Четвёртый капитан: Братские узы

Глава 10: "Извинения" Первого. Дочь маркера

Ощущение того, что корвет стал тюрьмой, не проходило. Игорь замкнулся и перестал говорить, позволяя себе лишь односложные, предельно корректные ответы. Если он и говорил больше, то только с Кимом. Деться Игорю было некуда. С космического корабля, пусть и корвета, выход разве в открытый космос. Поэтому док, сделав очередной укол Второму и проследив за ингаляцией (Ким три раза в день дышал ингалятором по полчаса лекарством), предпочитал исчезнуть с глаз обоих капитанов, вернувшись в каюту.

И это его добровольное затворничество, самоизоляция или вовсе самозаключение в "камеру" Всеволода странным образом бесило только сильнее. Дров в огонь добавляло и то, что Ким молчал, хотя раньше (а друга он знал) обязательно постарался бы сгладить углы и примирить их. Или у Второго неожиданно прорезалось благоразумие?

В это верилось ещё меньше.

Всеволод не мог понять, как можно подвергать сомнению приказ, службу, установленный порядок и закон. Особенно закон. Они с потолка не принимаются, а Содружество стоит за благосостояние и процветание всех планет Союза. И если Содружество и закон говорят, что маркеры опасны, значит, так оно и есть. И надо действовать по установленному регламентом порядку. Однако была одна загвоздка. Они находились в Тринадцатом секторе за десятки и сотни парсеков от границ Содружества и его форпостов. А значит, сдать маркер они не могли, как бы ни хотели. А ведь это могло бы решить проблему. Тем более что Ким чувствовал себя намного лучше, и его уже не мучил надрывный кашель. Без дока можно было обойтись. И тогда полёт стал бы легче. Не было бы этого мерзкого чувства, что ты тюремщик-монстр, избивший заключенного… который тебя спас.

Стоило быть честным, без Игоря они бы не справились на платформе. Они просветили радаром и тепловизором эту чёртову заправку, убедились, что она пуста, и отправились на разведку, вооружившись только бластерами. Без этого маркера они бы не справились с многоножками, которые кишмя кишели на платформе. Их тела с высокой степенью вероятности так и остались бы гнить на платформе, а корвет превратился бы в ржавую жестянку.

Всеволод сжал зубы. Быть неправым было ещё хуже.

Быть обязанным гражданскому лицу, да к тому же осуждаемому обществом "маркеру", было… стыдно.

Тот даже ел отдельно, не раздражая глаз.

Да твою мать!

Всеволод со злостью бросил вилку и резко встал. Ким остро взглянул на подорвавшегося товарища, но вновь спокойно уставился в разогретый паёк с нормальным мясным рагу.

— Что?! Так и не скажешь ничего?! — зло спросил Сева. — Да, чёрт!

Первый решительным шагом вышел прочь, а Ким хмыкнул, подцепив вилкой кусочек картофеля в сливочной подливе. Этот трюк в исполнении Норна — показное неосуждение и молчание, — работал всегда без осечек. И Ким в очередной раз убедился в его действенности. Вон как пробрало… Оставалось надеяться, что Всеволод не испортит всё ещё сильнее своими "извинениями". Хотя… Ким с сомнением прищурился, подозрительно изучая отварные овощи в пайке. Брокколи и цветная капуста не внушали доверия.

С размаху ударив по панели ладонью, злой, как пандогский варан, Первый вошел в каюту, намеренный сказать всё, что у него на душе накипело. И сдулся в единый миг. В руках Игоря была тряпичная кукла. Старая, самодельная, из лоскутков, с лицом, нарисованным яркими фломастерами. Игорь безучастно смотрел в стену каюты, сидя на краю кровати и держа в руках эту нелепую игрушку.

Явление Всеволода заставило Игоря разве что чуть сильнее сжать в руках эту куклу, и он напряженно замер. Но головы так и не поднял.

— Так, хватит! — уже на остатках злости сказал Всеволод. — Кончай это! Мы тебе не конвоиры и не тюремщики! Найдём этого пирата, можешь валить куда хочешь со своей дочкой! Никто тебя сдавать не намерен.

Игорь молча смотрит на него.

Всё равно паскудство выходит… Всеволод с досадой отворачивается, намереваясь уйти, и будто что толкает развернуться… и хочется хоть словами огреть этого доктора! Но проглатывает рвущиеся с языка слова, останавливаясь как полный дурак.

— Ты что, игрушку нормальную купить не мог? — абсолютно не то, что хотел сказать, выпаливает он. — Убожество какое-то! Для девчонки?

— На удалённых станциях в космосе игрушки не продают, а на планеты мы редко выходили.

— Что, совсем не… — Всеволод смешался.

Это вообще что получается?

— Таможенный контроль слишком опасен для нас, — ровно говорит Игорь. — Любая проверка на кровь опасна. Лучше быть на корабле.

— Так ты её с корабля на корабль таскал? — всё не мог поверить Первый. — Это же ребёнок. Ей учиться надо, друзья-товарищи, игры…

— В приюте ей будет не лучше.

— Да причем тут…

— В колонии-поселения направляют только взрослых маркеров. Их задача — подготовить место на новой планете для тех, кто станет полноценным гражданином Содружества. А детей отправляют в специальные учреждения. Там их подвергают стерилизации и объясняют, почему изменённый ДНК — это плохо. И другим детям тоже объясняют. А затем их ждёт та же участь — колония. Маркеры лучше приспособлены к опасностям новых планет.

— Содружество плохо, так валил бы к пиратам! — вновь разозлился Всеволод.

— У одних поводок, у других бластер, — прозвучал невесёлый ответ. — Я маркер. Но убийцей не стану. И ошейник сам не надену. Уйти же всегда можно.

— Идиот, — вынес диагноз Всеволод, успокаиваясь. Вот дурак! А ещё доктор… — Кончай это. Остановимся где, куклу нормальную купи. И вали жрать за стол, в конце концов!

И сердито вышел.

Игорь проводил его взглядом, и в пронзительно-синих, нереальных глазах, на самом дне затеплилась надежда.

Может быть, ещё не всё потеряно?

МИРА

— Я предлагаю вам к продаже… — голос прервался, а затем продолжил: — … Третьего капитана!

Мира быстро закрыла ладошкой рот. Забраться во флип тайком и спрятаться за сидениями сзади было достаточно легко. Главное было покрутиться рядом с пиратом, пока он не рявкнул «Брысь, юнга!», а затем, демонстративно надувшись, направиться в развороченный, пропахший дымом и чем-то гарклым корабль. Пират тут же про неё забыл, а ей только того и было надо. Он уже привык, что она его слушается. Глупый пират.

Девочка боялась только одного, забираясь во флип. А вдруг Норн её выдаст?! Мири сидела за сиденьями, тихо-тихо и почти не дышала, ловя каждое слово пирата и капитана. Норн всё пытался вызнать, куда они летят и что задумал Серый Волк (как девочка звала пирата в мыслях). Зачем он это делал? Его вопросы только злили пирата, и тот всё же разозлился! В щелку между сидений ей было видно, как он защёлкнул на руках Норна наручники, а потом толкнул его на сидение. Теперь Мира ничего не могла видеть, только слышать. Но потом Норн чуть отодвинулся от щели и… девочка вначале не поняла, что он делает? Одна из ладоней то сжималась в кулак, то показывала два пальца, то… бумага!

Тут-то ей и стало понятно, что Норн прекрасно знает, что она позади, здесь, и намеренно отвлекает пирата, чтобы тот не вспомнил о ней! Почему-то стало немного стыдно… и она смущенно шмыгнула носом. Кончиками пальцев дотронулась до ладони Норна, и он аккуратно придержал её пальчики, а потом отпустил.

Знал! И не выдал!

И вот теперь… теперь Серый Волк его продал!!

Другому пирату! Жабе!

Ух, как же Мира рассердилась! Были бы здесь капитаны и ее папа! Они бы ему показали!

Но была только Мира. И ей надо спасти Капитана!

Когда пираты вместе вошли в башню, девочка осторожно выбралась из катера и направилась им вслед. За пояском грозно блестел оголенный ножичек.

… в который раз убеждаюсь в правоте своего деда — детей надо драть! Не на каждый чих, не для профилактики или там для радости душевной. А по серьезному делу. Чтобы знали, как может прилететь за свою дурь и убежденность «что хочу, то делаю!».

Будь я отцом Миры, то не преминул бы воспользоваться уроками деда. Выдрал бы!

Но мне вовсе не нужно, чтобы девчонка росла тихой послушной мышкой на пиратском корабле. Когда она залезла в катер? Не видел. Но влезла… и этот её прикрыл. Ведь сразу её почувствовал… хм… значит, вот так, да? Хорошо, что я предусмотрел это в управлении чипами в их тельцах. Пусть их… девчонка явно засиделась на борту корабля, шило в попе мечтало о приключениях, а этому полезно подумать во что может вляпаться девчонка, пока он в "плену". За Синичку я не волновался. Максимум, за шиворот выбросят из владений Анелэина. Тот детей принципиально пальцем не трогал. И своей команде не позволял. Будет надо, заберу. Даже интересно сколько она продержится? И что тут натворит?

Усмехаясь про себя, следовал за одним из самых известных пиратов космоса, поддерживая в меру своего воспитания учтивую беседу. И, кажется, снискал благосклонность Анелэина. Сивый Жаб был не хамлом в красном пиджаке с золотой цепью в два пальца толщиной. Он был Капитаном среди пиратов и пошлости не терпел. Попасть в его команду было сродни выигрышу в лотерею. Сдохнуть можно при любом, но альянец был удачлив как дьявол и не менее щедр. При этом на его корабле царила железная дисциплина, но только во время рейдов. Попойки, гонки, веселье, личный бордель… Выслужишься — и кусок жирный получишь, и лучшую шлюху на свой вкус. Или пленника(-цу). И калекам «на своей службе» он давал хорошие «отпускные». Прошлый Микки только мечтать мог о таком капитане.

Но такой простой парень не имел ценности ни на один кре'дит.

— … Не скрою, удивил. Продать мне Третьего капитана? Это при том, что жизнь каждого лирианца я отдаю Предкам. Ты не мог этого не знать.

— Вы в сомнениях? — поднял я бровь.

— Я? Нет, — усмехнулся тот. — Этот тоже напитает кровью Алтарь, но… после того как я получу с него всё, что смогу. Но умрёт он достойно.

— Вы уважаете своих врагов, — я не скрывал своего уважения. Но не льстил.

— Но и убиваю при возможности, — спокойно ответил тот, цепко посмотрев на меня и кивнув своим мыслям. — Странно, что я ранее о тебе не слышал. Я бы взял тебя в команду.

— Лестно, — взвешивая слова, сказал я. — Но я в свое время связался не с тем, кем надо. И подмочил репутацию. Пришлось взять тайм-аут, чтобы понять чего я хочу, и куда двигаться. Я не командный игрок, капитан. Я одиночка. И терпеть рядом с собой смогу не всех. А служить кому-то… как-то не по-пиратски это, капитан.

— Не все говорят мне «нет», — кажется, ему стало смешно. — Значит, из одиночек? И с кем же ты связался, что разочаровался в службе?

— Не в службе, — возразил я сухо. — Просто поверил не тому… и не сошлись характерами. Грот оказался тем еще дерьмом.

— Так он жив, этот глист?! — изумился альянец. — И дружок его?

— Нет. Дружок почил. Не без моей помощи, — «скромно» признался я.

— Пусть быстрей сгниет, — хмыкнул капитан. — Что же… в команду я тебя взять и впрямь не смогу. Не после Грота. Служил-не служил, а летали вместе. Подбирать, уж извини, за неудачниками брезгую.

— Неудачник — мало беды. Он идиот, — раздраженно сказал я. — Захватить двух из Трёх капитанов и так просрать все возможности.

Альянец в шоке встал и уставился на меня.

— Повтори, — негромко приказал он.

Я повторил. И со смаком поведал свою версию «истории».

Альянец явно боролся с желанием прочистить уши.

— Правильно ли я понял… вы заманили в ловушку двух капитанов? — тихо спросил он. — Смогли распилить корабль и вытащить лирианское отродье… После чего тупо наложили блок на шлюз корабля Второго, а Третьего бросили за решетку? Для развлечения? А показать дружку его не додумались?!

— Вот тут мы с Гротом и разошлись, — с досадой сказал я. — Он просто решил его пытать. А потом для особого удовольствия приходить к «Чайке» и рассказывать об этом. Тот, понятное дело, не верил. Мы чуть не поубивали друг друга. Ловить было нечего, а участвовать в этом фарсе? Плюнул и ушёл. И он развлекался два года. А тут недавно явился… и я подумал, а почему мне не взять свою долю?

— И взял, — "догадался" альянец. — Большего бреда я не слышал. Да за публичную казнь двух капитанов он стал бы легендой среди пиратов.

Помолчал.

— И, правда, идиот.

— Видать просто тупо испугался мести, — пренебрежительно сказал я.

— Со стороны кого? — едко спросил пиратский капитан. — Содружества? Первого? Мелкую гниль они ловить только и могут! Да одиночек, вроде тебя. Если умен, лезь выше.

— Для этого мне и нужен корабль, — спокойно кивнул я.

— Проявишь себя, поддержу как Претендента, — твёрдо пообещал альянец. — Нам не хватает добрых пиратов. В доках есть «ласточка». Вместимость небольшая, до тридцатки, но хорошая обшивка, экранирование на уровне, защитное поле сильное, скорость и маневренность не хуже чем у лучшего корвета Содружества…

В голосе капитана звучала гордость. Так могут иные расхвалить дочь на выданье.

— … по обе стороны плазмометы и торпедные установки. Их добывай сам. Устроит?

Пират-благотворитель?

— Щедро, — осторожно сказал я.

— Не отдал бы, — честно сказал капитан. — После моего фрегата, это лучший корабль в моих доках.

— Тогда почему? — прямо и в лоб.

— За Третьего, — и с усмешкой. — И за Грота. Ты его в пол носом уложил. Я бы прибил его сам, да не могу… кодекс не позволяет!

— А водить на поводке, как собачку? — уточнил я.

Альянец встал, и долго посмотрел на меня.

— И где ты такой был? — негромко спросил. — Я подумаю. А ты подумай о «Ласточке».

Фрегата само собой в доках не было. Висит где-нибудь на орбите скрытый экранированным щитом от радаров. А вот малые корабли в доках были как на подбор. Я только присвистнул. Да, капитан был богат и крайне щедр. Я рисковал, отдавая ему Третьего, но выгода… перевешивала во сто крат. Восемь малых кораблей и каждый годен как для смертельных боев, так и для не менее смертоносных гонок в атмосфере планеты. И «ласточку» я опознал сразу. Трудновато не узнать, когда на корпусе объемная гравировка этой птицы. Теперь точно беру… свое, родное… человеческое до скрипа.

— Кому, как не человеку, доверить эту птичку? — сказал с сожалением альянец. — Название менять будешь?

Шутит? Но в голосе скорее что-то вроде нежелания.

— Нет, — твёрдо сказал. — Я благодарен и должен.

— Зря ты это сказал. Долги приходится отдавать. Значит, решено. Вот тебе корабль.

… Мира слышала каждое слово пиратов. В большом ангаре, где стояли корабли пирата, было много укромных мест.

— … каждая из ваших птиц может победить с самым дрянным пилотом, — говорил Серый Волк.

— Такому я хороший корабль не доверю, — возразил его собеседник. — А вот Третьему… Он у меня летать будет…

У Миры мороз прошёл по коже от угрозы в голосе пирата.

— Пришла пора для больших гонок. Не просто полет, а настоящий бой с торпедами, плазмометными пушками. Угадаешь, какой ему дам?

Серый оглядел с высоты мостика корабли.

— Вон тот? — спросил, указывая на незаметный узкий корабль, намного меньший по размерам.

— У этого хорошая маневренность, но обшивка слабовата. Но с первого взгляда не понять.

— А защита?

— А поле выдержит достаточно долго массированный удар из пушек. А легкость обшивки и сильный двигатель, вытянут корабль вперед. Неплохой выбор. Посмотрим, как он полетает…

У Миры сверкнули глаза.

Пираты распрощались и Серый направился к одному из кораблей. Крыша ангара над доками разошлась и корабль, легко вылетел прочь… провожая его взглядом, девочка почувствовала страх. Она осталась одна… и тут же сердито сжала губки. Нет, не одна! Здесь Третий! Его можно найти, а можно… спрятаться.

Что ж, она может прятаться на корабле, а еще можно тихо-незаметно «погулять». Может, она найдёт, где держат капитана. Просто надо следить за ЭТИМ. И когда они убегут, она покажет, где здесь выход.

Маленькая фигурка со встрепанными светлыми волосенками и решительной мордашкой кралась по тёмному коридору, воинственно сжимая в руке блестящий ножик.

Альянец с весельем склонил голову, наблюдая за маленьким диверсантом в своем царстве.

— Нет, ну какая наглость… он мне ещё один подарок оставил.

— Поймать? — живо спросил ответственный за камеры.

Альянец качнул головой, тонко улыбнувшись.

— Выключить камеры. Специально не ловить. Только если наш маленький шпион сам попадется…

— И тогда поймать! — подхватил подручный.

— И тогда… «потерять», — жёстко отрезал капитан.

— Как? — опешил пират.

— А вот так… совсем эти беспризорники берега потеряли… за шкирку и за двери. Правильные маленькие пираты не попадаются… все ясно?

Ясно подручному не было.

Что за прихоть?!

Капитан же думал, что в его жизни маловато веселья… а этот Стоун с его «подарочками» весьма интересен. К его удивлению, маленького шпиона не поймали ни в первые сутки, ни во вторые… ни даже через неделю. Зато жизнь стала не скучной. Определённо…