рядом с нею появляются и имена соратников или знакомых. Так, следом за моим именем, в списке выделялись имена Дружка, Иннокентия, Кузи, Чупы и Единорога № 3 (ну не было у меня времени давать им всем отдельные имена). А рядом с Кешиным именем стоит особый символ, обозначающий, что он поверг пятирангового тероса.

— Вверх, вверх гляди! — Алукард возбуждённо тыкал меня щупальцем в затылок. — Карту видишь⁈

Я задрал голову и обалдел: там была довольно подробная карта Лакуны с мерцающими линиями потенциальных границ.

— Обрати внимание на список рядом с картой! — фамильяр радостно подпрыгивал перед моим носом. — В нем перечислены те, кому даровано Божественное право на владение землей в Лакуне.

Я сосредоточился на списке:

СССР (государство) — 38,93

Николаев Василий (человек, Избранный) — 25,3%

Вайсберг Павел (человек, Носитель Фамильяра) — 13,3%

Канис (клан) — 7,6%

Викентий (человек) — 3,4%

Дальше шли «малые дольщики». Несколько кланов, парочка организаций «весом» от 1,5 до 0,01 процента. Среди которых глаз зацепился за строчки:

«Король Теней» (человек) — 1,1%

и

Джеймс Б. Стюарт (человек) — 0,07%

Первую минуту я тупо пялился на камень, перечитывая и перечитывая вторую строчку.

Это что же получается? Четверть этой Лакуны теперь моя? Это же… Охренеть! Нет, правда! Это же *непереводимый новогирканский фольклор*. Это же просто море ресурсов. И не просто море! Это о-го-го какое море! Причем, судя по пришибленному состоянию моего напарника, Алукард моё мнение полностью разделял.

Однако… Я скосил взгляд на стоящих невдалеке от меня «официальных лиц». Собравшиеся там вид имели явно нездоровый. Кто краснел, кто зеленел, у кого, судя по звукам, начали крошиться зубы. Да и взгляды, которые в меня мельком прилетали от собравшихся у монумента «властью облеченных», красноречиво говорили, что вместе с долей Лакуны я «навоевал» себе примерно столько же проблем на задницу. То бишь, с достижениями переборщил основательно… Осталось только определить масштаб проблем…

Рядом со мной снова материализовалась фигура в рясе. Отец Викентий сиял как начищенный пятак. Довольный, раскрасневшийся, словно не в бою только что побывал, а на застолье… Хотя для него, наверное, так и было…

В общем, расплывшись в зубастой улыбке, он сгреб мою руку и, крепко пожав, пробасил:

— Поздравляю! Герой! Настоящий герой! Ну, теперь крепись, отрок! Будет жарко! — хохотнул и исчез так же быстро, как и появился. Мне показалось, или он был немного «подшофе?»

А в стане чиновников тем временем явно шла дискуссия, и почему-то шепотом. Ворон бросил беспокойный взгляд в мою сторону. Вовремя прислушаться я не успел, поэтому выхватил лишь обрывки фраз — «боестолкновение» и «Баку». И как это касалось меня? Для тревоги информации было недостаточно, да и после сражения я был откровенно выжат, что тот лимон, соображал со скрипом, а потому решил просто ждать.

И вот официальные лица развернулись и направились в мою сторону.

— Василий Степанович! — Ворон шагнул ко мне первым и учтиво пожал мою руку. — Как мы рады, что Вы успешно выбрались из Лакуны! Мы так волновались за Вас! Но, судя по Вашим достижениям, видимо, совершенно напрасно. «Почему нельзя говорить, сразу по существу?» Но о них мы поговорим чуть позже и более обстоятельно, правда? «А то! Кто бы сомневался?» А сейчас важно другое. У нас с Вами, осталось ответственное дело — Комиссия Фамильяров.

— Да, — в разговор вступил другой чиновник, — вас ожидают в городском госпитале. Там Вас обследуют, проверят самочувствие после битвы, при необходимости окажут медицинскую помощь. А потом уж и на Комиссию.

— Хорошо! — бодро отозвался я. — Только я не один, — и простёр руку в сторону склона холма, где лагерем стал мой отряд.

Чиновник обернулся в указанном мной направлении, потом перевел взгляд с сомнением на Дружка и Кузю.

— Мда… Это проблема… Пожалуй, волка и этого…

— Покемона.

— Покемона… Вы можете взять с собой. А вот куда остальных пристроить?..

Из-за плеча начальника высунулся какой-то мелкий чиновник:

— На Тагильской улице имеются казармы с конюшнями! Если выделить сопровождение, то всех можно отвести туда и разместить! Там и для шерстяного слона место найдётся. Если, конечно, Ваши звери буянить не будут.

— Хмм… — я сделал вид, что задумался. Хотя для меня было совершенно очевидно, что идея — тухляк. Надо быть полным дураком, чтобы оставить в населённом пункте толпу метаморфов, страдающих проклятием Голода, основательно выложившихся во время битвы и не имеющих доступа к пище. Сеном и зёрнышками моих оленей и единорогов не прокормишь. А Комиссия, возможно, дело не быстрое. Да они у меня там все свихнутся и полгорода разнесут! Хотя чиновники об этом, естественно, не догадываются.

А вопрос надо решать, и решать быстро!

«Алукард, а я смогу поддерживать связь с командой, если выйду из Лакуны?»

«Думаю, проблем особых не будет. Тут такие Врата», — Фамильяр махнул лапами на искаженное пространство, связавшее наш мир с Лакуной (солидная территория, между прочим — полпарка занимает). — Так что «сигнал» должен проходить беспрепятственно'

«Вот и замечательно!»

— Знаете, у меня есть более разумная идея. Пусть они патрулируют Центр Лакуны. Это, в конце концов, их дом. И с пропитанием хлопот лишних не будет.

Члены делегации дружно моргнули. И пока они не успели очухаться, я обратился к волку:

— Дружок!

— Гав!

— Да не «Гав», а пойди к нашим, скажи, чтоб двигались к границам центра Лакуны. Пусть патрулируют её. И передай Дамбо сумку — пусть отнесёт её в нашу пещеру. — Я вовремя вспомнил о сидящих в сумке питомцах. Им, конечно, до восстановления регенерировать и регенерировать, но если бы в госпитале из котомки полезли неведомы зверюшки — это был бы номер! А в пещере, как никак, и спокойней, и запасы имеются.

— Гав?

— Да, охоту разрешают! Если что — чтоб на рожон не лезли!

— Гав! — Дружок вильнул хвостом, подхватил зубами сумку и убежал.

Понятное дело, что все эти инструкции я передал волку ментально, и одновременно ментально же проинструктировал остальных метаморфов. А маленькая сценка была разыграна для посторонних. Люди должны понимать, что действия моих зверей санкционированы и, можно сказать, утверждены начальством.

А спектакль, тем временем, продолжался. Дружок подбежал к мамонту и что-то ему пролаял. Тот кивнул и пару раз протрубил. После чего звери поднялись, построились и походным маршем двинулись на свою территорию (разве что песню не затянули). Все, наблюдавшие это представление, лишились дара речи, выпучили глаза и уронили челюсти. Возвращение Дружка никто не заметил. Кстати, торбу мою он принес назад, но уже без обитателей. Я потрепал волка по холке и бодро обратился к чиновной братии:

— Всё! Проблема решена! Куда идти?

— А? — даже Ворон не сумел сразу совладать с изумлением. — Следуйте за нами.

И в окружении этой представительной делегации я, Дружок и Кузя отправились в Центральный госпиталь…

Тук-тук-тук…

Я выпал из приятных воспоминаний, снова ощутив пятой точкой своё рабочее кресло и увидев в зеркале свой растерянный, чуть блуждающий взгляд. Тряхнул головой и севшим голосом произнес:

— Войдите!

Дверь открылась, впустив заместителя председателя горисполкома Кирилла Витольдовича Ворона.

— Здравствуйте, Василий Степанович! — в руках чиновника, как всегда, была пухлая папка с документами. — Нам бы с Вами пару моментов обсудить…