Пламя Эгиды. Книга 3

Глава XVII

Услышав ответ, я секунду постоял на месте, укладывая его в голове. А потом, не выдержав, тихо рассмеялся. Выходило забавно — Великий князь спустился вместе со своим сопровождением в пещеры, вступил там в бой с неизвестными и, потеряв почти всех своих людей, добрался до портала. После чего благополучно переместился в Борисовский дворец. При этом, заставив всех считать себя мёртвым. Стоило признать — схема заслуживала уважения.

Смотрящий на меня Бестужев сдержанно улыбнулся.

— Понимаю. Если посмотреть на это под определённым углом, выглядит достаточно юморно. Правда, есть одна небольшая проблема. Фёдор Годунов предал династию и стал врагом империи. Об этом стоит немедленно сообщить Его Императорскому Величеству.

Жаль, я не мог рассмотреть ментальные печати в разуме аристократа. Могу поспорить, там было что-то, заставляющее его настолько ревностно служить престолу. А помимо этого наверняка было немало иных установок. От которых гусар был бы не против избавиться. Конечно, если он попросту не сходил с ума. Такой вариант со счетов сбрасывать тоже не стоило.

Окинув взглядом тёмное помещение, в котором мы оказались, я задержал внимание на двери. Единственной, которая отсюда вела и выглядела весьма внушительно.

— Вы можете определить место, где мы сейчас находимся? Или просто связаться с императором, чтобы он кого-то прислал?

Военный тоже глянул в сторону двери. На секунду задумался, плеснув в пространство небольшим объёмом силы. После чего тихо хмыкнул.

— Мы в подземельях северного крыла.

Голос звучал так, как будто это его серьёзно удивляло. Так что я не мог не поинтересоваться.

— Это плохо или хорошо?

Посмотрев на меня, он с неопределённым видом развёл руками. А я увидел, как в его глазах впервые за всё время мелькнула лёгкая растерянность.

— Скоро выясним. Но если Фёдор Годунов прошёл этим путём, значит, всё не так просто.

Договорив, аристократ сразу же двинулся к двери, а я поспешил уточнить.

— Что именно не так просто?

На секунду он замер, чуть повернул голову в мою сторону. Но почти сразу устремился дальше, так и не ответив на вопрос. Зато с дверью гусар разобрался быстро — стоило ему приложить руку к замку, как тот моментально осыпался трухой. Что интересно — проявления Изначальной силы я не почувствовал. Если воздействие и имело место быть, то было крайне слабым.

Я времени зря тоже не терял. Осторожно потянулся силой к окружающему пространству, исследуя его и оценивая потенциальную угрозу. Как ни крути, мы находились в подземельях императорского дворца. Что гарантировало наличие немалого числа артефактов.

Как быстро выяснилось, я не ошибся. Здесь не просто имелась защитная система — мы были в изолированном комплексе. Защищённом на таком уровне, что пробиться наружу самостоятельно, не располагая условными ключами безопасности, казалось просто невозможным. Что полностью объясняло нежелание Бестужева использовать артефакт связи для контакта с императором или кем-то из командования. Возможно, гусар и был бы рад так поступить, но не располагал технической возможностью.

Ещё один интересный момент — я не чувствовал здесь ни одного эйдоса. Естественно, тончайшие нити Изначальной силы, которые я использовал для оценки ситуации, охватили не такой большой объём пространства. Тем не менее, это были подземелья, где как минимум должно было иметься немало крыс. Тогда как я не чувствовал ни одного слепка животной энергии.

Поняв, что Бестужев уже выбрался в коридор и двинулся налево, я зашагал следом. Учитывая ситуацию, безопаснее было держаться рядом с ним. В конце концов, он был человеком императора. Что означало — даже обнаружив его на запретной территории, сходу пытаться убить военного не станут. В отличие от меня.

Коридор, по которому мы сейчас шли, выглядел самым обыкновенным. Конечно, если не учитывать того факта, что стены справа и слева были щедро пропитаны Изначальной силой. А каждый из кирпичей являлся локальным артефактом. К счастью, сигнальным был лишь каждый десятый. И пока мне удавалось держать маскировку.

Через два десятка шагов Бестужев свернул в самый настоящий тоннель. По крайней мере, именно таким он оказался на фоне узкого прохода, из которого мы вышли. Здесь света было ещё меньше. Если уж на то пошло, вокруг царила практически полная темнота. Редкие осветительные артефакты, которые работали, были настолько тусклыми, что не разгоняли тьму.

Зато я отлично чувствовал зашкаливающую концентрацию энергии слева и справа. Там, где виднелись мощные металлические двери. И если стены коридора, по которому мы сюда добрались, были просто усилены при помощи множества печатей, то здесь прибегли совсем к иной схеме. За каждой дверью была защищённая капсула. Выстроенная так, чтобы не пропускать никого снаружи и одновременно с этим, не позволить вырваться тому, что находится внутри.

Знакомая схема. Многократно наблюдаемая мной в самых разных мирах. Собственно, в тюрьмах Корпуса Эгиды мы её тоже использовали. Естественно, нюансы отличались. Но суть оставалась такой же.

Свернув направо, Бестужев уверенно двигался дальше, а я пытался не отставать. Одновременно присматриваясь к камерам, мимо которых мы сейчас мчались. Но уровень защиты оказался слишком хорош — у меня не вышло уловить даже слабый оттенок энергии одного из заключённых. Но вот сомнений в том, что мы оказались внутри имперской тюрьмы, не было. Причём, судя по её расположению, это было заведение для особо опасных преступников. Которых по каким-то причинам нельзя было казнить.

В голове мелькнула мысль, что в теории, Великий князь Фёдор Годунов может прямо сейчас сидеть в одной из этих камер. Тихонько гнить, пока мы носимся по империи, пытаясь разобраться в событиях почти двадцатилетней давности.

Обдумать эту идею более детально я не успел. По той простой причине, что впереди внезапно засветились две пары глаз. Внезапно и ярко полыхнули красным посреди темноты. Заставив меня остановиться и окружить себя защитным покровом. Бестужев тоже чуть притормозил. Правда, использовать барьер не стал. Зато положил руку на рукоять шпаги — в отличие от моей, та была на месте.

В следующую секунду осветительные артефакты, что до того были едва заметны, засияли куда ярче. И я смог хорошо рассмотреть «встречающую делегацию».

Седовласый старичок. Невысокий, с длинной окладистой бородой и поблёскивающими глазами. Справа и слева от которого стояли два зверя. Скорее всего, когда-то давно они были псами. Может быть, волками. Сейчас от первоначального облика осталось настолько мало, что утверждать достоверно было никак нельзя.

Концентрация силы у обоих была такой, что их аура проявлялась физически. Клубилась серой дымкой около каждого из зверей. А почувствовать её мешали не менее мощные защитные печати. Сработанные настолько искусно, что я не уловил ни малейшего оттенка чужеродной силы до самого момента контакта.

Зыркнув на нас с Бестужевым, старичок заговорил.

— Вы как здесь оказались? И зачем заявились?

Голос был ровный и тихий, но воздух буквально завибрировал от той силы, которую тот в себе нёс. Причём, вряд ли наш собеседник делал это осознанно. Скорее, это был естественный процесс. Что намекало на зашкаливающе высокий уровень развития местного стражника.

Бестужев, не отрывая взгляда от неизвестного, слегка задрал подбородок.

— По приказу Его Императорского Величества. Которому мне необходимо предоставить рапорт. Немедленно.

Старичок подумал. Пожевал губы. Потом задумчиво протянул:

— Его Императорское Величество нынче отбыл со срочным зарубежным визитом. Сестра у него рожает.

На пару секунд замолчав, окинул гусара внимательным взглядом:

— Мне интересно, как вы сюда попали? Через двери точно никто не проходил. А иначе здесь не оказаться.

Если девятнадцать лет назад здесь была эта же тюрьма, выходит, Великий князь должен был пройти мимо этого же стража. Либо того, кто охранял узников ранее. То есть, перед нами мог находиться его сообщник. Безумно сильный, располагающий поддержкой пары мощных боевых зверей и полностью контролирующий местную артефактную систему. Вывод был прост — если дело дойдёт до схватки, нам конец. Какой бы там ни был Талант у Бестужева и сколько бы плетений ни помнил мой разум, разобраться с подобным противником в таком месте мы не сможем.

Сам военный сделал шаг вперёд и сразу же лязгнул металлическим голосом:

— О том я расскажу только Его Императорскому Величеству. Исполнив его собственную волю. А любой, кто станет на моём пути, будет считаться изменником престола.

Выглядел и говорил аристократ более чем внушительно. Но вот надзиратель этих подземелий, услышав его, лишь улыбнулся:

— Столетия проходят, императоры умирают, а страна меняется. Что остаётся неизменным, так это преданность фамилии Бестужевых трону.

Слова отдавали лёгким сарказмом, а вот гусар в ответ предпочёл промолчать. Сжав пальцы на рукояти шпаги так, что те побелели. Старик же перевёл взгляд на меня. После чего продолжил:

— Ладно. Предположим, ты Владимир, и правда государев человек. Даже коль попал сюда не так, как положено, может, вины твоей в этом и нет. Разбираться император должен, не кто-то вроде меня. Но вот он кто?

Подняв руку, ткнул в меня пальцем. Окутанные дымчатой аурой звери, что стояли по его бокам, немедленно оскалили клыки.

Бестужев, даже не глянув в мою сторону, медленно заговорил:

— Помощник то мой. Жизнь недавно спас. Обязан теперь ему.

Старичок покивал. Прошёлся пальцами по своей длинной бороде и заговорил вновь.

— А скажи мне, гусар, правда ли, что ты государю на мою внучку жаловался? После того как её злодейски обесчестил, а?

Вот теперь на лице военного отразилось изрядное возмущение:

— Смею заметить, бесчестия там не было. Не была она уже давно чистой девою, а пять раз, что у нас той ночью случились, произошли по взаимному согласию.

Звери, стоящие по бокам старика, оскалились и чуть подались вперёд. Сам он, казалось, обратился статуей, недвижно застыв на месте и вперив взгляд в Бестужева. Сам же аристократ продолжил.

— Встречаться она хотела. Внучка твоя. А то и кольцо мне на палец надеть. Уж не знаю чего больше — поговорить с ней нормально не получилось. А государю я не жаловался. Он сам недовольство выразил, когда ему доложили.

Воздух в коридоре, казалось, уплотнился. Оба Пробуждённых развернули боевые ауры, которые столкнулись посреди тоннеля, заставив проявиться целое облако искр. А в следующую секунду зазвучал голос надзирателя:

— И чем же он недоволен-то был, государь наш славный? Какое ему дело до чужих амурных приключений?

Бестужев, который сейчас смотрел на собеседника так, как будто готов бросить ему вызов на дуэль, иронично улыбнулся:

— До амурных забав дела императору нет. Тут ты полностью прав, Потапыч. Но вот когда дознался он, что одного из лучших гусар империи в розыск объявили, зол был. И сам твою внучку к себе вызвал, чтобы объяснений потребовать.

На лице старика проступило лёгкое удивление:

— Как так, в розыск? Тебя? У нас?

Стоящий рядом со мной нобиль гордо приподнял подбородок и слегка пожал плечами:

— Меня. С пометкой «особо опасный». Да ещё и по пункту о государственной измене.

На две секунды замолчав, тут же продолжил:

— Знаешь ты ведь меня, Потапыч. Не стал бы я Его Императорскому Величеству ни на что жаловаться. Думаешь, меня впервые дамы преследовали?

Старик тяжело вздохнул. Снова расчёсывая пальцами бороду, качнул головой:

— Помню я, помню… Сицилианка та за тобой вовсе наёмников отправляла. Отряд за отрядом. Тогда Посольский Приказ ещё в дело включился.

Бестужев мечтательно улыбнулся:

— Сицилия… Эх, вот это женщина была. Как вспомню, так снова слетать хочется.

Надзиратель нахмурился, мрачно взирая на него. Сам же военный, не обращая на это никакого внимания, заговорил вновь:

— Посольский Приказ договор тогда хотел заключить. Вот и воспользовались они моментом. А как все бумаги подписали, так интерес у них к этому делу пропал. Наёмников она ко мне до сих пор подсылает. Последние на этой неделе были — отравить меня пытались, представляешь?

Седые брови Потапыча моментально взлетели вверх:

— Отравить? А ты что?

Гусар усмехнулся:

— А что я? Там целый ящик вин был, полувековой выдержки. Какой гусар упустит такую оказию?

Старик слабо улыбнулся:

— Представляю, какие у них лица-то были, когда они поняли, что тебя яд не берёт.

Спустя мгновение они оба рассмеялись, а концентрация силы в коридоре заметно снизилась. Я же задумался о том, сколько Бестужеву лет. На первый взгляд, гусар выглядел молодым. Даже с точки зрения возраста энергетической структуры. Но, если судить по диалогу, всё могло оказаться не настолько просто.

Когда смех затих, старик снова посмотрел на военного:

— Ладно. Внучка моя сама виновата, что с тобой поиграть решила. Все же и так знают — женщинам от тебя лучше держаться подальше.

Гусар обиженно нахмурился:

— Ты ещё скажи, что на охоту со мной тоже лучше не ходить. Понапридумывают себе слухов всяких, а мне потом ищи с кем по лесу за лосями побегать или на медведя сходить.

Его собеседник иронично хмыкнул, но комментировать слова аристократа не стал. Вместо этого отступил в сторону и взмахнул рукой, указывая себе за спину:

— Раз разобрались мы со всем, уходите. Дорогу я открою. Только потом бумагу мне пусть пришлют, что вы здесь по приказу государя-императора были, а не просто так между делом шлялись.

Бестужев кивнул и сразу же зашагал вперёд. Я двинулся следом, на всякий случай держа наготове пару плетений и не снимая защитного покрова. Поравнявшись со стариком, гусар вдруг остановился и повернул голову, спокойным тоном поинтересовавшись:

— Ещё спросить у тебя хотел, Потапыч. Кто девятнадцать лет назад темницу эту сторожил? Ты тогда уже заступил или ещё кто здесь был?

Как мне показалось, в глазах старика засветилось лёгкое недоумение. Да и с ответом он чуть помедлил. Но, в конце концов, всё же заговорил.

— Велиянов тогда здесь вахту нёс. А потом прощение государя получил и назад в свои земли отправился. Навёрстывать полсотни лет отсутствия наверху.

На какую-то долю секунды я даже восхитился поступком гусара. Нужно быть абсолютно безбашенным, чтобы задать прямой вопрос человеку, который может быть причастен к заговору внутри династии. Особенно, учитывая все обстоятельства — как бы ни мерялись Пробуждённые своими аурами, в случае реального боя Бестужев вряд ли смог бы держать верх. Даже пусти я в дело ту божественную искру, которую получил от сына Стрибога, расклада бы это не изменило. Слишком много мощи было влито в защитные артефактные системы. Кто бы их ни проектировал, он рассчитал ресурсы так, чтобы иметь возможность уничтожить почти кого угодно.

Сам аристократ с невозмутимым видом кивнул.

— Велиянов, значит. А что с ним потом сталось, не напомнишь?

Старик раздражённо свёл брови к переносице.

— Откуда ж мне знать, друг мой? Он наверху был. Там, где свет, женщины и вино. А я здесь, где темнота, пара псов и полная скука. Или ты думаешь, мне сюда газеты приносят?

Гусар, секунду подумав, бросил быстрый взгляд назад. Туда, откуда мы пришли. Потом снова посмотрел на надзирателя.

— Зато у тебя тут собеседники неплохие. Говорят, в одной из камер заперта сама…

Закончить фразу ему надзиратель не дал. Сразу же перебил, заговорив уже совсем другим тоном.

— Вести беседы с гостями в номерах мне запрещено. А кто там и где квартируется — дело исключительное государя. Не моё. И не твоё.

На мгновение замолчав, тут же продолжил:

— Помощника твоего неплохо было бы предупредить. А ещё лучше заставить обет дать, чтобы молчал обо всём увиденном. Я бы сказал, что надёжнее ему прямо здесь голову оторвать. Но раз он тебе жизнь спас, ты на такое обидишься, наверное.

Гусар согласно кивнул.

— Прав ты Потапыч. Сильно на тебя в обиде буду. Лучше не стоит.

Разочарованно выдохнув, старик пожал плечами. После чего показательно сделал шаг назад. Заодно отводя и пару своих боевых зверей. А вот мы с военным устремились дальше. И совсем скоро оказались около выхода — двух массивных металлических створок, превращённых в цельный артефакт вместе с куском стены и мощной металлической рамой, на которой они крепились.

Впрочем, для нас они уже были открыты. Так что, спустя десять секунд, мы с гусаром поднимались по старой каменной лестнице, оставив за спиной тайную имперскую темницу.

Когда мы прошли пару пролётов, я решил прояснить практический момент, который казался сейчас важным.

— Раз император не в столице, то к кому нам обращаться?

Бестужев чуть вывернул голову. И без малейшей паузы озвучил ответ:

— При отсутствии Его Императорского Величества, мне приказано доложить первому советнику. Он как раз в этом крыле, семью этажами выше.

Пройдя ещё несколько ступеней, нобиль задумчиво добавил:

— Или девятью. Давно так глубоко не спускался.

Как скоро выяснилось, мы и правда были глубоко под землёй. Я насчитал четыре подземных этажа, которые мы преодолели до того момента, как появились окна и дневной свет. Что до людей, то первых стражников мы обнаружили двумя ярусами выше темницы. На нас они смотрели с откровенным изумлением, но Бестужева однозначно узнавали. Моментально вытягиваясь во фрунт и даже не пытаясь его остановить.

По дороге я напомнил гусару, что сразу после беседы с Морозовым хотел бы отправиться назад, для чего мне понадобится аэролёт. Но тот лишь пробурчал, что этого добра в столице хватает и какой-то транспорт мне точно обеспечат. После чего помчался дальше, ускорив и без того быстрый темп подъёма.

Первым человеком, который попытался притормозить гусара, стал один из охранников перед приёмной советника. Бравый лейб-гвардеец с нашивками фельдфебеля. Правда, ему на плечо сразу же опустилась рука собрата по оружию, который, в отличие от первого воина, знал Бестужева в лицо. А сам гусар, не обратив на эту попытку никакого внимания, прямо помчался мимо них дальше.

Благополучно последовав за ним, я через пару мгновений оказался в дверях кабинета, которые офицер уже распахнул, и влетел внутрь просторного кабинета. Я же услышал звонкий женский голос, который до того глушился защитной артефактной системой.

— Нельзя вот так взять и отодвинуть Тайный Приказ от следствия. Если речь о гибели кого-то из членов императорской династии, мы должны участвовать. При всём уважении, Ваша дочь не является профессионалом. А Бестужев годится только на то, чтобы споить все местные племена и соблазнить их женщин. Какой из него следователь?

Симпатичная брюнетка в сером мундире Тайного Приказа озвучивала всё это, стоя прямо перед столом первого советника. Более того — ещё и опершись на него руками. Настолько погрузившись в собственные эмоции, что заметила появление гусара лишь после окончания последней фразы. Сам он, замерев на месте, щёлкнул каблуками сапог.

— Владимир Бестужев прибыл, Ваша Светлость. Согласно приказу Его Императорского Величества, в случае его отсутствия мне положено отрапортовать вам.

Лихо и громко выдав эти фразы, перевёл взгляд на деву.

— Хочу отметить, я исключительно хорош во всём. Тебе ли не знать.

Та резко развернулась в его сторону, явно намереваясь немедленно ответить. Но гусар успел заговорить первым. Задав ещё один вопрос.

— Скажи мне, Анна, зачем ты на меня деду жаловалась? Здоровье у него ведь не железное, зачем зазря человеку нервы трепать?