Четвёртый капитан: Братские узы

Глава 14: Маера. Паранойя, песчаный червь и игры с врагом

Всеволод чудил всё сильнее. Ким уже и забыл, каким он был в начале их дружбы и какой он параноик. За последние три недели он уверенно мог сказать, тот не изменился ни на грамм.

— Сева, это что? — Ким вывел на экран скрытый файл с записью внутренних камер корабля.

Камеры автоматически записывали всё происходящее на корабле, обрабатывали в текущем порядке, и передавали в «чёрный ящик», куда также поступали данные от приборов. Это делалось для того, чтобы в случае непредвиденных несчастий можно было узнать причины смерти корабля. «Коробка» ящика была сделана из такого сплава, что даже ядерный взрыв бы его не повредил.

Но в данном случае камеры работали не по назначению.

Лицо Всеволода не изменило упрямого выражения.

— Наблюдение.

Ким покивал.

— Я так и понял, — мирно сказал он. — Наблюдать, как другой мужик ходит по кораблю, чистит зубы, гальюном пользуется…

— Ким!

— Сева, ты чудишь! — отрезал Второй. — Вот объясни, зачем?! Мы же всё выяснили!

Всеволод раздраженно дёрнул щекой, отводя взгляд. Ким отключил видео, дав себе зарок перепрограммировать камеры и лишить друга доступа к ним.

— Не верю я ему, — мрачно и понизив голос, признался Первый. — И контроль необходим.

— Всё ещё думаешь, он опасен? — уточнил Ким.

— Я должен быть уверен, что нет. В этой жизни я только двоим доверяю.

— А Инна?

— Ким, не начинай! — раздраженно огрызнулся Всеволод. — Вы с Норном слишком доверчивы, и посмотри, к чему это привело!

Ким откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и холодно уставился в иллюминатор рубки.

— Вот значит, каково ты о нас мнения… ясно.

Повисло молчание. До Всеволода дошло, что он сморозил, и виновато опустил плечи.

— Извини. Не знаю, что на меня нашло.

— Знаешь. Паранойя, — Ким не стал говорить, что именно это и стало отчасти причиной ухода Первого со службы. — Он гражданский, доктор, — да, маркер! — человек, у которого украли дочь. Не больше. А мы два военных и на данный момент в самоволке. А если вернее — я в самоволке. И отвечать прежде всего мне.

— Вместе будем отвечать, — ответил Всеволод негромко. — Не впервой мы нарушаем протокол. Ещё один выговор с внесением в личное дело. Простят. Вернём Норна, скрутим этого пирата и сдадим его вместе с добытыми Норном разведданными. За разведданные простят и в службе восстановят.

Ким бросил на него непонятный взгляд.

— Значит, решил вернуться?

— Да. Не для меня гражданка.

Ким усмехнулся.

— Рад слышать. Но хватит следить за Игорем.

— Всё равно я буду за ним смотреть.

— Сева…

— … как за гражданским, — упрямо закончил друг, вставая. — Сменю тебя через четыре часа.

— Давай.

Всеволод ушел, а Ким, не откладывая дело в дальний ящик, перенастроил камеры в прежний порядок, изменив код доступа. В процессе он благополучно задвинул подальше мысли о главном.

Командование — командованием, но Норн его точно прибьёт.

Пробирку с «галактионом» он разбил. Так спешил за лекарствами, что споткнулся о порог рубки и с размаху… И пробирку выронил, и молекулярный накопитель с формулой и технологией производства был раздавлен под подошвой ботинка, пока он пытался его найти…

Вещдока разведданных больше не было…

Песчаная планета отличалась жгучим солнцем и до зубовного скрежета напоминала Киму Марс-5.

— Ненавижу пустыню! — с чувством сказал он. — Я дважды чуть не умер в них!

— Мы здесь ненадолго, — заметил Всеволод. — Так, по радару, остатки корабля должны быть в пределах пятидесяти метров от нас… Судя по всему, последняя песчаная буря занесла его песком. Живых объектов и био-остатков не обнаружено.

— И это радует, — не особо радостно откликнулся на выданную информацию, доктор.

Всеволод сделал вид, что не слышал его.

— Идём туда! — скомандовал он, и, задавая направление, двинулся вперед.

Ким возвел очи доле и, кивнув Игорю, пошёл вслед за Первым. Через какие-то пару минут они достигли странного образования… Под десятисантиметровым слоем песка, на той глубине, на которую проваливались они при каждом шаге, их ботинки вступили на что-то очень твёрдое и скользкое. Игорь, восстановив равновесие, под мат навернувшегося Кима, наклонился и разгрёб в сторону песок.

— Стекло, — возвестил он. — Судя по внешним данным, образовано под воздействием высоких температур.

— Откуда? Солнце здесь жарит, но не до такой степени, — не согласился Ким, потирая колено.

— Нужные температурные высоты может дать и искусственный источник энергии, — пожал плечами Игорь, задумчиво оглядываясь, и прошёлся, делая большой круг. — Это не природное явление. Я в этом уверен.

— Какая разница? — недовольно спросил Всеволод. — Идёмте!

Стеклянная площадка под ногами закончилась через три десятка шагов, а они наконец различили под песчаным холмом впереди очертания космического корабля.

— А вот и он…

— Они не могли просто так погибнуть. Не теряем надежды. Откопаем — осмотрим и всё узнаем, — твёрдо сказал Первый и решительно направился к нему.

Игорь отстал от него и Кима. Второй оглянулся и увидел напряженного маркера, который вдруг быстро лёг и приник ухом к песку.

— Эй! Игорь! — окликнул он его.

Док вскочил на ноги и закричал:

— Назад!!

Выучка военных, которая требовала вначале подчиняться приказу, а потом стрелять, и лишь напоследок думать, выручила и на сей раз. Два капитана рванули назад к Игорю, что развернулся и на всей скорости понесся к скальным выступам впереди. Скорости капитанам прибавило и странное ощущение дрожи под ногами, и странный гул. Что отнюдь не походило ни на шум корабля, ни на что другое.

Это вообще ни на что не было похоже!

Игорь, домчавшийся до треугольного выступа скалы, ловко, по-обезьяньи вскарабкался наверх, развернулся и склонился вниз, протягивая руку добежавшему первому Киму. Подпрыгнуть, упереться ногой в выступ, посылая тело вверх, схватиться за протянутую руку, и через миг Второй уже был наверху…

— Сева!

Первый, добежав до скалы, сдуру оглянулся, остановившись. Песок позади подымался гребнем вверх, и сквозь осыпающийся песок они увидели кольцеобразную тушу с роговыми пластинами наверху… и длинной с реликтовую анаконду. Что на скорости, зарываясь в песок, двигалась к ним.

Ким выхватил бластер, а Всеволод рванул на приступ скалы, осознав собственную глупость. Волосы на голове встали дыбом, когда тварь с размаху ударилась об скалу там, где он был какие-то мгновения назад. И плевать ей было на бластер Кима!

Рука Игоря рванула его наверх, на спасительную площадку песчаной скалы.

Тварь внизу взревела и рухнула вниз головой, змеиными кольцами ввинчиваясь в песок и идя по кругу…

— Что. Это. За. Тварь? — отрывисто, глотая воздух, спросил Всеволод.

Ким стоял, нервно наставив бластер вниз, но не стреляя по кольцам существа. Кто его знает… Вроде бы они в безопасности, а тварь, если бы могла, уже бы прыгнула на них.

— Песчаный червь, — ответил Игорь, доставая из кармана куртки запасные очки, вместо разбитых. — Плотоядный хищник. Как называется эта планета?

— Маера, — сказал Ким, отступая.

— Я так понимаю, это неофициальное название… — вздохнул док. — Что же, в таком случае, у меня две новости.

— Хорошая и плохая? — уточнил Второй, покосившись вниз.

— Можно и так сказать… Первая — черви охотятся только на то, что в зоне его поражения. То есть только на то, что на его плоскости обитания… то, что движется по пустыне. Ориентируется на звук и колебания почвы. Пока мы на скале, мы в безопасности.

— А вторая новость? — подозрительно уточнил Всеволод.

— Вторая состоит в том, что червь знает, где мы и знает, что скала не такая большая… он не уйдёт. Он будет кружить по кругу, дожидаясь нас.

— Так… а как убить эту тварь? — нахмурился первый капитан.

Игорь смущенно поправил очки, не спеша отвечать.

— Их шкура очень толстая. Её можно повредить только изнутри. Из одного конкретного места…

— Из какого? — уточнил и Ким, не выдерживая.

— Из желудка, — вздохнул док.

Трое мужчин замолчали, под тяжестью таких открытий.

— Я так понимаю… кого-то из нас должны сожрать?

Норн ожесточенно умывается. Нет ничего хуже, когда кровь стягивает кожу, высыхая. И запаха свежей крови.

Когда чужая рука подает бумажный полотенец, он берет его бездумно, машинально, как нечто естественное. И только после он воспринимает эмофон Серого, как нечто… он останавливается. И смотрит в зеркало.

Когда это случилось?

— Ты в порядке?

— Нет, — честно признает Норн, поворачиваясь к нему. — Я не в порядке. Это не нормально.

— Я должен был убить Грота, а ты должен был это увидеть, — привычно жестко чеканит слова Серый.

Норн привычно делает отторгающий жест, что эквивалентно качанию головой у землян. Одно и то же отрицание.

— Я не это имел в виду, — говорит он. — Не в этом дело.

— А в чем?

Норн и хотел бы сказать, но как облечь чувства в слова? В свое время Ким доводил его до отчаянья, доставая вопросами «что ты чувствуешь?». Для лирианина это всё равно, как спросить у зрячего человека, как выглядит жёлтый цвет. Разве это не очевидно?! Зачем говорить о чувствах, когда эмпату достаточно ментально «коснуться» чужого эмополя? Мешало и то, что Норн всегда мог «считать» друзей. Но вот обратное для них было невозможно. Им нужны были слова… Понадобились годы тесной дружбы и сотни книг из земной литературы, чтобы он начал понимать, как правильно отвечать и облекать чувства, эмоции в слова. И всё же…

Он устало бросает в утилизатор полотенце и безотчетно посылает импульс Серому, зовя за собой. И только сев в кресло у иллюминатора, понимает вновь, что сделал, и что Серый распрекрасно его понял и теперь сидит напротив, выжидающе смотря в упор.

— Наша связь, — говорит Норн и замолкает.

— Мы об этом уже говорили. Ты сам признал, что с этим надо разобраться, — напомнил ему мужчина.

— Да, надо, — соглашается Норн. И вновь делает паузу. — Я… она становится сильнее. Несколько дней назад она была иной. Слабее…

— Слабее? — искренне удивился Серый. — Я чуть умом не двинулся за ту неделю, что тебя рядом не было.

— А я нет, — заметил Норн. — На меня это не повлияло.

— А теперь влияет? — понял его Серый.

И поймал в ответ подтверждающий всплеск эмофона. Ощутимое кожей согласие, в то время как Норн внешне не выказал его. Только смотрел.

— Я понял, — кивнул ему Серый. И склонил голову к плечу, чуть прищурившись. — А с чего ты взял, что это ненормально?

— Я же сказал…

— Норн, может, это наконец как раз стало «нормальным»? — продолжил, перебивая его, Серый.

Что?

— Такая связь нормальна для близнецов, для супругов, для членов семьи… — от Серого повеяло весельем.

— Давай исключим супругов, а? — ехидно спросил он. — А что касается твоего «нормально»… Ты вообще уверен, что твои чувства в норме? Ты как боль воспринимаешь?

— Хорошо, — сухо ответил Норн.

— Да ты что? А то, что другой в голос бы заорал под пряжкой, ничего? — поднял тот бровь. — Норн, ты даже боль иначе воспринимаешь. Так что с твоими чувствами? А? Может, ты только сейчас начинаешь нормально реагировать на всё? Да тебя Шан неделю провоцирует, ты это заметил?

Провоцирует?

Норн непонимающе моргнул. Со стороны упомянутого пирата он чувствовал только жадное нетерпение и насмешливое ожидание, хотя чего именно, он так и не смог понять.

— Теперь дошло? У тебя тактилка в полном минусе, а ты думаешь, что в норме? Мы с тобой маловато знакомы, но сдается мне, что лет пять назад ты бы по потолку бегал, что я Гроту голову срубил.

Норн хотел что-то резко ответить, полыхнув возмущением, но… оборвал сам себя, закрыв рот. Пять лет назад он бы не думал и секунды, ставя рядом Грота и Серого. Они оба убийцы и пираты — этого достаточно. Но не сейчас. Несмотря на тёмный эмофон, что он силой его похитил и избил буквально на днях, несмотря на много других вещей, он кардинально отличался от метаморфа. И, быть может, он прав…

— Возможно, — неохотно признал он.

— Сыграем в детскую игру? — легко спросил Серый, встав, и потянул его из кресла, взяв за руку.

— Игру?

— В «угадайку», — спокойно кивнул мужчина. — Заодно проверим, что у тебя там. Есть у меня кое-какие подозрения.

— Что ты хочешь делать? — негромко спросил Норн.

Ему отчаянно не хотелось «играть». Стало не по себе, и он с трудом подавил желание выдернуть руку из ладони Серого.

— Так, — тот остановился, и Норн невольно дрогнул, когда его рука легла ему на плечо. — Успокойся. Это просто игра. Тебе станет легче, если я покажу правила?

Он неуверенно кивнул.

— Закрой глаза. Просто закрой.

Норн через силу заставляет себя подчиниться. И тотчас с плеча ушла тяжесть чужой ладони, и он отшатнулся, распахнув глаза, когда почувствовал движение у лица. Раскрытая ладонь застыла перед его лицом.

— Испугался? — спросил Серый. — Но принцип игры такой: почувствовать движение, угадать его. Правила ведущего — рисовать фигуры и не касаться кожи. Игрок должен почувствовать движение и близость ведущего, угадать фигуру, которую он «рисует». Тут велик соблазн открыть глаза, поэтому игрок поворачивается спиной и закрывает глаза.

— Нет, — резко вырывается у него.

Сердце колотится в груди. Он стоит слишком близко.

— Не нравится?

— Да, не нравится! — всё труднее держать себя в руках.

— Так, мелкий… Ты понимаешь, что не в порядке? Что здесь и сейчас я не сделаю ничего плохого? Понимаешь или нет?

Норн молчит. Внутри буря чувств. Чужих прикосновений с него хватит! Когда он ничего не мог с этим поделать. Избежать их. Воспоминания-отголоски бьют в самое сердце, заставляя забыть, как дышать.

— … или ты себя переборешь сейчас, или будешь и дальше дергаться от всех. Это тебе надо?

Норн закусывает губу, с усилием делая вдох.

— Ты хочешь разобраться с тем, что происходит? Верь мне.

Верить?! Нет. Верить он ему не может. Но вот притвориться…

— Хорошо. Что я должен делать? — глухо спросил он.

— Садись, — Серый кивнул на пол. — И, пожалуй, сними рубашку. Должен быть контакт с кожей.

Норн едва удержал рвущиеся наружу слова, но лишь отрывисто кивнул и подчинился. И внутренне передёрнулся, когда Серый сел за его спиной и положил ладонь на ложбинку позвоночника.

— Закрой глаза, — мирно сказал мужчина. — И сосредоточься на моем прикосновении. Постарайся почувствовать мою руку. Как я её уберу, хорошо?

Он кивнул, закрывая глаза. Ладонь Серого будто жгла его, с каждой секундой все сильнее опаляя жаром. Нервы натянулись до предела. Да какой во всём этом смысл?! Зачем… Норн закусил губу. Сидеть вот так, с закрытыми глазами, и чувствовать за собой спокойное тёмное эмополе Серого было до остроты и жутко, и странно, и… Он с трудом уловил момент, когда ладонь Серого оторвалась от спины буквально на краткий миг, на какой-то миллиметр, а потом легла на кожу вновь.

— Почувствовал?

Он дёрнул головой, не в силах говорить.

— Ещё раз, — горячая до невозможности ладонь вновь легла на спину, прошивая будто током до самых позвонков.

Чувства Норна будто взбесились, взметнувшись внутри волной, перекрывая дыхание. Его пробила дрожь, и он сжал ладони в кулаки, едва не открыв глаза. Ладонь Серого по-прежнему обжигала кожу, но… он уже не мог понять, лежит ли она на его спине или нет. Зато чувство движения возникло смутно… как будто Серый описал на спине круг.

— Что ты делаешь? — хрипло спросил он.

— Угадай, — предложил тот.

— Круг? — неуверенно спросил он.

Пауза.

— Верно, — пришел ответ. — Давай дальше… не страшно, верно?

Не страшно? Норну казалось, что его всего просто колотит. И он едва не вскочил, когда чужая ладонь отчётливо легла на кожу… её не было раньше! Но как тогда? Странная, непонятная игра стала вызывать интерес. Откуда она вообще у расы, которая официально не относится к группе рас, расположенной к менталу или эмпатии? Такие расы были, но ни одна не считалась ей безоговорочно… кроме жителей Лириа.

Прикосновение. Жар. Отрыв… Прикосновение… И движение.

Квадрат.

Треугольник.

Дуга.

— Квадрат с треугольником вверху? — спросил он.

— Почти. Домик. Как рисуют дети, — ответил Серый. — Страшно?

Страха не было. Вообще. И ладонь уже не обжигала. Наоборот, стало спокойно.

— Цифра, — сказал он. — Четыре?

— Верно, а сейчас?

Игра стала простой и понятной, и не несла в себе ровным счетом ничего плохого. Но чего ей хотел добиться Серый? Этого Норн понять не мог.

— Ладно, хватит, пожалуй. Согласен? Открывай глаза, — хлопнул его по плечу Серый, вставая.

Норн поднялся следом, чувствуя себя очень странно. Будто что-то изменилось между ним и мужчиной. Тот будто перестал быть опасен… для него. Уютная тьма, свернувшаяся в клубок. Он задумчиво посмотрел на него, смотря по-новому. Почему раньше его лицо казалось грубым? Почему не видел ничего за жестким изгибом губ и стальных тяжёлых глаз? Серый казался тяжелее, был приземист, но между тем чем-то неуловимо напоминал одновременно и Сева, и Кима. Упрямством? Решимостью? Непоколебимой уверенностью? Всё это в нём было, как и в его друзьях. Но, к его облегчению, лицом Серый не был похож ни на Первого, ни на Второго.

— Интересно, — сказал Серый, пряча руки в карманы и смотря на него.

— Что именно? — спросил он.

— Ты чувствовал мою руку?

— Да.

— Хм-м…

— Что?

Серый странно пожал плечами.

— Видишь ли… Ты правильно угадывал. Вот только… в половине случаев я не двигал ладонь, а просто представлял фигуру. Это первое. Во-вторых… С тактилкой у тебя проблемы явные. Я ни разу не коснулся твоей кожи. Ладонь была рядом… или в миллиметре от нее.

— Но я чувствовал… — Серый ему не врал. — Подожди… но как?

— А чёрт его знает, как! Но раз я могу чувствовать чужие эмоции, то ты, похоже, стал будто читать мои мысли.

— Но это невозможно! Эмпатия и ментал не связаны! То есть они связаны, но если есть одно, то второе не развивается. Или остается в зачаточном состоянии. Ты можешь почувствовать, но не транслировать или оперировать эмофоном.

Серый согласно кивнул головой.

— А ты можешь послать мне в ответ мыслеобраз?

Норн осекся.

— Нет.

— Вот именно… Мы не просто связаны, мы будто усиливаем наши способности. Ты «ловишь» мои мысли, а я отчётливо различаю эмоции других людей. Но не могу внушить ложные чувства, а ты… Так, стоп! Что значит оперировать эмофоном? Ты что, можешь внушать ложные чувства?

— Нет. Вернее… — Норн понял, что сказал глупость. — Другие могут. Я нет.

— Да что ты?!

— Если бы мог… Грот ничего не смог бы со мной сделать, — тихо признался он в своей ущербности. — Сильные эмпаты не покидают Лириа. Или покидают в исключительных случаях, когда этого требуют дела Содружества, или проходят переговоры. Чтобы гарантировать честность сторон. Или когда нужна помощь психологического толка. Но я… мои способности не превышают первого уровня.

— А если бы ты был более сильным эмпатом?

Норн серьёзно посмотрел на него.

— Тогда бы ничего бы этого не было. Грот не смог бы нас захватить, меня и Кима, и мы бы не встретились. А если бы встретились…

Он не стал договаривать, но Серый и так всё понял. Сейчас бы Серый был пленником на чужом корабле, и это Норн был бы в полной власти над ним. И он должен был передать захваченного пирата властям, на суд и приговор.

— В истории нет места словам «а если бы», — усмехнулся Серый. — Если бы да кабы… Выбрось это из головы. И без того есть над чем голову ломать. Почаще душ принимай.

— Что? Ты о чем? — растерялся Норн. Он серьезно? Причем здесь душ?!

— Это здорово помогает тактилке, — ответил тот насмешливо. — Тут с водой нормально. И, да, ты тут мелких на шестах драться учил?

Норн растерянно кивнул.

— Сам умеешь? Ну, раз умеешь, преподай урок Шану и другим. А то на голову сядут.

И спокойно вышел из каюты Норна. Тот молча смотрел на закрывшиеся двери. Если бы?

А чтобы он сделал, если бы…?

Отвечать на вопрос он не хотел.

Но врать себе гиблое дело.

Чтобы он сделал, поменяйся они местами?

за сотни парсеков…

Офицер Службы Безопасности Содружества прибыл на место ЧП вместе с командой ровно через пару часов.

— Доложите обстановку! — приказал он.

Глава местной охраны четко отрапортовал о нападении и по требованию вывел на экраны Пункта Наблюдения запись с камер. С крыши, внутренних коридоров на ярусах и в помещениях камеры.

— Вот же наглец… — с непонятным восхищением прокомментировал офицер, наблюдая за походом трёх пиратов по территории тюрьмы.

Офицер дважды перемотал запись, наблюдая на экранах стремительные витиеватые росчерки белых линий в воздухе, что били и пробивали насквозь перегородки камер, вонзались в тела заключенных, что замертво падали вниз, и остановил запись на том, как пират деловито подымает руку, ловя длинную белую стрелу и полуоборачиваясь…

— Распечатать его, запись мы изымаем, — коротко сказал офицер. — Сколько убито?

— Двадцать человек. Из яруса пожизненно заключенных и не подлежащих коррекции личности. И пятеро из длительной коррекции.

— А из персонала?

— Ни одного, офицер Саркази.

Мужчина обернулся, уставившись в упор в начальника охраны.

— Ни одного? — уточнил он.

— Так точно, сэр, — вытянулся тот перед ним по стойке смирно. — Несколько членов охраны были ранены, но без угрозы жизни.

— Интересно… крайне интересно, — прищурился офицер. — Пройдёмте к камерам.

И, отдав приказы опергруппе, последовал за начальником охраны.

Он внимательно оглядел и камеру, из которой был похищен заключенный метаморф Крока, и другие камеры, тщательно изучив пробитые отверстия от летающей стрелы пирата.

— Что скажете, офицер? — опасливо спросил, набравшись духа, начальник охраны.

— Этот человек… напал на тюрьму, убил двадцать пять заключенных, похитил одного… Но все убитые были известными убийцами, маньяками, извращенцами и работорговцами… Можно сказать только одно — мы имеем дело либо с безумцем, либо…

— Либо?

Офицер Саркози поджал губы.

— Это похоже на заявку Претендента. Нового пиратского Капитана.

— Капитана?! — воскликнул начальник охраны.

— Капитана?… — возглас будто расслышали, и шепоток прокатился от камеры к камере.

— Именно, — подтвердил, будто не заметив ничего, офицер.

— В таком случае, это очень… тёмный капитан, — пробормотал рядом с ним начальник охраны.

Саркози хмыкнул.

— Тёмный капитан? Неплохо. Так и запишем, и передадим. И отправим ориентировки.

Через короткое время на все планеты Содружества поступили ориентировки по розыску Тёмного Капитана…

за сотни парсеков…

Камень вышел красивый… Нежные пальцы подхватили переливчатый коричнево-дымчатый камень, схожий с крупной жемчужиной. Тяжёлый… и такой красивый. Грустный вздох, и камень аккуратно вставлен в заранее подготовленную оправу в ожерелье.

Королева задумчиво смотрит в зеркало. Ожерелье создавал мастер из множества драгоценных и полудрагоценных камней, нитей из золота и серебра. И среди них притаились шесть оправ, четыре из которых были заняты её сыновьями. И лишь центральная была пуста. Вместо камня, она вставила в оправу кусочек острого стекла. В память о первом, навсегда потерянном сыне, и боли, которая давно стала её частью.

— Его могли похоронить в космосе. Как пирата, — сзади подходит Серый, и она серьёзно смотрит на его отражение в зеркале, рядом со своим.

— Его место рядом с братьями, — отвечает она. — Здесь осталось место только для одного. Для шестого сына. Нашего. Он моя последняя надежда. После него, уйду и я.

— О чём ты? — Серый непонимающе хмурится, и она горько усмехается.

— У всего есть свой конец, — говорит она, оборачиваясь к нему. — Я очень устала… Если погибнет и он, я хочу чтобы все мои дети были со мной в последний миг. И чтобы нас однажды похоронили вместе. Ни одной женщине моего Рода не выпало такой судьбы.

— А если родиться дочь?

— Дочь?! — она смеется. — Ох, Серый! Я давно не верю в чудеса! И, подумай о имени. Серый… Что это за имя для Капитана? Капитан Серый… или Капитан Микки. Это имя не для пирата.

— Ну, я пока работаю над этим! — усмехнулся и Серый. — И не называй меня Микки!

— Хорошо. Больше не стану, — легко соглашается она.

— А как станешь? — поддразнил он, приобнимая ее за талию, но она лишь улыбнулась ему, отрицательно качая головой.

И он с сожалением отпустил её.

— Наше время вышло. Скоро за мной прилетит корабль. Мне пора возвращаться.

— Ты не ответила на вопрос, — заметил он.

Она коротко взглянула на него, забирая сумочку со спинки стула.

— Это довольно несправедливо, знаешь? У них есть целых Три Капитана… а у нас ни одного.

— Стоп-стоп-стоп! Что ты придумала?! — возмутился он беззлобно.

Многообещающая улыбка в ответ, привычно приправленная потаённой горечью.

— Ты станешь Четвёртым.

— Нет, я не согласен!

— Посмотрим! Посмотрим, Капитан. Что выберут другие? Вот в чём вопрос. Прощай. Или до встречи.

— Я так понимаю… кого-то из нас должны сожрать?

Перспектива не вдохновляла.

— А другие варианты есть? — спросил Ким, покосившись на свой бластер в руке.

— Один отвлекает, двое бегут, — предлагает Всеволод. — И это плохой план.

— И в том, и в другом случае будет труп, а может и два… Потому два — это больше, чем один на обед, — замечает Игорь. — А выстрел из бластера причинит вред только изнутри.

Игорь глянул на солнце, прикинул местный световой день и температурный диапазон.

— Без воды и тени при росте градуса Цельсия мы протянем недолго. Поэтому придется действовать сейчас.

Он встал на ноги и подошел к краю скалы, посмотрев вниз.

— Одолжите свой бластер?

— Игорь, ты что придумал? — насторожился Ким.

— Даже не вздумай! — предупредил, подозрительно прищурив глаза, Всеволод. — Отойди от края…

И сделал шаг.

Игорь вздохнул.

— А впрочем, он может рвануть от кислоты… — и прыгнул вниз.

— КУДА?! СТОЙ!! — капитаны в едином порыве рванули вперед.

Но, добежав до края скалы, они успели увидеть только одно — как вставший на ноги профессор вдруг проваливается под песок. Вверх плеснуло пылью песка, а потом они видели лишь, как глубокая воронка стремительно осыпается вглубь, разглаживаясь… Сердце пропустило удар. Всеволода перекосило от ярости и бессилия, а Ким лишь успел мысленно приготовиться к прощанию, как в десятке метров от них с утробным рыком вынырнул червь. Ким в единый миг, ни о чем не думая, стал стрелять по извивающемуся, бьющемуся перед ними в конвульсиях червю. А потом… Показалось ли это капитанам, или нет, но они будто увидели тонкий зелёный луч, как струна, взметнувшийся из туши червя… распавшегося на две половины.

Капитаны остолбенели, смотря на развалившуюся тушу чудовища, ещё подергивающуюся… и на мокрую фигуру человека, встающего на песке.

— УБЬЮ!! — взвыл Всеволод, прыгая вниз.

Ким, чертыхаясь, рванул за ним. Ещё прибьёт ненароком!

Всеволод на запале в какие-то секунды добежал до шатающегося маркера, что какими-то рваными, неверными движениями стаскивал с себя мокрую одежду. Что на глазах покрывалась какими-то расплывающимися пятнами… и дырами. Первый, только глянув на это, враз забыл обо всем, помогая Игорю в темпе избавиться от одежды. Добежавший следом Ким рванул с себя футболку. Кожа Игоря — лицо и руки, покрытые слизью, — была в ещё большей опасности.

Игорь схватил всунутую ему в руки футболку, остервенело начав вытирать руки, лицо и волосы. Всеволод ногой отбросил сброшенные вещи подальше, понимая, что если та поползла в какие-то секунды…

— На корабль, бегом! — приказал он.

И, подхватив под руки Игоря, вместе с Кимом потащил его назад, к кораблю.

Он пострадал не так уж и сильно. Крем от загара, которым воспользовался доктор перед выходом с корабля, в какой-то мере защитил кожу. Густые чёрные волосы частью оплавились, встав коркой. Слизь была достаточно густой, плотной, поэтому лишь отчасти дошла до кожи. Но там, где дошла…

Если Ким и Всеволод и были злы на Игоря, на его «выходку», то сейчас отчаянно жалели лишь об одном — что не знали, как помочь лучше.

Обезболивающее, которое первым делом попросил ему уколоть Игорь, только вступив на корабль, в чём-то помогло. Игорь сам принял душ, смывая с себя последнюю слизь, а вот ожоги после кислоты ему помогал обрабатывать Ким. Всеволод притащил бритву и аккуратно, насколько смог, обрил волосы на его голове. Не под ноль, слишком опасно было касаться пострадавшей кожи, но это нужно было сделать.

Когда на раны наложили мазь, руки перебинтовали и ещё раз вкололи обезболивающее, все трое смогли выдохнуть с облегчением. Адреналин схлынул.

— Нахрена?! — только и спросил Всеволод, упав на стул.

— И чем ты его? — спросил Ким у Синицына. — Ну ты даёшь, маркер чёртов!

Тот поморщился, цепляя на нос очки.

— Зачем ты это сделал? — сердито спросил вновь Всеволод.

— Вы не знали, как правильно его убить, — нехотя сказал Игорь, обречённо прикидывая в уме, сколько обезболивающего ему будет необходимо в ближайшую неделю и сколько его всего на корабле… М-да, это проблема.

— Так сказал бы! — раздраженно рыкнул Первый.

— Сказать мало, — хмыкнул тот. — А я все же маркер, тварь живучая, выносливая…

Капитаны синхронно поморщились. Обоих неприятно кольнуло от того, каким тоном это сказал Игорь.

— … Кроме того, я несколько лет отлетал на корабле со звероловами. Оттуда и знания, как тварь было убить. И не такое было… В третий раз придется волосы пересаживать. С кожей и крем поможет.

— Не верю я тебе… — глухо и нехорошо сказал Буран. — То ты доктор и маркер… то, как камикадзе какой! В пасть твари прыгаешь…

— Сев!

— Что, Сев?! Что от него вообще ждать можно, а?! Что он завтра выкинет? Как к нему спиной повернешься?!

— Я ради дочки на всё готов! — с тихой злостью вскинул на него глаза Игорь. — А без вас мне не справиться!

— И потому сдохнуть решил?! — ещё злее спросил Первый. — Так ты ей не поможешь, модификант хренов!!

Игорь дёрнулся, как от удара, так переменившись в лице, что Ким враз захотел треснуть Всеволода по дурной голове. Слава всему, что тот в этот миг развернулся и выскочил за двери, явно опасаясь не сдержаться и врезать Игорю вновь. Ким предостерегающе поднял ладонь, будто успокаивая мужчину, и, подойдя к двери, заблокировал её на время, поставив режим не прослушки.

Игорь молча смотрел на свои руки, явно опасаясь Второго.

Ким склонил голову, глядя на него.

— Знаешь, что я сказал Норну, когда мы впервые встретились? Что плевать я хотел, кто он. Тоже мне, мозгоед нашелся… Что только не болтали про них! Это сейчас всё поутихло, а лет семнадцать назад во всю шепотки ходили. И про отгремевшую войну с Альяном, и что по Земле тогда не просто так ударили… Что там мол шесть ручек приложено и Норна к нам в академку засланным казачком прислали… Преподавать. Ох, и гадостей ему делали… Говорить не хочу.

— С Альяном не было войны, — возразил Игорь, немного оттаивая.

Ким кивнул.

— Ну, да… Войной это не назовёшь. Землю просто проинформировали, что она теперь под патронажем Альяна. И расхирачили нахрен все АЭС и воензаводы. Население чипировать стали… Мы огрызаться попробовали… Поогрызаешься тут… Мы восемьдесят лет назад ничего против них не могли. А потом лириане и другие явились. И Альян от нас отказался. Содружество тогда здорово нам помогло. Планету восстановило, экологию… С технологиями помогло, Академию построили, медицину подняли на уровень… А шепотки о том, что всё это неспроста, остались. И то, что телевидение и музыку с интернетом урезали да запретили, неспроста, это все почти в открытую говорили. Может, мы и подверженная зависимостям раса, но в чем-то Содружество тогда палку перегнуло. Ну, какой вред был от телевидения?! От интернета?

Он помолчал.

— Семнадцать лет назад, лириан, и других выходцев с других планет на Земле не любили. Страх уже ушёл, а вот злость осталась. И главное, никто понять не мог, зачем мы им?! Ведь у нас ничего нет для них полезного! НИ-ЧЕ-ГО!

— Шелковые ткани, — губы Синицына дрогнули в улыбке.

— Ага… ткань приятная… у них на Лириа прагматики, и такие роскошества у них не приняты. Сибаритство это. Но чтобы убогие не переживали!

Мужчины помолчали.

— Тебе правда всё равно? — тихо.

— Плевать мне кто ты, Игорь. Но если мы идём на «дело», мы команда. Одно целое. И один вперед другого не прыгает, — жёстко сказал Ким. — Связался с вояками, становись на уровень! И будь добр пока слушать. А то так рванешь, а другому в спину прилетит. В связке работать навык нужен.

— Я понял. Извини… — негромко и виновато согласился Игорь

— Всеволод остынет, сам ему это скажи, — сказал Ким, вставая. — А то у него уже паранойя разыгралась. И чем ты все же этого червя располовинил, а?

— Хирургический лазерный скальпель, — ответил Селезнев. — «Сделано in China. Качество на века».

Игорь действительно подошёл к Всеволоду, и тот неожиданно спокойно его выслушал. И это удивило, что Синицына, что Кима.

— Всегда знал, что вас не зря запретили, — только и сказал он. — Мозги у вас явно не в ту сторону заточены.

Ну, не то чтобы запретили… перестали искусственно создавать. Игорь унаследовал свои гены от отца и деда по материнской линии. Почему-то гены передавались большей частью по женской стороне, чем по мужской. И Игорь очень надеялся, что его дочь ничего от него не унаследовала. Надежда разбилась, как только Мира стала бойко бегать. Абсолютно не похожая на него внешне, она вместе с тем просто притягивала к себе такие происшествия, что случайностью это назвать было просто нельзя. И мерить её по меркам обычного ребенка он не мог. Там, где нормального ребенка нужно было беречь и обложить сотней подушек, Мире стоило просто дать возможность действовать. И по возможности страховать.

И это получалось хуже не придумаешь.

У Игоря это не получалось от слова «совсем».

По правде говоря, он сам часто притягивал к себе всякие… разности.

Песчаный червь его сильно «помял», но куда больше напугал. Больше тем, что эта тварь могла… убить Миру. Немного отойдя от боли, Игорь первым делом после полез искать информацию. В планшете со старыми файлами, которые он пополнял, работая доктором на корабле звероловов, информация по песчаным червям Маеры присутствовала. Эти плотоядные черви периодически впадали в спячку глубоко под землей. И выйти из неё червь должен был именно в данное конкретное время их прилета. А судя по состоянию найденного ими корабля и пласта новообразованного стекла, пират и его пленники не должны были пострадать две недели назад.

На корабль, вернее его остатки, капитаны отправились одни. Игорь благоразумно решил не лезть на рожон и остаться на корвете. Всеволод на него немного, но злился, да и вряд ли они найдут что-то стоящее. О плохом Игорь запрещал себе думать.

И все же нет ничего хуже, чем ждать…

— Они живы, — эти слова Всеволода по возвращении будто подарили второе дыхание.

Игорь и не знал, что переживал до такой степени. Даже боль от ожогов стала меньше.

Ким устало плюхнулся в кресло, чем-то довольный.

— Там видно, что собирали вещи, — меж тем говорил Всеволод. — Они ушли с корабля. А еще там на стене одной из кают детские рисунки.

— Мира, — выдохнул Игорь.

Первый понимающе кивнул, не собираясь рассказывать, о матрасе на полу и о браслете наручников на ножке койки… на которой явно спал Третий. Кулаки сжались сами собой. Мерзавец!

— А еще Норн оставил привет, — Ким выглядел почти счастливым. — «Верю, встретимся. Здесь Мира». Если не знать как искать, и не увидишь надпись.

Послание было несколько длиннее и содержало несколько координат, а значит, Норн собирался так или иначе связаться с ними или переслать сообщение по координатам. Возможно, он собирался как-то повлиять на пирата для этого? Ким не знал, как друг собирался это провернуть, но, в отличии от Всеволода, он увидел не столько плохое обращение с похищенным другом, сколько обнадеживающие намеки.

Врагу, которого похитили для издевательств, койко-место не предоставляют, а ребенку не выдают карандаши, бумагу и не разрешают рисовать по стенам корабля. Он бы точно не разрешил. Даже ребёнку друга. Это же корабль!

— … энергия с двигателя была слита без остатка. Часть в пустыню, отчего и появилось это стекло. Вот тебе и высокие температуры! Но делать это просто так смысла не было. Скорее всего, пират что-то заряжал. Я тут прикинул на коленке, энергии бы хватило зарядить торпедные установки и лазеры на нормальном корабле. У пирата появился новый корабль. И, скорее всего, на планете его уже нет.

— Ну, это мы не знаем точно, — справедливо заметил Ким. — Отправимся завтра в город на разведку. Кто-то из нас останется на корабле для страховки, а кто-то отправится в город.

Игорь справедливо рассудил, что в городе он вряд ли пригодится.

— Я могу остаться…

— Нет, я останусь, — возразил Всеволод. — Ты умеешь пилотировать корабль?

— Нет, — признал Игорь. Флип был его потолком.

— Вот именно. Поэтому в город отправится Ким.

— Ты, кстати, как? — спросил Второй.

— Терпимо, — Игорь не собирался врать, что у него ерунда и не стоит внимания. Выглядело бы это глупо и совсем не по-геройски. Но и жаловаться не собирался. Это был его выбор.

— На разведку со мной пойдешь? Меня каждый пират в лицо опознает, поэтому нужно, чтобы кто-то внимание на себя отвлекал. К примеру… чуть безумный путешественник с наёмником-телохранителем. Этот народ не любит светить своим лицом ещё больше пиратов, и они носят чёрную накидку с прорезью для глаз. Но только когда на «работе» или в её поисках. В здешних местах это вряд ли привлечет внимание, и мы спокойненько сможем пройтись. Вот только говорить придётся тебе, Игорь. Пойдём в бары и будем пить с местным сбродом. Надо, чтобы собутыльники всякие байки травить стали, ну и слушать, что по сторонам говорят. В лоб о нашем пирате спрашивать не стоит.

— Ясно, понял, — Игорь подумал, что не такой уж и дурак. Но было всё одно несколько обидно. — А ничего что я… так выгляжу? Может, два телохранителя будут искать работу?

Ким подумал, переглянулся с Первым.

— Можно и так, — согласился он. — Значит, договорились. Будем учиться работать в паре.

— А слабо пять горлышков разом срезать, а?! Смотри, салага!

Пять бутылок с шумом были расстреляны из бластера.

— С бластера каждый может, — хмыкнул одетый в черное «охранник тел». — А этой игрушкой смог бы?

Высокий охранник, подбросил на руке лазерный скальпель. Рука была ошпарена чем-то.

— Я этим червя в пустыне завалил.

— Врёшь! — загомонили вокруг.

— Врать — плохая примета в моем ремесле, — хмыкнул «охранник». И, сняв с пояса небольшой мешочек, продемонстрировал его. — Здесь полная склянка секрета из его желез. Прожжет всё на раз. И… ах да!

Он вытащил что-то из мешка и швырнул «бывалому» пирату. Тот механически поймал и взвыл:

— Что за хрень?!

— Ложный глаз с хребта червя. Всего сутки, как вырезал.

— Твою!! — пират выругался, отшвыривая от себя «глаз».

Толпа вокруг захохотала.

— А ты крут, мужик! — заявил другой. — Эй, а твой дружбан как? Тоже червей валит?!

Сидящий у барной стойки второй «охранник» отсалютовал собравшимся бутылкой.

— Эй, народ!! Тюрягу порушили!

Разношерстный народ в баре отхлынул от «охранников» к головизору, требуя включить на полную.

— «… по официальным сведениям, на Центр Коррекции Личности и отделения тюрьмы в Синаме было совершено нападение. Галаполиция не дает комментариев, ссылаясь на следствие… Часть верхнего этажа корпуса была разрушена. Было убито двадцать пять заключенных, приговоренных к высшей мере наказания. Их имена… Персонал не понёс потерь. … Лишь пять сотрудников поступили с травмами, не угрожающими жизни, в местный госпиталь… Неофициальные источники говорят о Заявке Претендента на звание Пиратского Капитана… Галаполиция объявила ориентировку на главного подозреваемого — Тёмного Капитана».

На развернувшемся на пол стены головизоре шла запись новостей с дальней планеты «законного» сектора. А потом показали запись с камер Центра Коррекции Личности.

— Да!… Твою мать, вот ублюдок!!… Так их, ушлёпков! Без дерьма дышать легче!… да он Грота стащил!!… Да он пол яруса своей стрелой прошил!

Запись останавливается на моменте, когда главный пират останавливается и ловит стрелу, полуобернувшись. Запись увеличивает лицо Претендента…

— Да он же Анелэина умыл… это же Микки!

— Тёмный Капитан, а не Микки! Слыхал?! Парни, выпьем за нового Капитана! Хана светлякам!

— ДАА!!

В вопящей толпе, никто не обратил внимания на двоих охранников, в полном шоке смотрящих на запись.

— Да твою ж мать!! — «дружок» первого охранника в порыве чувств срывает с себя маску, швырнув её на пол.

И через секунду нервно подымает взгляд на часть обернувшихся и заткнувшихся пиратов.

Кто-то ткнул в него пальцем…

— Упс… а давайте вы меня не видели?!