Гридень и Ратная школа 2

Глава 12

Сразу после оглашения приговора меня отправили обратно в комнату временного содержания. На этот раз под усиленной охраной. Возвращался я в сопровождении аж четырёх витязей. И будто этого было мало, по небу за мной следовал откормленный ворон. Видать, даже Велесовых погонщиков отрядили в сторожи.

Но ни увеличенный конвой, ни пристальное внимание питомцев Велеса, ни даже новенькая нашивку не настораживали меня так сильно, как ещё одна странность. Стоило мне пересечь порог комнаты, как я тут же осознал, что не помню лица князя. Всех остальных помню, а его нет! В памяти остались только глаза, холодные и серые как грязный лёд.

До самой ночи ломал голову, пытался понять — как же так произошло, а потом запертая до этого дверь отворилась. На пороге стоял княжич.

Прежде чем войти, полутысячник смерил меня тяжёлым пронизывающим взглядом. И только после этого, словно бросаясь в омут с головой, переступил порог.

— Н-да не думал, что до этого дойдёт, — княжич подошёл к столу у стены и сел за один из стульев. — Садись, говорить будем.

Мне и впрямь было о чём поговорить с княжичем, поэтому времени даром терять не стал. Поднялся с кровати и тоже прошествовал к столу.

— Молодец, что не стал бежать, — похвали княжич, пока я усаживался на соседний стул. — Это ещё никому не удавалось. Даже Людота Коваль и тот не справился.

— Расскажи мне всё, — теперь-то уж мне точно нечего было терять. А лишняя крупица информации могла стать на вес золота и даже спасти жизнь. Я явственно ощущал, как на моей шее затягивается удавка, прямо как у того висельника с шеврона.

— Для начала выпей, — княжич покопался во внутреннем кармане мундира и выудил наружу маленькую серебряную флягу.

— Я не в том настроении, — в моём положении можно было и чутка подерзить — хуже всё равно не станет.

Те времена, когда мне приходилось расшаркиваться перед власть имущими, закончились три дня назад. Больше можно было не притворяться.

— Это не то о чём ты подумал, — ухмыльнулся полутысячник, а затем задал неожиданный вопрос. — Плечо не зудит после иглы?

— Яд? — тут же предположил я.

— Он самый, — подтвердил княжич и ткнул в меня фляжкой. — Пей давай. Отрава тебе досталась хоть и долгоиграющая, но чем дольше она бродит по твоему телу, тем сложнее будет её побороть.

Перед тем как пить неизвестное зелье, я решил всё обдумать и задать несколько вопросов:

— Это князь приказал?

— Нет, это моя сестрица постаралась. Князь никогда бы не поступил так топорно. Думаешь, почему тебя прямо на месте не прихлопнули?

— Опасались сопротивления? — предположил я.

— Насмешил, — пару раз хлопнул в ладоши княжич. — Разлада они боялись и боятся, а не сопротивления. Сам посуди, если бы за знание государевых тайн головы рубили, то Славия давно бы захлебнулась в междоусобице. Тем более ты вроде как герой в глазах простых славийцев. Никто тебя в открытую лишать жизни не станет, а вот сделать так, чтобы ты сгинул при неизвестных обстоятельствах — это пожалуйста. Для этого тебя и сослали в карательный отряд.

— Зачем такие заморочки, не проще ли воспоминания стереть? — задал я вполне закономерный вопрос.

— Давай-ка я сразу кое-что проясню. Стирание памяти — не гарантия. С течением времени утраченные знания вновь вернутся. Будь иначе, Людота Коваль до сих пор был бы жив, а Искусник не пропал без вести.

— Но ведь есть и такие, кто без памяти живёт и горя не знает. Сам видел таких, — перед внутренним взором всплыли образы старых знакомых: Рогнеды и Молчана.

— Да, но они не ты. Разве ещё не догадался? Твой случай сособый. Секрет алатырь-камней — лишь удобный предлог, чтобы подданные не роптали. На самом же деле князь хочет от тебя избавиться по иной причине.

Под иной причиной могло крыться всё что угодно. Начиная от моих делишек на горной заставе и заканчивая тем памятным разговором с беглым рододателем. Но вот незадача, если бы дело и впрямь было в моих прошлых похождениях, то меня бы замели тут же, а не стали тянуть до последнего. Выходит, если это не ритуал с алатырь-камнями, то что-то из того же временного отрезка. Кажется, я знаю.

— Мой «паук»?

— Верно, — покивал княжич.

— Но зачем⁈ Он ведь послужил на благо Славии. Да и я как его создатель был бы полезен князю.

— Зачем, говоришь? — повторил мой вопрос княжич. — А знаешь, Я и сам долгое время задавался этим вопросом. Никак не мог взять в толк, за каким лядом надо сдерживать избранников богов. Не позволять велеситам влиять на разум, запрещать сварожичам ковать «незримое», не давать рододателям создавать новую жизнь, не разрешать стрибожичам подниматься выше облаков и наконец не налагать никаких запретов на любимцев Перуна. А потом меня осенило — ОНИ не желают заканчивать эту войну. Как только кто-то из избранников богов демонстрировал нечто, что могло бы переломить ход войны, как от него тут же избавлялись. Так канули в историю Искусник со своей незримой ковкой, Коваль с его утерянным оружием и многие другие выдающиеся славийцы.

Княжич ненадолго прервался, чтобы перевести дух, а затем как ни в чём не бывало продолжил. Складывалось впечатление, что мы тут не заговор славийский обсуждаем, а ведём непринуждённую беседу о сортах медовухи.

— Причины всего происходящего я не знаю. Но среди высших кругов бытует поверье: когда-то давным-давно за завесой веков случилось нечто, из-за чего мы были вынуждены пойти на запреты. Волхвы же наперебой твердят, что эти оковы даны нам, чтобы не покушались на божественное. Но ни та, ни иная версия не объясняет, отчего одним можно использовать запретные умения, а другим нет? Ты ведь то же их заметил, погонщиков Велеса за картинами?

Я не сразу смекнул, о чём идёт речь. Но потом вспомнил те подозрительные «глазастые» портреты в холле Тайного подворья, и меня будто осенило.

— Это из-за них я не могу вспомнить лица князя.

— Да, они отвели тебе глаза. И они такие не одни. Ты ещё многого не знаешь о Славии.

— Так расскажи, — от волнения я подался вперёд.

— У нас не так много времени, — посмотрел в сторону настенных часов князь. — Скоро на пост заступит другой погонщик и мне надо будет удалиться. Поэтому с этой секунды мы будем говорить не о прошлом, а о будущем. Я поведаю тебе о том, как выжить и мы вместе узнаем истину. Я уверен, правда скрывается в землях крестителей.

Под стук колёс поезд стал тормозить на очередной станции. В окошке замелькали ладные основательные домики.

Сначала были города, затем поселения поменьше и вот наконец мы добрались до глухих деревень. Совсем скоро будем на границе.

Интересно правильно ли я поступил? — пустая серебряная фляжка отправилась обратно в вещмешок.

Вот и накрылась медным тазом моя так лелеемая мечта. Ни тебе сладкой должности, ни почётной старости. Вместо этого, билет на поезд в один конец и желающие мне смерти тесть с невестой. С такими ни то, что до почётной старости не доживёшь, но и до следующего лета вряд ли протянешь. А ведь всё так хорошо начиналось…

Рядом забряцали оружием витязи. Здоровяки принялись вставать со своих мест и рассредотачиваться вдоль прохода. Раньше они так себя не вели. Похоже, конечная станция не за горами.

Со слов княжича выходило, что отправят меня прямиком на некую перевалочную базу. Именно там я должен буду встать на учёт к погонщику и присоединиться карательному отряду. Что это будет за база и где она будет расположена — он не сказал. Но заверил, что там меня ждёт тёплый приём.

В свете последних событий обещание княжича больше настораживало, нежели вселяло надежду. Впрочем, мне грех было жаловаться, другие ссыльные и такой поддержкой похвастать не могли.

Под скрип тормозов вагон качнулся вперёд и встал как вкопанный.

— На выход, — приказал командир конвоя, самый статный из витязей.

Через несколько минут, в сопровождении вооружённого отряда я уже шагал по перрону в сторону вокзала. Там командир витязей отчитался о нашем прибытии по телефону. А после, повёл нас к выходу из здания.

На площади перед вокзалом нас уже ждали. Встречающих было двое. И если мужчина в болотной полевой форме не вызвал у меня особого интереса — он ничем не отличался от остальных погонщиков, то его спутник, наоборот, сразу же приковал к себе взгляд. Ещё никогда прежде я не видел таких зверолюдей. Это был смесок медведя и человека. Причём настолько огромный, что даже высоченный витязь далеко за два метра ростом смотрел на «мишку» снизу вверх.

Бывший креститель, а ныне подчинённый Велесовых погонщиков был облачён в плотный комбез с железными вставками. Невесть какая защита, но лучше, чем ничего. А вот с оружием дела обстояли получше. Из-за широченной спины зверолюда выглядывала здоровенная двухлезвийная секира, а на правом плече висел четырехствольный дуболом.

— Доставка, — коротко отрапортовал командир витязей, после того как мы сблизились с погонщиком и его «питомцем».

— Это что тот самый? — с удивлением вымолвил мужчина в «зелёнке». На меня он отчего-то смотрел с недоверием.

— Да.

— Слушай дружок, а не заливаешь ли ты часом? — без обиняков заявил погонщик. — Мне говорили, что этот Стоум Железнорук чуть ли не в одиночку восточный фронт прикрывал. А ты тут стоишь и фтюхиваешь мне какого-то пацана.

— Я лишь выполняю приказ. Было велено доставить — я доставил, — без всяких эмоций ответил витязь.

— Было велено доставить, — передразнил конвоира погонщик. — Бумаги давай, пентюх.

Витязь без пререканий передал папку с документами. И пока наглый погонщик просматривал её содержимое, мне оставалось лишь гадать, из какой ямы Чернобога выполз этот безбашенный славиец. Я впервые встречал столь отчаянного человека. ТАК разговаривать с десятником витязей мог позволить себе не каждый. Точнее, мог каждый, но не каждый после подобных слов остался бы на своих двоих.

— КАР! КАР! — донеслось сверху.

Я глянул в ту сторону и едва не обомлел. Над нашими головами кружила стая воронья. Здоровенные, лоснящиеся, они без устали наворачивали круг за кругом и не отрывали от нас своих чёрных глаз. Но подивился я не размерам птиц, не их огромному числу и даже не пристальному вниманию к нашим персонам. Меня больше поразило содержимое их когтистых лап. В них покоились противопехотные гранаты. По одной штуке на птицу.

После увиденного я стал лучше понимать дерзкого погонщика. По крайней мере, тот не был пустословом и мог подкрепить свои слова делом.

— Тц, — сплюнул мужчина, после того как ознакомился с переданными документами. — Ладно, заберу его. Только давай без проводов, сам справлюсь.

— Понял, — покладисто согласился витязь и в сопровождении остального десятка зашагал обратно в сторону вокзала.

— А ты Стоум Однорук, топай за мной. Только ногами шевели бодрее или Бер тебе полжопы откусит — бедолага сегодня ещё не завтракал.

С этими словами погонщик отвернулся и устремился по протоптанной тропке в сторону леса.

До лагеря добирались часа три. И путь этот дался мне ох как нелегко. Сложно сохранять хладнокровие, когда за спиной у тебя сопит трёхметровый прямоходящий медведь, а над головой кружат вороны с гранатами.

Сам лагерь не то чтобы впечатлял, скорее наоборот. После величественных зданий столицы, которые тянулись ввысь и вширь, бункер пускай и довольно основательный смотрелся как-то блёкло.

На первый взгляд, перевалочная база выглядела беззащитной. Никаких тебе сторожевых постов, караульных и прочих привычных глазу атрибутов. Но я не обольщался — если охраны не видно, это не значит, что её нет. Скорее всего, мне просто не хватает внимательности. Лесное зверьё умеет прятаться похлеще любого диверсанта. И как недавно выяснилось даже пользоваться человеческим оружием.

Как только мы приблизились к бункеру, небольшая железная дверь скрипнула, и изнутри показался человек-волк с пистолетом наперевес. Чёрный блестящий нос несколько раз втянул воздух и только после этого нас с погонщиком пустили внутрь.

В просторном тамбуре обнаружилось ещё несколько караульных волколаков. Они тоже не преминули нас обнюхать, особенно меня. Похоже, запах запоминали.

Когда волки наконец нанюхались, мы с погонщиком двинулись дальше, в сторону хорошо освещённого откосного тоннеля.

Пока спускались по пандусу на глубину, я успел столкнуться с огромным количеством зверолюдей. Были среди них и знакомые уже волколаки и пару раз виденный до этого люди-змеи аспиды и даже одна человекоподобная лисица. Последняя вызвала особый интерес. До сегодняшнего дня мне не доводилось видеть самок зверолюдов.

— Надумаешь засадить ей под хвост, я тебе яйца тупой пилой отрежу, — неправильно расценил мой взгляд погонщик.

Он это серьёзно? Последнее чего бы мне хотелось в данный момент — это переспать с прямоходящей лисой.

Больше погонщик не проронил ни слова. Так, в молчании мы и добрались до жилого отсека. Там мне сразу выделили койку в пустом четырёхместном отсеке и поставили на довольствие. Выдали рыльно-мыльные принадлежности. Две полевые формы коричневого цвета с треугольным шевроном. Ботинки со шнуровкой. А также постельное бельё — куда же без него?

В общем, не так страшен оказался чёрт, как его малюют. Я рассчитывал на куда худшее обращение.

Примерно через полчаса, сразу после того, как я заправил кровать и рассовал содержимое вещмешка по отсекам тумбочке, за мной пришли.

Это был незнакомый погонщик в годах. Он не представился и никак не выказал своего воинского уважения. Вместо привычных славийских расшаркиваний, мне досталась лишь коротенькая фраза:

— Следуй за мной.

— Так вот ты каков Стоум Железнорук, я представляла тебя более…

— Грозным? Прошу простить за разрушенные ожидания.

Напротив, за массивным железным столом восседала женщина в болотном мундире. Если судить по табличке над входной дверью, это была не кто иная, как глава перевалочной базы и по совместительству сильнейшая погонщица окрестных земель. Звали эту особу Велемирой Кривой. И данное имя подходило ей как нельзя лучше. Она была тощей, жилистой и необычайно высокой для женщины. Всем своим видом погонщица напоминала корявое иссохшее дерево.

— Дерзишь? — нахмурила кустистые брови женщина.

— Ёрничаю.

Повисла тишина.

С самого начала я не желал вступать в конфликт. Думал, буду вести себя тише воды ниже травы. Но стоило мне переступить порог кабинета, как я тут же изменил своё решение. И на то была причина.

Судя по первым действиям Велимиры она понимала лишь язык силы. А иначе, чем ещё объяснить её неслыханную дерзость? Вместо того чтобы поприветствовать новоприбывшего сородича, она первым делом захотела навредить. Попыталась поймать мой взгляд и заморочить голову. Хорошо, что я был готов к чему-то подобному — спасибо княжичу за рассказ об этой особе. Я не стал играть с ней в гляделки и сразу отвёл от неё взор.

— Ты знаешь, зачем ты здесь? — с откровенной ехидцей просила женщина, после минутного молчания.

Куда лучше, чем ты думаешь, — про себя ответил я. А вслух произнёс нечто иное:

— В общих чертах.

— Это место, где подобные тебе: ослушники, предатели, вольнодумцы доказывают свою верность князьям не словом, а делом. Вскоре тебя и кучку таких же, как ты передадут в подчинение погонщику. Вместе вы отправитесь на чужбину.

— И чего мы там забыли?

— А самому слабо догадаться?

Гадать было незачем, я уже и так знал ответ на свой вопрос. Вот только мне он был не по душе. Если верить княжичу, то вскоре нас забросят в глубокий тыл к врагу и прикажут вести подрывную деятельность. В лучшем случае — велят партизанить и отрезать пути снабжения. В худшем — заставят проливать кровь гражданских и брать полон.

— Ровно через три дня тебя припишут к отряду, а до того времени живи как знаешь. Возможно, это твои последние деньки. Свободен!

На этой минорной ноте мы распрощались. Я вышел из кабинета начальства и зашагал к своему отсеку. На этот раз меня никто не сопровождал. Да и не было в том нужды, я и так прекрасно помнил обратную дорогу. Сначала прямо, мимо столовой. Затем направо. А после, через два десятка шагов налево…

И вот тут-то, во время очередного поворота я столкнулся с неожиданным препятствием на своём пути. Им оказался ещё один погонщик.

— Стоум⁈

— Молчан⁈