Кредо низвергнутых: Узы крови

Глава 14

– Дамы и господа! Мое имя Никорис, но многие кличут меня работорговцем Ником. Злые языки, признаюсь я вам! – На сколоченном из досок подиуме лучился довольством хозяин торговой артели Энгура. Лорды не занимаются торговлей от своего имени, поэтому у каждого из них есть представители в той или иной отрасли. Тучный демон Никорис, обладающий необходимыми навыками и внешностью заурядного соседа, относился именно к этим людям, приближенным к власти. Он руководил «живым» промыслом. Истинное значение этого слова он почему-то не любил, постоянно напоминая об этом всем и каждому:

– Я поставщик радости и удовольствия в ваши бесцветные, никчемные дни! – Никорис с чувством тряс головой в такт своей речи. – Каждый из лотов сегодняшнего аукциона способен разделить ваше существование на «до» и «после»! – Многоликая толпа, сковавшая кольцом пространство вокруг подиума, радостно зароптала. Любит народ представления, даже откровенные оскорбления принимают за шутку, когда это выгодно для сохранности праздничного настроения. Ведущий же, с довольством принимая положительный отклик, продолжил голосить:

– Хотел бы я сказать, что подобное происходит каждый аукцион, но не могу... – Никорис демонстративно нахмурился, но тут же на его лице расцвела улыбка. До мастера перевоплощений ему еще очень далеко, но неискушенному зрителю понравилась эта фальшивая игра эмоциями. – Потому что сегодня великий день! День, когда Венценосные Лорды снизошли до нас и проявили сою милость. Сегодня будет представлено почти девять десятков лотов, из которых треть предоставлена Лордами! – Никорос ликовал, а вместе с ним и зрители. – Да! Да! Вы не ослышались! Несмотря на то, что до Жатвы еще три года, несмотря на то, что годовалый товар утратил былую свежесть, нам открывается возможность обрести что-то общее с нашими господами. Ликуйте, смертные, ликуйте и не скупитесь. Сегодня ваши кошельки покажут вам свое дырявое дно. Но разве это цена за приобщения к величию?! – Народ принялся рукоплескать и рвать глотки. Даже беспринципная алчность, отразившаяся в глазах ведущего, не смутила их, напротив, она придала атмосфере какой-то извращенный шарм. Никорос же наслаждался моментом, но большего всего, конечно, собой.

– Из какого болота ты вытащил эту склизкую жабу, Убэд? – Раздался рокочущий смех Лорда Осторна. Он, как и остальные его братья наблюдал за представлением из комфортабельных апартаментов гостиного двора. Под них был выделен целый этаж, и та стена, что выходила на центральную площадь полностью состояла из артефактного стекла, непроницаемого снаружи и прозрачного для тех, кто смотрел через него изнутри. В целом, типичная формация смотровой комнаты для высокопоставленных господ. Подобных строений тут достаточно, пусть они и уступают тем, что достойны внимания самих Лордов.

Доминион Энгур выгодно отличался от вотчин других Лордов своей показательной дозволенностью. Нет, закон на этой земле чтился, как и везде, но пройтись по кромке лезвия непоколебимого уклада тут считалось верхом мастерства. Лорду Убэду положение дел не нравилось, но ему приходилось идти на уступки, дабы его Доминион не прослыл слабым и непривлекательным. И все из-за отсутствия наследника...

– Он не жаба, а насекомое, прошлое которого мне безразлично. – Сверкнул глазами Убэд, теряя терпение из-за нерасторопности одной из прислуг. Однако девушка в костюме служанки выверенным движением наполнила бокал закипающего от злости Лорда и застыла в учтивом ожидании, когда он снова протянет серебряный сосуд. В массах простого люда напиток подаваемый Лордам называют амброзией, но на деле же он является обыкновенным продуктом брожения букета различных компонентов, одним из которых является кровь живых разломных растений высшей категории. – Впрочем, как и всех подобных ему. Важен лишь факт их абсолютной преданности и исполнения моей воли.

– Факт! – Отсалютовал бокалом Лофанк и утонул в объятиях огромного кресла.

Служанки собрали лишнюю посуду и бесшумно испарились, оставив Великих Лордов в обществе равных по силе и статусу. Кроме этого для их комфортного досуга столы ломились от разномастности изысканных угощений, а сквозь стекло хорошо просматривалась центральная площадь и разгорающееся на ней представление.

Площадь бурлила эмоциями, а Никорос, управляющий этим безумием, приступил к демонстрации рабов. Их выводили на подиум по одному, и очередь следующего подходила лишь тогда, когда определялся покупатель предыдущего лота.

– А неплохо ты придумал, брат... – снова подал голос Велиар, правитель ближайшего к «черным» Доминиона. Если следовать по дуге обжитых земель, то Осторн шел следом за Энгуром и граничил с Пустыней Отчаяния. Это накладывало свой отпечаток на характер и силу проживающих там людей, и Лорд исключением не являлся.

Несмотря на то, что сила крови потихоньку вырождается, наследники императорской семьи всегда походили на воинов из далеких легенд. Велиар же выделялся даже среди своих братьев. Правда сила не всегда на стороне самого массивного и грозного на вид. Лорд Осторна это понимал, поэтому никогда не терял головы. Его манера общения – скорее привычка, нежели желание унизить или оскорбить кого-то из тех, кого он называет братьями.

– Не думал, что ты любишь подобные забавы... – скривился Убэд, пытаясь залить сладостью вина отвратительный привкус своего нынешнего настроения. Но попытка провалилась.

– Ха! – Велиар хлопнул себя по колену, – только не говорите, что вы считаете меня твердолобым армейцем? Кровь, вино, мясо и женщины... так, кажется? – Хрупкая посуда задребезжала от рокочущего смеха демона высшей крови.

– Если уж мыслить в подобном ключе, то и я не прочь называться «твердолобым армейцем», – подключился к веселью Лофанк.

Шутка произвела эффект и на Убэда. Будто позабыв о своих проблемах, он отдался ее мимолетному влиянию и смеялся вместе с братьями. К слову, демоны предпочитали не связывать себя узами крови меж собой, и называли друг друга братьями скорее в качестве признания силы и влияния.

В давние времена, на заре становления хаосисткой цивилизации, Пустошами правила одна семья, но после смерти Первого Императора, все пошло прахом. Дележка власти, предательства, откровенная ненависть, а в заключении братоубийство. Узы крови – это слабость, с тех пор иного мнения не найти среди демонов.

– Тухор, брат мой, что тебя гложет? Неужели пришлось расстаться с полюбившейся рабыней, чтобы собрать десяток для этого представления? – Несмотря на то, что хозяином земель являлся Убэд, Велиар чувствовал грань дозволенного, и с молчаливого согласия собрата, позволял себе некие вольности. – Говорят, они у тебя имеют свойство заканчиваться.

Тухор горько ухмыльнулся и закинул в рот целую горсть болотных ягод, кислота которых немного привела Лорда в тонус:

– Вот смотрю на тебя, и понять не могу, как такие маленькие уши, улавливают столько слухов?

Велиар удивленно вскинул брови и обратился к Убэду:

– Если раньше я ставил под вопрос, кто из вас одержит победу в честном поединке, то сейчас уверен, что ты. Что-то расклеился наш брат...

– Кстати, на счет слухов... твой младший сын тоже приехал сюда со своей коллекцией «кукол»? – С искренним любопытством задал вопрос Лофанк.

– Приехал...

– Удавил бы его и дело с концом, – хмыкнул Велиар, – свои нервы дороже.

– А сам бы удавил? – Едва не повысив голос, рыкнул Тухор.

– Да легко! Как там земледельцы поговаривают? «Поля надо зачищать от сорняков, иначе беда придет, вместо урожая». Вот! – Отмахнулся Велиор. – Главное, чтобы было что выращивать на этом поле, верно же я говорю? – Последняя фраза адресовалась Убэду. Он лишь скрипнул зубами, вглядываясь в веселое лицо Велиара, но не удостоил того ответом.

– Нельзя устраивать такие забавы и при этом хмуриться, подобно голодному ящеру... – стушевался Лорд Осторна, – встречать и провожать дни надо с улыбкой, ибо наши проблемы – лишь радость для врага.

– Это ты про нас? – Левая бровь Тухора непроизвольно дернулась вверх.

– Я чту закон и баланс, путь к которому мы, как и предки преодолевали через реки крови и города из костей наших собратьев... – скривился Велиор, вмиг теряя былое веселье, – если есть проблемы способные пошатнуть этот мир, то я готов помочь, не более.

– С Тухором-то понятно... – беззлобно ухмыльнулся Лофанк, – ...а Убэду ты как помогать собрался?

– Овладею лучшей из рабынь и подарю ему дитя, что она понесет! – Тут же нашелся что ответить Велиор. – Отдал бы любого из нынешних сыновей, но они воспитаны моей волей, поэтому никогда не примут его как отца.

В смотровой комнате на мгновение воцарилась абсолютная тишина. Каждый из Лордов думал о чем-то своем, но не спешил делиться мыслями, поэтому всегда справедливый и рассудительный Лафанк решил нарушить это гнетущее молчание:

– Думаю, Великие Лорды сами решат свои проблемы. Давайте лучше насладиться представлением! – Он заговорщицки улыбнулся, теряя свой взгляд на площади. – Я подобрал парочку интересных экземпляров, и мне жуть как любопытно, какую цену за них выбьет этот мастер дешевой пантомимы...

*****

– Ликуйте, смертные! Настал черед кульминации! – Надрывая связки, привлек к себе внимание ведущий, сразу после того, как к очередному покупателю увели крепкого плохотлийца.

На мой взгляд – весьма занятный народец. Это я о детях Огненного Холнара. Природа их силы, наверное, ближе всего к Хаосу. Может поэтому демоны чаще именно с плохотлийцами находят общий язык, не знаю. Но сходятся они, по понятным причинам, именно на любви к разрушению.

Даже во взгляде плененного мужчины, тело которого напоминает растрескавшуюся от магмы землю, я не заметил отчаяния. Он словно принял свою судьбу, но решил, что и новая жизнь способна принести ему удовольствие. Что самое интересное, скорее всего, этот мужчина прав в своих суждениях, ведь выкупили его разломщики. Причем, судя по виду, весьма опытные воины.

– Кульминация, дамы и господа! – Вновь прокричал Никорос. – Я объявляю начало торгов для тех, кто считает кроны лишь инструментом. Подобно ключу, они отворяют двери, за которыми таятся искры величия! – Ведущий вознес руки к небу, изображая кистями кубок, и расплылся блаженной улыбкой, словно сами небеса наполняли его импровизированный сосуд своей силой.

Тем временем, крепкие ассистенты торговца вывели к ступеням сцены хрупкий силуэт, закутанный в ветхую хламиду. Я не сторонник поспешных выводов, но по косвенным признакам тут же определил новый лот молодой женщиной. Ничего иного от Лордов ждать не приходится. Уверен, что и последующие лоты будут под стать светловолосой деве, чью наготу скрывала лишь полупрозрачная простыня. Ее внешний вид просто кричал о невинности и чистоте души, но этот мир слишком жесток, чтобы я мог себе позволить так легко обманываться. Самые обворожительные цветы, как правило, лучшие из убийц. Другой правды нет, потому как иные хрупкие создания просто захлебываются своим горем и полностью растворяются в нем.

Несмотря на мой прагматический взгляд, картина, открывшаяся после того, как ассистенты торговца сорвали с девушки мешковатый балахон, ранила меня до глубины души. Я смотрел на то, как демоны брызжут слюной от удовольствия и похоти и впервые за долгое время хотел просто закрыть глаза.

Однако мозг не позволил мне этого сделать. Дух закаляется только в те моменты, от которых хочется уйти. Фантазия не осталась в стороне и стала дополнять реальной картине абстрактные сцены, где грязные армейцы, давно утратившие лик разумных существ, рвут на лоскуты воздушное платье, как белоснежная материя пропитывается медными слезами тяжелого неба и как утопает в агонии цветущий мир.

– Бам! – Я полностью отдался волне эмоций, и в какой-то миг сердце перестало отбивать суетливую дробь. Его агрессивный набат стал все чаще пробиваться в виски, оглушая своей силой и решимостью.

– Бам! – Гомон толпы разнесли могучие ветра, оставляя его растерзанным остаткам лишь одну возможность – выть.

– Бам! – Медная корка жестокого неба стала жертвой бесчувственной тьмы. Ее черные бездонные рты под аккомпанемент беснующейся грозы с каждым мгновением поглощали все большее пространство.

– Бам! – Собравшиеся воедино жгуты молнии, ветвистым стволом вросли в недра мертвой земли, сея смерть даже там, где она, казалось бы, и не имеет власти.

– Бам! – Мир друг пошатнулся, теряя четкость своих очертаний.

– Альм! – Меня силой потянуло под землю, изголодавшиеся жернова которой принялись кромсать мою плоть. Я ожидал появление чудовищной боли, но она не пришла. Непроглядная тьма развеялась, и сознание прояснилось, а вместе с тем и мир преобразился.

– Альм! – Я огляделся в попытках определить источник звука, и с удивлением заметил, что демоны с нехарактерным для них ужасом в глазах пытаются убраться как можно дальше. Рядом со мной только мои люди, остальные уже успели продавить толпу на добрые два метра, и если бы не плотность живой массы, то расстояние могло бы кратно увеличиться. Как же повезло, что мы встали практически у самого края площади. Страшно представить, какие могли быть последствия, если бы мой неожиданный приступ ярости привлек внимание кого-то более значимого, чем неполный десяток завсегдатаев сточных канав.

– Э... – растерялся я, столкнувшись взглядом и шокированным Крилем, – звал? – Мой вопрос подобно кузнечному молоту, обрушивался на его голову, выбивая последние искры понимания.

– От тебя сейчас такой жутью повеяло, что я сам едва на колени не рухнул... – спустя мгновение нашелся акторианец.

– Не понимаю, о чем ты... – отмахнулся я, подмечая, что вместо светловолосой рабыни на потеху толпе вывели другую девушку. Ведущий может называть эту стадию аукциона кульминацией, но я вижу лишь прилавок сломанных игрушек, которые просто надоели своим хозяевам...

– Ага, – фыркнул Криль, – не понимает он, как же...

– Чего хотел-то?

– А... это? – Криль заговорщицки улыбнулся, – давай купим одну из этих бедных девушек?

– Ха! – Нуни отозвалась возмущенным смешком. – Тоже захотел приобщиться к «величию», братец? – Ее ироничный тон резал слух беспощадным, тупым клинком.

– Вовсе нет! – Всплеснул руками акторианец, под заразительный смех Элиф. – Я просто думаю о благе нашей команды! Пусть они не воины, но могли бы помочь в быту. Лорды рядом с собой явно не могли держать кого-то бесполезного...

– Поверь, их таланты далеки от того быта, о котором ты говоришь... – сквозь смех, пробились горькие слова Элиф.

Не знаю, как остальные, но я заметил боль, что сквозила в ее речи. Мы все понимали, что пришлось пережить нашим девушкам, как и всем рабыням Пустошей, но никогда не затрагивали эту тему. Криль и Вайсур виду не подавали, но я кожей ощущал их стыд за свою тогдашнюю беспомощность. Что насчет меня? Не знаю даже... может мое сердце очерствело, но в какой-то момент я осознал одну непоколебимую истину: жалость вызывают лишь те, кого жалеть не стоит. Остальным людям нужен лишь толика поддержки и небольшой толчок, который впоследствии станет для них первым шагом в новой жизни.

– Ой... – закатил глаза Криль, – похоже, с вами я никогда не реализуюсь.

– Это ты о чем? – Я удивленно дернул бровью.

– Никогда не являлся принцем на белом коне, чье имя «Справедливость», а фамилия «Честь», но та-а-а-к хотелось попробовать... – сокрушенно вздохнул поникший парень. Театральщина чистой воды, впрочем, с Крилем по-другому и не бывает.

– Уверен, тебе еще представится такая возможность, но здесь мы не для этого. – Я не придавал своим словам излишней строгости, но ребята и так поняли, что продолжать балаган не стоит. – И не думаю, что золото может граничить с благородством. Эти самые «принцы» из сказок, действовали иными методами...

– Потому и мрут почем зря... – пробурчал Криль, – ...гибкость ума – вот залог успеха.

– Мне одной интересно, что это за сказки читают наши мужчины? – Хмыкнула Элиф.

– Не одной! – Поддержала подругу Нуни.

– И мне интересно... – смущенно пискнула Исса, – я люблю сказки.

– Я потом тебе расскажу как-нибудь, – подмигнул девочке Криль.

– Даже не вздумай... – сквозь зубы прорычала акторианка и притянула Иссу к себе.

– Да я... – Начал было возмущаться оскорбленный «принц», но лезвие кинжала Элиф, упершееся ему в подбородок, недвусмысленно намекнуло на тщетность попытки оправдаться.

– Прекращайте, – бросил я через плечо, устало потирая глаза. Утомился я что-то за сегодняшний день. Уже три дня прошло после боя с «вольными», а я все еще чувствую себя разбитым. Телу нужно время, чтобы восстановиться, иного лекарства, к сожалению, нет. Но жалеть себя я не собираюсь. Обещал своим людям отдых – организовал. Пусть не так, как они рассчитывали, но в моем понимании каждое мгновение должно приносить пользу.

Идея посетить цитадель Энгура возникла относительно спонтанно. Я хотел в будущем разведать земли Убэда. Это могло приблизить меня к созданию плана по его уничтожению, но не было понимания с чего стоит начать, за что цепляться. И как часто бывает, все решил случай. Просто мимолетный слух о грандиозном аукционе, который и не планировался таким изначально, но что-то изменилось, и новость громом разнеслась по землям Пустошей. Виданное ли дело, сами Лорды решили принять участие в игрищах смертных...

Однако мой интерес заключался не в самом аукционе, а в том, что будет происходить в его тени, и я уже сейчас вижу, что оказался прав. Точнее, вовсе не я. Этой мудростью поделился со мной Грис. Он говорил, что блестит лишь то, чья суть заключается в привлечении внимания, не более. И пока «мелкая рыба» бьется в конвульсиях низменных прихотей на потеху «океаническим гигантам», дельцы средней руки реализовывают свои планы на периферии зрения. Они на виду, но их никто не видит. Кроме того, кто знает куда смотреть, конечно!