Я чувствовала себя скверно. Очень скверно. За прошедшие две недели лучше мне так и не стало, и я толком не могла понять, почему. Да, я тосковала по Желтку и признавала это. Я слишком к нему привязалась. В то же время понимала, что поступила правильно. Но тяжесть с души не уходила, как я ни убеждала себя.
Меня очень угнетало, что приходилось снова и снова врать Пилар. Я разыграла перед ней целый спектакль, даже отправила искать грифоныша в других комнатах. И видела настоящее отчаяние в ее глазах. Но сочла, что лучше Пилар ничего не знать, это лишь добавит ей переживаний. Убедила, что Желток ушел точно так же, как и пришел. По собственной воле.
Своему мужу я тоже до сих пор ничего не сказала. Сначала не хотела резать по живому и снова все переживать в пересказе. Думала, уляжется за пару дней. Потом решила, что скажу тогда, когда он спросит сам. Но он не спрашивал. За эти две недели я больше не видела его, а сама идти в его покои не решилась. Ведьма, все же, была права тогда — даже между супругами такие визиты неприличны. К тому же, мы с Вито скверно расстались тогда у ворот…
И оставалось только гадать: был ли мой муж в замке, действительно в отъезде по делам, или снова укрылся в хижине? Последнее очень беспокоило меня. Тем более, после того, как я заварила траву, которую принесла Пилар от лекаря. Желтый боротник... Я была права: одним из ингредиентов варева Чиро был именно он — я получила знакомый цвет. Это он драл руки. Значило ли это, что речь действительно идет о яде, с которым боролся Вито?
Книгу у меня не забрали, и я прочла параграф о ледяном змее много раз. Почти запомнила наизусть. Но там не было ни малейшего намека на происходящее с моим мужем. Яд — и все. О симптомах не говорилось ничего. Но что-то подсказывало, что все было не так просто. И я снова и снова молилась о том, чтобы Чиро поправился и сумел помочь, когда это понадобится.
Радовало одно — ведьма совершенно отстала от меня. Казалось, старалась даже не замечать. Но ответ мог быть простым: она со дня на день ожидала приезда девицы Тельес-и-Сора и была поглощена шумными приготовлениями. Даже покои выделила рядом со своими. Слуги носились, как ошпаренные. Пилар утверждала, что свекровь специально развивала такую бурную деятельность, чтобы унизить меня. Показать, как встречают невестку, которая желанна. Что ж, это было похоже на правду. К моему приезду она даже не удосужилась приказать растопить камин и стереть пыль. Вероятно, и вести себя с Ромирой мегера станет совсем иначе. Но будет скверно, если свекровь заморочит ей голову и настроит против меня… Такого я точно не должна допустить… Это будет большой ошибкой.
Я шла вдоль конюшен в сторону северных ворот. Скорее, по привычке, чтобы убедиться, что стража, выставленная моим мужем, на месте. Я почти каждый день ходила этим путем. Но теперь не приближалась — просто смотрела издалека. Сегодня тоже ничего не изменилось. Я развернулась и направилась в сад.
Весна здесь, в горах, наступала стремительно. В последнее время днем было совершенно ясно — ни облачка. Солнце припекало с каким-то особым старанием, и снег таял буквально на глазах. Сначала на месте заснеженных парковых дорожек образовались огромные лужи, но за каких-то пару дней вода ушла в землю, и об отступающей зиме теперь напоминали лишь большие грязные сугробы меж деревьями. И все подернулось едва заметной зеленой дымкой — просыпались древесные почки.
Значило ли это, что большой снег теперь отступил до следующей зимы? И если недуг Вито, действительно, связан со снегом, значило ли это, что до следующей зимы он получил передышку? Если бы знать наверняка, что мой муж в своих покоях… Мне бы стало спокойнее. Просто знать. Но просить аудиенции я не хотела. Если Вито меня не примет, свекровь будет ликовать.
Я шла по дорожке. Сорвала тонкую веточку и крутила в пальцах. Сейчас наверняка откуда-нибудь покажется Лало. Мы часто встречались с ним в парке. Я каждый раз хотела попробовать вытянуть мальчика на разговор, но каждый раз не решалась. Лало наверняка ничего не знает. Кто будет секретничать с восьмилетним ребенком?
Я даже остановилась, задумавшись. Лало… Вито сказал тогда, что если я понадоблюсь, он пришлет ко мне Лало. Лало… И именно Лало провел меня тогда тайным ходом…
Ветка выпала из моих пальцев, и я застыла, пораженная неожиданной догадкой. Тайный ход… Почему я совсем забыла о нем? Лало провел меня один раз, но если постараться, я сумею вспомнить этот путь. Я хочу лишь убедиться, что мой муж в своих комнатах. Ничего больше. И я тут же уйду.
Насколько я помнила, тогда путь пролегал через какие-то склады. Потом был подвал. Потом — узкие ходы и дверь. Лало тащил меня за руку, и я слепо следовала за ним. Если бы я оказалась дальновиднее, смотрела бы во все глаза.
В этой части замка было совсем безлюдно. Я прошла длинным ангаром, заваленным барахлом, нырнула в глубокую темную нишу. Кажется, именно здесь был ход в подвал. Я нащупала дверцу. Тронула, и та бесшумно приоткрылась на хорошо смазанных петлях. Я осторожно вошла, спустилась на несколько ступеней и оказалась в почти кромешной темноте. Тогда здесь горел фонарь, а теперь хоть глаз выколи.
Я пошарила руками, пытаясь нащупать фонарь, но это, скорее всего, было бесполезно. Нужно сходить за фонарем и возвращаться. Я направилось было к двери, которая обозначалась бледной серой полоской света, но замерла, услышав звук шагов. Вжалась в стену. Через пару мгновений затеплился хилый огонек, и я увидела человека с фонарем — едва различимые очертания. Но могла с уверенностью сказать, что это был не Вито. И не Лало. Человек задул фонарь, открыл дверь и вышел. Я осталась незамеченной.
Подождав пару мгновений, я кинулась следом, стараясь не шуметь. Притаилась в арке и наблюдала как незнакомец пересекает ангар. Я узнала его. Чиро. Он, к счастью, казался вполне здоровым. Но Вито говорил, что немого слугу не знают в замке. Так откуда он здесь?
Сердце бешено колотилось. Я украдкой следовала за Чиро. Он спешно пересек аллею, свернул за дровяные склады у замковой стены. Я осторожно выглянула и увидела, как слуга пошарил рукой по каменной кладке, и, вдруг, несколько камней провалились, открывая проход. Чиро нырнул в лаз, и камни вернулись на место. Он покинул пределы замка.