Пламя Эгиды. Книга 3

Глава II

Вопрос ошарашил княжну настолько, что догнала она меня уже около трапа аэролёта. Сбросив свой убийственный барьер, вплотную подошла сбоку и яростно прошипела:

— Ты что себе позволяешь? За такие шутки могут голову снять.

Бросив взгляд на дружинника Морозовых, который маячил в проёме воздушного судна, я повернул голову к его госпоже и улыбнулся:

— Ты же сама сказала про опеку. Я всего лишь поинтересовался, как далеко она простирается и где её границы?

Мимо меня проскользнул Ровер. Угнаться за техникой пёс был точно не в состоянии, поэтому я решил рискнуть — провезти его на борту.

Княжна моментально схватилась за браслет. Артефакт снова сработал. Точно так же, как и в прошлый раз — действуя по заданной схеме и подав сигнал тревоги.

Снежана непонимающе оглянулась, а потом устремила взгляд на меня:

— Так это из-за тебя? Что ты такого делаешь, раз у меня сигналка срабатывает?

Поставив ногу на первую ступеньку трапа, я пожал плечами:

— Классическая реакция на моё природное обаяние.

Не дожидаясь ответа, я начал подниматься, отчётливо услышав, как дева пробормотала что-то о «самовлюблённых идиотах».

Не самая лестная формулировка. С другой стороны, артефакт представлял собой проблему, и его было необходимо как-то нейтрализовать. Если тот станет сигналить всю дорогу, реагируя на Ровера, это может привести к последствиям. Если не прямо сейчас, то в будущем. Лучше уж пусть акцентируют внимание на мне. Тогда аналитики скорее всего посчитают, что дело в Таланте или каком-то ином артефакте, который люди Морозовых не смогли распознать.

Внутри местного аэролёта я был впервые, так что, усевшись на свободное место впереди, с интересом оглядел салон. На самом деле неплохо. Чем-то напоминало частные борты, которые использовал Золотой Директорат. Только технологии были уровнем пониже.

В следующую секунду на соседнее кресло уселась сама княжна и, повернувшись ко мне, гневно прошептала:

— Это места для членов фамилии Морозовых. Иди назад. В хвост.

Тоже повернув голову, я чуть наклонился вбок, приблизившись к её лицу:

— Так я же под твоей опекой. И вообще, почему ты шепчешь? Не то чтобы мне не нравилось, но среди людей могут пойти слухи.

На секунду она стала самой настоящей ледяной статуей. Потом одним резким движением отодвинулась от меня и посмотрела в сторону пилотов:

— Чего вы ждёте? Взлетаем!

Как выяснилось, ждали они как раз её отмашки. Стоило деве произнести слова, как аэролёт взмыл вверх, а спустя десяток секунд уже разогнался, мчась в направлении Омска.

Сигнальный артефакт дворянка всё-таки отключила. По крайней мере, на Ровера, который с комфортом устроился в хвосте салона, её браслет больше не реагировал. Со мной она говорить больше не пыталась. А вот Самоедов, который тоже уселся в хвосте салона, расположившись буквально в метре от Ровера, всю дорогу пялился на нас с колоссальным изумлением на лице. Судя по всему, прямо сейчас производя переоценку моего уровня влияния.

Что интересно — на территорию Омска залетел только один аэролёт. Сопровождавшие нас призрачные птицы показали, как второй сменил курс, когда до города оставался ещё с десяток километров.

В управе Чрезвычайного Приказа всё прошло быстро. Граф Кольцов и секундант Цурабова, равно как и персонал конторы-посредника, были отпущены после подписания документов о неразглашении. А вот обоих Цурабовых и Всеволода Рощина княжна забрала с собой.

Оковы ни на кого из них не надевались, но всех троих рассадили по одному и приставили к каждому пару дружинников.

Естественно, никому из троицы это не понравилось. Тем не менее, протестов никто не услышал. Рощин, судя по всему, отлично осознавал статус Морозовых и понимал, что в его нынешнем состоянии ссориться с княжеской фамилией точно не стоит. Цурабовы и вовсе старались вести себя так, как будто их здесь нет.

Когда судно вновь поднялось в воздух, я повернул голову к Снежане:

— Куда мы теперь?

В этот раз она постаралась удержать на лице полностью невозмутимое выражение. Холодно посмотрев на меня, чуть поморщилась.

— Не твоего ума дело, Вольнов.

Ровер, что до того спокойно лежал в задней части салона, свернувшись клубком, приподнял голову. Тон девы псу не понравился. И пусть он был далёк от идеи вырвать ей коленные чашечки, но вот испортить её обувь зверь уже был готов.

Я же усмехнулся:

— Надеюсь, там будет удобная постель.

Ресницы девы чуть дрогнули, а спустя секунду она снова повернула ко мне голову:

— Постель? Ты совсем с ума сошёл?

Княжна снова перешла на шёпот, так что я ответил в той же манере:

— А что такого? Я человек и мне нужно спать. Вот и всё.

Она было приоткрыла рот, чтобы ответить, но уже через мгновение сомкнула губы. Тогда как я с лёгкой иронией уточнил.

— А ты сама о чём подумала?

Княжеский дружинник, что сидел ближе всех к нам, не выдержал. Осторожно поднявшись со своего места, переместился на одно из свободных кресел в хвосте салона, усевшись рядом с полковником мертвоборцев, которого Морозова тоже потащила с собой. Сама аристократка, быстро глянув на своего солдата, вновь обратила взгляд на меня:

— Просто помолчи. Ты же можешь это сделать?

Я пожал плечами. Выразительно оглядел салон. И посмотрел ей в глаза:

— А ты подаришь мне аэролёт?

Глаза девы широко распахнулись, и в них проскользнуло выражение настоящего шока. Ответ она озвучила только спустя секунд пять:

— Подарить аэролёт?

Я невозмутимо кивнул:

— Ты же хочешь, чтобы я молчал.

На момент мне показалось, что Морозова прямо сейчас закричит. Сорвётся и наорёт на меня прямо при всех. Но аристократическая выучка сделала своё дело — впадать в истерику дворянка не стала.

— Я ведь уже тебе говорила. За такие шутки запросто могут снять голову.

Я хмыкнул, изображая на своём лице задумчивость. На секунду отвернувшись, глянул в иллюминатор:

— Мне куда больше нравится, когда с меня снимают одежду. А вот в случае с головой я вынужден отказаться. Не мой формат постельных игр.

В этот раз она хотела ответить что-то сразу. Настолько спеша, что подавилась воздухом и закашлялась.

Махнув рукой вскочившему солдату, который хотел прийти на помощь, княжна гневно взглянула на меня и отвернулась. Настолько демонстративно, что мне захотелось рассмеяться.

Местные газеты я тоже изучал. Не только свежие, но и старые выпуски, где подчёркивалось хладнокровие или ледяное спокойствие большинства Морозовых. То ли это была грамотно созданная легенда, то ли Снежана выделялась на общем фоне — не увидев иных членов фамилии, судить было сложно. В любом случае, её было необходимо вывести из равновесия. Раз деву поставили контролировать ход расследования, значит, именно она будет принимать решения. Как и определять уровень доверия к ответам тех или иных действующих лиц.

Пусть установить тесные доверительные отношения я не успевал, но мог сделать иное. Заставить её эмоционально реагировать на мою фигуру, вызывая сомнения в рациональности собственных суждений.

Да, не самый гуманный вариант. Но это лучше, чем пробиваться с боем, если Морозовых не устроят мои ответы.

Как я и предполагал, мы приземлились около загородного особняка, где уже находился второй аэролёт, пассажиры которого заняли позиции по периметру.

Сам дом, судя по фамильным гербам на входе, князьям Морозовым не принадлежал. Скорее всего, это были какие-то союзники. Настолько лояльные, что предоставили свою собственность. Слуг здесь было всего трое, и их сразу же изолировали в одном из помещений, окружив многослойным барьером, который не пропускал ни звука, и на всякий случай поставив около двери солдата.

Первым делом княжна побеседовала с полковником. Само собой, за закрытыми дверями, под прикрытием барьера и охраны из своих людей. Впрочем, я и не пытался подслушать их разговор, приблизительно понимая, что именно скажет ей офицер мертвоборцев. Ни в каких заговорах он замешан не был, так что искажать информацию не должен. К тому же Самоедов в целом производил впечатление достаточно честного человека — настолько, насколько это вообще возможно в человеческом мире.

Поймав себя на последней мысли, я потянулся к божественной искре. Проверил её состояние. Убедился, что чужеродная мощь не начала пропитывать тело, и только тогда расслабленно выдохнул. Не хватало ещё подцепить присущее богам величие и взирать на всех окружающих с запредельной высоты, выводя самого себя далеко за рамки человеческой морали.

Ровер, который устроился около усадьбы, с интересом наблюдая за дружинниками, прислал мыслеобраз. Как выяснилось, идея о циркулирующей внутри него божественной энергии псу весьма импонировала. За счёт нашей связи он хорошо ощущал всю её мощь и вовсю пользовался возможностями своего быстро развивающегося разума. Например, представлял, на что будет способен, если сможет оперировать подобной силой.

Я отправил ему в ответ мыслеобраз последствий того, что может произойти. Но, кажется, боевого зверя это не сильно впечатлило. Его насыщенный длинный ответ можно было перефразировать и уложить в одно короткое предложение: «Ну стану я жрать почти всех подряд людей, и что тут такого?»

Продолжить дискуссию я не успел — створки дверей распахнулись, и оттуда показался Самоедов, выглядевший так, как будто сутки напролёт поднимал на двухкилометровую гору охапки тяжёлых брёвен. Мельком на меня глянув, прошёл мимо и свернул направо по коридору, направляясь в ещё одну гостиную. А один из охранявших вход дружинников отступил в сторону и, изображая лакея, вытянул руку, указывая на вход.

Оказавшись внутри, я увидел, как через дверь в противоположной стене заходит Рощин. Слегка расфокусированный и откровенно раздражённый, но в целом держащий себя в руках.

Спустя секунду, мы оба расположились в креслах напротив Морозовой. Дева же, закинув ногу на ногу, откинулась на спинку дивана. Поочерёдно посмотрела на нас. И кивнула Рощину:

— Сначала вы. Хочу услышать вашу версию первой.

Дважды просить себя тот не стал — заговорил буквально в следующее мгновение.

— Великий князь Фёдор Годунов пригласил меня участвовать в экспедиции. Было это, как сейчас помню, девятого апреля. Вылетели мы из Твери четырьмя аэролётами. Свита, охрана, приятели и группа специалистов.

Княжна подалась вперёд, смотря на него. И прервала старика, который уже собирался рассказать дальше:

— Что именно вы искали?

Судя по формату вопроса, общее направление экспедиции деве было известно. От Всеволода она желала услышать подробности. Сам он это тоже прекрасно понял:

— Великий князь считал, что сможет обнаружить останки бога.

Снежана чуть приподняла брови:

— Зачем?

Рощин тяжело вздохнул. Покосился на меня. Снова посмотрел на деву:

— Знаю, что это не слишком одобряется общественным мнением, но Великий князь считал, что сможет овладеть божественной силой. А ещё у него была идея о воскрешении разума бога.

Морозова молча ждала продолжения, не сводя взгляда со старика. Так что, после короткой паузы, тот начал говорить снова:

— Фёдор лично произвёл расчёты и предполагал, что сможет восстановить сознание погибшего бога. Подпитав его энергией накопителей и не позволив создать божественную искру.

Заточённая в перстне сущность сразу отправила ментальный импульс, намекая, что все люди одинаковы и, если дать им волю, норовят запечатать всё, чего не понимают. А ещё лучше — убить и запрятать останки максимально далеко.

В этот раз отсекать древнее божество от своего разума я не стал. Вместо этого отправил ему мысленное возражение, в очередной раз указывая, что его случай разительно отличается от всех остальных. И что ему в целом следует порадоваться, что остался жив. Тем временем аристократка озвучила следующий вопрос:

— Почему он решил, что сможет найти там останки бога? Кто подал ему эту идею?

Всеволод нахмурился и какое-то время молчал, то ли раздумывая над ответом, то ли пытаясь вспомнить. Наконец заговорил.

— На самом деле, не было ничего особенного. Он просто прочитал какую-то книгу, что туда якобы опустился Перун и принял свой последний бой. Мол, кто-то из местных племён увидел. Вот и всё. После этого решил слетать и посмотреть.

Морозова недовольно поджала губы:

— Взять и просто слетать на север? Туда, где всё кишит упырями?

Рощин пожал плечами:

— Это же Фёдор Годунов. С ним была лейб-гвардия и личная охрана — дружинники фамилии Годуновых. Я бы посмотрел на тех упырей, что смогли бы прорваться через такой заслон.

Княжна скептически хмыкнула:

— Тем не менее, Великий князь погиб. Как это произошло? И что случилось потом?

Следующие двадцать минут мы слушали монолог Всеволода Рощина — историю о том, как Фёдор Годунов приказал большей части свиты и гвардии остаться в базовом лагере, а сам вместе с немногочисленными сопровождающими двинулся к конечной цели. Той самой точке, где, по мнению великого князя, могли находиться останки бога.

По словам старого нобиля, их атаковали в момент, когда они углубились в систему местных пещер. Сколько именно было нападавших, он сказать не мог. Точно видел лишь двоих — тех, с кем сражался Фёдор Годунов. Они же расправились с личными телохранителями великого князя и, по словам Рощина, были крайне сильны.

Что до самого дворянина, изначально он пытался помочь Годунову. А когда понял, что тот убит, обратился в бегство, использовав для отступления всю мощь своих фамильных артефактов. Уже вырвавшись из пещеры, попытался использовать артефакт связи, чтобы подать сигнал тревоги. Но тот по какой-то причине не сработал. А потом Рощин встретился с Цурабовым-старшим, который запихнул его в осколок свёрнутого пространства и запечатал.

Грустный финал истории, оставляющий массу вопросов. Один из которых Морозова решила озвучить немедленно, адресовав его мне:

— Получается, Его Сиятельство Рощин ничего не смог поделать, а ты за четверть часа разделался с хозяином осколка. Не хочешь прокомментировать?

В этот раз княжна постаралась максимально обуздать любые свои эмоции. Идеальное спокойствие на лице, холод в глазах и непоколебимая уверенность в голосе. Эффектно.

Уложив локти на подлокотники кресла, я свёл руки вместе и переплёл пальцы. После чего слегка пожал плечами.

— Я везучий. И кое-что смыслю в сражениях.

Подождав продолжения и осознав, что его не будет, дева заговорила вновь:

— Со мной такое не пройдёт. Нужна конкретика. Как ты с ним разделался? Откуда вообще знаешь, что это такое? Я вот про эти осколки пространства впервые слышу.

Ровер передал мне картинку — к зданию усадьбы только что подъехала небольшая колонна автомобилей. Сразу четыре. Причём, на их дверцах красовался герб самих Годуновых — транспорт принадлежал имперским служащим.

— Как я уже сказал, мне везёт. Неужели ты до сих пор этого не поняла?

Рядом кашлянул Рощин, чей изумлённый взгляд на мгновение метнулся к моему лицу, а сама княжна чуть плотнее сжала губы.

— Это официальный допрос. Ты говоришь с руководителем имперской следственной группы. Речь об убийстве Годунова. Отвечай на вопросы.

Я изобразил на своём лице лёгкое сожаление.

— Если бы это было важно, я бы мог рассказать. Но описание боя с Цурабовым никак не поможет раскрыть убийство Фёдора Годунова.

Дева секунду помолчала, потом чуть сдвинулась вперёд:

— Согласно закону, я имею право использовать любые методы. Вплоть до пыток и вмешательства в чужой разум. Хочешь довести ситуацию до крайностей?

Вот теперь я улыбнулся.

— Настолько плохо делаешь массаж, что он напоминает пытки?

Броню её невозмутимости пробить всё-таки удалось — брови девушки поползли вверх, а в глазах наконец-то проступили эмоции. Вот только ответить она мне уже не успела — двери распахнулись, и на пороге появился офицер:

— Прошу извинить, Ваша Светлость. Прибыл губернатор. Просит о немедленной встрече с вами.