Четвёртый капитан: Братские узы

Глава 20: Имперцы… Первый бой

— Ну, почему Четвёртый, а?! — с досадой спросил я, когда облик Королевы рассыпался синими искрами.

С досадой чертыхнувшись, повернул голову и наткнулся на мрачные взоры. Первый и Второй смотрели на меня как на врага народа, а стоящий рядом с ними Анелэин явно перешёл на их сторону. Кляп у него во рту смотрелся феерично. Я бы прослезился от такого единения в помыслах набить мне фейс лица, но время не располагало.

— Потом подерёмся, — великодушно сказал я. — Третий, а кто ему кляп вставил?

— Я, — «скромно» сознался Норн.

Я чуть удивлённо посмотрел на него, а потом поднял руку и аккуратно вытащил кляп изо рта Анелэина.

— Извини, Сивый. Ничего личного, — искренне сказал я.

— А нам ничего сказать не хочешь?…. Четвёртый? — процедил Первый, пока альянец презрительно скорчил мне рожу.

— Вы оказались умнее, чем казались, — от такого комплимента капитана Ветрова аж передернуло от возмущения.

— Да ты…!

Я оскалился.

— Рад быть твоим врагом, Первый! Но вначале дело, а потом драка!

— Всеволод, вы не всё знаете, — влез и Третий.

— Что ещё? — настороженно переспросил Ким, и Первый явственно скрипнул зубами, но сдержался.

— Имперцы. И Альян, — легко бросил я, смотря лениво на Анелэина. — Нам вот интересно стало, как давно Альян приглашает «погостить» лириан? Пожизненно? И принудительно?

Надо было видеть, как переменились лица у троицы перед нами. Мне не надо было смотреть на Норна, чтобы чувствовать его гнев.

— Так это правда?! — тихо и зло спросил он. — Алтарь, кровная месть?!

Надо отдать должное, альянец скоро взял себя в руки.

— Не понимаю, о чём речь.

— Ты идиота из себя не строй, — лениво посоветовал я. — Мы знаем, какая бывает интересная связь между менталами и эмпатами… Слишком вкусно, чтобы не попробовать прибрать к рукам. Верно? И так глупо тратить ценный ресурс, отправляя под нож… детей, женщин, мужчин… Лучше использовать. И добывать подопытных мышек под прикрытием пирата.

Вот теперь Первый и Второй уже с угрозой уставились на альянца. Надо отдать тому должное, он не стал начинать глупую игру «я-не-я-и-я-не-знаю-что». Я бы и уважать его меньше стал в этом случае… Стоило только подумать, как мне в голову будто ударили острым клинком. От неожиданности я отшатнулся, почти ослепнув от острейшей боли, и, слепо, на инстинктах ударил по альянцу кулаком. Тот легко отклонился, сместившись всего на пару сантиметров, и удар пришёлся в пустоту.

— Ты, сукин сын… — прохрипел я, схватившись за его китель.

Тот холодно смотрел в ответ.

— Так значит, это ты, Стоун? — презрительно спросил он. — Самоучка-слабосилок, не способный ударить в ответ…

Вот это он зря!

Слабосилок?!

В бешенстве я ударил по нему уже своим «эхом», усиливая через призму пустоты внутри… и будто ударился в щит, проваливаясь в синие глаза напротив, холодные как лёд. Будто падая вглубь него.

И я испугался.

Впервые в жизни я встретил того, кто мог ответить мне тем же излюбленным приёмом. И Анелэин был прав от начала. У меня не было ни знаний, ни должных умений. Самоучка. И, следовательно, слабосилок. И шансов у меня против него бы не было… если бы не связь с Норном. Я пытался противостоять альянцу, но чувствовал, как вглубь моего сознания пробивается чужая сила, как острые ножи раздвигая тьму, в которой я тонул, уже не видя никого и ничего… и не ощущая, как из носа и ушей течет кровь.

«Я знаю, кто ты» — чужая мысль будто огнем вспыхнула внутри.

— Отпусти его! — голос Норна, отдалённым эхом пробивался ко мне во тьме.

… И резко вынырнул из тьмы, окутавшей меня. По глазам ударил до боли яркий свет, а меня шатнуло в сторону. Я бы свалился на пол, но плечи Норна оказались рядом, и я вцепился в них, хрипя и глотая кровь.

— Опусти бластер, Иильс, — приказал альянец. — Ты не посмеешь выстрелить.

— Ошибаешься, — процедил Третий.

Мелкий умеет ненавидеть? Удивительное открытие…

Я тряхнул головой, фокусируя взгляд на Норне, и с удовольствием отметил бластер в его руке, направленный в голову Анелэина.

— Если бы я хотел, то спалил бы мозги твоему симбионту, — едко произнес Анелэин. — И твоим друзьям.

— Да что ты?! — прохрипел я, наконец обретя силы отцепится от Норна.

Стеклянные глаза Первого и Второго нервировали. Какого черта они застыли?!

Альянец на меня внимание не обратил.

— … нажмёшь на курок и мозги твоих друзей непоправимо пострадают, — жёстко сказал он.

Вот же сволочь… Я сплюнул на пол кровь, утираясь рукавом и отлипая от Норна.

— Подожди, браток… Ещё успеем, — хрипло сказал я, и альянец наконец соизволил удостоить меня своим вниманием. — Ты же умный мужик, Сивый… Думаешь, сейчас время счёты сводить? Мы же не врали про Империю.

Альянец косо взглянул на труп, так и лежащий на полу рядом с нами. И поднял тяжёлый взгляд.

— Пытать ты умеешь хорошо… впечатляет, — сухо сказал он. — Палач, значит?

— Палач… но у тебя тоже свои представления о жизни, — усмехнулся я. — Отпусти парней, поговорим.

— Пусть пока постоят, — ответил альянец. — Послушают. А там посмотрим.

По тому, как стеклянное выражение ушло с глаз Ветрова и Кима, альянец явно ослабил хватку. Я вытащил брелок от наручников и показал ему, нажимая на кнопку. Браслеты открылись, и альянец брезгливо стряхнул их с запястий. Отдёрнул рукава мундира и с достоинством прошёл к дивану в рубке (вообще-то его тут быть не должно… но я русский, а какой русский не любит удобного диванчика под боком? Главное — закрепить на всякий пожарный… и сел.

Мы с Норном переглянулись.

М-да… проблемы только начинались.

— Связь ментала и эмпата подразумевает симбионт, — ровный холодный голос альянца вызывал лёгкое раздражение. — Связь прогрессирует от слабого взаимодействия до верхней границы, когда оба в связке начинают взаимодействовать и чувствовать друг друга на расстоянии, не превышающем… несколько десятков километров по земным критериям.

— Её можно ослабить? Разрушить? — оборвал я его разглагольствования.

— Если хочешь избавиться от лирианина, пристрели, — холодно. — Это гуманнее, чем получить амебу без мозгов.

Я помрачнел.

— Полагаю, у Альяна хорошие наработки по этому вопросу?

— Правильно полагаешь. Не все… были благоразумны, — так же сухо.

— Рано или поздно Содружество узнает о вашем преступлении, — со злостью бросил Норн.

— Преступлении? — повторил альянец. — Кто был благоразумен, с этим определением не согласится.

— И какое же определение правильное? Раб-господин? Слуга?

Альянец поморщился.

— Это примитивно. Впрочем, для отсталых рас свойственно упрощать.

— Вот врезать бы тебе, — устало сказал я, и, кажись, с этим предложением все, кроме альянца, были согласны. — И где твой симбионт? Только не говори, что у тебя его нет.

— Есть, — согласился альянец. — Род Иильс задолжал нашему. Это так. Но раз со старшим отпрыском семейства не вышло, я нашёл замену ему в младшей по крови. К сожалению, по нашим обычаям я не могу отправить к праотцам родную кровь жены.

Чего?

До Норна дошло быстрее.

Короткий луч лазера пробил диван рядом с плечом не шелохнувшегося Анелэина. Я полюбовался на дымящуюся дырку и аккуратно вытащил бластер из пальцев бледного, как смерть, лирианина.

— Убью…

— Убьёшь, — согласился я. — Потом убьёшь, ладно? Она жива, здорова… и где-то рядом. Верно же?!

На мой негромкий рык, альянец только сухо кивнул.

— На моём корабле. Летит к Маере. Отлучалась по делам.

— Ты своей смертью не помрёшь, — сделал я вывод. — Так, семейные разборки потом. Норн, сядь там… хоть в капитанское, хоть в пилотское и выдохни! Всё, заключаем перемирие! Нам ещё имперцев ловить надо!

— Имперцев? Ловить? — скептически переспросил альянец.

— Ну… этот край мало знал, — поморщился я. — Мелкая сошка. Нам кого покрупнее, чтобы в Содружество отправить, как языка. Да и самим не помещает такой «язык». И нехрен им тут плавать до подхода основных сил. Выловить надо быстрей.

— И каким образом?

— На него ловить будем, — я кивнул на Норна. — У диверсантов приказ по возможности его прихлопнуть.

— Хорошая приманка, — согласился альянец.

«Прилетай. Твой брат здесь»

Короткие строчки сообщения, сухие и лаконичные. Но сердца в волнении забились сильнее. Тэя уже утратила надежду когда-либо увидеть брата. О том, что Третий капитан пропал без вести, а вслед за ним исчез и Второй, знала вся Галактика.

Вот только искать их никто не собирался.

И уж точно это не было нужно тому, к кому она оказалась привязана против воли. Для Анелэина мало что значили чужие жизни. На Альяне не принято испытывать пиетета по отношению к чьей-либо жизни. Главное для них, чтобы жизнь кого-либо не была напрасна. Польза. Цель. А не просто проживание. Благо для всего Альяна. А не прихоти и желания какого-либо индивида.

Поэтому поверить в то, что Анелэин проникся её тоской и по доброй воле стал искать её брата и нашел его, она никак не могла. Ведь он даже не позволил Тьену быть с ней. Где он? Что с ним? Воспитывается в доме какого-то альянца, как будущий возможный симбионт для будущего же солдата? Этого она не знала. И верить потому сообщению Анелэина было сложно. Но ложь презиралась альянцами, являясь признаком безусловной слабости. Непозволительной и недопустимой для мужчины.

Тэя аккуратно стёрла сообщение.

Детей Анелэина она забрала, и пора возвращаться. Хозяйка Дома (и супруга) не обязана рожать детей, но обязана воспитать достойно детей Дома. Либо Кровью, либо Духом верных Альяну.

Геном Анелэина был непоправимо поврежден. Все дети Анелэина принадлежали Альяну духом, будучи кровью с других планет. И все менталисты и эмпаты. Кроме Аньи.

Самый сложный ребенок… с Земли.

— Госпожа, — робот поднялся с постамента, подлетев к ней. — Вызов по межгалакту от Господина.

Тэя нахмурилась и встала, придирчиво взглянув в зеркало. Украшения, платье в пол, традиционный кинжал у пояса для Супруги и Хозяйки Дома. Сложная прическа идеальна…

— Включай связь, — приказала она, оборачиваясь.

Робот мигнул узкой полосой и, отлетев в сторону, включил связь. Синий луч рассыпался веером, сплетая перед ней фигуру… две ноги, шесть рук…

Сапфировые глаза лирианки потрясенно расширились.

— Норн!

— Я люблю тебя, пап, — честно говорит Мира, прижимаясь к отцу.

Она, конечно, уже большая, чтобы на коленках сидеть у него, но их сейчас никто, даже Кьяна, не видит в детской каюте. Так что немножко можно…

— Соскучилась? — улыбается тот, и девочка согласно угукает.

— Я тоже, — признаётся папа. — А уж как я беспокоился! Этот пират тебя не обижал?

Мира мотает головой. Врать не хочется, но не говорить же правду? И про язык, и как Серый ей пол вытер (этого Мира решила точно не прощать!), и вообще… Но ведь и хорошее было. И вот это хорошее если не перекрывало плохое, то заставляло её не объявлять войну Серому. Девочка вспомнила, как мужчина впервые протянул ей бластер и как терпеливо учил стрелять по мишеням в пустыне. И эта каюта, игрушки… И это он настоял, чтобы Третий капитан поучил её летать на штурм-капсуле. Как же здорово было летать с ним!

Если бы ещё Тьенн остался…

— И хорошо, — выдыхает папа. — А то не знаю, чтобы я с ним сделал…

Мира замирает на коленях отца, и отстраняется, вскидывая на него глаза.

— Папа? — шёпотом окликает она мужчину. — А кто такие… "модификанты"? Я слышала, тот капитан так тебя назвал.

Игорь не хочет отвечать, и это видно по его лицу. Но молчать уже не выйдет, а малышка уже достаточно большая, чтобы хранить секрет от лишних ушей. Вот только как объяснить?!

— Понимаешь, Синичка… Мы с тобой не простые люди. Мы люди, но немного иные. Каждый человек отличается от другого, но… Много лет назад кое-кто решил создать людей, которые были более сильными, ловкими, выносливыми. Солдат, против угрозы с других планет.

— С других планет? — удивилась Мира.

Игорь мрачно кивнул.

— Много лет назад люди боялись и не верили другим расам из космоса. И учёные создали группу людей, каждый из которых обладал определёнными способностями. Их назвали маркеры, генные модификанты. Они должны были стать солдатами и защищать простых людей. А потом выяснилось, что их кровь… наша кровь, Мира, подавляет обычную. И это всех испугало. Маркеры было решено… уничтожить. И они спрятались среди обычных людей. Но их всё равно находили, и тогда многие маркеры-модификанты улетели с Земли, спрятавшись между звёзд. Как мы с тобой.

Игорь прервался, очень надеясь, что смог объяснить хоть часть их проблемы.

— Только никто чужой не должен об этом знать. Другие инопланетчики знают, что обычные люди ищут маркеры и они должны их выдавать. Поэтому никому чужому об этом говорить нельзя, — твёрдо сказал он. — Понимаешь?

Мира серьёзно кивнула. Почему папа думает, что она такая маленькая?!

— А мама? Она тоже была такая? — спросила Мира.

Игорь всегда боялся этого вопроса. Потому что этот вопрос вёл к совсем плохим вещам. Которые Мире не следует знать… никогда.

— У тебя нет мамы, Мира.

Девочка молча смотрит на него.

— Она умерла? — следует вопрос.

— Хватит! — Игорь ссаживает Миру с колен, берёт за плечи и несильно встряхивает, чеканя слова:

— У тебя нет и не было мамы! Запомни это! И никаких больше вопросов, ясно?!

Он резко встает, нависая над попятившейся Мирой. Игорь никогда раньше не повышал на неё голос ТАК. И резко сжимает кулаки. Но справиться с собой трудно. Он не готов. И не может рассказать ей правду. Она же ребёнок, просто маленькая девочка! Всё, что у него есть… И когда-либо будет.

— Не спрашивай меня об этом, — глухо велит он, и выходит из каюты быстрым шагом.

Закрывает дверь и прижимается спиной к холодной металлической двери. Он на чужом корабле, вокруг те, кому он не может верить, на поясе в чехле спрятан меч, о котором никто не должен знать. Особенно капитаны… Надо бежать с корабля. Дальше и дальше, вместе с Мирой. И вновь найти мелкое судёнышко, где всем плевать на его прошлое. Он судовой доктор, а такие в космосе на вес золота.

Капитанам он не нужен. Теперь точно не нужен… а пирату тем более.

Значит, при первом удобном случае, надо бежать с Мирой как можно дальше…

Вся его жизнь, это бегство…

— Так, Шанн! Возьми кого из парней и приберите здесь! Норн, после разговора с сестрой отправляй корабль к Глазу. И скинь координаты Киму, — приказал я и добавил: — Хотя его корвет можно и здесь бросить. Кой черт с него…

— ЧТО?! — уязвленно вскинулся Янг.

— Ты бы не командовал! — бросил в мою сторону Первый, неожиданно отмирая.

Так-с… Я развернулся к нему, оглядев с ног до головы и взвешивая про себя.

— Так хочется мне морду набить? — риторически спросил.

— Представь себе, — цедит он, приближаясь и становясь вплотную ко мне. Ростом мы одного. — Я не забыл, как ты тогда мучил Третьего.

— Всеволод, он… — я поднял ладонь, останавливая Норна.

— Не волнуйся… друг друга не прибьем. Но драться будем не здесь. А ты, Янг, сам решай. Или ты летишь на корвете за нами хвостом к Глазу, либо с дружком вместе валите на все четыре.

— Размечтался, — огрызнулся Второй.

— Тогда вали на корвет, и когда Третий даст сигнал, летишь вслед, — поставил я точку в разговоре, и вновь разворачиваясь к "барану". — Не передумал? Пойдём, выйдем…

— Что, не хочешь, чтобы при подручных тебе морду поправили? — бросает капитан мне.

Я насмешливо скалюсь.

— Хочешь при трупе драться? Или при чужой жене покрасоваться? Да сестрёнке? Так я тебе удовольствия не доставлю, сам уложу…

— Слушай ты…

— Шли бы вы оба отсюда! — не выдерживает Норн, нервно посматривая на прибор связи.

Код вызова уже был послан Анелэином, и ему до ужаса не хотелось, чтобы сейчас сеанс связи сорвался.

Неужели она правда жива?!

Пират и Первый капитан дружно покосились на него, смерили друг друга непримиримыми взглядами и вышли. Янг, похлопав по плечу Норна, отправился на свой корабль. Труп наконец убрали из рубки, и автомот оперативно оттёр пол от остатков его пребывания здесь.

Кнопка связи наконец зажглась…

— Норн?

— Не сейчас, Мира, — рассеяно и раздраженно ответил тот.

Девочка замолчала, взглянула мельком на Жаба и вышла. Постояла в коридоре… Куда идти?

Она разозлила папу. И Норну не до неё… и Серому, наверно, тоже…

Неужели это правда?! У неё нет мамы?! Совсем нет?

Но откуда тогда сама Мира? Другие взрослые иногда задавали вопрос о маме, и папа всегда говорил, что её нет, и взрослые понятливо кивали, с сочувствием посматривая на Миру. Все думали, что мама Миры умерла, но папа никогда этого не говорил самой Мире. Она знала, что его расстраивают эти вопросы. Он начинал злиться и… бояться. Но чего? И почему?!

Ну почему он так сказал?! Почему?!

Ответа не было. И у девочки всё больше крепло убеждение, что он обманывает её. Врёт, как маленькой… но она уже не такая маленькая! Она столько всего умеет! Намного больше, чем раньше! И нож метать, и из бластера стрелять, и в скафандре по обшивке корабля ходить умеет! И даже летать! А он… он!

Мира сердито притопнула ногой. Она докажет ему, что уже большая! Даже летать умеет! Вот!

А ведь она так и не полетала одна. Норн обещал-обещал, да так и не разрешил. Позабыл. А сейчас ему некогда. А если папа решит завтра улететь и заберёт с собой Миру? Один он без неё никогда не улетит, Мира это твёрдо знает. А значит всё… до свидания, каюта, игрушки… Всё достанется Кьяне, вот же ей радости будет!

Мире стало жутко обидно. Ей не хотелось улетать отсюда даже с папой.

"А ведь он никуда без меня не улетит…" — подумала Мира вдруг. — "А Серый меня никогда не отпустит… И папа судовой доктор. За них пираты золотом платят. А тут папа… разве Серый его отпустит?!"

Мира задумчиво шмыгнула носом. Вряд ли. Ни за что!

А это значит… Мира поспешила по коридору прочь от рубки, где был Норн. Она не знает, что решит папа и сделает Серый, и раз Норн занят и ему не до неё… То она сама полетает! Вот! Девочка торопливо отогнала от себя подленькую мысль, что летать без спросу и разрешения — очень плохая идея. За такое даже Норн будет очень-очень зол на нее.

Мира спешила к корабельному доку, незаметной тенью проскочив мимо тренировочного ринга в трюме. Только остановилась на секундочку у входа, выглянув и посмотрев на дерущихся на ринге мужчин. И торопливо поспешила дальше. Почему-то когда дрался Норн с ребятами, это было смешно и интересно. Особенно когда Норн ударил Ларра по кисточке хвоста своим шестом! Но смотреть, как дерётся Первый капитан и Серый, было совсем иначе. Как-то не очень весело, когда кулаком в лицо… Впрочем…

… хорошо что им всем сейчас не до меня, — пришла ей в голову мысль.

В корабельном узком доке она заблокировала двери, одновременно давая команду через терминал открывать шлюз. Теперь в капсулу, у неё есть семь минут, когда шлюз откроется в автоматическом режиме.

Знакомая до последней детали капсула привычно встретила Миру. С трудом перебравшись через борт, она плюхнулась на сидение и закрыла крышку. Без Норна ей было просторно и пусто, и волнительно. До верхних кнопок было не достать, сидя и будучи пристегнутой ремнями. Для этого придется встать и отцепить ремни… Впрочем, верхние нужны при маневрах и так, по случаю. А ей только полетать немного… Главное, надо вылететь побыстрее, пока Ларр и другие по приборам в рубке не поняли, что она сбежала с корабля!

Девочка нацепила шлем на голову (всегда береги голову, говорил Серый!) и потянулась к кнопкам, заученно переключая режимы и запуская работу системы. Приборы засветились приветливыми разноцветными огоньками, разбежались послушно, и Алиса почувствовала, как в капсулу стал поступать безвкусный воздух от системы жизнеобеспечения, а потом как капсула отстыковалась от якоря, подымаясь и зависая.

Сердечко девочки забилось в предвкушении.

Время!

Она обхватывает штурвал ладонями и направляет капсулу из дока в сторону открывающегося шлюза. Штурм-капсула стремительно вылетает из дока, ныряя в черноту космоса. Мира включает максимальную скорость, чтобы как можно скорее улететь подальше от корабля. Так меньше шансов, что ее сразу развернут. Так она хоть немного полетает!

А что если?! Она торопливо направляет капсулу за «говоруна» и останавливает капсулу за ним, зависая. Говорун глушит все рядом, так говорил Норн. А значит, её не найдут! Пять минуточек, а потом можно вылетать…

Пять минут длились и длились, растекаясь в вечность и Мира в какой то момент подумала, что прятаться наверное не стоит. Взрослым всё равно не до неё… вздохнув, девочка вылетела из-за укрытия и в ужасе обнаружила, что корабля впереди нет…

Она осталась одна… совсем одна!

И когда взрослые поймут, что её нет, было неизвестно.

— Норн?!

— Тэя? Это ты?

Сигнал связи с «Ласточки» благодаря близости к «говоруну» был сильным и чётким, но корабль Анелэина, на котором летела Тэя, был намного дальше. Норн мог видеть только размытый контур сестры и голос её шёл с помехами.

— Звёздный… луч, — прозвучало из помех.

Норн почувствовал облегчение и тихую радость. Да, это сестра… В семье его всегда называли «Звёздный Лучик», ласково подчеркивая его Предназначение. Даже мать, что не была рада тому будущему, к которому готовили её сына.

— Как ты?

— Ты жив!

Они оба заговорили одновременно. Норн всматривался в размытый образ сестры. Та была одета в непривычное для их Родины длинное платье, и волосы были уложены странно… Но не казалось, что с ней было что-то не так. Как жаль, что с её стороны такой слабый сигнал!

А Тэя видела его четко. И болезненную его худобу, и лицо, и повязку, уже давно и привычно закрывающую лоб Третьего капитана.

— Что с тобой случилось? — с тревогой спросила она. — Где ты был эти годы?!

Норн услышал только обрывки фраз. Нет, говорить так была одна мука. Да и можно ли в открытую говорить под взглядом наблюдающего врага?

— Мы, и Анелэин, летим в систему Тет'энек, к планете Глаз, прикажи следовать координатам… — Норн до последнего не верил, что его сестра не пленница Анелэина, но голограмма сестры подтвердила согласие привычным жестом для лириан.

— Я отдам… приказ… именем… мужа… Анел…

Жена… как же это возможно? Лириане могут создать полноценный союз только со своими. И сестра не могла быть счастлива. Гибель Анелэина только освободит её… Странные, чужие мысли, и он настороженно вновь прокрутил их в голове. С некоторых пор он стал ловить себя на том, что хоть и стал сильнее как эмпат, но собственные чувства, эмоции стали… холоднее, жёстче. И это было странно ему. Оставалось лишь думать, что это последствия от связи с Серым. Скорее всего это было правдой.

— Спроси её, выполнила ли она мою просьбу, — сказал за спиной Анелэин.

Норн сдержал вспыхнувшее раздражение. И нехотя задал вопрос сестре. Впрочем, с другой стороны, если кто станет свидетелем разговора сестры с ним (как альянец за его спиной), то это доказательство благополучия последнего.

— Д..а… дети благополучны…

Дети?!

Какие дети?! Как же много хотелось спросить! Но вместо этого он сказал то, что наверняка хотела услышать сестра, но не решилась бы спросить сама:

— Я отправил Тьенна домой.

— Тьенн?! Норн… правда?!

— Да. До встречи, Тэя. Мы ждём тебя.

В ответ прозвучал короткий огрызок прощания. Видимо расстояние было свыше пяти крыльев. До сих пор никто не мог понять, почему связь через «говорунов» нарушала все законы физики. Но уж он не ученый, чтобы разбираться в этом.

Связь оборвалась.

— Ларр, готовимся к прыжку. Направление система Тет'энек, — сказал он.

— Да, амат, — отозвался второй пилот.

Команда давно уже прошла этап недоверия к Норну и уяснила, что если кто на корабле и главный после капитана, то только его амат. Ну, или Шанн, которого Серый начал в некоторой степени выделять, перепоручая контроль выполнения приказов.

— Ким?

— Слышал, — ответили по связи. — Координаты получил. К «прыжку» готов.

— Хорошо.

Всё, о чем думал Норн, это о том, как бы поскорее увидеться с сестрой по-настоящему и поговорить действительно вдвоём, убедиться, что Анелэин даже пальцем её не тронул. О чем-то большем он опасался даже думать. Только просил Мать, чтобы связь Тэи и Анелэина не была лирианской ни в единой мере. А только как эмпата и ментала.

Через пять минут пиратский корабль и корвет Кима ушли в "прыжок", удаляясь от «говоруна».

«Прыжок» прошёл благополучно и как по маслу, как говорили на Земле. Без тряски и мало кто на корабле его почувствовал, кроме самих пилотов, да, может быть, Анелэина. Норн устало сидел в кресле, занятый своими мыслями, как вдруг Ларр, сидящий слева, окликнул его:

— Амат!

— Да? — уже привычно отозвался он.

— Не хватает одной штурм-капсулы в доке корабля.

Норну понадобилось с пять секунд, чтобы осознать сказанное.

— Кто отсутствует на корабле? Проверь по коммам!

— Есть! — Ларр поспешно запросил сведения и через минуту похолодел.

Амат капитана резко вскочил, и активировал свой комм:

— Серый!

— Я занят! — огрызнулись с той стороны.

— Заканчивайте драться, мы потеряли Миру!

— В смысле?! Первый, отвянь, твою налево! Как?!

— Она улетела на штурм-капсуле. А мы уже прыгнули от «говоруна».

Молчание.

— Та-а-к… — нехорошо отозвался Серый. — Сколько надо времени, чтобы развернуться?

— Без последствий — три часа.

— А жизнеобеспечение капсулы?…

— В расчёте на взрослого три часа, — глухо ответил Третий.

По комму витиевато выругались.

— Выпорю!! И на тебя не посмотрю, выпорю паршивку! — послышался рык Серого. — Посмотри камеры в доке, определи время, когда эта птичка какаду улетела, слышишь?!

— Делаем, — отозвался Норн, и Ларр понятливо занялся проверкой записи с камер.

По камерам они с примчавшимся в рубку помятым Серым и Первым, видели, как тоненькая фигурка в голубом комбинезоне забралась в штурм-капсулу и, подняв её в воздух, вылетела из шлюза.

— А неплохо, грамотно повела, — сказал Ким по связи с корвета. — Кто её учил, этакую малявку, так летать?

— Я, — мрачно сознался Третий.

— Ну… ты молодец, — сконфуженно признал голос Кима.

— Так, на ребенка расход воздуха иной. Ей должно хватить, — проговорил Серый, прикидывая нормы по расходу. — Какого чёрта её понесло наружу… Нет, я её всё же выпорю!

— Я тебе не позволю.

— Ты понимаешь, что она натворила?!

— Да, но она ребенок!

— И слово «дисциплина» она не знает, — холодно заметил Анелэин.

— Тебя не спрашивали!

— Моя дочь с Земли такого бы себе не позволила, — резко ответил альянец.

— А кто скажет отцу Миры? — спросил тут Первый.

Мужчины мрачно переглянулись.

— Скажет что? — спросили от дверей рубки устало.

— Лёгок на помине, — обреченно выдохнул Серый.

… Как же невыносимо медленно тянется время!

— Это твоё воспитание!

— Моё?!

— Ты её девять лет воспитывал!

— Но это с твоего корабля она улетела! Кто её вообще этому научил?!

— Люди не умеют воспитывать детей…

— Ты вообще молчи!! — в один голос.

— Какое единодушие…

…«Ласточка» из второго «прыжка» вышла так же легко. На иллюминаторе рубки ясно развернулась знакомая панорама с «говоруном», в каких-то пятистах метрах от них.

И громада чужого корабля серебристо-белого цвета.

— Это что такое…

Корабль на экране развернулся в их сторону, и вокруг него волной с маревом разошлось защитное поле, обтекая корабль. Серый и Анелэин настороженно подобрались.

— Серый, это имперцы! — крик Норна слился с голосом Серого:

— Ларр, экран!

Вокруг «Ласточки» едва встало защитное поле, как чужой корабль ударил залпом…

— Твою мать!

Удар был такой силы, что все, кто стоял в это время, повалились на пол, как кегли. Особенно прочувственно высказался Ким. Каким бы великолепным ни был его корвет, а «прыгать» трижды за сутки туда-сюда, он не мог. А остаться одному в солнечной системе у Глаза, когда все на «Ласточке» рванули назад, для него было хуже, чем включить режим «хамелеона» и просто бросить на «якоре» корабль под защитой малой планеты. Авось за сутки (пиратскому кораблю данной модели тоже нужен отдых) никто его не обнаружит…

— Ослабление экрана 20 %, — голос Норна был спокоен. — При повторном ударе, ослабление на 40.

— А на третьем, мы в хлам! — рыкнул я из капитанского кресла.

Одно было хорошо, повторный удар имперцы нанесут не прямо «вот сейчас». Это только в дешёвых фильмах американцев космические корабли пуляют без остановки по друг другу. Но нет, в реале оказалось не так. И не очень обнадеживало, что мой первый космический бой начинался по классической схеме из учебника — первый удар по энергетическому экрану корабля. Короче, щиту. «Ласточка» не подвела. Если бы экран слетел после первого удара, нас можно было брать тёпленькими. Нет, можно было еще побрыкаться, пересесть в штурм-капсулы и полететь, вопя в эфир «Выходи, подлый трус!».

Угу… Даже не смешно. Корабль без щита после третьего удара будет поврежден окончательно и станет непригоден для выживания. А в открытом космосе, если не хочешь сдохнуть, к твоим услугам только вражеский.

Другое дело, что держать экран постоянно — значит, истощать энергоресурсы корабля.

В любом случае, девяносто процентов победы будет в том случае, если экран противника будет «пробит». «Ласточка» щит-экран долго не продержит. Но и корабль противника не сильно больше, а энергии потребляет больше. Зачем вообще тогда штурм-капсулы? А всё просто… если у противников дружно полетят экраны, то каждый чётко осознает — «подпитка» будет возможна только за счёт проигравшего корабля, а значит, взять его надо как можно более невредимым. Вот тогда и летят штурм-капсулы на абордаж, корябая лучами обшивку, и вырубая на корабле противника не важные для жизни, но нужные для маневров элементы.

Этот расклад понимали все.

— Нам не победить, — голос альянца был мрачен. — Прошу дать мне бластер.

— На этом корабле я капитан, и я буду решать, когда будем складывать лапки! — жёстко сказал я, врубая связь с коммами команды. — Экипаж, занять свои места! Штурм-капсулы приготовить к бою! Норн, включи связь с капсулой Миры!

— Её заметят, — тут же ответил тот.

— Через полчаса у нее закончится воздух, — тихо сказал я. — После боя она умрёт там. Или её расстреляют у нас на глазах. Отставить, Иильс. Включай связь.

Подчинение приказу вышестоящего, оно в крови у каждого настоящего солдата и просто военного. Секунда несогласия, нелепые слова Норна в «защиту» Миры, было подчинено выучке, и он мгновенно взял себя в руки.

— Есть, — чёткий ответ.

Корабль мгновенно установил связь с обнаруженной капсулой. "Говорун" глушил капсулу для радаров, но… не связь.

— Казачок, приём, — позвал я.

Секунда.

— Серый? — прилетел ответ. Жива!

— Слушай мою команду, солдат! — жёстко сказал я, переходя на русский язык, будто по ту сторону меня слушал взрослый настоящий солдат. Космолингва была известна и врагам, но те не могли выучить и знать все языки Содружества и в частности Земли. — Мы вызываем огонь на себя. Твоя задача — развить максимальную скорость и добраться до хвоста противника. По достижении цели сбрасываешь на него магнитную бомбу. Серая круглая кнопка над головой. Видишь?

Долгие секунды тишины.

— Да, вижу!

— После повторного удара противника приступай к заданию, — я отключил связь.

Теперь всё зависело от Синички. Не подведи, малыш, ты спасёшь все наши шкуры.

Норн, Всеволод и Ким молча смотрели на меня, не веря услышанному. Игорь побелел, как мел.

Прошло всего три минуты после первого удара по нам.

— Отвести корабль на тридцать градусов, — приказал я. — Создаем слепую зону для Миры.

— Ты… — наши взгляды с Норном встретились и мы уже почти привычно сцепились сознаниями. В один миг я передал ему картинку плана, и младший замер, а затем резко кивнул. — Понял.

— Напомни мне показать вам, как экранировать связь между вами от других, — раздался вслед голос альянца. — Этот план может сработать. Лишняя капсула найдется?

— Найдётся, — ответил я. — Берёте первую тройку под начало. Первый, Ким, вторую и третью. Идёте веером после того, как упадёт их щит.

Только молчите!

— Капитан, вызов с вражеского корабля! — голос Ларра и я уже не смотрю на последних.

— Вперёд. Ларр, включай!

Слов альянца я не расслышал, но Первый и Второй капитан ушли до того, как на экране иллюминатора высветилась чужая рубка и беловолосый имперец.

Шесть минут после удара…

— Я, тасс Эх`невейон, командующий диверсионным отрядом Отца Императора.

— Приветствую! — любезно ответил беловолосому я. — Императоров не знаем, и попрошу убраться с территории нашей Галактики!

Каменное лицо не дрогнуло.

— Власть Империи осветит тьму, — не согласился Имперец. — Я приказываю вам сдать убийцу и вора Норна Иильса. И вернуть сына Империи Нишшера Дан`кхара.

Я терпеливо выслушал требование имперца.

— Это все? — уточнил я, отчитывая секунды и наблюдая равнодушно, как Норн уводит корабль на нужные нам позиции.

— В противном случае вы будете уничтожены, — сухо добавил имперец.

Я кивнул со всем вниманием.

— А если сдадим?

Не то чтобы я сомневался…

— Вы умрёте быстро.

— Логично, — согласно кивнул я своим мыслям. Эх, не дипломат я, раз так…

— Даю вам минуту на то, чтобы сдаться.

Я кивнул.

— Неглубокоуважаемый Эх, со всем прискорбием вынужден признать, как меня огорчает ваша позиция, — прочувственно сказал я. — Но не могли бы вы быть столь любезны и…

Даже на космолингве можно прочувственно сообщить, куда имперец может засунуть свои предложения и как он может насладиться вылизыванием собственного достоинства.

— Огонь! — короткий приказ.

Вот зараза, я даже не успел закончить вирш…

Экран «Ласточки» полыхнул заревом от ударившего по нам луча. Аварийка взвыла, и нас затрясло так, будто корабль стремился раскрошиться на множество мелких осколков.

— Поражение 40 %!… 60 %!

Я сцепил зубы, до белых пальцев сжимая подлокотник кресла.

— Экран в критическом состоянии! — голос Ларра ломался.

— Держать до последнего! — прорычал я.

Ну, же Мира! Давай, малыш!

Удар прервался.

— Сдавайтесь, и смерть примет вас.

— Да пошёл ты…!

— Огонь!

— 80!… 85!… Капитан!

Ну, же! Где ты, Мира?!

Нас тряхнуло особенно сильно, и аварийка взвыла так, что собственных мыслей было не услышать. И тут удар прервался… В иллюминатор перед нами было видно, как хвост чужого корабля расцветает радужной волной, обтекая обшивку и защитное поле… растворяющееся в ничто.

— Открыть шлюзы дока! — приказал я. — А теперь бьём по гадам по самой макушке! Выбивай маневровые!

Через минуту в космос к противнику устремились двенадцать боевых штурм-капсул. А навстречу им вылетел рой чужих. Бить с «Ласточки» было невозможно. Слишком велика вероятность попасть по своим. Да и энергии было кот наплакал.

По внутренней связи мы слышали короткие рубленные обрывки фраз Всеволода, Кима и альянца. Капсулы молниями плясали в чернильной пустоте, короткими очередями лучей лазерных пушек ударяя по мишеням. И били по нашим…

— Мира! — рука Ларра взлетела вверх и мы увидели её.

Тринадцатую капсулу, облюбованную Норном для занятий и полетов. Она вылетела позади чужих капсул и ударила короткими очередями в тыл противнику.

— Вот паршивка! — с гордостью вырвалось у меня. — Ну вся в тебя, Третий!

— Никогда, никогда не пущу её больше! — простонал тот.

Я едва не расхохотался. Ничего, Третий!

Это же наша Синичка!

Не прошло и десяти минут, как половина капсул имперцев отправилось в небытие. И наши сердца застывали каждый раз, когда коротким заревом вспыхивали наши. Мы сидели в гробовой тишине под аварийным светом, не в силах оторвать взоры от развернувшегося перед нами отчаянного боя.

— Серый!

— Сидеть! Ты первый пилот корабля! — рявкнул я.

Первый и второй пилот рубку не покидают до последнего. Не для них бой в капсулах.

— Первый… Ким… Мира… — это невыносимо просто сидеть и ждать, и смотреть на бой, где сражаются твои друзья. У меня друзей не было никогда, но я прекрасно понимал чувства младшего. Он ещё неплохо держится. Не посылает по матушке и не рвётся поперёк приказа.

Едва слышный шепот. Игорь, казался куском камня из мрамора. Лицо мертвее некуда. Молился ли и он? Ах да… В конце этого века правит бал атеизм.

В какой-то момент, стало ясно, что капсул противника стало меньше… И это будто послужило сигналом для имперцев. С их корабля ударили короткие мощные лучи, метя в самую гущу сражающихся капсул. Полыхнули два имперских и одна наша.

Только не Мира…

Только не…

Капсулы прорвались к чужому кораблю, и короткие узкие лучи лазера ударили по маневровым, подныривая вниз и осыпая днище корабля огнем. Стали заметны короткие вспышки, выводимых из строя внешних элементов корабля.

Двадцать семь минут…

И вдруг одна из наших капсул поднырнула под крыло имперца… и яркий бесшумный взрыв полыхнул оранжевым цветком.

— Таран, — бесцветным ровным голосом сказал Норн. — Топливный отсек…

По кораблю противника прошла волной серия красных взрывов.

— Всем назад! — отдал я приказ, и от имперцев отлетело восемь капсул.

Мы смотрели на гибель корабля диверсантов Империи. Радости особой не было… И вдруг капсулы, как по команде, бросились назад в сторону гибнущего корабля. Я резко встал. Куда вас, черти, понесло?! Но проглотил рвущуюся с языка ругань, когда капсулы вдруг окружили со всех сторон странный круглый летательный аппарат.

И тут от штурм-капсул наконец поступил сигнал связи:

— Четвёртый, задача выполнена. Нами пойман объект с диверсионного корабля.

— Конвоируйте на корабль, — велел я, переводя дух.

Кажется, это… победа?

Игорь подорвался с дивана, и его шатнуло.

— Мира! Мира с вами!? — закричал он.

Миг тишины.

— Пап, я в порядке! — детский голос ударил по нервам.

Мы выдохнули. Жива.

— Так, солдат, сколько у тебя осталось кислорода? — задал я главный вопрос.

— Пять минут…

— Живо в док! — приказал я, отключая связь.

Стоит ли говорить, что через какие-то минуты мы уже были у дока, дожидаясь, когда капсулы вернуться через шлюзы и встанут на якоря. Как только это произошло, автоматика разблокировала двери, и мы поспешили внутрь.

Из тринадцати вернулось восемь капсул…

На глаза первыми попались выпрыгнувшие из капсул Первый, Второй, легко вставший на ноги альянец… Шанн. Игорь рванул к одной капсуле, где откинулся прозрачный люк крышки, и показалась встрепанная золотистая макушка Миры. Мужчина буквально выдернул дочь из капсулы, сжав в крепких объятиях.

Мне некогда было рассматривать парней. Посреди дока стояла чужая капсула. Вынув бластер из кобуры, я подошел к Ветрову и Киму, вместе с Шанном, вставшие по разные стороны от капсулы.

— Выйдешь сам, или нам тебя достать? — громко сказал я.

Видимо тот, кто сидел внутри, и сам понимал, что выхода у него нет. Кроме уж совсем унизительного… или печального, решись он убить себя. Но, имперец, похоже любил свою жизнь. Капсула открылась, и мне стоило труда не выказать своей радости. В капсуле был сам командующий имперцев…

— Добро пожаловать, — оскалился я.

И подозвал нескольких парней.

— В камеру его! И чтобы ни волоска с этой головы не упало… ясно?! Шанн, проследи.

— Да, капитан.

Имперца выдернули из капсулы и, без уважения заломив ему руки, увели прочь. Посмотрев пленнику вслед, мы направились, не сговариваясь, к Мире и её отцу.

— Ну, пап… Ну, я в порядке… Всё хорошо, — слышался голосок девочки.

— Игорь, — окликнул я Синицына.

Мы встали впятером, и мужчина опустил дочь на пол, смотря на нас волком. «Только троньте!» — говорил его взгляд. Мира повернулась к нам, опасливо смотря из-под чёлки.

— Смирно, — приказал я, и девочка невольно подобралась, вытянув руки по швам. — За самовольное оставление корабля, юнга Синицына, вы будете наказаны. Три наряда вне очереди и отстранение от полётов!

Мира тяжело вздохнула, повесив голову.

— Так точно…

— А за успешное выполнение боевого задания и ликвидацию защитного экрана вражеского корабля, — я чуть усмехнулся, удивлённо поднявшей голову девчонке. — …юнга Синицына, награждаю вас личным боевым оружием.

И я протянул изумлённой девчонке прихваченный с капсулы имперца странной облегченной версии бластер. Как раз по весу, по руке такой девчонке.

— Что скажете, юнга? — строго спросил я.

Мира вцепилась в бластер, гордо подняла головёнку и громко выдала:

— Служу Содружеству!