Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма

Глава 68

Чудовище занимало собою чуть ли не половину большой поляны. Вилось искристыми кольцами, которые были в постоянном медленном движении. И создавалась иллюзия, что земля уходит из-под ног. Я вцепилась в ветку. Всматривалась. Искала взглядом уродливую рогатую голову.

Сияние змея было почти нестерпимым — в нем буквально кипела магия. Прокатывала по телу, как волна. Он затмевал собой все окружение. И я даже не сразу различила сидящую на камне знакомую фигуру. До странности бледную, в сравнении со зверем, едва подсвеченную. Будто ее затерли. Я до последнего надеялась, что это подозрение не подтвердится. Знала почти наверняка, но все равно надеялась…

Сердце сжало тисками от попытки представить, каково сейчас было Вито. Он стоял прямо за моей спиной. Под его пальцами сухо хрустнула ветка, и посыпались смятые листья. Я не решалась повернуться.

Он процедил у самого уха:

— Сними заклинание. Оно больше ни к чему.

Я не задавала вопросов. Сделала так, как он просил. И змей тут же нервно дернулся, уловив наше присутствие, поводил огромной головой. Начал вырастать над поляной, жадно втягивая воздух трепещущими ноздрями. Свекровь тоже насторожилась. Поднялась на ноги, что-то говорила этой твари. Порывисто повернулась, когда Вито вышел на поляну, и тут же замерла статуей.

Казалось, это всеобщее онемение длилось бесконечно. Ведьма не верила собственным глазам. Она, наконец, очнулась, растерянно заозиралась по сторонам, будто искала подвох. Тут же опомнилась, с необычайной ловкостью вычертила заклинание и без раздумий направила на сына. Искристый голубой символ достиг его фигуры и знакомо развеялся в дым. Свекровь напряженно замерла. Снова создала заклинание и снова направила на Вито. Все повторилось.

Еще раз.

Еще раз.

Еще раз.

Змей не мешал — застыл изваянием. Лишь всполохи магии яростно перекатывались под его чешуей.

С каждой попыткой движения ведьмы становились резче. Она теряла самообладание. Никак не могла смириться, что Вито реален. Ее руки будто жили отдельной жизнью: снова и снова плели заклинания и швыряли в сына. С такой быстротой и легкостью, что оставалось только восхититься.

Вито буквально утопал в голубой дымке, которая попросту не успевала рассеиваться от колдовских атак. Смотрел на мать. Молчал. Та подобрала юбки и начала медленно приближаться. Как-то нелепо, бочком. Даже смотрела искоса. Остановилась в нескольких шагах. Застыла.

Я впервые видела свекровь такой. Совершенно растерянной. Даже постаревшей. Она, было, вытянула руку и подалась вперед, чтобы дотронуться до сына, но не решилась. Снова вцепилась в юбки. И все сильнее поворачивалась бочком, будто старалась стать меньше и незаметнее. Наконец, разомкнула губы:

— Вито?.. Сынок, это ты?

Он сцепил руки за спиной, словно боялся ударить мать.

— Разве вы не доверяете собственным глазам, матушка?

При звуке его голоса мегера содрогнулась всем телом. Теперь ее руки, даже зажатые в кулаки, мелко тряслись. И вместо того, чтобы приблизиться, она попятилась на шаг. Снова вычертила заклинание, и оно неизменно рассыпалось в пыль.

Свекровь прикрыла рот рукой:

— Как?.. Как ты оказался здесь? — Она закачала головой и снова наспех сплела заклинание. — Это невозможно! Как?

— А вы не видите?

Та лишь пятилась и качала головой.

Вито казался холодным, как кусок подсвеченного льда. Равнодушно смотрел на мать:

— Взгляните на меня, матушка.

— Как ты сюда попал? — Она остановилась и выкатила глаза: — Кто это сделал?

— Этот зверь ваш?

Она снова содрогнулась всем телом, нервно качала головой. Ничего не слышала. Только себя.

— Кто это сделал? Скажи мне! Кто? Кто провел тебя сюда? Как это возможно? — С каждым словом голос становился выше и визгливее. Казалось, еще немного, и ведьма начнет биться в настоящей истерике. — Кто? Скажи мне! Кто? Я должна знать! Кто?

Ее интересовало только это... Она даже не заметила, что ее собственный сын был охвачен морозной магией.

Я вышла из укрытия без раздумий, чтобы не продлевать эту агонию. Встала рядом с мужем.

— Это сделала я, матушка.

Та застыла. Впилась в меня безумным взглядом. Пошатнулась, но, все же, устояла на ногах. И ее лицо, вдруг, стало обретать привычные черты, живость. Губы знакомо изогнулись, глаза кольнули яростью. Даже прекрасные руки свекрови без всякого колдовства перестали трястись и обрели былую твердость.

И она расхохоталась. Оглушительно, заливисто. Так же резко прекратила, будто поперхнулась. Потерла горло, точно ее что-то душило.

— В мою семью вползла гадюка… Эту магию я не спутаю ни с чем… Я всегда чуяла неладное. Всегда! Всегда видела тебя насквозь, с первого мгновения! Мерзавка! — Она смотрела мне за спину: — Выходи, ядовитая гадина!

Отвечали лишь привычные звуки колдовского леса.

— Выходи!

Вито шумно выдохнул:

— Кого вы зовете, матушка?

— Выходи, наконец! Покажись!

Змей заизвивался из стороны в сторону, воинственно зашипел. И по спине прокатило морозцем.

Я покачала головой:

— Здесь больше никого нет. Кроме меня.

— Где твоя мать?

— Умерла много лет назад.

Ведьма недоверчиво скривилась:

— Лжешь. Я не верю. Не может быть!

Я вновь покачала головой:

— Я бы очень хотела, чтобы это было ложью… Но я здесь одна.

Свекровь какое-то время молчала, наконец, закивала:

— Да… я была права — дурная кровь. Так значит, это все ты… Что ты сделала с моим сыном, мерзавка? Как ты посмела? Ты не имела права! У тебя нет никакого права!

Я посмотрела ей в лицо:

— Я? Присмотритесь, матушка. Моя магия другой природы.

Ведьма, наконец, будто впервые взглянула на Вито. Прозрела. Нахмурилась, и на ее лице отразилось совершенно искреннее изумление. Она снова переменилась до неузнаваемости.

— Что это, сынок? Как? Что все это значит?

Вито был бледен, как простыня, а морозное свечение лишь все усугубляло. Мой муж казался настоящим призраком. Он, не мигая, смотрел на мать. С трудом разомкнул губы:

— Матушка… это ваш зверь?

Ведьма стояла в совершенной растерянности. Переводила быстрые нервные взгляды с меня на сына и обратно.

Вито стиснул зубы:

— Отвечайте мне! Это ваш зверь?

Свекровь будто лишилась языка, беззвучно открывала рот, как выброшенная на берег рыба. И нервно терла грудь, словно задыхалась. Неужели она пытается разыгрывать спектакль?

— Король леса убил моего отца. И вы знали об этом. И вы оплакивали отца. — Вито сделал пару шагов вперед, надвигаясь на ведьму. — Матушка, вы позволили отцу умереть. Почему? Или… сами… приказали зверю?

Она неистово замотала головой, попятилась:

— Нет… Нет! Нет… Не говори так! Я ни в чем не виновата! Это ужасная случайность! — Запнулась за что-то и едва не рухнула навзничь. Выставила перед собой руки, словно пыталась отгородиться. — Ты же все знаешь. Вито, сынок… Ты все знаешь, ты сам был свидетелем. Тело твоего отца не принимало мою магию. Я была бессильна! Ты все видел! Все!

Вито медленно кивнул:

— Да. Я видел. Но я не знал, что этот зверь ваш.

Он, наконец, пришел в себя. Сошла ужасающая бледность, и я заметила в своем муже уже хорошо знакомую решимость.

Ведьма с надеждой вцепилась в эти слова:

— Сынок, ведь ты понимаешь, что эти обвинения несправедливы. Я сделала для твоего отца все, что могла. Я сделала больше, чем могла! Ты видел, как я страдала! Ты сам все видел!

Но эти слова совсем не тронули его.

— Все? Вы утверждаете, что сделали все, матушка?

Она с уверенностью кивнула:

— Все. Уверяю тебя. Я клянусь!

Вито стиснул зубы. Смотрел вдаль, за спину матери, где искрились морозным светом свернутые кольца гигантского чудовища.

— Тогда почему эта тварь жива, а мой отец мертв? Почему все наоборот?

Казалось, ведьму сейчас хватит удар. Она содрогнулась всем телом, будто ее поразило молнией. Сжалась. Вдруг выпрямилась пружиной и раскинула руки в разные стороны, словно пыталась защитить змея. Ее необъятная грудь, яростно вздымалась. Она замотала головой:

— Зачем ты это говоришь? Я не понимаю! Не понимаю!

Вито снова надвигался:

— Вы могли исцелить отца, убив этого зверя. Он ваш, и вам это под силу. Почему вы этого не сделали?

Ее глаза остекленели, будто ведьма окончательно лишилась рассудка.

— Это невозможно! Невозможно!

— Ложь!

— Это невозможно. — Она подалась вперед, протянула руку, пытаясь дотронуться до сына, но тот отстранился. — Сынок, прошу тебя. Твоего отца уже не вернуть. Ничего не исправить. Зачем ты терзаешь меня? Возможно, я совершила ошибку. Я признаю. И это мой грех. Мне с ним жить. — Она снова попыталась прикоснуться к Вито, и на ее глазах даже проступили слезы: — Сынок, я клянусь тебе, если бы сейчас можно было что-то исправить, я поступила бы иначе. Я бы все сделала иначе. Ничего не пожалела. Но ничего уже не изменить. Я не могу спасти твоего отца.

— Но вы еще можете спасти меня.

Ведьма съежилась, даже поджала руки:

— Что? О чем ты говоришь?

Вито терял последнее терпение. Я даже замечала в нем яркие колебания морозной магии.

— Посмотрите на меня, матушка!

Она уставилась, как тот и просил, но в стеклянных глазах не было ни проблеска сознания. Даже сейчас мегера видела лишь то, что хотела видеть.

Я стояла в стороне и просто смотрела, не считая возможным мешать. Но буквально леденела от накатывающего предчувствия. Свекровь ничего не сделала, чтобы спасти своего мужа. Захочет ли спасти сына? Боже… ведь этот вопрос вообще не должен был возникать. Разве для матери бывает выбор очевиднее? Теперь я как никто понимала, на что способна любящая мать ради своего ребенка.

Ведьма пыталась пятиться, и Вито схватил ее за руку:

— Смотрите на меня, матушка. Что вы видите? — Он даже тряхнул ее: — Что вы видите?

Та с ужасом смотрела на него и качала головой:

— Ничего. Я ничего не вижу.

— Ложь! — Вито с брезгливостью отпустил ее. — Зверь разодрал отца. У меня была лишь царапина. Но яд проник в кровь, и теперь медленно убивает меня. Вы знаете, сколько мне осталось, матушка?

Та молчала, лишь слезы катились по щекам.

Вито усмехнулся:

— Я тоже не знаю. И если бы вы пожертвовали тварью, чтобы спасти отца, я бы не задавался сейчас этим вопросом. А теперь каждая зима для меня становится страшнее предыдущей. И каждая может оказаться последней.

Свекровь замотала головой:

— Я не знала. Я ничего не знала, сынок! Ты ничего не говорил.

— Вы не очень стремились что-то знать. Я видел ваше горе и ваше бессилие. Вы были так убедительны, матушка. Вы погрязли в нем. Я не хотел причинять вам еще одну боль, понимая, что вы ничем не сможете мне помочь. Я не мог даже вообразить, что этот зверь… ваш. Вы говорите, что готовы все исправить. Так исправьте! Пока это еще возможно.

Ведьма стояла белее мела. Ее слезы высохли, в глазах мелькнуло сознание. Она снова попятилась.

— Что ты хочешь от меня, сын?

Вито стиснул зубы:

— Убейте зверя. Это в ваших силах.

Свекровь в ужасе пятилась, и с каждым шажком растерянность на ее лице сменялась холодной решимостью. Слез больше не было. Она, наконец, остановилась и покачала головой:

— Я не могу. Не могу, понимаешь?

— Почему?

Она снова и снова качала головой:

— Не могу. Не могу!

— Зверь для вас дороже собственного сына?

Она подалась вперед:

— Ты не понимаешь. Он — тоже мое дитя. Как и ты. Как твои братья. В вас течет моя кровь. А в Осмее — течет моя магия. Это больше, чем кровь. Мы с ним неразделимы. Лишившись его, я потеряю всю свою силу. Я стану никем. Ты понимаешь? Ты должен понять!

Вито даже усмехнулся:

— Вы дали ему имя…

— Дитя всегда заслуживает имени. Я взяла его малышом много лет назад. Я видела, как он рос. Я столько вложила в него. Он — моя сила. Я не могу всего лишиться.

Вито сверкнул зубами:

— Действительно! Выбор очевиден! Ведь останется еще целых четыре сына. Разве этого мало? Можно дать промашку еще несколько раз.

Свекровь даже притопнула ногой:

— Не говори так! Не смей?

— А как, матушка?

Ведьма окончательно пришла в себя от шока и обрела знакомый облик.

— Наверняка найдется другое решение.

Вито покачал головой:

— Не найдется, матушка. И вы это знаете лучше меня.

Она даже повысила голос:

— Ты не можешь этого знать! — Вдруг, замерла, медленно развернулась ко мне: — Вот откуда все зло. Теперь я это вижу. Это все она! Мерзавка! Она тебя взбаламутила! Притащила сюда!

Несколько ловких движений, и в меня уже летело заклинание. Но я это предвидела и успела создать защиту. Заклятье превратилось в дым. Но снова и снова летели новые.

Вито встал между нами:

— Хватит!

Свекровь лишь раздраженно фыркнула:

— Не мешай — это наше дело. Я не должна была пускать все это на самотек. Я сама виновата. Тебе досталась дрянная жена. Я всегда этого опасалась. Теперь я пытаюсь это исправить. Ромира подойдет тебе гораздо больше.

Змей пришел в движение. Сорвался сверху со скоростью горного потока. Вито сбило с ног кончиком мощного хвоста, обкрутило и оттащило в сторону. Как поведет себя змей, если хотя бы временно обезвредить ведьму? Успокоится, или, напротив, взбесится? Я этого не знала.

Мы со свекровью смотрели друг на друга. Я наспех возводила еще одну защиту, а она ткала новое заклинание. Швырнула в меня с особым остервенением. И с раздражением смотрела, как оно снова разбилось. Кивнула, поджав губы:

— Да… сила никуда не делась. Вся в мать. Только умения в тебе нет и четверти. К тому же, теперь все не так... И мне даже жаль, что Бланка этого не увидит. На всякую силу найдется другая сила. Теперь найдется!

Между нами мелькнуло змеиное тело, и передо мной уже возвышалась рогатая голова. Я лихорадочно начала плести заклинание, но знала, что оно не поможет. У меня не было времени, чтобы найти в книгах нужное. Я не знала, как создать настолько большое, чтобы оно поразило змея. Едва ли оно вообще существовало.

Я бросила несколько заклинаний, но все они не нанесли зверю никакого вреда. Как в лесу. Все равно, что укол булавкой. Чудовище покачивалось надо мной, видимо, ожидая команды.

Я посмотрела на свекровь. Ее буквально распирало от самодовольства. Она улыбнулась:

— Видишь, все, как я говорила: всегда найдется другая сила. Всегда. И на все.

Вдруг что-то полыхнуло перед самым носом, и я увидела Желтка. Он спланировал откуда-то сверху и замер передо мной на растопыренных лапах, расправив крылья. И сердце сжалось. Я не хочу, чтобы пострадал еще и Желток. Зачем он вылез! В сравнении со змеем он казался крошечным и беспомощным.

Я прошептала:

— Уходи отсюда!

Но тот лишь обернулся на меня:

— Отойди назад.

— Желток, уйди!

Свекровь рассмеялась:

— Желток! Какая прелесть! Значит, прилепился… Такую букашку даже и давить жаль. Слушал бы ты свою хозяйку, мой милый. Уходи.

Грифоныш не обратил на эти слова никакого внимания, лишь снова обернулся:

— Отойди назад.

Я сделала, как он просит. Лихорадочно соображала, как могу его защитить, но понимала, что никак. Чудовище мне не по силам. А ведьма?

Она тоже отошла в сторону, и я поняла, что змей сейчас будет атаковать. Он поднялся над поляной еще выше. Разинул пасть. И сорвался вниз.

Сердце оборвалось, но я смотрела, как завороженная. Огромная голова кувалдой обрушилась на то место, где только что стоял Желток, и даже взрыла землю. Но грифоныш оказался уже совсем в другой стороне. Змей повторил попытку несколько раз с тем же результатом, и я заметила на лице свекрови раздражение. Она что-то сказала твари, и та застелилась по поляне, больше не делая попыток обрушиться на Желтка сверху. Просто кружила вокруг, свивая свои громадные кольца.

Она дает команды… она думает за змея.

Желток скрылся из виду. Да тварь просто раздавит его!

Мне стоило огромных усилий отвернуться. Ведьма была поглощена зрелищем и не заметила, что я создавала заклинание. Я побежала вперед и ударила так резко, что она не смогла ничего сделать. Остолбенела, не в силах шевельнуться. Лишь глаза метали искры.

— Отзовите змея! Немедленно!

Золотая вспышка мелькнула меж голубых колец, но, тут же, снова исчезла. Змей лишь дернулся.

Свекровь с трудом выдавила кривую ухмылку и тут же встрепенулась, будто стряхнула с себя заклинание. В мгновение ока создала свое и обрушила на меня, но оно снова разбилось о защиту.

— Тебе не хватает мастерства. Никогда не хватит.

Да, сейчас я жалела, что сосредотачивалась на заклинаниях жизни. Наивно хотела только созидать… Я лихорадочно вспоминала все, что заготавливала вчера для обороны от морозного зверья. Убить ведьму я не смогу, но обездвижить, оглушить… хоть что-нибудь.

Я отошла на несколько шагов, но лишь затем, чтобы отвлечь. Швырнула заклинание, и свекровь не удержалась на ногах. Рухнула на траву и выкатила глаза от удивления. Я накинула еще одно заклинание, пытаясь ее удержать.

Кажется, хватка змея ослабла. Грифоныш взмыл вверх, и в груди замерло. Но, тут же, мелькнул змеиный хвост, и Желтка сбило, как муху на лету. Я похолодела от ужаса, видя, как его буквально заматывает в кокон. И послышался жалобный писк.

Я бросилась к ведьме:

— Прикажите его отпустить! Матушка, прошу! Прекратите это! Хватит!

Та лишь бросила на меня презрительный взгляд и промолчала. Я снова ударила. Со всей силой, на которую только была способна. Мне было уже все равно. Я давила, пытаясь добраться магией смерти до ее виска. Если ведьма потеряет сознание — змей отступит. Я надеялась на это. Та корчилась на траве, ее пальцы лихорадочно двигались. И меня отшвырнуло с такой силой, что зазвенело в голове.

Свекровь уже стояла надо мной, одно за другим накидывала заклинания:

— На всякую силу найдется другая сила. Запомни это. И ты, и твой зверь — лишь надоедливые букашки.

Я повернула голову. Желтка больше не было видно. Он даже перестал пищать. Глупо было надеяться, что он остался жив внутри огромного клубка, свитого из чудовищного тела. Я бы все отдала, чтобы это прекратить. У меня больше не было сил, я не могла шевельнуться. Перед глазами плыло от слез. И даже моя магия будто утекала из тела золотым ручейком. Стелилась по воздуху. Стремилась в самую сердцевину зловещего клубка.

Ведьма тоже заметила это, насторожилась:

— Что происходит?

Я с трудом прошептала:

— Я не знаю.

Вдруг, змей протяжно зашипел. Заерзал, пытаясь размотать собственное тело. Но ничего не выходило. Свекровь оставила меня, побежала к зверю, а я так и осталась на траве, не в силах подняться.

Шипение змея стало отрывистым, движения резкими, нервными. Голова металась из стороны в сторону. И я с ужасом увидела, как клубок увеличивается в размерах, растет на глазах. Змеиное тело натягивалось, искристые чешуйки облетали. И, вдруг, раздался плотный хлопок. Поляну окатило белым сиянием.

Когда я открыла глаза, змея уже не было. Его место занимал Желток, выросший до невероятных размеров — огромное золотое пятно. А вокруг клубилась плотная голубая дымка, в которой стояла свекровь. Ведьма неестественно закричала, рухнула на колени. Шлепала руками по воздуху, пытаясь поймать то, что осталось от змея.

С ней самой что-то происходило. Она будто выцветала, становилась черно-белой. Я увидела, как Вито пересек поляну и в ужасе опустился на траву рядом с матерью.