Напарник обмену и возврату не подлежит

ГЛАВА 8. Удача как она есть… или как её нет

В голове кто-то ворочался, что-то кричал. Или шептал. Или и то, и другое. В голове кто-то выл и бесновался, словно запертый в пустой комнате, бессильный и злой.

«Очнись! – закричал он, этот кто-то. – Ты нужен! Приди в себя!»

И голос-то был знакомый. Вспомнить бы только – чей…

«Открывай глаза, выныривай, он идет!» – панически закричал, срывая призрачные связки, совсем мальчишечий голос.

Кто это – он? Мад Гервас почувствовал своё тело. Тело было тяжёлым, словно якорь, и тянуло на дно. И вдруг рядом как будто что-то задвигалось. Огромным усилием воли Гервас повернул голову и встретился с чьим-то жутким взглядом. Глаза были как уличные фонари: с сильной желтизной и нездешним светом. Но вот они моргнули, а после пропали. Зато голос вновь начал кричать: очнись, очнись!

И тогда Везунчик проснулся.

Ему очень хотелось что-нибудь сказать в знак того, что он проснулся, но во рту была сплошная вата. Тогда Везунчик открыл сначала один глаз, потом другой. С таким трудом, будто это были свинцовые двери, не меньше. Поэтому веки снова сомкнулись.

Попросить воды тоже почему-то не мог. И не чувствовал ничего – ни рук, ни ног. Вот же заспался, отлежал весь свой драгоценный организм.

– Он очнулся, – как сквозь толщу воды донёсся чей-то женский голос, полный сострадания и волнения.

Дженна? Это славно. Хорошая она женщина… Может, она догадается дать попить?

Что-то влажное коснулось сначала век, затем губ. Везунчик с жадностью потянулся за губкой, и она на мгновение прижалась к его рту. Ничего никогда не было вкуснее этой мокрой губки с её резиновым привкусом!

– Слава господу богу, он приходит в себя! Луиджи, Матео уже лучше, посмотри-ка!

– Ничего не изменилось, Дженна, – сказал мужской голос, и Везунчик обрадовался уже тому, что слышит гораздо лучше.

В честь этого он попробовал улыбнуться и ещё раз поднатужился, чтобы поднять тяжеленные веки. Получилось или нет, Гервас не почувствовал, но Луиджи вскричал:

– Я вижу! Надо позвонить в управление, сказать Ферре.

– Ферра, – этот звук сорвался с губ, словно карканье, и это было первое слово, которое Везунчик сумел произнести.

Не надо Ферру. То есть да, он всегда был рад видеть это прекрасное лицо, и Железная Фея бесконечно его восхищала, но сейчас было не время. Она появится – и он, Везунчик, снова потеряет сознание. Там, в темноте, иногда было тихо и глухо, а иногда звучали голоса. Как-то ему приснилось, что он ангел и сидит на веточке апельсинового дерева, а внизу плещется море. И ласточка чертит крылом на неспокойной воде тайные знаки. И кричит «вернись, вернись», а он, Гервас, будто рыбка, ныряет в золотисто-зелёные волны… Тёплые, приятные, спокойные волны…

Кажется, его опять потянуло в глубину. Везунчик решительно воспротивился и попытался вынырнуть с прерывистым вздохом жадного до воздуха человека. Рано ещё становиться ангелом!

– Джен-на, – прошептал Везунчик.

Язык плохо слушался его. Но так приятно было произносить имена!

Прибежал врач, и было радостно увидеть, как сверху появилось его лицо, серьёзные глаза с кругами усталости под ними.

– Ну привет, – хмуро сказал врач. – Вижу, что очнулся, реакция зрачков показывает, что ты меня видишь… Воды хочешь?

Везунчик пошлёпал губами, которые показались ему огромными оладьями, и попытался кивнуть. Тут же появилась трубочка, из которой капала вода. Её можно было обхватить губами и потянуть влагу – чтобы пролилось в рот побольше, и ещё, и ещё. В горле скреблось и царапалось, грудь вдруг заболела, а голова наполнилась какой-то дрянью. Словно грязной водой или чем похуже. И кто-то, до того кричавший, принялся захлёбываться и кричать:

– Нас отравили!

– Отравили? – с трудом ворочая языком, спросил у врача Везунчик.

Прозвучало очень невнятно, но врач понял.

– Лекарство, – пояснил он. – Почти две недели в коме. Никак без восстанавливающих средств. Мозг спал, тело бездействовало. Плохо.

– Пло…хо, – поперхнулся густой слюной, комом вставшей в горле, Гервас.

Дженна что-то кудахтала на заднем плане, и ещё два голоса переговаривались. Один был знакомый и принадлежал одному из полицейских… Кажется, Торрано. Другой голос принадлежал какой-то молодой женщине. Не Ферре.

Их Везунчик не видел. Он смотрел прямо перед собой. Этот, который сидел в голове, перестал захлёбываться и орать. Он медленно проявлялся над кроватью, и был это уже хорошо знакомый Гервасу стажёр Железной Феи.

– Чезаре Гатто, – вслух вспомнил Везунчик. – Питомец Ферры.

– Мы нужны Ферре, – сказал Гатто. – Вставай.

– Я пока не могу встать, – посетовал на свою слабость и бесполезность Везунчик.

– И даже не пытайтесь, – сердито сказал доктор, думая, что обращаются к нему. – После стольких дней в коме удивительно, что к вам вернулась хотя бы членораздельная речь.

– Что с Гатто? – спросил у него Везунчик. – Почему он призрак? Висит над кроватью… не видите?

– Не думаю, что с ним что-то случилось. А видения после комы – это, наверное, нормально, – начал отвечать женский голос, но вот Дженна встревоженно спросила:

– Матео, – она всегда так нежно называла его «Матео»! – Ты видишь призрака? Это точно наш Чезаре?

Гатто с печальным видом кивнул.

– Передай ей, что она в опасности, – приказал он. – Сюда едут убийцы. Они уже напали на машину Сарчинелли, где мы с ним и погибли. Они стреляли в Ферру и шефа. Сюда едут…

– Призрак Чезаре сказал, что сюда… едут убийцы. И… и что я нужен Ферре, – с затруднением, стараясь говорить как можно чётче, произнёс Везунчик. – Я не знаю, какого дьявола творится. Но на всякий случай послушал бы мальчонку.

– Матео, не ругайся, – с нежностью и тревогой сказала Дженна.

– А вот и Ферра, – произнесла та женщина, которую Мад никак не мог увидеть. – Эрми, что такое случилось?

– Все на пол. Заприте двери, – скомандовал тихий и почему-то страшный голос Феи.

Мимо Герваса прошли, оставив после себя пахнущий порохом и свежестью ветерок ещё на секунду. Ширкнули занавески, стало немного темнее. Только после этого ходячее невезение Везунчика уселось на край кровати. Железная рука сжала руку воришки, и он почувствовал боль – с замиранием сердца и радостью.

– Мад, я так счастлива, что ты вернулся, – по голосу не сказать было, чтоб там звучало счастье. – Мы только что потеряли двоих, так что если бы ты погиб, я…

– Не знаю, порадует ли Железную Фею… факт, что я теперь вижу призрака её Гатто, – проворчал Мад Гервас, не в состоянии вытереть выступившие на глазах слёзы. – Но он говорит ужасные вещи. Стрельба и покушения…

– Всё так, – ответила Ферра машинально, но тут же напряглась и сжала руку Везунчика ещё сильнее. – Гатто?

Ответить они с Чезаре не успели.

Автоматная очередь искрошила стёкла, разорвала занавески. Полетели в разные стороны пух из подушек и стеклянное крошево. Выругавшись, Железная Фея сдёрнула Везунчика с кровати под яростное и злое шипение доктора. Теперь все лежали на полу, а Гервас едва мог повернуть голову, как ему ни хотелось убедиться, что все живы.

Наконец, он сумел – и встретился с горящим взглядом Ферры.

– Не лезь под пули, – сказал с трудом.

Но она одними губами сказала:

– Я должна. Я – маг.

– Ты чувствуешь магию? – спросил из-за плеча Везунчика Гатто, и тут Ферра увидела его.

Откинулась назад, неудачно – ударилась головой о ножку кровати. И тут же ошеломлённо кивнула и заговорила, будто в бреду:

– Я чувствую магию. Кто-то навёл их сюда, кто-то нарочно поставил маячок. И машины наши тоже наверняка, и эта палата… Чёрт, чёрт… Но хотя бы управление полиции защищено от любых разрушений, даже магических…

Её взгляд метался, лицо было растерянным. Новая порция выстрелов пронеслась над головами, и Ферра словно пришла в себя. Глаза перестали блуждать по больничной палате и остановились на мальчишке Чезаре.

Везунчик уж думал, сейчас она расплачется или начнёт причитать, осознав гибель напарника, но во взгляде Эрманики огонь быстро превратился в холодную сталь.

– Вылетай наружу и осмотрись, Чезаре. Я знаю, Альтео мог довольно далеко от меня отходить, стало быть и ты можешь, – отрывисто приказала она. – Сколько, где и кого. Как стоят. Из чего стреляют. Пока я слышала двоих. Давай, не виси почём зря, действуй!

Чезаре нерешительно сделал круг над лежащими людьми. Везунчик, у которого едва-едва двигались голова и руки, позавидовал лёгкости призрака, хоть и не всерьёз. И ещё тому, что кроме них с Феррой парня никто не видит.

– Их четверо. Двое палят по окнам, двое идут сюда по коридору, – доложил Гатто через полминуты.

– Торрано, ты как? – окликнула Ферра. – Можешь приблизиться к окну так, чтобы тебя не зацепили?

– Я могу, – сказал женский голос. – Мне ближе.

– Я отвлеку, – вызвался Торрано.

– Танита, как ты? – спросила Эрманика.

– Осколками посекло, не страшно, – сказала женщина.

– Доктор здесь? – спросила Ферра. – В порядке? Дженна, ты цела?

– Мы тут, – сказал врач откуда-то из дальнего угла.

– Найдите, чем прикрыться. Тумбочки, стулья, всё сойдёт… Будет жарко. Танита, на тебе окно, стреляй, чтобы они думали, будто мы отвлечены только на них. Торрано, прикрывай Дженну и доктора, Тани справится сама. На мне дверь.

– А я? – глядя в потолок, спросил Везунчик.

– Отползай подальше. Вон туда, где Дженна. Сам знаешь, Гервас – чем дальше от меня, тем лучше.

Грянули выстрелы – это подруга Ферры высунулась и дала несколько залпов из пистолета.

– Хотел бы я знать, где ваш новый напарник, детектив, – пробурчал Гатто, оказываясь рядом с Эрманикой.

– Какой новый напарник? – поинтересовался Везунчик.

– Ползи-ползи, – напутствовала его Ферра, а сама на четвереньках двинулась в сторону двери.

– А я не могу. Я вообще только что очнулся. Да и то везение, – проворчал Везунчик.

Но всё-таки попытался. И снова. И снова. Пока, наконец, не сумел перевернуться на живот и по-пластунски поползти туда, откуда слышал голос доктора.

– Я помогу, – вызвалась Дженна.

– Не пускайте, – тут же отреагировала Ферра. – Всё, идут. Слышу шаги.

Везунчику хотелось вскочить, закрыть её собой, всех спасти – непонятно как, но спасти! Однако он даже голову повернуть как следует не мог. Лишь прижался к полу, когда услышал долгое, жаркое «Хххха!» – словно дракон выдохнул пламя, – и звук выбиваемой из петель двери.

Дверь, по замыслу мафиози, должна была вылететь их стараниями, но всего секундой раньше пальцы Ферры, поддерживаемые маг-ортезами, уже сотворили необходимые жесты. Чёткие движения: одно, второе – и дверь ударила по нападавшим. Сбила их атаку, смяла и отбросила двух человек, а ещё двое получили уже огненной стеной, отшвырнувшей их в соседнюю стену.

– Всем на пол! – заорала Ферра не своим голосом, и ей даже на секунду показалось, что это не она кричит, а где-то ревёт беснующийся огнедышащий дракон. – Гатто! Сориентируй меня, я ни черта не вижу!

– Слева идёт стрелок, – сказал Чезаре Гатто откуда-то сверху, и Ферра, не глядя, послала влево парочку пуль. – Ещё один только что поднялся с пола, третий будет стрелять не вставая, по ногам.

– Не в мою смену, дружище Унсино, – дурацкая фраза из какого-то фильма с Эмрасом Бруно пришлась как нельзя более кстати.

Пламя тоже теперь побежало понизу. Кругом уже всё пылало, но Ферра, пока шла в гости к Везунчику, успела предупредить персонал больницы – пациентов должны были эвакуировать или хотя бы заставить лечь на пол и чем-то прикрыться. Где-то взвыла пожарная сигнализация.

Огонь слегка унялся, и Ферра увидела двоих стрелков напротив – один встал на колено, другой пытался удержать в руке пистолет. Эрманика оскалилась, и пламя охватило их обоих. Всего на пару мгновений, после чего обожжённых и орущих парней ударило оземь. Больничные охранники весьма резво кинулись на обоих, но оставался ещё стрелок слева. Вот он высунулся из-за угла и, осознавая собственное бессилие, принялся палить в охрану почём зря. Попал только в одного – в ногу. Ферра стиснула зубы и, метнувшись к соседней двери, выстрелила буквально на лету в этого стрелка – ещё до того, как он успел сориентироваться и перевести пистолет в её сторону.

Выстрелил в ответ – но из-за секундного промедления Ферра успела выставить щит. От перерасхода энергии загудело в голове, во рту появился металлический вкус, а все кости в теле пронзила боль. Однако Ферра ещё держалась – как и стрелок, который, не скрываясь пошёл прямо на неё, стреляя из пистолета во все стороны. Патроны у него закончились, но парень без промедления отшвырнул пистолет и выхватил другой.

В эту секунду Ферра выпрямилась и пошла на бандита – так же открыто и нагло. Будто два истребителя прошедшей и отгрохотавшей войны, будто два хищника, они шли в лобовую и поливали друг друга огнём… Но, словно в кино, не причиняли друг другу вреда.

Закрытые щитами, от которых осыпались пули, будто жёлуди с дуба, они встретились лицом к лицу. Эрманика оскалилась, узнав человека. Это был второй охранник Лауры Морьяди – или, кажется, ныне Канова. И, заметив, как радужной плёнкой отсвечивает его защита, поняла, что маг – не этот человек. Есть ещё один. Установил щит на расстоянии. А значит…

– Сгинь, – Ферра отшвырнула ненужный пистолет, особым образом выворачивая кисть руки – жест разрушителя, способный воздействовать на чужую магию.

Клин клином. А щит – щитом. Ещё немного надавить, и защита придавит защищаемого. А он, поскольку не сам накладывал и держал её, ничего не сумеет противопоставить. Последний выстрел выбил каменную крошку из гранитной плиты, облицовывающей пол. После чего стрелок упал лицом вниз, и Ферра поставила ногу на его шею.

– Наручники, – скомандовала она охраннику. – Дай наручники.

Голос охрип, словно она и вправду была драконом, опалившим собственную глотку слишком сильной струёй пламени.

– Чиро… Ты здесь?

– Да, детектив, – прошептал откуда-то сбоку бывший стажёр.

– Ты не видел мага? Человека, который управлял защитой этого мерзавца?

– Я его почувствовал, но я не знаю, кто он, – сказал Чезаре.

Тогда Ферра схватила за воротник парня, которого охранники только-только подняли на ноги.

– Кто это сделал? Кто велел сделать это? – спросила яростно, свободной рукой показывая на всё, что творилось вокруг.

А творилось, конечно, много чего. Тлели деревянные поверхности, пузырилась пена из огнетушителей, стены коридора зияли прорехами. Из дальних дверей осторожно выглядывали испуганные люди.

Палата, где были Дженна и Везунчик, и другие, стояла нараспашку, из окна сквозило. На пороге появились Танита и бывший патрульный Торрано, поддерживавшие друг друга – не вполне целые, но в общем живые. Они с угрюмым интересом смотрели на молодчика Лауры.

– Кто послал вас?

– Лючано… Лючано Сеньо, – прохрипел полузадушенный и обожжённый молодчик.

– Правду, – потребовала Ферра, еще крепче сжимая ворот его рубашки.

– Сеньо. Я могу… рассказать, где он сейчас, – парень говорил довольно нагло, словно и не был весь истерзан в схватке. – Я покажу вам, где Сеньо. Я хочу сотрудничать со следствием.

– Предатель, – сплюнул один из раненых молодчиков. – Вы все предатели.

– Этот вообще не наш, – сказал другой. – Я прежде его не видел.

– Я Вито, болван, – сказал обожжённый, шипя от боли.

– Вито умер, да и не больно-то ты на него похож, – не сдавался раненый.

– Что вам было велено? – тряхнула обожжённого молодчика Ферра, и тот заскулил. – Больно тебе? – заорала она. – А мне не больно? Я друзей потеряла!

– Это и было велено, – ответил раненый парень, что назвал своих подельников предателями. – Убить всех, с кем дружит Железная Фея. Чтобы взвыла и полезла в полымя. Там-то тебя и будут ждать.

И сплюнул ей под ноги. Не долетело. Немного странно было, что парни вроде как пришли не совсем вместе и даже плохо знали друг друга. Но основное Ферра услышала.

– Они как будто не совсем правду говорит, – сказал Гатто. – Мне кажется, что «будут ждать» – это не в смысле убить. Он словно хочет… от тебя какого-то шага. Не этот бандит, а…

– Альтеридже? – догадалась Ферра.

– Или тот маг, который… был здесь. Я чувствую, будто что-то поменялось, детектив, но не понимаю. Видимо, лучше будет вам обратиться к этому своему…

– Альтео, – с нажимом сказала Ферра. – Да. Мне нужен Альтео. А ещё…

Она снова обвела взглядом больничный коридор и, наконец, остановилась глазами на том, кого искала, хотя и не сразу поняла, что он-то ей и нужен.

– Журналист, – сказала хищно.

– Пресса, – оживился молодой тонконогий парнишка в модных джинсах, узких сверху и широченных к полу. – Полиция хочет сделать заявление?

– Полиция очень хочет сделать заявление, – подтвердила Ферра. – Вы же любите врать, правда? Наврите в интересах полиции, и вам за это ничего не будет.

– А этих? – охранник указал подбородком на троих стрелков.

– Кто-то из полиции подъехал? – спросил Торрано, подхватывая того, которого только что выпустила полузадушенным железными пальцами Ферра. – Этих пора паковать и везти в участок. Там, снаружи, ещё как минимум парочка, уж не знаю только, живых или мёртвых.

– Мёртвый только один, – отозвался Гатто, но, кроме Ферры, его никто не слышал.

– Идем… пресса, – Эрманика взяла журналиста осторожненько под локоть. – Чезаре, иди к Везунчику, скажи – пусть они с Дженной пока побудут в больнице, я вернусь за ними вечером. Доктор найдёт им хорошее место.

– Ладно, детектив, – Чезаре замешкался всего на секунду. – Снова напарники?

– Ты мой новый воображаемый напарник, – безнадёжно вздохнула Эрманика. – Видно, мне не избавиться от вас обоих. Мне повезло… или не очень.

– Прошу прощения, если помешал, но это теперь мой напарник, – задыхаясь, сказал кто-то от двери в напрочь искрошенную выстрелами палату. – Шустрый мальчишка, пригодится мне. В конце концов, это он меня разбудил.

– Вот как? – не слишком удивилась Ферра.

– Это моя всегдашняя удачливость, – хватаясь за дверной косяк, Везунчик медленно поднимался сначала на колени, потом на ноги, которые едва его держали. – И на мальчика у меня большие надежды. Он поможет мне отвязаться от невезения, связанного с одной очень Железной Феей.

– Благословляю, – буркнула Ферра, борясь с желанием тоже ухватиться за косяк и куда-нибудь сползти, но не вверх, а вниз.

Теперь у неё уже не осталось никаких сил. Болело тело, ныло сердце. Но надо было сделать ещё одно дело. Подозвав журналиста и опираясь на его плечо, Эрманика добрела до пустой палаты и там сделала заявление для прессы. Постепенно ещё несколько представителей газет, журналов и телевидения пробрались в больницу, но их уже встретил на крыльце шеф. С ним вместе Ферра рассказала о нападении и жертвах.

Альтео приехал на одной из полицейских машин. Он держался на расстоянии. И только когда всё закончилось, взял Ферру на руки и отнёс к машине, которая отвезла их обоих домой. И только там сказал, что на участок тоже напали.

– Я ошибся. Мне необходимо было ехать сюда с тобой, – признался он. – Я не должен был оставлять на тебя… всё это.

– Вам там сильно досталось? – спросила Эрманика устало.

– Пустяки, по сравнению с вами, – ответил Альтео, и музыкальный слух Ферры уловил совсем не маленькую ложь.