Кредо низвергнутых: Узы крови

Глава 9

– Ну что, будущие воители? – С воодушевленным возгласом я ворвался в комнату гостевого дома трактирщика Гриса. В самом трактире он запретил им светиться, даже во внутреннем дворе, пусть и мельком. По его словам, могли пойти ненужные слухи. Хотя их и без того немало.

Многие демоны, судя по всему, завидующие положению Гриса, называют его «любителем потерянных душ». Звучит жутковато, если брать в расчет слухи о демонах этого мира, как и многих других, я думаю. Мне почему-то кажется, что такие же проклятые существа в каждом мире найдутся. Наверняка разные, но такие одинаковые.

Но не об этом сейчас... я уже говорил, что Грис сразу пришелся мне по душе, и основным фактором моего расположения стало его отношение к тем, с кем судьба оказалась слишком жестока. Возможно, в глазах трактирщика и я был таким, поэтому он меня и принял.

Сейчас же он позволил моим рабам набраться сил в комнате прислуги гостевого дома, расположенного чуть в отдалении от самого трактира. Меня выгнал, а их приютил. И я даже не смею держать обиду на старика. Он в который раз проявил благородство, даже несмотря на то, что мы теперь чужие люди.

Я едва поборол желание заскочить в трактир, чтобы пожать ему руку и поблагодарить. Лишнее это. Во-первых, уже вечер, и старик недвусмысленно намекнул, что не хочет меня видеть среди гостей. А во-вторых, нельзя держаться за прошлое, надо резать канаты, как только пришло понимание, что дороги разошлись, и пришло время каждому двигаться в своем направлении. Резко и без сожалений.

– Кажется, наш господин пребывает в добром расположении духа, – первым поднялся на ноги Криль и учтиво кивнул. Правда, сделал он это как-то неправильно. Его подбородок ушел чуть влево, создавая ощущение, будто слуга намекает своему господину: «я служу тебе потому, что мне любопытно». В этом весь Криль. Знаком с ним всего день, а ощущение, будто встретил старого друга. Хотя, судя по всему, и этот вариант не стоит отметать. Лу ведь сказала, что он такой же, как и я. Кто знает, может его появление и стало причиной моего «прорыва сознания».

– Думаю, наш господин знатно обогатился на награбленном добре... – подала голос Нуни, плывучей походной вынырнув из ванной комнаты. Акторианка величаво прошла мимо меня, оставляя за собой дорожку мокрых следов. Уже возле тумбы, на которой аккуратной стопкой были сложены полотенца и спальные принадлежности, Нуни обернулась и вперила в меня ироничный взгляд:

– Или я ошиблась, господин?

Должен признать, что выглядела девушка очень притягательно. Даже не в привычном понимании этого слова, когда речь идет о представителе другого пола. Скорее, она притягивала взгляд своей энергетикой. Живой и насыщенной. Даже несмотря на то, что Нуни отдала много сил на восстановление раненого Вайсура, который, к слову, уже даже на ногах стоял и смотрел на меня неуверенным взглядом, стихийная энергия акторианки все еще бурлила в ее крови.

– Мне кажется, что я сильно ей не нравлюсь... – игнорируя провокации Нуни, обратился я к Крилю, который как-то незаметно встал по правое плечо от меня и так же с любопытством следил за манипуляциями представительницы своей расы.

– Да бросьте, господин... – на его лице появилась задорная улыбка, – ...женщины моего вида всегда такие. То бьют, то ласкают. «Ветерок» не даст соврать. – Он указал подбородком на Вайсура, замершего возле кровати, единственной, кстати.

Вообще комнатка оказалась небольшая, но ребята приспособили под себя и кровать и пол, и даже широкий подоконник. На нем вальяжно разлеглась Эльф, и как-то по-детски мотала ногой, которой не хватило места на импровизированном спальном месте. Лесная дева будто ментально оградилась от остальных рабов, сигнализируя о том, что не имеет ничего общего с ними и сильно занята своими ногтями. Хотя, и меня постигла та же участь. Ни едино взгляда на меня не кинула. Даже обидно.

– Я... – Подал голос варкиец, перед этим стрельнув недобрым взглядом в Криля, – ...я принес неудобства вам, господин. Готов искупить свою вину! – Он суетливо дернулся и склонил голову, застыв понурым каменным изваянием. Видимо, ответа моего ждал.

Мои брови непроизвольно дернулись. Краем глаза я подметил изумление на лице Нуни. Девушка из-за слов Вайсура тоже замерла, как раз момент перетирания волос объемным, ворсистым полотенцем. Она прервалась лишь на миг, но в этот короткий промежуток времени, кажется, для нее многое изменилось.

– Сломался «ветерок»... – невозмутимо пожал плечами Криль, когда я бросил на него взгляд, в поисках хоть каких-то объяснений. – Утверждать не буду... – чуть наклонился он ко мне и перешел на шепот, – ...народец-то у них крайне обособленный, ни с кем особо не контактируют, – Криль дернул щекой, выражая этим свое отношение к образу жизни варкицев. – Одной из причин их отрешенности, по слухам, является какая-то особая структура души. «Покоренный ветер дует лишь во имя своего господина» ... – так, говорят.

– Э... – растерялся я. Преданность соратников – это один из важнейших факторов в жизни воина, однако я никого не собирался покорять. Выковать из них крепкую команду – да, но не ломать их волю. И теперь единственное, что зарождалось в моих мыслях – это вопросы, один из которых я и задал Крилю, но вышло чуть громче, чем я хотел:

– Получается, Зорас, сломил его волю и теперь, когда демон мертв, этот парень признал меня своим господином?

– Нет же! – Раздалась гневным воплем Нуни, в сердцах бросая полотенце на пол. Ее все еще влажные волосы, вьющимися лозами расползлись по лицу и плечам, прилипая к коже. – Вайсур, подними голову! Разве ты не видишь, кого признаешь своим хозяином? Это демон! Демон, чья душа темнее бездонных впадин в оталийском море. Очнись, Вайсур! – У акторианки случилась самая настоящая истерика, она бросала в склонившего голову парня проклятья и, сглатывая слезы, избивала его мокрым полотенцем.

Эта картина заставила меня скривиться, но не от презрения, нет. Чистая солидарность с варкийцем. Ему наверняка больно, все-таки удары летят крайне неприятные и ощутимые, но он стойко держится под ними, не шелохнувшись. Такой выдержке можно только позавидовать.

– Прошу, не гневайтесь на это глупое дитя, – обратился ко мне Криль, – гормоны, там и всякое... женское, – он витиевато крутанул рукой в воздухе.

– А она действительно твоя сестра? – Задал я самый нейтральный вопрос, давая себе возможность переварить случившееся.

– Ну... – поджал в ухмылке губы акторианец, – ...все мы братья и сестры...

– Под одним небом ходим... – улыбнулся я в ответ.

– Ага, и одним воздухом дышим! – Криль рассмеялся, и я ответил ему тем же, однако и мой, и его взгляды сейчас выражали совсем не веселье.

Несмотря на споры и ругань, мой отряд довольно-таки быстро собрался в путь. Новость о том, что нам придется покинуть владения Гриса, никому не придала энтузиазма, однако и уныния на лицах своих людей я не обнаружил. Даже Нуни вела себя смиренно. Объектом ненависти она теперь выбрала Вайсура. Жаль парня, судя по всему, он реально заботился о рабах до того, как на горизонте появился я, весь из себя решительный и смертоносный. Да и насчет взаимоотношений этой странной парочки у меня возникает ряд сомнений. По словам того же Криля, девушка любит выдавать желаемое за действительное. В то время как ее избранник обрел хозяина в лице меня, и теперь будет служить мне до самой смерти. Разрыв связи он обозначил своей смертью, но что-то мне подсказывает, что и моя сгодится...

Постепенно густеющая полутьма опускающихся на Пустоши сумерек прикрыла наш отход из такого уютного и безопасного постоялого двора. Я говорил, что обрывать связи с прошлым надо без сожаления, но самому мне сдержанности не хватило как и сил, чтобы удержать тяжелый вздох, спровоцированный картиной удаляющихся огней района, который дал мне возможность окрепнуть в этом мире.

Удивительное дело, когда томление в теплом гнезде комфорта вязкой жижей утягивает нас в свои объятия, мысли всегда уносятся куда-то за горизонт. Туда, где легендарные герои возносят к небесам свои имена, где решаются судьбы миров и народов, где принцы спасают принцесс, где воины тела познают силу, а воины мысли обретают мудрость. Масштабы всегда разные, ведь порой люди грезят и о чем-то более приземленном, как элементарное признание своего мастерства, например. Но сути это не меняет, ведь за баррикадами иллюзий тело и дух резонируют из-за отсутствия гармонии. Людей манит дорога, которую освещает яркая звезда по имени «Мечта».

Вот и сейчас так, только монета легка на другую сторону, открывая глазам теплые картины безмятежности и определенности. За чуть более четыре месяца я успел привыкнуть к этому месту. Видимо сказалась опасность и жестокость мира. В таких местах уютный дом подобен божественной цитадели, святилищу. Однако приоткрывшаяся память подсказала мне термин из прошлой жизни: «борьба с демонами». Да, как оказалось, я сражался с ними еще тогда. Только другие они там. Демоны того мира живут лишь в головах людей, и должен признать, там они гораздо опаснее...

*****

В замке Лорда Тухора, по обыкновению царила гнетущая атмосфера. Рабы дрожащими от страха тенями таились в нелюдимых закоулках, в надежде, что их минует судьба тех, чья агония скрежещущим стоном проносилась по вентиляции прямиком из нижнего яруса замка. Это место, беззвучным шепотом называли «кукольной мастерской». Рабы, и слуги в этом замке занимали практически идентичную социальную нишу, поэтому одинаково боялись обратиться этой самой куклой, безвольной сломленной оболочкой живого существа.

– Ыаааауууу... – раздалось протяжное гудение стен замка.

– Кажется, мой сын вернулся с задания слишком взбудораженный, – тронная зала отозвалась басом на завывания очередной жертвы, готовой вот-вот стать новой игрушкой младшего сына Лорда. – С чем это связано, Равиос?

– У меня нет ответа, господин... – сухо, совершенно без эмоций отозвался воин с черными провалами тьмы вместо привычных желтых глаз.

– Хочешь сказать, что ничего примечательного не случилось?! – Неожиданно взревел Высший демон, приподнимаясь на троне.

– Мне известно, что в свите молодого господина немало ваших «глаз и ушей», но я не ведаю, что доносят их языки по возвращению в Сарос. – На лице воителя не дрогнул ни один мускул, даже несмотря на давление ауры правителя. Каждый Высший обладал этой таинственной силой. Хаос в их благородной крови отметился особо сильно, что позволяло ее носителям повелевать «простыми» демонами. Однако не всеми, ведь «черных» оберегала крупица Тьмы, с которой они научились взаимодействовать. За это их презирали, но чувства эти возникали в сердцах подданных других Доминионов из-за элементарного страха. Демоны ненавидели страх, но более всего тех, кто пробуждает в них это мерзкое чувство.

– Тебе и не нужно ничего знать, слуга, – дернул щекой Тухар, грузно падая в холодные объятия золотого трона. Лорд Сароса с малых лет отличался мощью и крутым нравом. Он словно пустынный роган, несся к своим целям, сметая все на пути. Его тело крепло день ото дня, а вместе с ним и сила его слова. Он стал правителем Доминиона Сарос праву сильного. Он заслужил уважение отца и своего народа. Да, он жесток и резок на расправу. Не всегда справедлив, ибо эмоции порой захлестывают его с головой, обдавая горящими волнами. Но вместе с тем, Тухар источает неимоверную мощь. Вполне вероятно, что он сильнее остальных своих собратьев-властителей. Разве что Убэд способен дать равный бой, но это лишь мысли. Высшие никогда не льют кровь друг друга, слишком уж она ценна.

– Ты все еще верен мне? – Будто невзначай спросил Лорд, обнимая взглядом роскошное убранство тронной залы. Великолепные картины былинных битв, окантованные рыжим металлом, вместе с десятками статуй и воинственных барельефов придавали этому помещению особый шарм. Остаться беспристрастным, взирая на величие этого места, не смог бы никто, если это не «игрушки» его младшего сына. Его гордости, его сожалению и его личного страха.

Да, Великий Тухар Крушитель, обладатель трех ключей в предыдущих Жатвах, боялся своего сына. Сотни раз он хотел удавить собственными руками семя, что взошло в проклятой земле, но не смог. Прошедший сотни битв, насмехающийся над смертью воин, уступал силе взгляда сначала юноши, а теперь уже и мужчины. Высший никому не признавался в своих чувствах, но видел, что его эмоции разделяют все обитатели замка. Почти все...

– Я никогда не был верен тебе, Лорд Сароса... – холодным лезвием пространство разрезал голос таинственного хаосита. Тьма в его глазах клубилась с неизменной скоростью, отображая непоколебимый характер своего носителя, – ...как и мои братья, что служат семьям твоих венценосных коллег. Видящие верны лишь своему слову и Высшей цели.

– Ступай, Равиос... – скривился Лорд, вздрогнув от очередного завывания жертвы Кафиля. Тухару на мгновение померещилось, что это не он дернулся, а содрогнулся сам трон, который до сих пор крепко поддерживал своего хозяина...

Равиос, молча исполнил требование Лорда и двинулся в сторону выхода. Уже придерживая рукой одну из створок величественных дверей, видящий вдруг подал голос:

– Ты спросил, не случилось ли чего необычного за время похода... – Лор вынырнул из омута тревожных мыслей и бросил взгляд на Равиоса, ожидая продолжения:

– Молодой господин встретил юношу, довольно-таки необычного. Скорее всего, он благородных кровей, но тщательно это скрывает. Он него не веет концентрированным Хаосом...

– И что? Сколько, таких, как он, топчутся в медных песках Пустошей? – Раздраженно скривился Лорд. Он надеялся услышать что-то стоящее, за что можно зацепиться. А в итоге пустышка. – Это обыкновенный бастард кого-то из низших веток императорского древа.

– Возможно, – согласился видящий, – это объяснило бы то, что этот юноша закрыл малый разлом, но не объясняет того, что я почувствовал в нем Тьму...

– И зачем он моему сыну? – Тухар приободрился.

– Думаю, он нашел себе новую игрушку... – безразлично бросил Равиос.

– Так почему же это юноша еще не здесь, закованный цепями в этих проклятых подвалах моего замка? – Не сдержался Лорд и снова повысил голос. В последнее время он все больше переживает за жизни своих старших сыновей. Тот, кто убил собственных братьев, боится за детей. Правила этого мира понятны и просты: останется лишь один Владыка, но на троне Сароса Тухар хотел бы видеть воителя, а не местное «пугало», чье имя заставляет стынуть кровь в жилах его подданных.

– Полагаю, что игрушка еще не «созрела»... – ухмыльнулся видящий, и Лорд пожалел о том, что увидел эту картину. Он воин, но не дурак, и прекрасно понимает, почему повинный Первого Доминиона стал все больше молчать в присутствии Лорда, и все больше говорить, когда остается наедине с Кафилем. Подобное тянется к подобному...

Ступая мерным шагом по пустынным коридорам мрачного замка, Равиос то и дело подмечал движения в темных углах, обделенных мерцающим светом разломных кристаллов. Они походили на обычный огонь, только само пламя даровала не пища прожорливой стихии, а крупицы ее силы, выдавливаемые Хаосом из невзрачных темных камней.

Видящему не было дела до обитателей замка и их состояния. Пусть боятся, пусть умирают... ему все одно. Даже если исчезнут все Доминионы разом, в его мыслях не промелькнет даже образ сожаления, ни то, что настоящее чувство. Важен лишь один Доминион, и то не в полной мере. К культу видящих относится едва ли треть изгоев. Вот они важны, и лишь их истина чиста и непоколебима.

– Ну, что... – расплылся в улыбке Кафиль, утирая пот со лба, когда Равиос спустился в самую глубь замка, – сильно тебя отец доставал?

Видящий безразлично мазнул взглядом по стонущим рабам, чьи истерзанные тела заливали каменный пол подвала непривычно красной кровью. Многие демоны считают красный – цветом мести. Вот только, что-то не похоже, что эти несчастные способны на нее. Их будущее незавидно, вскоре они забудут самих себя. Наверное, это гораздо страшнее самой смерти.

– Не более, чем обычно... – бросил Равиос и разместился на стуле, в дальнем углу пыточной.

– Боится?

– Боится...

Кафиль зашелся безумным смехом и бросился к ближайшей жертве. Это была девушка из расы плотхолийцев, чей Бог является повелителем огня. Говорят, что мужчины и женщины из этого народа подобны безудержному буйству огня, однако сейчас эта дева больше напоминает мелкий, изуродованный уголек, чей жар давно погас, под струей завсегдатая питейной.

– А если он прикажет тебе убить меня... – с улыбкой прошипел Кафиль, прижимаясь щекой к лицу девушки, перед этим повернув ее голову в сторону видящего. Словно не его одного интересует ответ на этот вопрос.

– Убью... – ровным тоном отозвался Равиос.

– Не боишься, что я обращу тебя своей куклой? Ты станешь венцом моей коллекции! – Демон расхохотался.

– Видящие ничего не боятся...

– Это была шутка, друг мой, – продолжал веселиться сын Тухара, – зачем портить то, что и так превосходно. Лучше уж поискать кого-то более... несовершенного.