Гридень и Ратная школа 2

Глава 14

Я стоял с открытым ртом и не знал то ли радоваться, то ли материться. Ладно мне в помощники отрядили этих калек приблудных, но Рябого-то как в ряды висельников занесло? Он ведь не какой-то хрен с горы, а кровь от крови героя Славии, сынок самого Войтеха Мертвоголова. Как его вообще к штрафным войскам подпустили? Ещё и стоит гадёныш такой, прямо мне в лицо лыбится, будто так и надо.

А наш командир Зверислав между тем и не думал смолкать. Всё это время он на пальцах, будто детям малым, разжёвывал нам план дальнейших действий.

По словам погонщика, выдвинуться мы обязаны строго до обеда. А посему сразу после инструктажа, ждут нас скорые сборы. Ну а опосля, лесными тропками мы должны будем пересечь границу и углубиться в земли крестителей. Там-то и ждёт нас наша цель — штаб вражий. Правда, расположен он не абы где, а на территории небольшого аббатства. Так что воевать нам, скорее всего, придётся не только с регулярными частями, но и с местным ополчением. Последнее мне особо не понравилось. Кто этих крестителей знает, вдруг они людишек силой в это ополчение загребают. Не хотелось бы мне своими руками мужиков невинных губить.

— Вы главное тень на плетень зря не наводите. Нам всего-то и надо, что до капища ихнего добраться, а там уже Вацлав всё порешает. Ну всё, в добрый путь! — завершил речь командир.

На этой не особо обнадёживающей ноте наш инструктаж и закончился. Большая часть висельников, как и было влелено, отправилась собирать свои манатки, в помещение остались только мы с Вацлавом да Зверислав с Рыжей.

— Ничего не хочешь сказать? — подошёл я к бывшему, а теперь и нынешнему сослуживцу.

— А чего тут говорить? — пожал плечами Рябой. — Сам же слыхал про новый смрадный яд. Можно сказать, отца родного за пояс в этом деле заткнул. Так, глядишь, был бы жив, может и порадовался за меня.

— Ты зубы-то мне не заговаривай. А чего ж тогда вместо награды тебя в такую дыру сослали?

— Так перестарался, — скривился Рябой.

— Это как? — неподдельно удивился я.

— Позже расскажу, — понизил голос Вацлав, при этом он украдкой глянул в сторону приоткрытой двери.

— Лады, — будь я на его месте, тоже не стал бы перед посторонними языком молоть. Тем более что и соглядатаев на таком важном объекте, скорее всего, в достатке.

Смекнув, что о важных вещах лучше пока помалкивать, я хотел было расспросить Рябого о Колышке, но не тут — то было…

— А вы чего ещё здесь? — хмуро глянул на нас погонщик. — А ну, живо вещмешки собирать!

По правде говоря, нам и впрямь следовало поторапливаться. До обеда оставалось не так уж много времени, а вещмешки, как известно, сами себя не соберут. Так что вняв указания начальства, мы послушно зашагали к жилым блокам.

— Ну так что, расскажешь, чего натворил? — улучив подходящий момент, я снова попытался разговорить товарища.

— Не здесь, — коротко ответил Вацлав.

— Так мы же вроде одни.

В коридоре помимо нас двоих и впрямь не было ни души, хоть шаром покати.

— Это ты так думаешь, — не сбавляя шага, Рябой указал на небольшую щёлку у основания бетонной стены. — В таком месте, как это даже у стен есть уши, пускай и писклявые.

Я сразу смекнул, о чём идёт речь. Находясь снаружи, я привык только к одному виду велесовых соглядатаев, к воронам. Здесь же глубоко под землёй умным птицам негде было разгуляться, поэтому им на смену пришли пронырливые крысы.

В который уже раз я подивился изобретательности погонщиков. Из всех избранников богов именно ставленники Велеса наиболее хитро использовали свой дар.

Дальнейший наш путь проходил в молчании. Не то, чтобы мне больше не о чем было спросить Рябого, просто теперь я чётко осознавал, что любое сказанное здесь слово может быть использовано против меня. Видимо, понимал это и сам Рябой, потому как довольно скоро он меня обнадёжил.

— Потолкуем снаружи, — сказал Вацлав, прежде чем мы разминулись на очередной развилке.

Как это ни печально, но потолковать снаружи нам тоже не удалось. Стоило нашему отряду покинуть пределы бункера, как Зверислав тут же взял довольно высокий темп. Словно дикий тур он сразу же ломанулся в одном ему известном направлении, увлекая нас за собой. Из-за этого мне с моими короткими ногами пришлось едва ли не вприпрыжку нестись по буеракам, чтобы не отстать от основной группы.

Впрочем, остальным членам отряда тоже приходилось несладко. Исключением был разве что Тур ну и, конечно же, сам Зверислав со своим ручным зверьём — тем и вовсе всё было нипочём. Даже змеелюды-аспиды, казалось бы, непривычные к долгим и изнуряющим забегам, и те держались выше всяких похвал. Ну а о волколаках, Рыжей и Бере можно было и не упоминать. Последний со своими размашистыми шагами так и вовсе никуда не торопился, шёл себе помаленьку да на деревья поглядывал, видать, мёд искал.

За всем этим безобразием с неба наблюдали ручные соколы. Зачем они погонщику можно было не спрашивать — и так всё было ясно. При помощи их Зверислав собирался прокладывать нам путь: обходить вражьи «секреты» и находить безопасные тропки.

Если проводить параллели с моим миром, то соколы служили этаким навигатором для погонщика. Именно они были нашими глазами на дальних рубежах. Ну а на ближних, ясное дело, дозор несли волколаки с их острым нюхом. В общем, как не погляди, а у Зверислава всё было схвачено.

Осознав сей факт, я отбросил лишние мысли и сосредоточился на беге. Если уж мне попался такой толковый командир, то грех было не воспользоваться его уменьями. Да и какой от меня сейчас прок? В разведке от меня толку нет, вот и остаётся разве что покрепче стиснуть зубы и нестись во весь опор, как сайгак.

Часа через два, когда вещмешок окончательно отбил спину, а пот не просто заливал глаза, а уже выжег их напрочь, мы всё же сделали привал.

— Уф, — выдохнул я.

Опершись спиной о ближайшее дерево, я сполз по нему на землю и кое-как скинул с плеча походный вещмешок.

Когда мы только покинули бункер, я дивился тому, что нам не выдали оружие — теперь же был несказанно этому рад. Я и так упахался, а если бы ещё пришлось переть на собственном горбу тяжеленное ружьё, то меня бы и вовсе можно было заживо хоронить — настолько я устал.

— Ну что… — с трудом подгрёб ко мне Вацлав. — Поговорим?

— Да иди ты, — прохрипел я пересохшим горлом.

— Уф, давно я так не упахивался, — плюхнулся рядом с нами толстяк. — Говорила мне жена: на жирное не налегай. Видать, зря я её не послушал… Командир ты может того, вторую ногу тоже мне заменишь, а то сердце, того и гляди, из груди выскочит. Похоже, отвык я о такой беготни.

Выглядел Жирослав и впрямь неважно. Потный с головы до пят, будто под дождь попал.

— Эх, и не говори, старость не радость, — приковылял к ним Коловрат.

Несмотря на почтенный возраст, выглядел он не в пример лучше нас троих.

Следом за стариком подошли и Тур с Бореем. И если первый выглядел бодрячком, то второй едва волочил ноги.

— Стрибожич, а ты чего так вымотался? — пожурил его старик. — Ты же молодой да ранний?

— Так я же больше по небу, а не своим ходом.

В отличие от них шестерых зверолюды со своими погонщиками всё это время не прохлаждались, они сноровисто рыскали по округе, будто что-то выискивая.

— Молчан, а вы чего это делаете? — спросил я.

— Так это, схрон с оружием ищем, а то до границы уже рукой подать.

«Ну вот, накаркал» — подумал я про себя. Видать, всё-таки придётся помимо скромной котомки ещё и ружьишко на себя примерить. Хотя зачем оно мне — разве что для видимости. Я же сам себе ружьё. Так к чему лишние тяжести таскать? Решено! Если предложит мне Зверислав железку какую, то тут же будет послан далеко и надолго.

— Нашёл! — возвестил о своей находке Молчан.

Послать я Зверислава, конечно, не послал, но от ружья с пистолетом всё-таки отказался. Впрочем, погонщик не сильно-то и напирал, предложил да забыл. С остальными висельниками была похожая картина. Нет, от оружия они не отказались, но прихватили с собой по минимуму: кто ружьё, кто дробовик, а кто и вовсе одним пистолетом ограничился. Другое дело — зверолюды. Те и до этого были худо-бедно вооружены, а теперь оказались увешаны оружием как новогодние ёлки игрушками.

После того как вооружились, мы снова отправились в путь. На этот раз шли осторожно — Зверислав нас не торопил. То ли не желал шум поднимать около границы, то ли боялся, что мы сирые да убогие раньше времени поляжем? А может, и то и другое. Но какими бы мотивами ни руководствовался в тот момент погонщик, я был несказанно рад такому его решению. И судя по довольным лицам окружающих я такой был не один.

— Ну, выкладывай, — поравнялся я с Вацлавом.

— Погодь, только уточню кое-чего, — Рябой перевёл взгляд на Зверислава. — Командир, а зверолюди у вас случаем не из Велимирских?

— Не боись, все мои, — покачал головой Зверислав. — Говори спокойно, Кривая ни о чём не прознает.

При упоминании Велимиры я навострил уши. Я и раньше подозревал, что с этой дамой не всё так однозначно. Чего стоила только одна её выходка, когда она попыталась подчинить меня своей воли. Теперь же после слов Зверислава, я ещё больше убедился в своей правоте: Велимира Кривая, главная погонщица Висельников — мой враг.

Но любопытно вызывала не только сама оговорка Зверислава, но и то как именно он ответил. Складывалось впечатление, что они с Вацлавом были заодно.

— Ну раз чужих среди нас нет, то чего бы и не рассказать, — продолжил говорить Рябой. — Помнишь тот случай на поляне, когда нежить нас сковала?

Услышав вопрос, я первым делом огляделся — вдруг подслушивает кто?

— Не суетись ты так, — правильно оценил мои метания Вацлав. — Для начала выслушай, а там сам всё поймёшь. Ну так вот, вернёмся к нежити: я ж тогда не просто так в её путах изворачивался. Ты же наверняка помнишь, как мы с отцом газу смрадному «обучились»?

Да разве ж такое забудешь? Изуродованное лицо Войтеха Мертовголова до сих пор являлось ему во снах.

— Вот и на этот раз я ту же науку применил. Благо к боли я с детства приучен, а потому кислота нежити не сумела меня толком пронять. Шрамами, правда, свежими обзавёлся, но оно того стоило — получилось у меня с ядом нежити совладать. Сроднился я с ним. А уж после, когда нас из учебного лагеря вывели, сумел ещё и на основе его новый смрадный газ изготовить. Тогда-то меня под белы рученьки княжьи люди и взяли. Задумка моя, видите ли, им не по нраву пришлась. Вроде как знания запретные я использовал, правда, так и не сказали, что это за знания такие — ну да и Чернобог с ними. Так я и попал в застенки княжьи. Ну а дальше предложили мне люди добрые два пути или на заклание к волхвам идти или сюда к висельникам на побывку. Это уже потом я узнал, что второй вариант — дело рук нашего с тобой общего знакомца, княжича Родогаста.

Вот так, во время обычного разговора я наконец и узнал имя своего благодетеля. Вот только странно, отчего так получилось, что Вацлаву он свой имя раскрыл, а мне — нет? Вроде оба мы из простолюдов или это оттого что у Рябого отец в героях числится?

— Княжич Родогаст давнюю дружбу с отцом водил, вот и подсобил мне маленько. Только попросил в отместку тебе с твоей миссией помочь — а я и рад.

Теперь всё встало на свои места. Непонятно было только одно — а чего это он так открыто перед Звериславом изъясняется или тот тоже при деле?

Я украдкой глянул на хмурого погонщика.

— Чего уставился? — поймал мой взгляд Зверислав.

— Командир, ты бы это коней попридержал, мы же всё тут в одной упряжке, — осадил погонщика Рябой.

К моему удивлению, Зверислав перечить не стал, хотя на подобную дерзость ответить был обязан. Похожу длинные руки княжича и до него дотянулись.

Границу мы пересекли без проблем. Причём узнал он об этом уже после того, как земли Славии остались позади. Во время очередного короткого привала, Зверислав просто и без затей заявил:

— Отныне мы на землях крестителей, всем быть настороже.

Весомых причин не доверять Звериславу у меня не имелось, но сколько бы я ни оглядывался — никак не мог поверить, что мы ступили на чужие земли. Всё было точь-в-точь как и прежде: тот же лес, с теми же деревьями, одинаковые трели птиц и даже запах хвои на чужбине ничем не отличался от родного славийского. Казалось, мы никуда и не уходили. Всё-таки правы были умные люди, когда говорили: сколько землю не дели, а людям она всё равно принадлежать не будет. Рано или поздно сместятся границы государств, падут царства, канут в небытие народы их населявшие, а этот лес как стоял так и будет стоять.

— До капища крестителей доберёмся примерно через двое суток. Дальше идём след в след, не шумим, языками не чешем, оружием почём зря не бряцаем, сквозь буераки не ломимся. Всем всё понятно?

— А шёпотом говорить можно? — уточнил неугомонный Молчан.

Отвечать Зверислав не стал — лишь смерил юного погонщика уничижительным взором. На том и порешили.

Следующие два дня, как Зверислав и обещал, не блистали особым разнообразием. Мы шли, уткнувшись взглядом друг дружке в спины, молча и монотонно. В этот момент мы скорее напоминали заключённых на прогулке, а не солдат славийской армии. Впрочем, мне, как и всем остальным было понятно, почему мы передвигались именно так, а никак иначе. Зверислав опасался, что кто-то из нас зацепит растяжку или, не дай боги, вляпается в ещё какую-нибудь ловушку. Чтобы этого не произошло, он даже отрядил чутких волколаков в авангард, чтобы те проверяли каждую пядь земли, на которую мы ступаем.

Из всего мной увиденного легко можно было сделать вывод, что Зверислав — частый гость на этих землях. Это одновременно успокаивало и заставляло насторожиться. С одной стороны, погонщик был прекрасным проводником, с другой же — без него мы не могли и шага ступить. Вот и выходило, что не будь с нами Зверислава, то и ловить в этих лесах нам был нечего. Если так посудить, то погонщик в любой момент мог от нас избавиться, причём без особых на то усилий. Ему достаточно было лишь проявить халатность, чуточку недоглядеть, и мы бы сами того не подозревая угодили в ловушку крестителей.

В общем, как не погляди, а для меня и остальных висельников сноровка Зверислава — была палкой о двух концах. Всем нам чертовски повезло, что за последние двое суток эта палка так и не повернулась к нам гнилым концом. Путь до предместий аббатства прошёл без сучка и задоринки. Я даже удивился, когда погонщик сообщил, что мы прибыли к месту назначения. В это и впрямь сложно было поверить, ведь вокруг всё так же пестрел подлесок и не было ни единого намёка на человеческую жизнедеятельность — лишь где-то вдали раздавался едва различимый колокольный звон. Он и, возможно, ещё слабый запах гари хоть как-то давали понять, что наш проводник не ошибся в своих расчётах. Мы и впрямь были близки к цели.

— Разбивайте лагерь, — приказал погонщик.

Нас не пришлось упрашивать дважды. Многие устали после долгого перехода и теперь жаждали небольшого отдыха. А ещё горячей пищи — но чего не было, того не было. За время пути мы так ни разу и не развели костёр — Зверислав запретил. Но оно и понятно, чадным дымом можно и врага на огонёк привлечь. Вот и питались всю дорогу хлебом, вяленым мясом да овощами, а запивали всё это ключевой водой — медовуха тоже была под запретом.

Припомнив те харчи, которыми нас потчевали в ратной школе, я едва не подавился слюной. Вот были же времена — ни то, что сейчас. Поначалу я думал, что без горячего мы не останемся, не зря же Зверислав с собой лисицу-кашеварку прихватил, но и здесь меня ждал облом, видать, не для того он рыжую за собой потащил.

Вот тоже вопрос: а зачем она в их отряде? Для разведки волколаки сгодятся, аспиды за диверсантов сойдут, ну а Бер на крайний случай — если с врагом столкнуться придётся. А лисица ни туда, ни сюда словно сбоку припёка.

Вот и сейчас была она занята делом хоть и полезным, но малозначимым — места для ночлега сооружала, из еловых разлапистых веток постели нам выстилала. Оно, конечно, хорошо, тем более что и осень потихоньку в свои права вступает — ночи становятся холоднее день ото дня. Да вот незадача с такой плёвой работёнкой даже Молчан бы справился, хоть и не так завлекательно… Я с интересом поглядывал за тем, как лисица задорно крутит хвостом во время работы.

— Чего уставился? — поймал мой взгляд командир. — Я ж тебе сказал, мысли свои похабные держи при себе.

— Да я не…

— Ладно тебе командир, — встал на мою «защиту» Коловрат. — Дело-то молодой, сам знаешь. Мне вот уже седьмой десяток пошёл, а тоже интересно, откуда у неё хвостище торчит.

— Вестимо, откуда, из зада, — буркнул Тур.

— Это-то и ежу понятно, — присоединился к их разговору Жирослав. — А вот откуда именно из самого копчика или у неё для этого особые позвонки имеются или ещё как… Нет, ну ты погляди, как крутит зараза…

Не успел Жирослав договорить, как получил хворостиной по лбу.

Мы с удивлением вытаращились на Рыжую, а та, в свою очередь, уже примеривалась для следующего броска. При этом её взгляд отчего-то был прикован именно ко мне.

— Это чё сейчас было? — выразил общее изумления Борей. — Они ж на людей вроде как не кидаются.

— Видать, довели вы её охальники, — ухмыльнулся погонщик. — Вот теперь из-за языков своих длинных спите вполглаза, а то как бы она ночью вам глотки ни перегрызла.

Лисица показала острые белоснежные зубки, после чего насмешливо фыркнула и наконец вернулась к прерванному занятию.

— А мы чё, мы ничё, просто хвост красивый, — пролепетал Жирослав, потирая шишку на лбу.

— Туда глядите, — едва слышно прошептал Зверислав. — Здание видите?

Не знаю как другие, а я видел. И то, что я видел, мне совершенно не нравилось. Когда впервые услышал об аббатстве, то перед внутренним взором сразу предстал католический монастырь, каким я его помнил. Высоким, угловатым с витражными окнами. На деле же картина и близко не походила на ту, что я себе представлял. Дом божий скорее напоминал военный объект со всеми вытекающими.

По периметру «аббатства» виднелись железные заградительные сооружения, увитые колючей проволокой. Следом за ними располагались баррикады из мешков с песком. Ну и на закуску через каждые два десятка метров вдоль ограждения были установленны бетонные доты. В их окошках то и дело мелькали белые накидки крестителей.

Само здание аббатства тоже не подкачало. В отличие от земного аналога оно тянулось не ввысь, поближе к Божьему царству, а стелилось вширь. С витражами выходило ещё забавней, вместо них тут и там виднелись крестообразные бойницы со стационарными орудиями.

Но больше всего меня поразил не воинственный вид местного аббатства, а его цвет, чёрный как смоль. Единственным светлым пятнышком на фасаде здания был крест. Он висел аккурат над небольшой железной калиткой. Судя по всему, это и был вход в монастырь. По крайней мере, других путей для того, чтобы пробраться внутрь я не видел.

— Добротно, почти как у нас, — выразил общее мнение Коловрат. — Ещё здание битумом залили. Неужто, чтобы от громовержцев отгородиться? Хитро. Раньше они такого не вытворя…

Внезапно со стороны пригорода донеслось легко узнаваемое тарахтение. Спутать его в этом мире было не с чем, поэтому мы все как один повернули головы к дороге. По ней к зданию аббатства двигался конвой. Состоял он из двух военных машин сопровождения и одного гражданский автомобиль.

— Видать, важная шишка, — предположил Борей.

Я хотел было возразить: мол с каких это пор важные шишки, ездят в сопровождении всего двух машин, пускай и явно военных? А потом получше присмотрелся к переднему бронетранспортёру и тут же проглотил заготовленные слова. Прямо на броне боевой машины ехал креститель с головы до пят закованный в знакомые латы. Похожие я видел у полонённого военачальника крестителей, а значить гость у аббатства явно был не из простых раз уж у него такая охрана.

— Глядите, тормозит! — громче положенного воскликнул Молчан.

— Тихо ты, — шикнул на него Коловрат. — Чего горланишь?

Хорошо, что находились мы в тот момент в густом подлеске в метрах ста от дороги, так что разглядеть нас было не так-то просто — ни то что услышать. Правда от залуженного нагоняя это Молчана не уберегла, он тут же получил хлёсткую оплеуху от своего наставника.

— Ещё раз гаркнешь, я тебя Беру скормлю, — пригрозил Зверислав.

Как не погляди угроза веская, вот только Молчана таким было не пронять, он как ни в чём не бывало продолжал глядеть на дорогу. И он был такой не один, я тоже не отрывал взора от аббатства. Правда, причины у нас с юным погонщиком были разные: им двигало неуёмное любопытство, а мной небывалое удивление. А всё потому, что В окне гражданского автомобиля я заприметил знакомое лицо.

— Это что, Неждан? — не поверил своим глазам Вацлав.

— Ага, и не только он, — огорошил я боевого приятеля.

Из, остановившегося около аббатства автомобиля как раз показался ещё один наш общий знакомец. Тот из-за кого я и угодил в этот переплёт.

Стоит признать, он порядком изменился с момента нашей последней встречи. И дело было даже не в одеждах священнослужителя, в который он непонятно с чего обрядился — само лицо беглого рододателя, как будто преобразилось. От былой серости и уныния не осталось и следа, он словно переродился. Стал гордым обладателем волевого профиля и бравой выправки, даже, казалось, прибавил в росте.

Скорее всего, если бы я встретил его не сегодня, а месяц или год спустя то и вовсе не признал бы в высокопоставленном крестителе того блёклого славийского мужичка.

Вскоре беглый рододатель повернулся к нам спиной и зашагал в сторону аббатства. Когда он остановился у калитки с католическим знаком, сильный порыв ветра разметал его белоснежный плащ, явив тем самым изображение кроваво-красного креста.

Символ веры был наполовину погружен в знакомое чёрное озеро.

— Кровь Рода, — прошептал я себе под нос.