Гридень и Ратная школа 2

Глава 7

Вот уж не думал, не гадал, что в переплёт такой попаду. И как теперь быть? Бежать — не вариант. При побеге можно и пулю шальную схлопотать. Но и на охрану темницы уповать не стоит — эти могут в любой момент на сторону линчевателей переметнуться. В общем, куда ни кинь всюду клин.

Первая молния пробороздила ночное небо — дальше оттягивать было опасно. Тем более и гневные окрики раздавались уже чуть ли не над головой. Надо было что-то решать.

Моей первой мыслью стала крюк-кошка. Да, рисково, но других вариантом у меня в загашнике не имеется. Стены каменного мешка всё ещё излучали опасный свет.

Решено! Буду через решётку пробиваться. Теперь ОСталось дело за малым: горн распалить, да протез на скорую руку перековать. Благо, механическая лебёдка — это невесть какое сложное устройство.

С первым пунктом проблем не возникло — горн раскочегарил в два счёта, а вот дальше произошёл затык. Внезапно стены перестали источать свет. Это был мой шанс!

Немного пораскинув мозгами, решил не перековывать протез. Вместо этого, принялся рыть тоннель.

Сперва действовал боязливо и настороженно. Опасался, что свечение может в любой момент вернуться. К счастью, этого не произошло. Без каких-либо препятствий я углубил тоннель, а затем и вовсе выбрался за пределы каменного мешка. Даже не забыл за спиной у себя проход заделать, дабы не сумели вороги прознать в каком направлении я сбежал.

Ну вот и пригодилась мне Твердислава наука. Видать, не зря я в сырых окопах пропадал. Думаю, без тех тренировок я бы или под землёй заплутал, или из сил быстро выбился. А так выкопался аккурат там, где хотел — на краю лагеря, неподалёку от отрядной палатки.

Правда, выкопался не весь, а только по ноздри. Хотел я перед тем, как нору покинуть как следует осмотреться да шансы свои прикинуть.

Первым делом поглядел в сторону основного лагеря. Судя по доносящимся оттуда возгласам, там меня и держали. За время моего отсутствия крики и ругань лишь усилились. Да и выстрелы стали раздаваться куда как чаще. Полагаю, били стрелки в воздух для устрашения. Но, думается мне, долго так продолжаться не могло. Пугать избранников Перуна огнестрелом — последнее дело. Они ведь пока силу заёмную не израсходуют, для пуль практически неуязвимы. Сам я ничего подобного не видел. Но поговаривают, будто избранники Перуна могут молниями пули сбивать.

Правда есть у меня подозрение, что дело тут не столько в выучке громовержцев, сколько в свойствах самих разрядов и электропроводимости пуль.

Снова сверкнула молния, а за ней и ещё одна.

Похоже, конфликт переходит в горячую фазу.

И только я об этом подумал, как раздался болезненный вскрик. Вторя ему загрохотали Спиночёсы. Разгорелся самый настоящий бой.

И хоть началась вся эта свистопляска по моей вине, участвовать в ней я не собирался. Выбравшись из дыры в земле, на всей скорости рванул к отрядной палатке. Мне нужно было во что бы то ни стало предостеречь Рябого с Колышком, а то эти двое могут и на звук выстрелов рвануть. И ладно, если Вацлав в той перестрелке сгинет — нас с ним связывает только грязная тайна, от которой я бы и рад избавиться. Но вот Колышка откровенно жалко, привязался я к ней.

С Дуболомом наперевес ворвался внутрь палатки. Кажется, это входит в привычку.

— Твоих друзей здесь нет, — рядом с моей кроватью стоял Мотыга. В руках одержимый новик удерживал Спиночёс. Чёрный зрачок ствола глядел прямо мне в лицо. — Зря ты не последовал за Отцом.

— Троян?

— Малая его часть.

— Зачем всё это? Разве стоило ради меня одного так стараться?

— Людская гордыня и впрямь не знает меры. Кто тебе сказал, что это всё ради тебя? Ты лишь удобная разменная монета.

А ведь верно. С чего я решил, что целью диверсии был я? А если бы всё пошло по иному сценарию? Допустим, не я прикончил Злату, а она меня. И что бы тогда произошло? Боги! Да то же самое, что происходит сейчас — конфликт! Изначальной целью Трояна было не моё устранение или порабощение, а стравливание между собой славийцев. Для этого он и продолжал заражать нежитью всё больше и больше людей, дабы они, в свою очередь, могли ещё сильнее распалить огонь ненависти.

Осталось выяснить только одно — какова конечная цель? Не для забавы же всё это затевалось…

Громыхнул выстрел и верхнюю часть тела Мотыги как корова языком слизала. Сквозь огроменную дырень в палатку просунулся сначала монструозный ствол Дуболома, а следом за ним лысая голова, с острыми ушками.

— Говорила же, попаду, — пробурчала Колышек перед тем, как забраться внутрь палатки. — Вот как этих двоих спутаешь. От нашего пасёт так, будто он неделю не мылся.

Следом за Колышком сквозь проделанную дыру пролез Рябой. В руках у Вацлава покоился огнемёт, а за плечами болтался баллон с горючей смесью.

— И правда, пованивает. Братец, тебе бы в баню сходить.

— Ты уверен, что это здравая идея? — в который уже раз переспросил Рябой.

— Либо так, либо в лес уходить и подмогу ждать, — пожал я плечами. — Только неизвестно, когда она эта подмога придёт и придёт ли вообще. Да и к тому времени в лагере из живых, скорее всего, никого не останется. Перебьют друг друга — как пить дать.

А ведь Выбор у нас и правда невелик. Заражённых определить было невозможно, поэтому оставалось грести всех под одну гребёнку. Ну а то, что грести придётся силой, это было и так понятно.

— Но это же измена как она есть!

— Ага, ещё какая. — согласился я, умащивая тощий зад в кресле пилота.

Мой боевой бот гудел многочисленными моторами и с минуту на минуту готов был ринуться в бой. Где-то под ногами вхолостую шелестело гусеничное шасси.

Я ещё раз оглядел панель управления и при помощи адаптивных манипуляторов подвигал конечностями бота. Огнемёты и автопушки послушно сместились.

Отлично! Все системы работают исправно. И пускай внешне бот выглядит не ахти, как утыканное орудиями яйцо на гусеницах, но в его боевой мощи сомневаться не приходится.

Перед тем как захлопнуть дверку бронекапсулы, ещё раз уточнил:

— Все всё помнят?

— Да, давайте уже быстрее начнём, — покивал головой Вацлав.

От резкого движения головой громоздкий экзоскелет Рябого чуть не завалился вперёд. Из-за царящей спешки Вацлав не сумел как следует освоиться со столь сложной техникой. Хорошо, что этого и не требовалось. В задачу новика не входило вступать в бой, А сам экзоскелет был нужен для переноски огромных баллонов.

— Что-то я проголодалась. Успеть бы до ужина, — пророкотала Колышек из-под глухого шлема.

Кто о чём, а вшивый о бани! И как в неё столько влазит?

Девушка тоже была с головы до пят облачена в металл. Вот только в отличие от Вацлава это был не экзоскелет, а всамделишная броня. Благо сил девочки-витязя с избытком хватало, чтобы таскать на себе такую тяжесть. Даже слой брони в два пальца её не особо стеснял.

Что касается вооружения, то в ладонях девица сжимала настоящего ублюдка — этакую уродливую помесь из огнемёта, дуболома и алебарды. Последняя — на случай, если патроны закончатся.

— Ну, ежели вопросов и возражений нет, тогда за дело!

Лист брони встал на положенное место, и часть звуков извне, как отрезало. Хорошо хоть какая-никакая видимость сохранилась, мутноватое бронестекло позволяло во всех подробностях оценить предстоящее поле боя.

Над центром лагеря уже нависла жирная туча. Того и гляди, начнётся гроза, А вместе с ней и избранники Перуна в полную силу войдут. Надо поторапливаться.

Мой сапог припечатал педаль газа.

Гусеницы взрыхлили землю, и мой вездеход сорвался с места. Где-то позади остались Колышек в броне и Рябой в экзоскелете. У этих двоих свои задачи. Ну а мне достанется самое важное — показать кузькину мать зарвавшейся нежити.

— А ну, отставить!!! Отставить, я сказал!!! — надрывался во всю глотку Твердислав. А над головой его тем временем грохотали молнии и уже вовсю свистели пули.

И ладно бы новики необученные вокруг резвились — так нет же. Вон и сотник Перунова воинства из-за блиндажа виднеется, а над головой его седой шаровые молнии сверкают.

И как они до такого докатились? — кабы знал Твердислав ответ на сей вопрос, то не сидел бы сейчас сиднем в наспех возведённом укрытие.

Половину воев на их полигоне, как подменили, будто из соратников они враз кровными врагами обратились. И ладно бы причина какая серьёзная на то имелась.

«Эх, Стоум, ну и заварил же ты кашу!» — в сердцах клял новика Твердислав.

Понимал сотник, что этой ночью много крови невинной прольётся. И после кому-то придётся ответ за это нести. А кому как не ему? Ни с Баламута же спрашивать, он птица залётная и на учениях этих в качестве гостя. Кстати, о нём? А куда это Зарево подевался? Уж пять минут, как пальба началась, а от него ни слуху ни духу. Как сквозь землю провалился.

А ведь могло и без крови обойтись, если бы он Стоума избранникам Перуна выдал. Вот только не мог Твердислав так поступить, его бы потом совесть заела. Да и Разве можно человека судить, пока вина его не доказана? Понятно, что время сейчас неспокойное, военное, но это не повод всех без разбору на плаху отправлять — так ведь можно и без солдат остаться.

Сверкнула очередная молния и в её вспышке Твердислав разглядел нечто странное. С восточной стороны лагеря прямо к ним неслась самоходка, каких он ещё не встречал. С виду маленькая, на яйцо похожая, но юркая зараза. Прямо как заяц!

Нелепая самоходка на полном ходу повела стволами в сторону Перуновых избранников и Твердислав понял — беды не миновать. Хотел он было предупредить родичей-славийцев о грядущей опасности и даже воздуха побольше в грудь набрал да вот беда — сделать ничего не успел! Начался обстрел. И чтобы под него не попасть, пришлось Твердиславу нырять обратно в блиндаж.

Обзор из укрытия, само собой, был похуже, но зато так сотник мог на трезвую голову оценить новые вводные. А оценивать там было чего. Прямо на его глазах рухнули наземь первые избранники Перуна. Даже щиты хваленные из молний их не уберегли. И ладно бы выдохлись новики — так ведь нет! Молнии малые все это время исправно пули ловили. Жаль, того же нельзя было сказать о снарядах странной самоходки, они будто и не чуяли никакой преграды, свободно прошивали щиты Перуновых избранников.

Рядом с сотником взрыхлилась земля и прямо в блиндаж залетел чудной снаряд. Чёрный шарик размером с детский кулачок. Опытный сотник сразу опознал каучук. Хитро! Убить таким снарядом, ясное дело, нелегко, а вот ранить или дух на время вышибить — это всегда пожалуйста!

Тут-то Твердислав и понял, что запахло жареным. А всё оттого, что видал он уже нечто подобное. И не где-нибудь, а на вооружении у Крестителей. Те тоже любили громовержцев пулями резиновыми поливать. Правда, толку от этого было мало, в бой ведь не с голой грудью отправляют. А супротив даже слабенькой брони подобные шарики — это так баловство. Но это там на переднем крае, где вои во всеоружии, а здесь учебный лагерь!

Во всей этой неразберихи радовало лишь одно — общий враг должен был снова сплотить славийцев. По крайней мере, Твердислав на это надеялся. И, похоже, его надеждам вскоре предстояло сбыться, потому как на странную самоходку наконец обратили внимание и «свои» и «чужие».

Первым на нового врага переключился сотник из Перунова воинства. Шаровые молнии над его головой пришли в движение. Четыре сверкающих болида сорвались с места и принялись играть в догонялки с вертлявой самоходкой. Вот только долго такие гонки не продлились. Хоть шаровые молнии и были куда медленнее своих товарок обычных молний, но уж угнаться за пусть и весьма вёрткой самоходкой им было вполне по силам. Четыре вспышки поочерёдно накрыли боевую машину и…

Ничего не произошло! Самоходка, как ни в чём не бывало, и дальше продолжила бороздить полигон. Об удачном попадании свидетельствовали разве что чёрные пятна гари на броне. И вот это уже ни в какие ворота не лезло! Крестители они, конечно, не дураки и за долгие годы войны сумели выработать какие-никакие противодействия дарам богов. Но противостоять управляемым молниям так и не научились, даже хвалёное заземление их не особо спасало. А тут четыре прямых попадания и только корпус чуть подкоптило, даже водитель внутри не пострадал!

— В круг сынки!!! В круг!!! — разорялся седой сотник Перунова воинства. Видно, и сам понял, что одному ему со странной самоходкой не совладать. Оставалось надеяться только на ритуал «Громового колеса». Благо с таким количеством любимцев Перуна жахнуть можно было будь здоров.

— А ну как, братцы, подсобим громовержцем!!! Крестители в лагере!!! — вторил Твердислав. Он тоже не собирался сидеть без дела и уже вовсю разогревал горны. Это он против своих сдерживался, кровь невинную не хотел проливать, а для крестителей ему пороха не жалко.

Узловатый кулак сотника обрушился на край блиндажа и во вспышке появилась счетверённая артиллерийская установка.

Ну а чего? Не зря же он в бытность свою молодым сварожичем ходил в подмастерьях у самого Крива Пушкаря Отца башен орудийных. Всякого успел нахвататься. И пускай было ему далеко до наставника, но уж на одну то самоходку его скромных силёнок должно хватить.

Если уж Отец башен орудийных целые эскадры топил, то ему Твердиславу сам Сварог велел с этим исчадьем Чернобога совладать. Главное — удобного момента дождаться и своих при этом не положить.

И чего я этих молний так страшился? Всего то и надо было, что правильный метал для обшивки подобрать да сам бот в клетку Фарадея обратить. Если уж обычному автомобилю молнии не страшны, то моей самоходки и вовсе бояться нечего.

Поначалу я ещё переживал. Думал, что без дождя в качестве проводника молния может не сразу в землю уйти, а в боте застояться. Но уже после первого попадания понял — не бывать такому. Даже «сухой» молнии с обшивкой бота не совладать. А уж когда ливень начнётся, то мне и вовсе переживать не придётся.

Резиновые пули тоже отлично себя показали. Щиты громовержцев пропускали снаряды без всякого сопротивления. С начала боя прошло от силы пару минут, а два десятка юных громовержцев уже нюхали землю-матушку. Кто-то валялся без сознания, другие — корчились от боли. Обстрел собрал богатую жатву.

А вот из сварожичей и обычных воев пока никто не пострадал — спасибо наспех возведённым укреплениям. Они и от молний уберегли и от пуль резиновых. Повезло — что тут ещё скажешь? Хотя чего-то подобного я и ожидал. Недаром же Колышка и Рябого в обход отправил.

Между тем мои успехи на поле боя не остались без внимания. Недавним противникам даже пришлось объединить усилия, дабы противостоять новому врагу. И если сотник Перунова воинства больше не вызывал у меня опасений, то Твердислав, наоборот, заставил поднапрячься. Если громовому колесу я ещё способен противостоять — мне всего-то и надо, что разбить построение громовержцев плотным огнём, то что делать с артиллерийской установкой ума не приложу? Такую бандуру да ещё и укрытую листовой бронёй резиновыми пулями не проймёшь. Огонь тут тоже не помощник.

Похоже, придётся прямо на ходу один из манипуляторов перековывать. Мне кровь из носу нужна пушка, желательно калибром поболе. А к ней в довесок ещё и снаряды бронебойные. Благо и то и другое я уже навострился делать.

Но для начала избавлюсь-ка я от седого сотника. Вдруг у него помимо громового колеса ещё чего в загашнике имеется. Не стоит лишний раз рисковать.

Притопив педаль газа, я ещё сильнее разогнал самоходку. Бот под моим управлением резко сблизился со строем громовержцев. В ту же секунду по обшивке заискрили молнии, и застучали пули.

Может, и не стоило так сближаться с противником и становится лёгкой мишенью, но время поджимало. Запас топлива быстро улетучивался. Да и при такой диспозиции Твердиславу будет куда сложнее по мне попасть. Не будет же сотник накрывать огнём избранников Перуна? Или будет? Как-то я совсем запамятовал про возможную одержимость. А вдруг Твердислав — это уже и не Твердислав вовсе?

Как бы то ни было, отступать было поздно, поэтому я открыл огонь. Резиновые пули выкосили первый ряд громовержцев, затем добрались и до стоящего в центре круга сотника. Седая голова мотнулась в сторону от прямого попадания. Если и не помрёт, то контузия ему обеспечена.

После потери командира строй избранников Перуна разобщился. Больше некому было раздавать приказы, молодая поросль осталась сама по себе. И только в этот момент я сообразил, что кого-то не хватает. А где же главный зачинщик бойни, где собственно Громобой?

Внезапно сквозь мутное бронестекло пробилась вспышка и самоходку неслабо так тряхнуло. От резкого рывка я едва не вылетел из кресла. Чую, если бы не ремни безопасности то ходить бы мне с разбитым лицом и переломанным носом. А так отделался лишь испугом.

Ну и кто это у нас такой смелый? Явно же не снарядом по мне приложили.

Сквозь мутноватое стекло сверкнула искра и самоходку снова тряхнуло.

Нашёл!

В сорока шагах от меня аккурат между двумя палатками располагалось ещё одно громовое колесо. Из его центра в мою сторону зло глядел Громобой. Только в этот момент я заметил, что снаружи накрапывает пока ещё редкий дождик.

Первые капли соскользнули по бронестеклу, обзор стал ещё хуже. Но мне было плевать, я уже открыл огонь в сторону предполагаемого противника. Сорок шагов — это не так уж и много, особенно когда твои враги кучкуются толпой между двух преград.

Первая же очередь скосила большую часть неприятелей. Уж не знаю, сколько среди них было одержимых, но досталось всем без разбору. Надеюсь, и Громобою тоже.

Вторую очередь я выпустить не успел. Только было хотел потянуть за гашетку на правом манипуляторе, как рядом расцвёл огненный цветок. Самоходку едва не перевернуло взрывом.

Сквозь пелену дождя я заприметил, как дымятся стволы артиллерийской установки. Похоже, Твердислав был не в духе. Ну ещё бы! Прямо на его глазах я положил чуть ли не половину учебки. И пускай среди рядового состава были сплошь одни новики, это особо ничего не меняло. Учебный корпус был почти разбит. Оставалась надежда лишь на самого Твердислава, новиков-сварожичей и немногочисленных рядовых воев.

В общем, как ни крути, а победа практически была у меня в кармане. Осталось лишь перековать один из манипуляторов в пушку и разнести в хлам артиллерийскую установку. Ну а там дело за малым: повязать всех причастных и ждать, пока нежить сама себя обнаружит.

Казалось бы — отличный план. Одного я не учёл — оказывается, маленькие гусеницы не особо хорошо справляются с грязью. Особенно если угодить в какую-то колдобину.

Бот остановился всего на пару секунд, но опытному сотнику и этого времени хватило с лихвой. Прицельный выстрел не заставил себя долго ждать.

В одно мгновение земля и небо поменялись местами. Снаряд противника не сумел проникнуть сквозь обшивку бронекапсулы, но его импульса хватило, чтобы перевернуть бот.

Сквозь звон в ушах донёсся ещё один раскат. Ремни безопасности в очередной раз больно впились в тело. Нас с ботом швырнуло в сторону.

Дерьмо! Если он и дальше продолжит так делать, то я точно нежилец. Бронекапусула может и выдержит, а вот моё тело — вряд ли!

Я принялся судорожно разжигать горн, а тем временем монструозные артиллерийские стволы всё сильнее пригибались к земле. Твердислав выцеливал самое уязвимое место — бронестекло!