Кредо низвергнутых: Узы крови

Глава 4

Должен признать, что мой первый разлом в Пустошах оказался... пустышкой. Нет, гнездовья стихийных порождений мы, конечно, обнаружили, однако, я ожидал немного другого. Того, к чему привык за те несколько лет обучения под руководством Учителя. Вполне вероятно, что я требую слишком многого, ведь с Высшими Тенями мы зачищали особо опасные червоточины, которые годами созревали скрытые от глаз храмовых разведчиков. В то же время, обычные Тени довольствовались тем, что им по силам – логовами тварей не выше седьмого ранга.

Сейчас же я стал частью группы занимающейся рядовой зачисткой. Скучно, неопасно и как-то пресно. Хотя, это и зачисткой то нельзя назвать – последнее гнездовье всегда должно оставаться невредимым. Таков закон Пустошей, но мне он совершенно не нравится...

– Шевели ногами, благородыш! – Чья-то тяжелая рука грубо толкнула меня в спину, стоило мне замедлить шаг.

Как же раздражают эти хаоситы! Что забавно – это даже не их вина. Да, они агрессивные, жестокие, неотесанные монстры, но в то же время, они простые для понимания. В них нет той многогранности и хитрости, которую я наблюдал в даамонцах и людях из моих снов.

Однажды Лу в попытках объяснить мне на пальцах, что представляет собой Вселенная, пришла к выводу, что смертным проще всего познавать самих себя, ведь все мы – крупицы мироздания, из которых она и состоит. Исходя из этого утверждения, Богиня преподнесла мне Хаос в виде извечного ребенка, живущего внутри нас. Он дарует нам самые элементарные, но в то же время – яркие эмоции, без которых жизнь обратилась бы полотном блеклого существования.

Во время той беседы Богиня вдруг решила задать мне вопрос:

– Как думаешь, что могло бы произойти, если бы вам – смертным оказалось под силу разделить свое сознание на две части? Одна обратилась бы рассудительным, сознательным существом. Вторая же осталась неуемным ребенком, любознательность которого не имеет границ?

Я не знал, что ответить на этот вопрос. Просто не представлял, как такое вообще возможно. Сознание едино, даже для такого, как я. Пусть я часто говорил о том, что у меня оно сдвоенное, но это лишь подтверждает факт того, что сознание – монолит, пусть и сохраняющий в глубине своей память прошлой жизни.

– Ни-че-го! – Назидательным тоном усмехнулась Богиня, когда вдоволь насладилась моим замешательством. – Одно без другого существовать не может. Даже несмотря на то, что Вселенная устроена немного иначе. Хаос – это энергия, в которой рождается все сущее. За остальное отвечает Создатель, поддерживающий баланс и миропорядок. Вы бы так не смогли... – в очередной раз усмехнулась Луарис. Уж очень она любила, когда я молча впитывал ее мудрость, не смея перечить. – Песчинке не суждено познать бурю, даже несмотря на то, что является ее частью. Хотя... – Лу на мгновение задумалась, – совсем уж бесполезными эти ваши потуги познания мира я назвать не могу. Что-то в этом есть...

– Что-то в этом есть… – подумал я про себя, разглядывая ухмыляющихся демонов. Я вдруг пришел к осознанию того, что мое раздражение вызвано совсем не их природой, нет. Причина в том, что я до сих пор не решил, что делать дальше. Оставить их в живых и потихоньку вливаться в быт разломщиков до тех пор, пока сам не смогу позволить себе приобрести жетон? Тогда мне придется терпеть хаоситов и смириться с теми ужасами, которые давно стали буднями рабов. Пока мы в пути жестокость хаоситов не переходит допустимые мной границы, но все изменится, когда наступит время отдыха.

Все сводилось к тому, что выбор очевиден. Демоны не заслуживают жизни, я давно уже принял для себя эту мораль. Они лишь игрушки Хаоса, созданные ради забавы неразумного «космического ребенка». Их быть не должно, ведь само их существование противоречит миропорядку. Однако, мне нет дела до проблем, уровень которых за гранью моего понимания.

В природе все просто. Есть куст, который подъедают мелкие зверьки, ими, в свою очередь, питаются хищники. Несмотря на кровь, и внешнюю жестокость, лесной мир живет в гармонии. Там нет ни плохих, ни хороших. У каждого своя роль в театре баланса, не позволяющего исчезнуть ни хищникам, ни пушистым уничтожителям растительности, ни самим растениям.

С хаоситами все иначе. Пусть мама и говорила, что они просто пытаются выжить, но я не вижу пользы, которую приносят их жизни. Одни лишь страдания. Стоило бы убить их всех, но я боюсь, что могут пострадать рабы. Хотя, правдой это является лишь отчасти. Я просто не знаю, что мне делать с этими несчастными потом. Что если они предадут меня? В таком случае события, что неминуемо произойдут в этом или любом другом разломе, в конечном итоге станут достоянием общественности. Из-за этого на меня объявят охоту. Избавиться от всех свидетелей? Тогда чем я буду отличаться от хаоситов?

– Ты чего вылупилась на него? – Раздался гневный рык Мози. Его рабыня выпала из реальности, прожигая Ваза ненавистью изумрудных глаз. Я старательно избегал зрительного контакта с этой девушкой, но постоянно ощущал на себе ее взгляд. Не знаю, что на нее нашло, но сейчас она рискует ощутить на себе гнев хозяина. – А-г-р! – Хаосит схватил за горло рабыню и притянул ее ближе к себе, что-то неразборчиво рыча ей прямо в лицо.

Атмосфера вмиг накалилась до предела. Остальные члены отряда замерли в ожидании, и если рабов это ожидание давило гнетущей тревогой, то хаоситы оскалились предвкушающими улыбками. Видимо, не только я давно перерос разломы подобные этому. Хаоситы заскучали, а сейчас им предстоит насладиться представлением, которое они любят больше всего – насилие над тем, кто слабее.

Я с тревогой взглянул на зеленокожую девушку, лицо которой полностью открылось благодаря соскользнувшему с ее головы капюшону. Я впервые увидел ее так отчетливо. Раньше мне казалось, что ее кожа сродни свежей листве, сочащейся зеленым соком, но нет. Даже несмотря на дорожную пыль, что неминуемо осела на всех нас, бархат лица девушки не укрылся от моих глаз. Зеленый оттенок коже придавали витиеватые татуировки, судя по всему, испещряющие все тело представительницы лесного народа. Глядя на нее, я не испытал тех же чувств, которые окутали мое сознание в первую встречу с Луарис, но нечто похожее я отметил.

– Красивая... – прошептал я, восхищаясь дикой изящностью девушки. В моей голове Лу как-то неоднозначно фыркнула. Рабыня поймала мой взгляд, и ее глаза опасно блеснули. К своему удивлению, я не обнаружил на ее лице ни тени страха. Скорее, все ее естество лучилось решимостью. Будто читая мои мысли, она хищно улыбнулась и молниеносным движением сорвала с пояса хаосита разделочный нож, который мгновением спустя пробил подбородок брызжущего слюной Мози.

Дальнейшие события проходили при полном моем погружении в боевой транс. Не знаю, почему для меня оказалось так важна судьба лесной девы, но я вдруг осознал, что не хочу расстраивать Лу. Поэтому приложу все силы, чтобы спасти ее... дочь? Говоря откровенно, я запутался во всех этих обозначениях. Попытки разобраться приводили лишь к веселью Лу. Пусть и дальше смеется. Эта девушка важна для моей Богини, а значит – будет жить, чего бы мне это не стоило. С последствиями потом разберусь.

– Ах, ты... – раздался яростным воплем Ваз и первым сорвался с места.

– Скажи, Лу, а как называется народ твоих детей? – Решился я, наконец, задать давно волнующий меня вопрос.

– Нет у меня никаких детей, чурбан ты пустоголовый! – Вскинулась негодованием Богиня, – сколько можно это повторять?!

– Ну не такой уж я и пустоголовый, раз в моей голове живешь ты, – хмыкнул я, параллельно отсекая клинком руку Ваза, который уже занес топор над головой взбунтовавшейся рабыни. Она, конечно решительная и резвая, но недостаточно, раз ее так шокировало убийство хаосита, грузное тело которого повалило ее на землю, и сейчас девушка тщетно пыталась выбраться, не имея возможности защититься.

– Пф... – снисходительно выдохнула Богиня, – много ты понимаешь в божественной мудрости, смертный. Не тебе оспаривать утверждения Богов!

– А-а-а-г-р-х! – Ваз зарычал от боли, заливая серую полутьму пещеры неестественными красками. Лица его товарищей застыли каменными масками, и лишь искреннее недоумение пустынно-желтых глаз выдавало в них жизнь. Заминка хаоситов и позволила мне беспрепятственно разобраться с Вазом, отделив его голову от тела размашистым ударом широкого лезвия копья.

Следующей моей целью должен был стать Корт, однако меня опередили. Шею хаосита насквозь пробил металлический прут. Я с удивлением отметил, что смертельный удар нанес его раб, до сих пор не проявляющий никаких активных действий. Все что мне удалось узнать об этом парне за время пути – это то, что он так же, как и Нуни относится к расе акторианцев и зовут его Крилем. Сейчас же, на лице этого молодого мужчины блуждала улыбка. Он даже подмигнул мне, когда наши взгляды встретились.

– А-ха-ха-ха! – Зашелся истеричным смехом Зорас, испепеляя меня огнем своих безумных глаз. – Я говорил этим идиотам, что тебе нельзя доверять! А-ха-ха! – Хаосит запрокинул голову и силой провел свободной рукой по лицу, будто сдирая маску гневного веселья. – Они убедили меня, что тебя следует использовать, а затем убить... – Зорас, отсмеявшись, горестно хмыкнул и обернулся к Вайсуру:

– Займись рабами. – Без намека на веселье, мерным голосом обратился хаосит к своему рабу. Его тон источал уверенность, вот только она улетучилась в тот же миг, когда командир разломщиков собирался двинуться в моем направлении.

До сих пор замерший каменным истуканом, Вайсур обнажил свой короткий клинок, наличие которого говорило о непоколебимой верности и полезности раба своему хозяину.

– Ра-а-а! – Заорал варкиец, раздирая глотку и без того истерзанную песчаной пылью. – Умри-и-и! – Он крепко обхватил двумя руками широкую рукоять своего меча и рубанул наотмашь, снизу вверх.

Полутьму разлома озарили десятки маленьких светлячков. Порожденные столкновением двух смертоносных орудий они разлетелись в разные стороны, и мгновенно угасли, опадая мертвыми телами на холодный камень пещеры.

Случись это столкновение не в Пустошах, и я бы с уверенностью поставил все свои деньги на варкийца. В летописях даамонцев порой проскакивали истории об этом отчужденном народе, который слишком дорожил своей свободой, чтобы обременять себя взаимоотношениями с представителями других империй. У них нет друзей и нет врагов, ибо все те, кто приходил в пустыни Бардоса, обнажая клинки, в итоге оставались там навечно, погребенные океанами песка. Смертоносные воины ветра сметали всех на своем пути. Однако здесь Бардос не имеет власти, и в руках его воина не перо воздушной сабли, а пусть и короткий, но тяжелый клинок демонов, сила которых сопоставима со скоростью ветра пустыни.

– А-ха-ха! – Зораса поразил новый приступ смеха, когда он, отразив выпад Вайсура, отбросил того мощным ударом в зубастую стену пещеры. Варкиец изломанной куклой рухнул на пол после болезненной встречи с пиками каменных выступов. Из-под его тела стало разливаться алое пятно жизни, знаменуя о скорой встрече Вайсура с праотцом.

– Не-е-е-т! – Взвыл горестный женский голос, но я не обратил на него внимания. Мой внутренний зверь пробудился, предвкушая схватку с сильным противником, которого, кажется, смутила моя кровожадная улыбка.

– Я заставлю тебя заплатить за то, что ты сделал! – Рыкнул Зорас, обнажая второй клинок. За все то время, что мы сражались в одной команде, лидер разломщиков использовал лишь одну из своих сабель. Хотя, саблями их назвать крайне сложно, ведь ширина клинка, ближе к изогнутому жалу легко могла посоперничать с боевым топором. – Вырву твое благородное сердце из еще живого тела и сожру прямо на твоих угасающих глазах, – оскалился демон, – а затем примусь за этих отбросов... – он брезгливо окинул взглядом рабов, нависших над Вайсуром, уделив особое внимание Крилю и Элиф, которых, судя по всему, не сильно заботила судьба варкийца. Они с предвкушающими улыбками ожидали предстоящего боя, разместившись по разным сторонам от незримой арены.

Будто срывая с себя пелену накатывающего страха, демон сорвался с места, сопровождая каждый свой выпад воинственным кличем. Это могло повергнуть в ужас кого угодно, внушить сомнения, запутать мысли громогласным ревом, но не меня. Сотни боев, проведенных в обеих жизнях, твердили о том, что кричит тот, чье сердце скованно морозными цепями страха. Этот ход лишь инстинктивная, отчаянная попытка отзеркалить врагу свои собственные чувства. Как я и говорил прежде – со многими работало, но для меня это выглядит жалко...

Стоит отдать должное демону, ведь сражался он неплохо. Сила крепкого тела Зораса помогала ему с легкостью орудовать громоздкими саблями, заставляя воздух пещеры дребезжать от натуги. С каждым его взмахом, с каждым гневным выкриком моя улыбка становилась лишь шире. Этот бой совсем не похож на тот, что я провел на подпольной арене Гриса. Вовсе нет. То было мерзкая театральная постановка, в которой главным злодеем я ощущал именно себя, а вот сейчас, пусть соперник и слабее меня, но мы оба бьемся за возможность продолжить свой путь. У каждого из нас своя дорога, но к несчастью хаосита, свой путь я точно пройду до конца, и он настигнет меня еще очень нескоро.

– А-а-грх-а! – Завопил демон, когда я в очередной раз, парировав его размашистый удар, отсек ему левую руку чуть ниже локтя. Камень пещеры бесшумно заурчал от удовольствия, насыщаясь кровью, что пролилась сегодня в ее недрах, а вместе с ним и я. Мой внутренний зверь упивался превосходством. Он жаждал продолжения, растягивая удовольствие битвы как можно дольше, ускользая от ударов демона и игнорируя возможность закончить бой одним единственным ударом. Ему хотелось поиграть, хотелось увидеть в глазах хищника ужас и понимание, что теперь он – жертва.

Зорас, уняв свою боль, вскинул клинок в отчаянной попытке хоть немного зацепить меня. Медленно. Я успел бы трижды отсечь ему вторую руку, прежде чем его клинок достиг бы цели, но на миг оступился, споткнувшись о собственное отражение, мелькнувшее на мутном зеркале металла демонической сабли. То, что я увидел там, мне совсем не понравилось. В демонстрации силы и превосходства, в попытке подарить демону возможность насладиться отчаянием, которое плескалось в глазах его нескончаемых жертв, я стал таким же, как и он. Жестоким, беспринципным убийцей, а никак не воином, которым мне нравилось себя ощущать.

– Ра-а-а! – Мои глаза полыхнули тьмой, сжигая замешкавшееся отражение чудовища, что взирало на меня с клинка противника. Я ощутил его агонию, а вместе с тем, в мое сердце пришел покой.

Бой закончился в ту же секунду. Резким оборотом я ушел от удара хаосита и, толкнув пальцем тупой конец древка копья, вогнал беспощадное жало прямо в сияющий тусклым светом зрачок Зораса.

– Неплохо... – спустя бесконечно долгое мгновение, когда тело демона нехотя завалилось на пол пещеры, хмыкнул Криль, – ...для демона, конечно! – Тут же поправил он себя и улыбнулся.

– Ты в своем уме, акторианец?! – С неприкрытым весельем возмутилась лесная дева, скрестив руки на груди.

– Ха-ха-ха! – С каким-то юношеским задором рассмеялся Криль, – а чего мне бояться? Нас много, а он один... – акторианец беззлобно подмигнул мне, будто приглашая меня стать его сообщником в назревающем театре абсурда. – Эх, ладно... – горестно вздохнул он, не дождавшись от меня должной реакции, – ...все такие серьезные!

– А ты, я посмотрю, разговорился, да?! – Вскинулась Нуни. Ее обезвоженная кожа разошлась сухими складками, придавая девушке вид изможденной пожилой женщины. Эмоции акторианки передались даже Иссе, с моего согласия помогающей с лечением Вайсура. Правда, как только наши с Иссой взгляды пересеклись, девочка опустила голову и двинулась ко мне, шаркая ногами по полу, но я жестом остановил ее, чем еще больше расстроил, судя по влажности, начавшей скапливаться в ее серебристых глазах.

– Почему бы и нет, сестра? – Пожал плечами Криль, – я нахожу все происходящее очень забавным.

– Тебя забавляет, что наш товарищ умирает в луже собственной крови? – Зло рыкнула девушка, опасно блеснув синевой своих глаз, – а вместе с ним и мы вскоре распрощаемся с жизнями! – Нуни одарила меня обвиняющим взглядом, а затем поникла, без сил опустившись на пол, и тихо заплакала.

– Вот уж не думаю, что наш новый господин действовал бездумно. У него есть план, я это чувствую, и в нем определенно найдется местечко для таких полезных людей, как мы! – Акторианец горделиво вскинул подбородок и вновь мне подмигнул. Возможно, стоило бы возмутиться и поставить на место зарвавшегося парня, но его поведение и манера речи отозвалась в моей душе узнаванием. Нет, я ничего не вспомнил о нем, но почему-то на моем лице появилась улыбка. – А что касается нашего негласного «лидера»... – продолжил он, скривившись на последнем слове, – ...не велика потеря. Тот, чья жизнь – свобода, с радостью надел на себя рабский ошейник и с завидным упорством вылизывал задницы хаоситам! – Криль встретился со мной взглядом и отвесил поклон, – при всем уважении, конечно...

– Как ты смеешь так говорить про Вайсура? – Захлебываясь слезами, выдавила из себя Нуни.

– Отринь эмоции, сестра! – Нахмурился Криль, – удел ветра – гонять песчаную пыль по барханам пустыни, не более. А этот глупец решил сдвинуть гору... – акторианец хмыкнул, глянув на бессознательное тело негласного лидера их маленькой рабской команды. – Вода учит гибкости, но не покорству. Мне больно видеть, что ты, подобно потомку Бардоса, решила сдаться.

Нуни ничего не ответила, лишь всхлипнула громче обычного, полностью отвернувшись к стене. Зато я вдоволь насытился представлением и решил, наконец, подать голос:

– А ты, значит, не сдаешься? – Ухмыльнулся я, собрав руки на груди.

– А есть ли повод... господин? – Отзеркалил мои эмоции акторианец и отвесил поклон.

Он все больше напоминал мне придворного шута, отыгрывающего свою роль для публики. Однако, сколько бы масок не скрывало его лик, от меня не укрылся его пронзительный и цепкий взгляд.

– Ох и намучаешься ты с ни-и-им! – В голове раздался насмешливый тон Лу. – Стыдно это признавать, но мне жуть как интересно узнать, что же вас связывало в прошлой жизни!

Богине я не ответил, лишь устало потер лоб под ее веселое хихиканье и двинулся в сторону сердца пещеры.

– Двигайтесь в сторону выхода. Вскоре я вас догоню, – бросил я, сверяясь с картой, которую вытащил из кармана Зораса. Во время перебранки рабов я успел собрать трофеи с поверженных врагов и загрузил ими свою походную сумку. Не сказал бы, что теперь она разрывается от богатого хабара, но лямки стали приятно оттягивать спину. Да и главную ценность имел не тот хлам, что таскали с собой разломщики, а их жетоны и карта. Жетоны позволят мне обчистить ячейки моих почивших компаньонов в хранилище Гильдии Разломщиков, а карта с личными пометками опытного командира – просто бесценна.

– Но г-господин... – подала вдруг голос юная датарийка.

– Ступай вместе с ними Исса, – я попытался смягчить свой голос, чтобы не расстраивать бедную девочку еще больше, – я уничтожу сердце разлома и вернусь.

Не дождавшись ответа, я скрылся в узкой расщелине. Интересно, как долго я смогу закрывать разломы без последствий? Успею ли я набрать достаточно силы, чтобы перейти к следующему этапу своего плана? Вопрос сложный, но выбора у меня нет...

– Не о том думаешь, смертный... – коварно протянула Луарис. Из-за постоянного контакта с Богиней я научился различать ее эмоции по голосу, и не скажу, что это хорошо. Точнее, далеко не всегда это мне помогает. Например, сейчас Лу, однозначно улыбается, и мне это сильно не нравится.

– Все-таки ты читаешь мои мысли! – Буркнул я, унимая волнение.

– Пфф! – Возмутилась Богиня. – Если бы я могла читать твои мысли, то уже давно сошла бы с ума. Не забывай о том, кто я! Разгадать планы смертного – ничтожно просто для божественной сущности.

– И о чем же, я, по-твоему, думаю?

– Как же с вами сложно... – устало протянула Луарис, – важно не то, о чем ты думаешь, а то, о чем не думаешь, пустоголовый ты балбес!

– И что же это? – Осторожно поинтересовался я.

– Вскоре увидишь... – как-то недобро усмехнулась Богиня.