Первый маркграф

Глава 27 Маски, что мы носим

В подземных казематах под биржей ничто не напоминало о недавних событиях. Будто бы нападение варгаров и притворщика было просто сном. Кошмаром.

Слава богам, в этот раз нашими противниками были люди, а не хвостатые прихвостни альвов. А то, когда из дома послышались выстрелы, я именно на них подумал.

Стоявший на входе сержант молча встал на караул, выпустив из расположенных на спине клапанов самоходного доспеха тонкую струйку шипящего пара. Но на нем охрана подземелья не закончилась. Внизу нас встречал десяток латников из числа городской стражи и Эрем, все еще носивший на плече тугую повязку, пропитанную вонючей, лечебной мазью.

Целительские заклинания не были сильной стороной молодого мага. Поэтому заживление раны затянулось. Вернее, не столько раны, после извлечения пули она не была большой проблемой, сколько сломанной ключицы.

В любом случае, через декаду-полторы с Эремом все будет в порядке. Маг даже не выказал желания сбежать из Вольной марки домой. А у меня такие подозрения, признаться, были.

— Как у вас дела?

— Тихо и спокойно, — дернул плечами он и слегка поморщился от боли.

— Как на кладбище, — закончил за него топавший следом за мной Бахал.

Шутник.

— Открывай, — кивнул я на дверь камеры, где за решеткой на полу лежало накрытое простыней тело.

Сняв с пояса ключи, Эрем быстро нашел нужный и открыл замок.

Мы с Бахалом вошли внутрь камеры.

Приподняв простыню, я посмотрел на обнаженное тело Элле.

Помня про «воскрешение» Сидмана, мы не только сняли с нее все украшения, но и полностью срезали одежду.

— Тебе не кажется, что это уже попахивает некрофилией? — поинтересовался Бахал, с усмешкой наблюдая за моими действиями, ставшими практически ежедневным ритуалом. — Не думал, что у тебя такие специфические вкусы.

— Я фольх, а все фольхи те еще извращенцы, — отмахнулся я.

Улыбка Бахала стала только шире.

— Но они старательно прячут свои порочные наклонности, — отметил он, — а не хвастаются ими. У нас тут не столица — удовлетворять их негде. Да и кладбища нет — тела сжигают.

— Кажется, в последние дни у кого-то слишком много свободного времени, а от того излишне веселое настроение? Самое время устроить новый рейд в пустоши, — пригрозил я, но он не особо испугался.

— Зачем мы каждый день ходим проверять труп Элле?

— Затем, что однажды такой вот труп уже оживал. Причем в этом самом месте. — Этот спор тоже можно считать частью ежедневного ритуала.

— Так может место проклято? — хмыкнул он и напомнил: — Уже почти декада прошла — не встанет. Если бы не ласс Эрем и другие маги, ты бы это уже мог унюхать.

Помимо охраны, одной из задач дежуривших в подземелье магов, было сохранение тела от разложения.

— Не декада, а всего шесть дней, — отозвался я, вновь накрыв тело Элле простыней. — Мне бы твою уверенность.

Я понимал, что излишне осторожничаю. Но одного «мертвого» мага мы один раз чуть не упустили. Так что пусть теперь я выгляжу странно: заковав труп в рунные кандалы, охраняя его, словно императора и каждый день лично проверяя подземелье. Зато и сплю спокойно!

— Можно просто отрезать ей голову. С отрезанной головой еще никто не воскрешал, — гуманно предложил Бахал.

— Не стоит, — поморщился я, вспоминая несколько неприятных моментов из прошлого-будущего.

Все эти причуды с отрезанием голов очень любят варгары. Вырежут дозор, патруль или группу пытающихся спасти от войны беженцев, а потом настоящие курганы из голов выкладывают. Ну, или на деревьях вдоль дороги их развесят.

— Она была врагом, но даже врага можно уважать, — задумчиво добавил я. — Умный враг заставляет тебя расти над собой, прикладывая все усилия для победы.

— Это ты сейчас оправдываешься за то, что твой план с захватом не сработал? — едко уточнил Бахал. Ему доставляло почти садистское удовольствие напоминать мне о допущенных ошибках, которые уже не исправить.

Я скрипнул зубами. Не доводилось мне раньше пленников брать. Особенно пленников магов. Нет, в бою всякое бывало, но чтобы специально операции прорабатывать по их захвату… Так что в чем-то он прав — все получилось как-то хаотично, сумбурно и до невозможности глупо. Наши латники начали палить без приказа, сумев смертельно ранить Элле. Маг ты или не маг, но чем больше в тебя летит пуль, тем выше шансы получить свою порцию свинца. Да и Элле справедливо предположила, что ее попытаются взять живой, поэтому и сосредоточилась на защите от магии, то ли проигнорировав, то ли поставив слишком слабый щит от пуль.

Но по всему выходит, что латников не наказывать надо, а награждать. Не получив в тело пары свинцовых пилюль, эта змеюка вполне могла уйти.

Потом еще и Галнос в своем «Карателе» бросился на штурм дома, и оставил нас без пленников. А я слишком на Эрема отвлекся и не успел его остановить.

Впрочем, главная цель достигнута. Не так блестяще, как хотелось бы. Но победа остается победой.

— Эрем, что там по вещам? — поинтересовался я, выбираясь из камеры. — Есть что-то интересное?

В последние дни маг самым тщательным образом изучал все изъятые у Элле личные вещи. Разумеется, не в те моменты, когда нес стражу в подземелье. Хранить возможные артефакты рядом с их хозяйкой было лишним. И неважно, что хозяйка пребывает в мертвом состоянии. Оно, как я недавно выяснил на собственном опыте, не гарантия.

— В основном это простенькие артефакты, — охотно ответил маг, — которые можно купить в любой лавке. Но есть парочка любопытных вещиц, с которыми мне не удалось разобраться. Очень тонкая и искусная работа, подозреваю, альвов.

Простенькие артефакты… Само это слово звучит, как насмешка. Простенькие магические артефакты — это рунный светильник на основе камня маны. Стоит он немало, но приемлемо. Но все равно многие фольхи в быту предпочитают использовать свечи или керосиновые лампы. А все, что ты носишь на своем любимом теле, простеньким никак не назовешь. Ну или по крайней мере дешевым. На жалование оруженосца такими «простенькими» артефактами не обвешаешься.

Да и Эрем, не смотри что маг, ими похвастаться не может, если не считать таковым врученный ему амулет-связи.

Про работу альвов и говорить не стоит. Интересно, это все шпионы островитян так неплохо упакованы? Если да, то ловить их — весьма выгодное дело.

Но хлопотное, да.

Следующей нашей остановкой стал кабинет Берга Нотана. Но и глава биржи не смог меня ничем порадовать.

— Установить личности убитых не удалось, — сообщил он, сразу же угадав причину моего появления. — Дом был снят более двух месяцев тому назад на имя торговца из Серого Берега. Но это пустышка. Торговец появился из неоткуда и исчез в никуда. Я инициировал проверку биржи Серого Берега, но быстрых результатов не будет.

Он не стал добавлять: «Да и будут ли они вообще?». Но это читалось между строк.

— Понятно, очередной тупик, — подвел я неутешительный итог.

Была надежда найти хоть какую-то ниточку и распутать если не весь клубок, то значительную его часть, порядком почистив сеть островитян в Вольной марке. Мне и без них проблем хватает. А с ними их число только множится — весь мой личный опыт говорит об этом. Но теперь эта надежда рухнула.

Покинув здание биржи, мы выбрались под лучи солнца. С каждым днем беспощадное светило набирало силу, возвещая о скором приходе настоящей жары.

— Смотри-ка, опять гости, — сказал Бахал, указав в небеса.

— Похоже, это по наши души, — пробормотал я, наблюдая за тем, как на посадку заходит небольшой дирижабль.

— Что значит по наши? — удивился он.

— Герб на дирижабле видишь? Из железной марки только по наши души и летают.

Признаться, одно время мне казалось, что у Железной марки вообще нет своего воздушного флота. Либо я ошибался, либо он настолько мал, что и вспоминать про него не стоит. Но большая голова белого вепря, нарисованная на оболочке, явственно указывает на принадлежность.

— Это-то понятно, но причем тут «мы», — возмущенно пояснил Бахал, картинно сделав шаг чуть в сторону. — Если по твою душу кто-то прилетел, то не нужно приплетать к этому меня.

— Нет, тебе решительно стоит прогуляться в пустошь, — вздохнул я. Его излишне хорошее настроение начинало утомлять — так и тянет испортить. — Завтра с утра бери пажей и погоняй их возле городских стен. Отработаете взаимодействие в составе двоек, троек и копья. Впрочем… — я обвел его фигуру критическим взглядом. — Цветное трико будет тебе к лицу.

— Эй, а зачем мне цветное трико?

— Планирую тебя повысить. Будешь не капитаном гвардии, а моим личным шутом.

— Тебе говорили, что ты мстительный ублюдок?

— И неоднократно. Но теперь я мстительный ублюдок с титулом маркграфа, — пригрозил я, но на Бахала это не подействовало.

— Ха, суть от этого не меняется.

Я все же не выдержал и улыбнулся. Иногда шутки Бахала раздражают, но одного у него не отнять, он умеет поднять настроение даже когда оно плещется возле дна.

Ни за что в этом не признаюсь, но приятно, что он не изменился и ведет себя, как и прежде, не заискивая перед моим новым титулом. Нельзя сказать, что Бахал такой один, но с другими я не столь часто общаюсь. Исключение разве что Раншил Толдокар, вот кому плевать на любые титулы, но у него в последнее время полно забот с нашими пажами.

Похоже, предательство Элле задело меня куда сильнее, чем я прежде думал. Даже не сам факт предательства, а то, что она работала именно на островитян. Еще немного, самую малость, и я начну ненавидеть наших островных «друзей» даже больше чем альвов.

И с Бринной нехорошо получилось. Есть в этом какая-то горькая ирония — та, кого мы изначально называли островитянкой, оказалась не той островитянкой, которая нам нужна.

Пока мы неспешно дошли до посадочной площадки, дирижабль причалил к мачте.

Я приготовился к худшему — к появлению железного маркграфа, но в этот раз, для разнообразия, это был не Александр Ранк, а всего лишь Суман Энно.

Бывший журналист, а ныне барон обзавелся строгой черной формой с серебряным шитьем, явственно указывающей на то, кому он служит. Притворство осталось в прошлом. Теперь он на своем законном месте.

И кто скажет, что это незаслуженно? Точно не я!

— Гарн, Бахал, — поприветствовал он нас. — Похоже, вас и на минуту нельзя одних оставить.

— Эй, не надо на меня наговаривать — это все наше новое Сиятельство, — тут же отрекся от меня Бахал.

— Он может, — согласился Энно.

— Эту шутку уже давно пора отнести в музей древностей, настолько она старая, — вздохнул я. — Ты прилетел, чтобы сообщить мне очевидное или все же маркграф Александр Ранк получил мою телеграмму?

— Одно другому не мешает. Но прибыл я, действительно, по поручению, Его Сиятельства. Он хочет сделать тебе предложение…

— От которого я не могу отказаться?

Суман улыбнулся краем губ, показывая, что оценил шутку.

— Можешь, но не станешь этого делать, — он сделал многозначительную паузу.

Я терпеливо ждал, не делая попыток его поторопить. Ненавижу подобные паузы, но Энно об этом знает — не хочу доставлять ему удовольствие.

— Его Сиятельство искренне хочет тебе помочь. И поэтому прислал тебе на помощь меня. Готов заниматься любым делом, которое поручишь. Думаю, маг в ранге мастера тебе лишним не будет?

— Мастера?

Еще не так давно Энно был всего лишь подмастерьем, что для его лет не так плохо.

— Получил новый ранг, — подтвердил он.

Демоны! И хочется, и колется, и не откажешь.

— Отлично, — недобро усмехнулся я, — у меня как раз намечается долгий и опасный рейд за Сухую реку.

— Любым делом, но рядом с тобой, — внес правки Энно, — не хотелось бы упустить все самое интересное.

Я задумался. Помощь мне не помешает. А то вон чуть ли не в обнимку с шпионами островитян добрые полгода спал, и даже не подозревал об этом. А что я теряю? С Суманом Энно хотя бы ясно, на кого он работает. Шпионка императора в моем окружении есть, почему бы не появиться шпиону железного маркграфа? Отличная выйдет пара! Тем более, есть у меня подозрения, что если не в ближайшем окружении, то очень близко таковой шпион точно присутствует. Но на какую задачу Энно бросить, чтобы он поменьше раздражал меня своим жизнерадостным видом?

Хотя, что значит «на какую задачу»?

Не так давно я сетовал, что мне нужны свои «черные», так почему бы Энно этим не заняться?

Безумие отдавать такую структуру человеку железного маркграфа, а не верному лично мне? Да, безумие! Но где взять этих верных? К тому же, у меня все еще есть Онилия. Пусть эта парочка моим «черно-третьим отделением» и занимается. Человек императора и человек железного маркграфа в одной, причем чужой, упряжке — знатное будет зрелище! Пусть присматривают друг за другом, интригуют, мне меньше внимания достанется.

— Пока думаешь, покажи мне тело Элле Вилод, или как там ее? — попросил Энно. — Очень жаль, что вам не удалось взять ее живой.

Пожалуй, в этом я с ним даже согласен.

Очередной путь до биржи и спуск в подземелья.

Наше новое появление, второе за день, Эрем встретил непонимающе вздернутыми бровями, но вопросов задавать не стал. И не дожидаясь приказа, полез за ключами от камеры.

Тело Элле Вилод Суман осматривал с такой тщательностью, что вот его-то можно было заподозрить в нездоровых пристрастиях к мертвым девушкам. Причем только внешним осмотром он не ограничился, используя еще и что-то из своего обширного магического арсенала.

Поначалу ничего не происходило, а затем лицо Энно сделалось таким удивленным, что стало ясно — он нашел что-то, ускользнувшее от нас.

— Интересно… Очень интересно, — пробормотал он, всматриваясь в лицо Элле, щупая ей голову, а затем и вовсе царапая ей ногтями кожу.

— Что ты делаешь? — не понял я. Со стороны действия мага выглядели очень странно.

Суман не ответил, но внезапно кожа на шее Элле под его пальцами разошлась, словно он с силой резанул по ней ножом. И почему-то под ней вновь была… Кожа?

Ухватившись за края, маг расширил рану, а затем медленно потянул, просто снимая одно лицо с Элле, чтобы обнаружить под ним другое.

— Демоны! Это что такое⁈ — потрясенно выдохнул Бахал. Зрелище проняло даже его. — Не зря ты называл их змейками. Тут тебе и яд и смена кожи.

Мне оставалось мысленно согласиться. Только что было одно лицо, а теперь на его месте совершенно другое, порядком измазанное какой-то непонятной, полупрозрачной слизью, но ничуть не похожее.

Эта женщина была молода и красива, но несколько старше Элле. Никакой театральный грим и существующие заклинания косметической магии (женщины не были бы женщинами, если бы не сумели поставить магию на службу своей красоте) не могли так разительно изменить внешность.

Энно смерил новое лицо Элле еще более внимательным взглядом. Удивление в его глазах сменилось недоверием, а затем и скрытой радостью.

— Что же, Гарн, — констатировал он, достав платок и быстро протерев им лицо незнакомки. — Тебя можно поздравить. Ведь ты сумел то, что не смогли черные и Третье отделение — убил Первую.

— А как она… это? — не скрывая потрясения, указал я на снятое с Элле лицо Элле. Или теперь уже не Элле, а первой.

Я думал, что этот мир не может меня ничем удивить, ведь я примерно знаю даже будущее. Как же я ошибался! Сначала притворщик, теперь еще и люди, умеющие менять облик ничуть не хуже! Куда этот мир катиться?

— Пока что не знаю, — признал Энно. — Никогда с таким не сталкивался и даже не слышал.

Да он мои мысли читает! В прошлом-будущем не было даже намека на слухи, что островитяне могут так разительно менять облик!

— Пожалуй, с моей службой тебе придется повременить, — добавил Энно. — Тело Первой нужно немедленно доставить в железную марку. Я займусь этим лично! Если островитяне научились менять облик не хуже притворщиков, то у нас большие проблемы!

Тут я с ним полностью согласен.

— И мне нужны все ее вещи, — добавил маг.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть. Прощай трофейные, а значит мои, альвские артефакты. Компенсации от железного маркграфа не дождешься.

Задерживаться Суман Энно не стал. Наверное, это был самый краткий визит в Вольную марку в истории. Сколько там времени прошло? Час? Два? Ладно, я буду щедрым — пусть будет три. А он уже улетает обратно.

Правда, не с пустыми руками, а с весьма ценным открытием, которое может изменить многое.

Возможно, что оно может изменить все.

Вино было неплохим. Пожалуй, куда лучше, чем в Степном Страже. Из-за недавних событий, поставки в неофициальную столицу Вольной марки были ограничены, и это незамедлительно сказалось на качестве предлагаемых товаров.

Да и раньше, если честно, вино в Страже чаще всего было той еще непонятной бурдой, смешанной из того, что было под рукой. И неважно, какие этикетки украшали запечатанные бутылки, или какие печати стояли на бочках. Если ты не привез эту бутылку из империи лично, то тебя мог ждать далеко не самый приятный букет вкуса.

Страж располагался слишком далеко от единственного крупного порта марки. А через Пресное море такие банальные вещи как хорошая выпивка не тащили. Не говоря уже о том, чтобы возить ее на дирижаблях.

Так что все нужное везли из Серого Берега. И за время долгого, трудного пути это нужное всегда слегка «усыхало», «утрясалось», портилось, а потом еще и щедро разбавлялось. Что влияло не только на цену, но и на качество товаров.

Найти в Степном Страже неразбавленное вино — задача, близкая к подвигу! Эта было одной из причин, по которой капитан «Яростных когтей» Ранор Авитр не любил работать в столице. В Двух Мостах, благодаря большей близости к Серому Берегу, с этим было чуть лучше. Нет, вино тоже разбавляли, но это было не так заметно.

С балкона заведения, в котором капитан «Яростных когтей» вкушал обильный обед, открывался отличный вид на ущелье, прозванное Сухой рекой.

Некогда здесь действительно текла могучая река, уступавшая размерами разве что Владычице. Но теперь от Гнилых гор до моря Мунмар через пустошь тянулось лишь мертвое ущелье, только из уважения к былым заслугам прозванное рекой. Рваным шрамом пересекая Пепельные земли с востока на запад, ущелье служило южной границей Вольной марки.

Сухая река была неглубокой, для ущелья. Но при этом довольно широкой, с крутыми, отвесными склонами, красная глина которых под лучами безжалостного солнца давно уже затвердела до уровня кирпичной кладки.

Не зря Сухую реку называли природной крепостной стеной, разделившей Пепельные земли на две неравные части.

Северная, досталась людям и стала Вольной маркой. Ну а дальше на юг начинались совершенно дикие и неосвоенные земли. Многие старожилы именно их и считали настоящими Пепельными землями, а не Вольную марку, главные опасности которой давно уничтожены. Конечно, если не причислять к таковыми людей…

Две похожих на ветку акведука нитки моста, которые и дали название городу, тянулись через ущелье, упираясь на противоположном конце в небольшой форт — единственное постоянное поселение людей за Сухой рекой.

Наблюдая за тем, как по выстроенной не без помощи магов конструкции движутся несколько рыцарей, Ранор сделал еще один глоток недурственного вина. Очередной отряд уходил «за речку». Возможно, выполняя взятый контракт. А возможно и просто решив поправить финансовое состояние, поохотившись на местных тварей, плодящихся не хуже кроликов.

Приветственно кивнув вошедшему в ресторацию знакомому рыцарю, глава «Яростных когтей» вновь вернулся к своим ленивым размышлениям и созерцанию окрестностей.

Ранору Авитру неприятно было это признавать, но Гарн Вельк оказался совершенно прав. Этому мальчишке явно ворожат демоны, ибо никакие боги на такое неспособны. Из Степного Стража это было незаметно, но остальная марка все еще пыталась переварить новости о том, что теперь у нее есть собственный маркграф. И в Двух Мостах как нигде заметно, что Вольной марке грозит несварение, если не полное неприятие.

Устоявшаяся жизнь многих людей, долгосрочные планы — все летело в Сухую реку. Наемники, торговцы, чиновники — никто не знал, чего ждать дальше. Отличная почва, чтобы посеять ростки недовольства, взрастить колосья гнева и собрать урожай мятежа.

Пока что все ограничивалось сухим, злым ворчанием, или же горячими обсуждениями среди тех, кто был посмелей или чувствовал за собой силу. Но дальше пустой болтовни дело пока что не шло.

Так что Ранор Авитр просто ждал. Слегка подливал масла в огонь яростных споров и тихого недовольства. Наводил мосты. Старался слиться с окружающими, став для них своим, их частью. И ждал.

Он знал, что рано или поздно к нему придут.

— Имею ли я честь видеть перед собой капитана «Яростных когтей»? — раздалось за его спиной.

Похоже, ожидание наконец-то закончилось, понял Ранор, поворачиваясь к говорившему. Слишком длинная фраза — много лишних слов. А значит, незнакомец прибыл издалека, вернее — из империи.

Одного быстрого взгляда капитану наемников хватило, чтобы подтвердить свои подозрения.

Пусть на незнакомце и была неприметная на вид, лишенная знаков различия форма колониальных войск. Но слишком правильный крой и дорогая ткань. Слишком новой, необношенной она выглядит. Да и человек, ее носивший, явно не привык к военному мундиру.

«Фольх. Возможно, маг, — вынес вердикт Ранор. — И прибыл он явно не для простого найма».

Похоже, Гарн Вельк в очередной раз оказался прав.