Первый маркграф

Глава 8 Кольца власти

— Приехали… — извозчик пару секунд размышлял, как ко мне следует обращаться, пока не выбрал что-то нейтральное, — ласс.

Выдав это, он настороженно замер, ожидая моей реакции. Некоторые фольхи весьма ревностно относятся к титулованию, простого «ласс» им мало. Хотят, чтобы их исключительно «милостями» да «светлостями» величали, не принижая до обычных аристо.

Но такие обычно свои экипажи имеют, а не услугами извозчика пользуются. Да и откуда извозчику знать, кто к нему сел? Да место назначения больно непростое, простые люди сюда не ездят.

Расплатившись с пилотом лошади, я отпустил его на волю. Сделал несколько шагов вперед, и невольно замер перед мраморными ступенями широкой лестницы, ведущей к колоннаде, кольцом опоясавшей здание фольхстага.

Фольхстаг…

Увенчанная стеклянным куполом крепость тщеславия, облицованная серо-зеленым мрамором величия и розовым гранитом притворства.

Вторая после императора голова дракона власти империи Эдан. Вернее, не голова — многоголовая гидра. Он состоит из двух палат: Верхней и Нижней. Но только одна из них, несложно догадаться какая, имеет реальную власть.

Нижняя палата, в которую входят представители крупных городов, да выборные делегаты коронных земель и провинций, не более чем говорильня, нужная лишь для имитации, что от простых людей хоть что-то зависит. Что бы она не сделала, все сначала должно быть утверждено Верхней палатой, а затем еще и получить поддержку от императора. А любые совместные решения Верхней палаты и императора обязательны к исполнению Нижней палатой. Вернее, у низа в таком случае ничего и не спрашивают.

Но Верхняя палата — это именно что многоголовая гидра. Север против юга, старые, заслуженные дома фольхов против новоиспеченных выскочек (ну да, всего-то чуть больше века прошло) из пограничных марок.

Впрочем, среди альянса северных и южных домов, как и в считающимся едином лагере пограничья так же нет единства. Это со стороны кажется, что северяне да южане дружно шагают под знаменами первого и третьего принцев, а правитель Железной марки обладает непререкаемым авторитетом у остальных маркграфов. На самом деле там тот еще клубок змей. А если добавить сюда магов-предателей, которые явно имеют поддержку где-то на самом верху, тайную деятельность наших друзей с островов и из Великого леса…

Фольхстаг — это тоже поле боя. И пусть здесь льётся не кровь, а чернила, пачкая казенные листы, оно куда опаснее. Тем более, если ты к подобным битвам не привык.

Поднявшись по ступенькам, я двинулся к гостеприимно распахнутому главному входу, возле которого весьма негостеприимно стояла парочка сержантов «Пурпурной роты» в сверкающих позолотой «Карателях».

Отжатый у человека третьего принца комплект таких же самоходных лат, с которым сейчас в Степном Страже командир моих сержантов Галнос Рогран возится, выглядел куда более скромно.

Длинные глефы, практически лишенная магии пародия на оружие оруженосцев и рыцарей, грозно сомкнулись, заблокировав мне путь.

— Вы дверью не ошиблись, ласс? — вежливо, но достаточно твердо пробасил один из сержантов из-под опущенного забрала шлема. — Гости и члены Нижней палаты заходят через левый вход.

— Не ошибся, — отозвался я, продемонстрировав стражам доставленную фельдъегерем грамоту, свернутую в трубочку и скрепленную личной печатью императора.

Глефы тут же приняли вертикальное положение. Сержанты четко взяли на караул, отдавая почести не столько мне, сколько императорской печати.

Я вошел в святыню власти империи, с интересом разглядывая обстановку.

Когда нужно, а вернее, когда откуда-то сверху прилетает императорский пинок, бюрократическая машина империи начинает работать с похвальной скоростью. Для организации внеочередного заседания фольхстага потребовалось каких-то пять дней, да и то если учитывать день моего прилета в столицу. Тот, кто считает, что это много, понятия не имеет, как неспешно в этом плане все работает в нашем славном Эдане. Нужно известить всех фольхов, либо их официальных представителей, послав каждому красиво оформленную по всем правилам грамоту с подписью и печатью императора. Собрать многочисленную Нижнюю палату. Пусть от нее ничего не зависит, но процедуру следует соблюдать.

Нет, в случае какого-то срочного вопроса, фольхстаг собирается не то что за день, а за несколько часов. Официальные представители всех имеющих голос фольхов обязаны проживать в столице, как и члены Нижней палаты. Но создание новой марки к срочным вопросам не относится. И пять дней — феноменальная скорость.

Пока что Вольная марка является маркой лишь по названию, никакими правами маркграфства она не обладает, являясь чем-то средним между протекторатом и колонией.

Даже не знаю, радоваться мне такой скорости или напрячься. С одной стороны, со всеми вроде бы договорился. А с другой, к чему такая спешка?

— Сквайр Гарн Вельк, — сообщил я распорядителю возле входа в зал, на всякий случай вновь продемонстрировав грамоту.

Чиновник сверился с не особо длинным списком, и произнес, поставив в нем отметку:

— Да, ласс, вы допущены в главный зал заседаний на гостевое место. Это ряд обшитых красным бархатом мягких стульев возле кафедры распорядителя. Советую немедленно пройти в зал. Но не вздумайте садиться до начала заседания, — строго предупредил он.

Интересно, а что будет, если я все-таки сяду?

До заседания Верхней палаты оставалось не меньше тридцати минут, но я решил последовать совету чиновника. Будучи фактически просителем, слишком нагло с моей стороны появиться в зале позже заседающих фольхов или их представителей. Тем более, сегодня заседание обещали почтить своим присутствием оба принца. Александр Ранк в стороне не окажется. Да и чем демоны не шутят, когда ангелы спят — может и император припр… удостоит благородное собрание своим визитом.

Да простят меня боги за столь мятежные мысли.

Главный зал заседаний впечатлял. Зал Императорской оперы вроде бы гораздо больше, но я в нем ни разу не был, так что мне сложно сравнивать. Похожее на амфитеатр пространство под стеклянным куполом было разделено на три неравные части. Или правильней сказать круга.

Внутренний круг состоял из небольшой площадки, предназначенной для ораторов, кафедры распорядителя заседания, ряда тех самых гостевых кресел, обитых красным бархатом и пятнадцати секторов, по пять кресел в каждом, для представителей четырнадцати родов фольхов, входящих в Верхнюю палату.

Почему секторов пятнадцать, если фольхов четырнадцать? Императорский род — именно за ним закреплен пятнадцатый сектор.

А ведь с появлением еще одного маркграфства в зале придется устраивать новый сектор, для представителей Вольной марки. И этого представителя мне еще нужно будет отыскать. Не сидеть же самому в Эдане.

Над внутренним кругом Верхней палаты, возвышалась часть зала, отданная во власть Нижней палаты фольхстага. От Верхней она была отделена небольшой, но все же загородкой.

Забавно, Нижняя палата смотрит с высока на Верхнюю…

Есть в этом какая-то скрытая, неподвластная мне ирония.

Еще выше, уже не в зале, а скорее в ложах, на манер театральных, располагались места для зрителей. В правой части, для «приличной публики». В левой, для людей попроще.

Сегодня зрительские места были пусты. Оно и неудивительно — заседание внеочередное. Сомневаюсь, что о нем кричали на каждом углу.

Раньше заседания фольхстага, из тех, что считались по настоящему знаковыми, происходили строго по расписанию, три раза в год. И на них лично прибывали все девять герцогов и пять маркграфов, составлявших Верхнюю палату фольхстага.

Но в наши дни, благодаря телеграфу, осталось только одно подобное заседание, на которых герцоги и маркграфы должны присутствовать лично. Проходит оно в начале года, да и то по большей части имеет ритуальные функции, как дань традициям.

Остальные плановые заседания фольхстага, на которых отдуваются представители фольхов Верхней палаты, проходят один раз в две декады. Зато фольхстаг стал эффективнее работать, а не копит самые важные дела для тех самых пресловутых трех заседаний с «лучшими людьми» империи.

Благодаря телеграфу, уполномоченные представители всегда могут узнать позицию своего герцога или маркграфа по обсуждаемым на грядущем заседании фольхстага вопросам. И проголосовать, следуя линии рода.

Впрочем, все равно этими самыми уполномоченными представителями является кто-то из главной ветви рода. Второй-третий сын, дочь, брат, кузен или дядя. Власть такая штука, которую не следует оставлять без присмотра преданных людей.

Хотя, зная нравы в древних родах, насчет преданности — это вопрос спорный. В традициях фольхов поощрять соперничество, противостояние. И нет такого второго-третьего наследника, который не хочет стать первым.

Маркграфы в этом плане попроще. Но они по большей части фольхи только второго-третьего поколения. Выскочки, с точки зрения старых родов, которые ведут свой отсчет от первых колоний людей на Суренасиле.

Но фольхстаг — это не просто зал заседаний. В этом огромном здании, а вернее комплексе зданий, не уступающих по размерам императорскому дворцу, сосредоточены все нити управления империей: министерства, ведомства, канцелярии, архивы — настоящий бюрократический рай.

Верхняя палата была все еще пуста. Но места в Нижней, сидевшей сверху палаты фольхстага оказались практически полностью заполнены. Не помню, сколько точно человек в ней заседает, но никак не меньше сотни.

Мое появление в зале вызвало на втором «кольце власти» фольхстага тихую волну перешёптываний. Дойдя до ряда стульев, предназначенного для гостей, я, помня совет чиновника у входа в зал, не стал садиться. Хотя стоять под таким количеством взглядов было неуютно.

Чувствую себя артистом на сцене театра. А то и клоуном, на арене цирка. Круглая площадка в центре зала на это прямо намекает.

Первым из фольхов в зале появился Александр Ранк, вызвав не волну, а настоящий девятый вал перешёптований. Железный маркграф в этих стенах был гостем редким, ограничивая свое участие только обязательным ритуальным заседанием в начале года.

Прошествовав к своему месту, Александр Ранк сел. Видимо на фольхов правило стоя дожидаться начала заседания не распространяется. Да и Нижняя палата сидит, стоять не думает.

Появление Александра Ранка словно прорвало какую-то плотину, Верхняя палата стала заполняться людьми. Ну, как людьми — фольхами. В основном прибыли официальные представители правящих домов. Все же пять дней — это не тот срок, за который можно согнать всех маркграфов и герцогов в столицу. Да и вопрос не так важен, чтобы бросить все дела и лететь в Эдан.

Из знакомых мне лиц были маркизы свиты третьего принца Пор Асгер и Андер Инадр, представлявшие сегодня свои герцогства.

Остальных фольхов я не знал. Не в прошлой жизни, не в этой. Все же где я, а где высшая знать империи? Мы не просто находимся на разных ступенях социальной лестницы — проживаем на разных планетах!

Возможно, если бы при входе в зал громко называли их титулы и имена, словно во время светских приемов, память подсказала бы мне те или иные факты. Но ничего подобного не было. А на гербы ориентироваться… я не настолько хорошо знаю геральдику фольхов.

Да и кто ее знает? Родовой герб, герб семьи, личный герб — это же безумие какое-то! Нет, я точно знаю, что есть строгая система. Один герб проистекает из другого. Если герб железного маркграфа — коронованный графской короной филин, то герб младшей ветви рода должен включать филина. Например, у семьи Константина это белый филин, увенчанный баронской короной, сжимающий в когтях перо и свиток. А помимо семейного, Константин может взять личные герб, производный от того же семейного. Например, расправивший крылья белый филин, с пером, свитком и пучком молний или сидящий на эфесе меча. Так что даже в Железном маркграфстве десятки, если не сотни гербов с вариациями этого самого филина. Как тут все запомнить? Да и зачем мне это?

Это Константину, наверное, в детстве весело было заучивать всю эту геральдику наизусть, включая сложное дерево семейных связей. Да не только Железной марки, но и остальных фольхов. Хотя бы входящих в фольхстаг домов. Положение обязывает!

Может ну его это маркграфство? С другой стороны, страдать геральдикой буду не я, а мои дети, если не внуки. Да и на все нужно смотреть с оптимизмом — до них еще можно и не дожить.

Забавно, только сейчас сообразил — практически у всех маркграфов на гербе те или иные птицы. Ворон у правящего в Южной марке рода Готмал. Герб Северной марки — орел. Восточной — ястреб. И только Речная марка выделилась, ее герб — пеликан.

Ну и Железная марка, стоит отдельно, герб рода Ранк — белый вепрь.

Так что я могу смело встать в этот почти полностью пернатый строй вместе со своим фениксом. А что — тоже птица! Пусть и мифическая.

Последними явились принцы и император, заняв места рядом друг с другом. Забавно, но никаким церемониалом это обставлено не было. Никто не стал вставать ради приветствия императора и наследников, или отдавать какие-то другие почести. Даже Нижняя палата все так же безразлично взирала с высоты второго «кольца» на творящееся внизу действо.

Традиционно считается, что в зале заседаний фольхстага все равны. Но не стоит забывать, что вне этих стен все резко меняется.

Наконец точно в полдень в зал вошел лорд-распорядитель с украшенным серебром и позолотой магическим посохом в руках. Древняя традиция из тех времен, когда эту должность обязательно занимал старейший из архимагов империи. В наше время лорд-распорядитель — это тоже фольх и маг из числа знати коронных земель, но не обязательно в звании архимага.

Только при появлении лорда-распорядителя фольхстаг в едином порыве поднялся со своих мест, даже император и принцы встали. Могли этого не делать, есть у императорского рода такая небольшая привилегия. Но они ею традиционно не пользуются, выказывая уважение фольхстагу.

Лорд-распорядитель прошествовал к кафедре и трижды ударил посохом в пол.

— Лассы и почтенные подданные империи Эдан, заседание фольхстага объявляется открытым, — торжественно и громко провозгласил он. Еще раз ударил посохом в пол и не менее торжественно добавил: — Император говорит.

— Лассы и почтенные подданные империи Эдан, — поднялся со своего места Суман Второй. — На рассмотрение фольхстага выносится прошение, подписанное официальными представителями Вольной марки…

Формально группу наемников и несколько торговцев вряд ли можно назвать какими-то официальными представителями. Но кто будет спорить с императором? Точно не я!

Император продолжал длинную, велеречивую и слегка монотонную речь. Интересно, он ее заранее заготовил и выучил, или это многолетний опыт?

Если поначалу я внимательно слушал, все же решается важнейший для меня вопрос, то затем смысл стал от меня ускользать. Слишком много лишних слов. Тут и краткая история Вольной марки, ее важность для империи. Про скромного меня император тоже упомянул, если судить по его словам, то я не человек — ангел. Да что там ангел — герольд одного из богов.

Надо проверить, не растут ли крылья?

— … по сему на голосование фольхстага ставится вопрос об удовлетворении данного прошения и даровании сквайру Гарну Вельку титула маркграфа Вольной марки, со всеми правами и обязанностями фольха империи Эдан.

Император закончил говорить. Верхняя палата безмолвствовала, фольхи были в курсе вопроса. Зато по рядам Нижней палаты пошел тихий гул обсуждений. Ну да, создание новой марки — давно такого не бывало. Все пять ныне существующих марок созданы чуть более века тому назад, если я ничего с датами не путаю.

— Тишина в зале! — пригрозил лорд-распорядитель, в очередной раз стукнув в пол посохом. — Император сказал свое слово. Кто из фольхов империи готов выйти в круг ораторов?

Александр Ранк подал лорду — распорядителю знак, подняв вверх ладонь.

— Маркграф Александр Ранк говорит, — тут же произнес лорд-распорядитель, сопроводив это очередным ударом посоха.

Думаю, паркет у кафедры приходится часто менять. Он и выглядит несколько более ярко, чем в остальном зале.

В никакой круг ораторов, видимо так называется помост в центре, Александр Ранк выходить не стал. Просто поднялся со своего места.

— Железная марка против прошения, — начал он. — Расширение фольхстага видится нам ненужной и опасной затеей. Сквайр Гарн Вельк, без сомнения достойный ласс империи Эдан. Но его заслуги перед империей не настолько велики, чтобы претендовать на такое высокое место.

Закончив короткий спич, железный маркграф сел.

И похвалил, и поругал, а главное — коротко и по существу, без кучи лишних и совершенно ненужных слов. Но какой-то формальный протест, я бы в его искренность не поверил. Надеюсь, Александр Ранк все эти дни изображал кипучую деятельность. Иначе кто поверит, что он всерьез против?

— Маркграф Александр Ранк сказал свое слово. Кто из фольхов империи готов выйти в круг ораторов? — вновь повторил лорд-распорядитель.

Ответом ему стало дружное молчание и полное отсутствие каких-либо сигналов.

— Фольхи империи сказали свое слово! Начинаем голосование… Герцогство Асгер?

Мне показалось, что мир на короткий миг замер. В ожидании ответа, мое сердце пропустило удар. А затем зачастило, словно пытаясь проломать ребра. Казалось бы, все предрешено, но вдруг именно сейчас что-то пойдет не так.

Император разгадает фальшь железного маркграфа и подаст какой-то скрытый сигнал…

— Герцогство Асгер голосует «за»! — кивнул Пор Асгер, не забыв наградить меня скептическим взглядом.

Прав Александр Ранк, проголосовать-то фольхи проголосуют, сделают одолжение принцам, но затем постараются меня либо под себя подмять, либо утопить.

— Герцогство Вегейр?

— За!..

Все девять герцогств ожидаемо проголосовали «за», едва не вырвав у меня из груди вздох облегчения. Затем «за» проголосовали четыре маркграфства. В Нижней палате вновь поднялся недоуменный гул. Как я и предполагал, такое редкое единение фольхов удивляло.

— Железная марка?

— Железная марка голосует против, — равнодушно поведал фольхстагу Александр Ранк. Но его голос уже не имел никакого значения.

— Тринадцать голосов «за», один голос «против». Фольхстаг империи Эдан явил свою волю — решение принято!

Отведенная Нижней палате часть зала заволновалась, зашумела. Пусть это и звучит немного пафосно, но сегодня на их глазах творилась история. Кто-то начал хлопать в ладоши, знать бы еще, чему. И вскоре от грохота аплодисментов Нижней палаты содрогнулись стены…

Проклятье, а ведь они, правда, вздрогнули! Но отнюдь не от аплодисментов!

Где-то под землей словно шибануло гигантским молотом. Стены фольхстага содрогнулись, с них посыпалась лепнина и штукатурка. Одна из величественных колон, поддерживающих свод, треснула и начала падать прямо в зал. Стеклянный купол лопнул, обрушив вниз острый дождь осколков…