Архимаг с пеленок. Том 6

Глава 19 Финишная прямая. Часть 1

Новый указ Императора — «Указ об особом статусе стольного града Москва и особых правах дворян на его территории» удивил многих. Но только не родителей — кто-кто, а они давно говорили о том, что полицию задвигают всё дальше и дальше, выводя на первый план дворянскую гвардию, спецслужбы и частные военные корпуса.

Что ж. Напустив в столицу демонов и культистов, Его Величество браво объявил, что Россия в опасности, кругом предатели и враги, и срочно-пресрочно нужна помощь знати!

— Дворяне! Он бы ещё к народу обратился, блин! — ворчала мама, пока мы завтракали, сидя дома на осенних каникулах. С первичного издания указа прошло уже две недели, он уже начал действовать. — Взяли бы в руки топоры там, вилы, да пошли тварей громить!

— Да уж, солнце, это тебе не народ! — размахивал отец вилкой с насаженным на неё мясным блином. — Это хуже народа! Лучшие люди города!

Все пребывали слегка во взвинченном состоянии, уже предвкушая, как кланы дворян, переполненные боевыми магами, начнут героически «наводить порядок».

Вчера, к тому же, заглядывала Настя с Мироном. Долгорукие даже выделили им глайдер-невидимку! Уж кто-кто, а журналисты-правдорубы, не раз обличавшие продажность элит, явно пострадают первыми.

Долгоруким, покрывающим и спонсирующим расследования Насти это явно не с руки. Вот и принялись печься об их с Мироном безопасности… попутно продолжая добывать им компромат на неугодных.

Сейчас этим должны заниматься вообще все. В том числе, конечно же, Пожарские. У Адама сейчас дел выше крыши. Встречались с ним позавчера во сне… рассказывал мне, как встречался с одним нашим старым знакомым.

— Ты даже не представляешь, в какую тварь выродился этот мудак. — цедил тогда Адам, сидя на речной пристани и покуривая сигару. — Я помню, как ты его описывал — он и так-то явно был подонком. Теперь он утратил вообще всё человеческое, слившись, к тому же, со своим духом, Ненавистью.

— Ненависть? Была же вроде Совесть, если память меня не подводит? Он от неё всё-таки избавился?

— Понятия не имею. Но сейчас это тощая тварь, наполовину выглядящая как полутруп мужика, а на вторую — как полупрозрачная баба. Я никогда ещё не видел таких… промежуточных демонитов.

— Отчего же? — удивился я. — Будучи Древом Смерти твой собственный брат был таким. Иначе как бы он сумел прорастить корни в царство мёртвых, если б не являлся самодостаточным духом, лишь засунутым внутрь Древа?

В общем, изначально Адам задумывал просто-напросто прикончить этого Миронова и свалить в закат, подальше от Пожарских. Но штука в том, что свой указ Пётр издал ровно за день до той самой встречи…

И мы все, дружно, очень-очень попросили Адама этого не делать. Потому что раз Пожарские посвящают его в такие дела… он может очень помочь в борьбе с демонитами, многое о них узнав.

Это будет куда полезней, чем прикончить одного среднего командира, да ещё и раскрытого, которого просто заменят новым, неизвестным.

Так что теперь Адам вошёл в «ближний круг» Пожарских и полностью изолировался от нас всех в явном мире. Теперь с ним общаюсь лишь я, передавая информацию от него Имредану. А уже тот сливает её Дашкову и родителям.

Генерал теперь тоже по горло в заботах. Император дал карт-бланш дворянам… а он ведь не только генерал, но и граф из военных. Что-что, а кое-какие силы и связи имеет. И теперь готовится нападать и защищаться.

В том, что и тварям будет дана «свобода самообороны» лично я не сомневаюсь. Как и в том, что они уже точат когти на главных демонологов столицы.

В том числе и на отца.

— Дорогой, я ещё раз подниму этот вопрос! — нарушила мама воцарившуюся тишину. — И буду поднимать его, пока ты не прижмёшь жопу!

— Сонечка, Сонечка! Фи, как некультурно! Ты же Бестужева-с!

— Я Осинская, сволочь ты этакая! — с полуулыбкой, но достаточно жёстко ответила мама, щёлкнув по воздуху зажатой в руке тряпкой. — И то, что я сама мало что могу, не значит, что я позволю тебе оставить наших детей без отца!

Батя при этих словах аж поперхнулся.

— Детей⁈ У нас же один… Хочешь сказать, что ты?‥ Да не, мы же вроде…

— Да вот этих детей, придурок! — фыркнула мама, обмахивая всех нас всё той же тряпкой. — Ты ж им всем как отец родной! разве нет⁈

— Да-а-а-а-а!!! — дружный хор наших голосов стал ей ответом. Кто-кто, а батя пользуется здесь абсолютным авторитетом.

Ловит максимальный респект, как говорит молодёжь в интернете.

Что самое смешное — от каждого за что-то своё. От Рины, понятно, за то, что демонолог. От Сашки — за то, что такой весёлый, пробивной и харизматичный. Сашка не раз говорил мне, что хочет быть «как твой батя». Ну а от Лизы, конечно, за своё происхождение. И за верность идеалам рода Осинских, однажды вынудившим их выбросить в мусор своё дворянство.

Последнее, честно говоря, импонирует и мне. Никто и ничего не должен получать по праву рождения. Если только он не шёл к этому всю свою прошлую жизнь, м-да.

— Ну вот! — вернулась к теме мама. — И я повторю хоть сто раз: завязывай со своими вылазками! Всё, кончилось время одиночной борьбы с демонами! Поздно жалеть о слезинке ребёнка, сожранного в подворотне! У нас тут Москва рискует превратиться в натуральное поле боя, блин! А ты вертишься среди этих жерновов, надеясь, что пронесёт!

Я слушал эту тираду, затаив дыхание. Чем старше мы становимся, тем дальше мы от родителей. Тем меньше вникаем в их проблемы и переживания, тем хуже знаем, что у них вообще происходит.

В младенчестве и в детстве они были для меня центром жизни, по понятным причинам. Но в последние годы у меня у самого было столько забот и перемен в жизни, что я ожидаемо выпал из их жизни, из жизни «взрослой» части нашей маленькой банды.

И теперь я очень ценил мамину прямоту. И то, что она перестала требовать от «детей» покинуть помещение, потому что «взрослые разговаривают».

Наконец-то мы всё больше говорим на равных.

Мама закончила на высокой ноте, которая оборвалась затянувшейся тишиной. Молчали мы, молчала Эльдана. Молчал и отец, сплетя пальцы замком и уставившись в белую скатерть стола. Это длилось долго.

Наконец, он заговорил. Выдавливал слова с трудом, будто по капле.

— Ты… права, солнце моё. Да. Если уж даже ты говоришь о том, что время спасать каждого, кого можно, прошло, то… куда уж мне лезть геройствовать. Я больше не буду ходить в рейды и патрули. Но и сидеть в стороне сложа руки я не способен! Ну не могу я так! Что вот мне с этим делать⁈

— Пойти к брату. — ответила мама, резко выдохнув, будто в ледяную воду нырнула. — К Валере.

— Чё⁈ Зачем мне к нему?

Мама, то краснея, то бледнея, принялась объяснять. И дураку видно, как нелегко ей это даётся. Тут всё играет роль — и гордость, и то, что за прошедшие многие годы брат о ней толком и не вспоминал, и понимание, как мужу будет трудно идти… к ним. К Бестужевым.

Но, выслушав её, я мог лишь согласно кивнуть. Это звучит разумно.

— Затем, что нам нужны союзники, Дима. И если я в чём-то и уверена, так это в том, что мой брат не якшается с демонами. Он идиот, редкостный дебил, и высокомерный козёл… но демонолога он примет на ура, засунув в ж…. э-э, куда подальше своё личное отношение. И Бестужевы — довольно боевой род. Он точно примет участие в этом «наведении правопорядка». И ты, выдающийся борец с тварями, сможешь и его планы и позиции выяснить, и делом людям помогать, просто в составе нормального боевого отряда, и агитацию потихоньку вести. Даже это в разы лучше, чем подохнуть в случайном подвале, так что жена и дети и не узнают никогда, где ты, что ты… Дима, я боюсь. Мне очень страшно. Но я понимаю, ЧТО стоит на кону. И вариантов лучше я не вижу. Для всех нас.

Я согласился с мамой сразу же, о чём не постеснялся сообщить. Отец колебался намного дольше. Но всё-таки годы изменили его.

Передо мной сидел уже не молодой парень под тридцать, прожигающий жизнь на то, что просто считает правильным. Воспитание сына, годы работы бок о бок с Дашковым, поездки и командировки, кровавая баня последнего года, плетение заговора, знакомство с Мироном и Настей, с Имреданом и Адамом…

Всё это сильно изменило его. Заставило руководствоваться не жалкой и мелочной «гордостью», а трезвым расчётом и собственным умом. И ум не подсказал ему, что он может возразить жене. Когда каникулы закончились, а мы вновь отправились в школу, отец уже договорился с Валерием о встрече.

Разумеется, тот и словечком не помянул былую вражду. Думаю, его годы управления целым родом, изменили ещё круче. Жаль, нет повода увидеться с ним лично.

А впрочем, у меня хватает дел и у самого. Я ведь уже почти закончил делать нам оружие!

Да, на это ушли месяцы работы, а не пара недель, как я думал. Но большая часть этой осени была потрачена не на саму ковку, а на то, чтобы добыть другие нужные ингредиенты.

Простые, которые в мире магии можно хоть по почте заказать. Только дело осложнилось тем, что, раз я работаю в Царстве Сна, то и добыть их мне нужно тут же…

Я неделями — неделями! — рыскал по снам чужих случайных людей, в первую очередь дворян, магов и даже культистов, выжидая, когда кому-нибудь приснится то, что мне нужно, когда я смогу не «выдумать», а «выкрасть» нужную мне вещь из чужой реальной памяти.

Я ведь не божество… пока. И не могу лепить настоящие вещи из снов как из пластилина. Ну, почти не могу. Всё-таки Заклинание делает меня очень непростым магом. Кое-что я сумел добыть и ритуалами.

И вот, наконец, одной осенней ночью я опустил руку в пылающее синевой Благодати кузнечное пламя, и одно за другим вынул из него пять изделий, тут же озаривших светом полумрак кузницы.

Друзья уже ждали меня за дверью — всё-таки поддерживать максимальную реальность помещения с другими людьми мне очень непросто, так что к работе я их ни разу не допустил. Но теперь я с улыбкой до ушей крикнул:

— Заходите! Сегодня ваша боевая мощь разделится на «до» и «после», господа!

Я не соврал ни словечком. Ибо на большом плоском камне передо мной лежало оружие, воистину способное разить даже высших демонов!

Не чета дешёвым тренировочным палкам и железкам!

Шумно вбежав внутрь кузни, ребята подлетели ко мне… и застыли с разинутыми ртами. Видеть ауры во сне они научились уже давно. И теперь поражённо смотрели на эти шедевры.

Длинный прямой меч с рукоятью из чёрной манастали, высокомощного проводника магической силы, в том числе ангельской, с изящной гардой в виде солнечного диска с двадцатью слегка загнутыми лучами, чтобы в случае чего ловить клинки врагов, и бронзово-золотистым светящимся лезвием, буквально выжженном в благодатном огне из добытой нами кости.

На создание и поддержку этого огня тоже ушла целая прорва сил, в разы замедлив мою работу. Но быстро — не значит хорошо. А нам главное качество. И качество нравится даже мне самому!

Саня схватил палаш, в движении похожий на солнечный луч, и ахнул! Явно почувствовал, какой собственной силой, какой высокой реальностью обладает эта вещь.

А потом принялся показывать приёмы — и двигался с такой лёгкостью и скоростью, какой прежде не достигал, даже заимствуя грацию у своего кота.

— Мр-недур-рно, человек! — промурчал и сам Хвостик, нагло обнюхивая остальные артефакты. — Пожалуй, м-р-р, я тебя только что зам-руважал! Немрножко, но…

Удержавшись от того, чтобы не выпнуть эту жирную задницу прямо в озеро пламени, я улыбнулся и кивнул, принимая сомнительный, но всё-таки явно искренний комплимент.

А тем временем к своему оружию примерялась и Рина, не желая отставать от Сашки, который ускорился уже до совсем нездорового.

— Саня, в огонь не упади! — окликнул я его. — Этот клинок я заклинал так, чтобы он тебя защищал от всякой дряни. Но от моего же пламени хрен защитит!

— Ух ты! — резко затормозил Саня, реально едва не ухнув в магму. — А он ещё и защитный какой-то⁈

— А хер его знает. — ухмыльнулся я в ответ. — Я ж не проверял. Должен бы быть. Но штука в том, что всё, что вы видите — помнящее оружие. Э-э… ну вот Рина, например. Что такое помнящее оружие?

Девочка, как и все мы уже проходившая эту тему в школе, отчеканила без запинки:

— Помнящее оружие — вид артефактного вооружения, либо созданный из материалов с богатой историей магом высокого мастерства, либо долго использовавшегося существом с высокой реальностью так долго, что в свете его силы обрело свои собственные уникальные свойства! Ого! А какие⁈

— Да говорю же, пока неясно. — отмахнулся я. — Я закладывал конкретные. Но у нас-то тут особый случай. У этих костей и как у материалов история богатейшая — им, блин, десятки миллионов лет!!! И как часть тела сверхреального существа они служили очень и очень долго. Так что как минимум охеренная прочность этому оружию гарантирована. Саню, вон, ускоряет. Остальные давайте тоже пробуйте!

Повторять дважды не пришлось. Рина тут же схватила своё оружие. Тонкий длинный кинжал с такой же маносталевой рукоятью, лёгкой гардой в виде двух алых крыльев, и кроваво-бронзовым лезвием, которое в руках девочки тут же начало буквально дымиться демонической силой.

Не Скверной, нет. Именно силой самой Рины, которая тут же потекла в клинок.

Во второй руке подруга сжимала хлыст… о, над ним я работал особенно кропотливо! Здесь сама рукоять сделана из кроваво-бронзовой кости, а сама основа… о, вот на неё ушло больше всего времени поиска.

Она сплетена из первых волос младенцев. Да, из тех самых, из которых можно сделать нервущуюся нить, всегда восстанавливающую свою целостность. О, сколько десятков тысяч снов мне пришлось пробежать, выискивая родителей, которым снился бы их малыш. Сколько сил потратить, влезая в их сны и убеждая их вспомнить первую стрижку! Сколько маны ушло на то, чтобы сделать эти волосы чем-то реальным!

Но всё это не зря. Я понял это, как только хлыст оказался в руках полудемоницы. Его ударную часть я плотно покрыл мельчайшими и острейшими шипами из всё той же кости. И в её руке эти шипы запылали алым огнём.

А потом запылал и весь хлыст, превратившись в язык живого пламени, с которым Рина тут же начала изысканный смертельный танец.

С каким-то немного даже суеверным трепетом я узнал в этом оружии именно то, от которого я должен погибнуть, если верить тому предсказанию из детства.

Что ж. Если и так — я хотя бы погибну от собственного детища!

Разумеется, они с Саней тут же бросились друг к другу, проверить, так сказать, оружие… И их силы схлопнулись.

Именно так. Хлыст и кинжал Рины тут же проявили своё главное свойство — любая попытка защититься от них проваливалась. Помнящее оружие в разы увеличило собственную силу Рины и Сашка не защитился успешно ни единого раза.

Только вот и Рина не нанесла по нему ни удара. Потому что клинок парня каждый раз вспыхивал… и переносил парня за пределы досягаемости кинжала и кнута.

В итоге Саня не мог приблизиться к Рине, тут же получая удар и телепортируясь, а Рина не могла достать Саню, просто до него не доставая. А, так как защититься успешно Саня сам не мог, спасительная телепортация срабатывала всегда.

Но оба оружия оказались реально мощными! Махаясь своими новыми игрушками, эти двое разнесли мне половину кузни! Просто случайными попаданиями! Меч Саши вскрывал базальт как консервную банку, а хлыст Рины создавал в месте попадания такую температуру, что камень стекленел!

И, конечно же, каждый удар обдавал всё вокруг Благодатью. У Сани — чистой и сияющей как Солнце. У Рины — густо смешанной с её демонической силой, а потом схлапывающейся в месте удара и устраивающей локальный взрыв первостихий.

Когда ребятам наконец надоело месить воздух и мою несчастную кузницу, мы с Лизой оторвали от этого убийственного вальса завороженные взгляды… И девочка робко подошла к своему новому посоху.

Виктор во снах присутствовать не может, так что ему ещё только предстоит сменить место жительства… но, думаю, он не будет против.

— Как… красиво… — прошептала Лиза, аккуратно, как святыню, поднимая новый посох. — И какая сила!

Посох тут же замерцал болотно-зелёным, от него заструились потоки некротики, полностью, впрочем, подконтрольной.

Самим посохом я тоже очень горжусь. Шест, больше полутора метров в длину. Его нижняя часть… о, это было второе по времязатратности предприятие. Его нижняя часть к концу становится дымчатой, призрачной… и постепенно исчезает в воздухе, оставляя за собой лёгкий шлейф.

Нижний конец этого посоха ведёт прямо в Царство Мёртвых… Причём, не в земное. В загробье моего родного мира. Всё-таки с ним я оказался связан многократно сильнее, чем с земным, так что стабильный канал удалось вывести именно туда.

Зато теперь Лизе не понадобится лично бродить по мёртвым пустошам в поисках друзей.

— Тут всё просто. — объяснял я ей смысл. — По сути, это врата, которые открываются по твоей воле. И эти врата… они будут видны тем, для кого ты их откроешь. И те, кто их увидит, сами могут пройти в них, исполняя твою волю.

— Здорово!!! Но… всё равно немного непонятно. — призналась Лиза, чуть покраснев.

— Ну смотри. Этот посох очень реален. Куда реальней, чем наш явный мир, чем Тень, чем почти любое Царство Мёртвых. Призраки могут пройти по нему как по мосту… Но их относительно быстро затянет обратно, ибо они принадлежат тому миру. Но. В мире живых призрак может получить много полезного. В том числе почистить себе карму для грядущего перерождения. Убивая демонов, например. Это наш случай. И ты, именно ты, как хозяйка посоха, решаешь, кого именно ты зовёшь пройти по этому мосту и на каких условиях! Грубо говоря, ты вбрасываешь всем, кто хочет, контракт. Например: «Нужен сильный светлый дух, готовый и умеющий сразиться с высшим демоном ради доброго дела», или «нужен дух, способный победить мага средней руки. Плачу некротической силой, равной запасу маны побеждённого». Да, разумеется, почти всем духам надо будет платить… так что не обещай слишком много поначалу. Не расплатишься.

— И я так смогу кого угодно позвать⁈

— Ну, в теории да. Кого только нет в загробье, м-да. Но помни про плату. А ещё про то, что чем сильнее дух тебе нужен, тем больше шанс на появление кого-нибудь… кого ты не хотела бы видеть. Слабых-то тёмных и безумных духов загробье всегда держит крепко. А вот сильные, отожравшиеся… В общем, осторожней. Но и сам посох — очень сильный артефакт. Способный, в случае чего, убить даже мёртвого.

Верхняя часть посоха из бронзовой кости представляет собой этакую стеклянную сферу… внутри которой помещён большой серо-зелёный глаз. Глаз высшего демона.

Этим добром поделился уже Имредан. Они ведь не только души собирают, убивая тварей. Части тел тоже без дела не лежат. Да, я забрал у него самое ценное из добытого за годы. Но оно того стоило.

Ведь теперь Лиза сможет бить некротикой и демонов тоже! Демоническая сила, в норме полностью защищающая от обычной ментальной и некротической магии, будет работать на порядки хуже.

В чём Лиза тут же и убедилась, без труда напугав Рину, как бы та не пыталась защититься!

А потом шарахнув в стену ярко-зелёным лучом. Да так, что камень с треском рассыпался мелкой галькой. Это уже некротика в чистом виде. Никогда нельзя забывать, что некроманты сильны не только оживлением мёртвого.

Умерщвлять живое и разрушать то, что должно разрушиться со временем, они умеют не хуже!

В общем, пока Сашка носился молнией по полу и стенам (в прямом смысле, скорость позволяет), Рина то и дело роняла его оттуда, направляя свою демоническую силу через кинжал-усилитель и заставляя его ноги путаться, а Лиза любовалась летящими с посоха зелёными огоньками-снежинками, я подошёл к последнему блюду.

Блюду, с любовью приготовленному мной для меня же.

— Ребята. — обернулся я к остальным. — Не забудьте дать оружию имена. Для помнящих вещей это очень важно.

— Да легко! — рассмеялась Рина, закручивая вокруг себя вихрь алого света. — Месть! И Справедливость!

При первом слове она взмахнула кинжалом, а тот вспыхнул, как бы «втекая» в ауру полудемоницы. А при втором хлыст, змеёй закрутился вокруг её левой руки. А, когда плеть вновь опала, на руке осталась тонкая, едва заметная, татуировка. Алые письмена, которые быстро впитались в кожу.

— Офигеть!!! Это чё такое⁈ Круто!

— Это оружие приняло свои имена. — усмехнулся я, искренне радуясь за подругу. — Стало частью твоей ауры. Стало ТВОИМ оружием. А ты стала частью его памяти, как и эти имена — частью его свойств.

— А чё это значит на практике-то?

— То, что это оружие теперь будет активно помогать тебе мстить и вершить справедливость… такую, как ты её понимаешь, м-да.

— Ну блин круто! Обалдеть!

Что ж. Теперь, если мне и суждено сдохнуть от рук Рины, я могу быть уверен — она будет считать мою смерть очень справедливым событием.

К моему удивлению, Сашка и Лиза тоже сразу дали имена своим мечу и посоху. Неужели, заранее подбирали?

— Санлайт! — горделиво отчеканил парень, пуская зайчика, отражая лезвием блики благодатного огня. — В дань родине дяди Адама… но главное, чтобы он был лучом солнца, разящим нечисть повсюду, где я с ней столкнусь!

По началу я слегка даже подвис от этого накала пафоса… А потом мне в голову ударило воспоминание. Мы с ним сидим, нам года по два, и мы смотрим какой-то мультик про воина-мага. И именно эту фразу он говорил там, встречаясь с нежитью и демонами!

Надо же! Что ж, все мы родом из детства.

«Услышав» своё новое имя, клинок ещё ярче замерцал золотым светом, пустив уже свой собственный луч, ярко озаривший полумрак кузницы.

— А я назову посох… — замялась Лиза, заливаясь краской. — Назову посох… блин, какая я дурацкая! Назову его… Друг. Нет, не так!‥ Дружба! Я назову его Дружба.

Последнее Лиза пробормотала уже себе под нос, сев на камень и зажав голову руками, будто её сейчас будут бить. Я тут же зыркнул на Рину с Сашей — не дай боги они хоть на секунду заржут!

Но, к моему облегчению, эти двое и не думали смеяться. Они улыбались, да. Но улыбались не глумливо, а умилённо, по-доброму. Рина первой нарушила тишину. Подойдя к Лизе, она присела рядом и погладила её по плечу.

— Круто. — сказала девочка Лизе на ушко. — Я не шучу. Это реально круто, хотеть не замочить всех, кто не нравится, а со всеми дружить. Надеюсь, благодаря этому… не оружию, но инструменту, ты встретишь много хороших друзей. Живых и не очень.

Когда Лиза подняла голову, в её глазах стояли слёзы. Глаза девочек встретились.

— Ждёшь, когда я заржу как лошадь и скажу, что это шутка? — серьёзно спросила Рина. — Не заржу и не скажу. Потому что это, блин, не шутка нифига! Ты добрая, Лиза. Намного добрее меня, или, вон, этого пижона, зайчики пускающего. Надеюсь, когда мы отхерачим всех этих демонов сраных, тебе никогда больше не придётся ни с кем враждовать!

Под конец Лиза рыдала уже в три ручья. А, когда девочки крепко обнялись, слёзы навернулись даже у нас с Сашкой. Мы с ним просто молча подошли, присели рядом, и положили ладони на плечи подруг.

Мы всё ещё вместе. У нас всё ещё общая цель. И, пусть даже по отношению к оружию видно, что наши пути со временем разойдутся, что мы займёмся разным в жизни… Сейчас именно эти трое ребят — мо самые близкие люди… полудемоны… полуангелы.

В общем, самые близкие друзья.

А потом, когда подруги нарыдались, все дружно посмотрели на меня. Я встал, поняв, что больше момент истины не отложить.

— Ну чего ты так на нас смотришь, командир? — улыбнулась Рина, стыдливо утирая слёзы. — Тебе я стопудово ничё такого не скажу! Ты вообще нифига не добрый потому что!

Я хмыкнул. Опять защитная реакция от стыда за слабину? Хотя нет. Я ведь и правда ничерта не добрый. Я обычный. Такой, какой есть.

Развернувшись на каблуках, я подошёл к сиротливо лежащему на камне жезлу. О, он прекрасен! Длинный, в две трети руки, тонкий, он целиком состоит из обработанной кости. Нижний его конец одет в набалдашник из манастали, из тончайших её нитей, сплетённый в сложный узор для наилучшей проводимости.

Навершие же его — о, это то, что я задумал создать давным-давно, но сумел лишь сейчас. Я долго его вытачивал, долго обрабатывал… но в конце концов создал. Жезл венчала костлявая ладонь, тонко выделанная из всё той же кости, и полностью повторяющая мою собственную руку из прошлой жизни — с тонкими длинными пальцами, но мощную и костистую. Рука эта хищно сжимает хрустальных шар. Совсем маленький, ведь и рука не в натуральную величину…

Но именно в этом шаре заключена теперь осквернённая кровь той самой ангелицы. Мощнейший алхимический и артефактный реагент. Сжатый в пальцах шар переливался Тьмой и Светом, мерцал всеми цветами, но все эти цвета растворялись в причудливом танце чёрного и белого. То светясь, то поглощая свет, навершие жезла заключило в себе обе главные первостихии.

Олицетворяющие собой весь мир. Мир, зажатый в руке мага! В руке крестьянского сына, не пожелавшего мириться с судьбой простого пахаря!

И победившего саму смерть.

— Имя этого жезла — Алатор. — произнёс я. — На одном из языков это значит «Символ Власти»!

На моём родном языке.