Космический инженер 2

Глава 1. Луна контрабандистов

Корабль вышел из гиперпространства у границ системы Ятусс, и сразу же связь затрещала от входящих сигналов. Алекс почувствовал, как желудок сжался от тревоги. Впереди его ждал мир, о котором он знал только из криминальных сводок и страшных историй.

— Неопознанный YT-1300, это диспетчерская Нар-Шадаа. Предъявите документы и декларируйте груз, — голос был скучающим, с характерным акцентом жителей Внешнего Кольца, но в нем слышалась привычная к коррупции усталость.

Алекс активировал передатчик, стараясь, чтобы голос звучал уверенно:

— Диспетчерская, это торговое судно "Странник", капитан Алекс Корран. Везу кристаллические процессоры для дроидов, документы передаю.

Пока шла проверка документов, он смотрел на растущую впереди планету-луну, и лицо его скривилось в недобром предчувствии. Нар-Шадаа — Луна Контрабандистов — выглядела как гигантская раковая опухоль в космосе. Вся поверхность была покрыта металлическими наростами городов, уходящих вглубь на сотни уровней. Атмосфера луны была окрашена в болезненно-желтый цвет от промышленных выбросов. Даже из космоса было видно, что это место живет по своим, извращенным законам — корабли летали хаотично, без четких коридоров, а некоторые участки поверхности пульсировали неоновыми огнями даже при дневном свете местной звезды.

Что я делаю? — подумал Алекс, наблюдая, как потрепанный контрабандистский фрейтер едва не столкнулся с имперским патрульным кораблем. Может быть, стоило найти другое место? Какую-нибудь тихую планету на Внешнем Кольце?

Но он знал ответ. Нар-Шадаа была идеальным местом именно потому, что здесь никого не интересовало твое прошлое. Здесь можно было раствориться в толпе отбросов галактики, стать еще одним лицом без имени. И самое главное — здесь не было имперского контроля. Хатты ненавидели Империю не меньше, чем теперь ненавидел он.

— Документы в порядке, "Странник". Направляйтесь в порт номер 94, средние уровни. Приготовьте пятьсот кредитов портового сбора и… — диспетчер сделал паузу, и Алекс услышал в ней знакомые нотки, — еще двести за ускоренную обработку груза.

Алекс усмехнулся горько. Взятка уже на подлете. Что ж, он изучил местные обычаи, готовясь к этому путешествию.

— Понял, диспетчерская. Деньги будут готовы.

Роан Шайр, сидевший в кресле второго пилота, покачал головой, глядя на хаос кораблей вокруг них:

— Коррупция уже в космосе. Интересное место ты выбрал для нового дома.

— Зато здесь не спрашивают лишних вопросов, — ответил Алекс, маневрируя между грузовыми баржами и потрепанными фрейтерами. Один из них явно перевозил что-то незаконное — его сопровождал эскорт из вооруженных истребителей.

Спуск в атмосферу оказался испытанием. Воздух был настолько загрязнен промышленными выбросами, из многочисленных труб вырывался раскаленный воздух, корабль даже трясло от турбулентности. За иллюминаторами проплывали уровни города — чем ниже, тем мрачнее и опаснее они выглядели. На верхних уровнях сверкали огни роскошных казино и дворцов хаттов. Средние уровни представляли собой лабиринт промышленных комплексов, портов и жилых блоков. А внизу, в глубине, простирались трущобы, где жили те, кого даже на Нар-Шадаа считали отбросами.

Посадочная площадка 94 оказалась типичной для Нар-Шадаа — грязной, шумной и переполненной. Корабли стояли так плотно, что между ними едва проходил человек. Воздух был пропитан запахами ракетного топлива, озоном и чего-то неопределимо органического — то ли гниющей пищи, то ли разлагающихся тел. Алекс попытался дышать через рот, но у воздуха казалось был вкус, который был еще хуже запаха.

Повсюду сновали грузчики — представители десятков рас, большинство из которых выглядели истощенными и больными. Их глаза были потухшими, движения механическими. Многие явно находились под воздействием наркотиков — кто-то для того, чтобы заглушить боль, кто-то просто чтобы забыться.

У соседней площадки Алекс увидел группу рабынь, которых выгружали из транспорта. Девушки разных рас — люди, тви'лечки, зелтроны — стояли в цепях, с пустыми взглядами. Их охранник, толстый гаморреанец с электрошокером, подгонял их ударами. Одна из девушек, совсем юная человечка, споткнулась и упала. Гаморреанец с хрюканьем ударил ее током, и она закричала.

Алекс сжал кулаки, но Роан положил руку ему на плечо:

— Не стоит. Здесь это обычное дело. Если вмешаешься, только навредишь и себе, и ей.

К кораблю сразу подошел таможенник — толстый человек с жирными волосами и самодовольной улыбкой. Его форма была грязной, а изо рта несло алкоголем и дешевыми сигаретами.

— Капитан Корран? Я инспектор Пиль. Давайте посмотрим на ваш груз, — он говорил с акцентом Внутренних Миров, но было ясно, что образование и воспитание давно остались в прошлом.

Алекс открыл грузовой отсек, демонстрируя аккуратно упакованные ящики с кристаллическими процессорами. Пиль для вида заглянул в один ящик, но было очевидно, что его интересуют не процессоры, а размер взятки.

— Груз выглядит… подозрительно качественно, — протянул инспектор, облизывая губы. — Может, стоит провести дополнительную проверку? У нас тут новые инструкции…

Алекс достал кредитный чип, чувствуя отвращение к самому себе:

— Думаю, в этом нет необходимости. Груз абсолютно легальный.

Семьсот кредитов перекочевали на счет Пиля, и тот сразу просиял:

— Конечно, конечно! Все документы в порядке. Добро пожаловать на Нар-Шадаа, капитан. Если понадобится что-то особенное — обращайтесь. У меня есть связи.

Когда таможенник ушел, покачиваясь от выпитого, Роан покачал головой:

— Система работает как часы. Интересно, сколько из этих денег дойдет до хаттов?

— Процентов двадцать, — предположил Алекс, закрывая корабль и активируя все системы безопасности. На Нар-Шадаа корабль могли разобрать на запчасти за ночь. — Остальное осядет в карманах чиновников. Но всех это устраивает.

Они вышли с посадочной площадки в лабиринты средних уровней, и Алекс сразу почувствовал, как изменился мир вокруг него. Воздух был тяжелым, пропитанным испарениями от нижних уровней — смесь химических отходов, канализации и смерти. Небо над головой было закрыто переплетением мостов, трубопроводов и конструкций верхних уровней, так что даже днем здесь царил вечный полумрак.

Архитектура представляла собой хаотичное нагромождение построек разных эпох и стилей. Древние хаттские пирамиды соседствовали с республиканскими административными блоками, которые, в свою очередь, были изуродованы самодельными пристройками и рекламными щитами. Неоновые вывески на дюжине языков рекламировали кантины, ремонтные мастерские, бордели и услуги, о назначении которых Алекс предпочитал не думать.

Улицы кишели жизнью, но это была больная, извращенная жизнь. Проститутки всех возрастов, полов и рас стояли в дверных проемах, выкрикивая предложения на ломаном базовом. Многие из них были явно несовершеннолетними, а их глаза были мертвыми, как у кукол. Рядом с ними торговцы наркотиками открыто предлагали свой товар — от относительно безобидного рилла до смертельно опасного глиттерстима.

На углу улицы Алекс увидел группу наркоманов, собравшихся вокруг самодельного испарителя специй. Они вдыхали ядовитые пары, и их лица светились нездоровым блеском. Один из них, молодой человек лет двадцати, внезапно начал конвульсивно биться, изо рта пошла пена. Остальные даже не обратили внимания — такое здесь происходило каждый день.

— Сила, — прошептал Алекс, — во что я ввязался?

Роан услышал его слова:

— Сомневаешься в выборе?

— Не знаю, — честно ответил Алекс. — Может быть, стоило найти другое место. Какую-нибудь тихую фермерскую планету…

— На тихой фермерской планете тебя найдут за неделю, если ты станешь нужен, — сказал Роан. — А талантливые инженеры им нужны. А здесь… здесь можно спрятаться среди миллионов других беглецов.

Они шли по узким переулкам, и каждый поворот открывал новые ужасы. В одном месте они наткнулись на толпу, собравшуюся вокруг импровизированной арены. В центре два гладиатора — человек и вейкванский воин — дрались насмерть голыми руками, а зрители делали ставки и выкрикивали ободрения. Кровь брызгала на первые ряды, но никто не отшатывался — наоборот, толпа ревела от восторга.

В другом переулке они увидели, как группа наемников в потрепанной броне избивает какого-то торговца. Жертва уже не сопротивлялась, только хрипела и плевалась кровью, но удары продолжались. Прохожие обходили сцену стороной, не желая вмешиваться.

— Помочь? — тихо спросил Алекс.

— Не стоит, — Роан покачал головой. — Здесь у каждого конфликта есть предыстория. Возможно, этот торговец обманул не тех людей. Возможно, не заплатил долг. А возможно, просто оказался не в том месте не в то время.

Звуки Нар-Шадаа были оглушающими — рев двигателей спидеров, грохот промышленного оборудования, музыка из кантин, крики торговцев и проституток, стоны наркоманов и жертв преступлений. Все это сливалось в единую какофонию страдания и порока.

Воздух становился все хуже по мере того, как они углублялись в лабиринт улиц. К запахам топлива и химикатов добавлялись ароматы гниющей пищи, немытых тел, рвоты и мочи. Канализационная система явно не справлялась с нагрузкой, и нечистоты стекали прямо по улицам.

— Пути Силы ведут каждого своей дорогой, — сказал Роан, остановившись у перекрестка, где неоновая вывеска борделя "Розовые мечты" мигала розовым светом. — Мне нужно найти свой путь, Алекс. Спасибо за то, что помог добраться сюда.

Алекс кивнул, чувствуя, как в груди поднимается паника. Он понимал — бывший джедай не мог долго оставаться рядом. Слишком опасно для всех. Но остаться одному в этом аду было страшно.

— Удачи, Роан. Если что-то понадобится — знаешь, как меня найти.

Прежде чем уйти, Роан достал небольшую карточку и молча протянул.

Алекс взял карточку, на которой было написано только имя — "Мастер Шайр" — и частота комлинка.

— Роан, а можно вопрос? У меня ведь есть Сила, да? Анализ крови показал около трех тысяч мидихлорианов.

Бывший джедай грустно улыбнулся:

— Алекс, Сила — это не то, что можно натренировать, как мышцы. Это как рост. Когда ты взрослый, то вырасти уже нельзя, да и ребенку он предначертан генетически. Три тысячи мидихлорианов — это чуть выше среднего для обычного человека, но для джедая нужно минимум семь тысяч. Ты сможешь развить интуицию, может быть, предчувствие опасности, но не более того.

— Значит, я никогда не стану джедаем?

— Джедай — это не только Сила, Алекс. Это… некоторые сложности, даже без всей этой ситуации. Тебе это не надо, поверь, — Роан положил руку ему на плечо. — Не позволь этому месту сломать тебя. Помни, кто ты есть.

Они пожали руки, и Роан растворился в толпе отбросов и негодяев. Алекс остался один в чужом, враждебном мире.

Следующие два часа он потратил на поиски мастерской дяди Гаррека, и каждая минута была испытанием. Адрес, который у него был, оказался приблизительным — на Нар-Шадаа нумерация улиц менялась в зависимости от уровня и сектора. Пришлось спрашивать дорогу у местных, и каждый совет стоил несколько кредитов.

Местные жители были такими же сломленными, как и все остальное на этой планете. Старик-дуросец, у которого он спросил дорогу, был слеп на один глаз и говорил хриплым голосом — явно пострадал от химических выбросов. Женщина-тви'лечка, торговавшая жареными насекомыми, постоянно оглядывалась, как будто ждала удара. Даже дети здесь выглядели старыми — их глаза видели слишком много для своего возраста.

По пути он стал свидетелем еще нескольких сцен насилия. В одной кантине пьяный контрабандист избивал официантку за то, что она пролила на него напиток. В переулке группа подростков насиловала бездомную наркоманку, а прохожие делали вид, что ничего не видят. На мосту между уровнями он увидел, как кто-то выбросил тело — оно упало в пропасть нижних уровней, где его никто никогда не найдет.

Что я здесь делаю? — снова подумал Алекс.

Наконец он нашел нужный переулок. Вывеска "Ремонт дроидов — Гаррек Корран" висела над узкой дверью между кантиной "Звездная пыль" и магазином подержанных запчастей. Вывеска была с красной и голубой подсветкой для привлечения внимания.

Алекс постучал и вошел. Мастерская оказалась маленькой, но относительно чистой — островком порядка в хаосе Нар-Шадаа. Верстаки были заставлены разобранными дроидами, на полках стояли банки с запчастями и инструментами.

— Дядя Гаррек? — позвал Алекс.

Из задней комнаты вышел мужчина лет пятидесяти, с седеющими волосами и усталыми глазами. Когда-то он был похож на отца Алекса, но несколько лет на Нар-Шадаа оставили свой отпечаток — лицо стало жестче, в глазах поселилась настороженность. Увидев Алекса, он остановился.

— Алекс, племенник, рад тебя видеть! — радостно сказал он. Потом уже грустно продолжил — Соболезную. Твои родители были хорошими людьми.

Никаких объятий, никаких слез. Гаррек всегда был сдержанным человеком, и годы на Нар-Шадаа сделали его еще более закрытым. Здесь эмоции были роскошью, которую нельзя было себе позволить.

— Спасибо, — ответил Алекс, чувствуя, как горло сжимается от непролитых слез. — Я получил твое сообщение. Ты писал, что здесь есть работа.

— Есть. Много работы, — Гаррек оглядел племянника внимательным взглядом. — Ты изменился. Повзрослел.

— Времена изменились, — Алекс поставил свой багаж в угол. — Расскажи о местных порядках.

Гаррек налил два стакана какого-то местного напитка — жидкость была мутной, но по крайней мере была стерилизована алкоголем — и сел за стол:

— Нар-Шадаа — это отдельный мир, Алекс. Здесь свои законы, своя мораль. Главное правило — не задавай лишних вопросов и плати тем, кому нужно. Это вроде налога.

— Кому именно нужно платить?

— Смотря где работаешь. Этот сектор контролирует Горга Хатт — один из младших представителей клана, но достаточно влиятельный. Его люди приходят раз в неделю за "налогом на безопасность". Еще есть портовая администрация, они берут за каждую сделку. Плюс местная "крыша" — банда Красных Солнц, они следят за порядком на улицах.

Алекс прикинул суммы:

— Сколько это составляет в месяц?

— Процентов тридцать с оборота. Но зато никто не лезет в дела. Можешь ремонтировать что угодно, торговать чем угодно, работать с кем угодно. Главное — плати и не создавай проблем.

— А клиенты какие?

Гаррек усмехнулся без юмора:

— Разные. Контрабандисты, наемники, работорговцы, владельцы борделей, торговцы наркотиками. Деньги у всех одинакового цвета. Но есть нюансы… Некоторые платят за молчание дополнительно.

Алекс кивнул, чувствуя, как ему это всё противно. Он понимал — здесь придется работать в серой зоне, а то и в откровенно черной. Но после всего, что произошло на Кореллии, моральные компромиссы казались меньшим злом.

— Покажешь мастерскую?

Следующий час Гаррек водил его по помещению, объясняя, где что стоит и как работает. Оборудование было старым, но функциональным. Алекс сразу увидел несколько мест, где можно было бы применить свои знания для улучшения процессов.

К вечеру они обошли несколько соседних заведений. Алекс знакомился с местной экосистемой — владельцем кантины, торговцем запчастями, главарем местной банды. Везде его представляли как "племянника Гаррека, специалиста по сложной технике".

Каждое знакомство было испытанием. Владелец кантины, толстый бандит по имени Джорин, откровенно рассказывал о том, как "утилизирует" неплатежеспособных клиентов — их органы шли на черный рынок. Торговец запчастями, нервный родианец, предлагал "особые" детали для кораблей работорговцев — скрытые отсеки для "живого груза". Главарь банды, шрамированный человек по кличке Бритва, демонстрировал коллекцию отрезанных пальцев должников.

В кантине "Звездная пыль" он впервые увидел настоящих хаттов. Двое совсем молодых представителей этой расы сидели за большим столом, окруженные охраной и рабынями. Один из них — судя по татуировкам, из клана Горги — громко смеялся, наблюдая, как его рабыня-человечка танцует на столе.

Девушка была молодой, может быть, лет восемнадцати, но ее глаза были мертвыми. Она двигалась механически, как дроид, запрограммированный на соблазнение. На ее теле были следы побоев и ожогов — хатт явно любил причинять боль.

Алекс заметил, что смех хатта становился громче каждый раз, когда девушка спотыкалась или показывала страх. Это было не просто развлечение — хатт получал физическое удовольствие от ее унижения и страданий.

— Не смотри слишком пристально, — тихо сказал Гаррек. — Они чувствуют любопытство и не любят его. А этот конкретный хатт особенно жесток — на прошлой неделе он скормил своему ранкору официанта, который пролил на него напиток.

— Понял, — Алекс отвернулся, но в памяти остался взгляд рабыни — безнадежный, потухший, полный такого отчаяния, что хотелось кричать.

Позже, в мастерской, он спросил:

— Дядя, а почему хатты до сих пор используют рабов? Дроиды же эффективнее и в долгосрочной перспективе дешевле.

Гаррек долго молчал, потом вздохнул:

— Дело не в эффективности, Алекс, тут много факторов, от экономических, до особенностей психологии хаттов. Хатты не могут купить современных дроидов — санкции Республики, теперь Империи. Все высокотехнологичное оборудование идет только через контрабанду, по тройным ценам. А рабы… рабы дешевы и всегда доступны.

— Но это же замкнутый круг. Они используют рабов, потому что не могут купить дроидов. Но не могут купить дроидов, потому что их санкционируют за рабство.

— Именно. И всех это устраивает, — Гаррек налил себе еще напитка. — Хаттов устраивает, потому что они получают садистское удовольствие от власти над разумными существами. Такая у них нейрофизиология. Корпорации устраивает, потому что они продают устаревшее оборудование по завышенным ценам. Имперских чиновников устраивает, потому что они получают взятки за "смягчение" санкций.

Алекс задумался. Система была порочной, но устойчивой. Каждый участник получал свою выгоду от сохранения статус-кво.

— А что будет, если кто-то попытается это изменить?

— Попытки были, — Гаррек посмотрел в окно, где мигали неоновые огни. — Республиканские идеалисты пытались силой освободить рабов. Были целые войны. Хатты покупали новых. Корпоративные реформаторы предлагали дешевых дроидов в обмен за отказ от рабства. Сенат блокировал инициативы под давлением лоббистов.

— Значит, система непобедима?

— Пока всем выгодно ее сохранять — да. Хатты получают удовольствие от власти, элита получает прибыль от пороков, чиновники получают взятки за молчание. Кому нужны изменения?

Алекс не поехал в квартиру к дяде, а лег спать на раскладушке в задней комнате мастерской, слушая звуки Нар-Шадаа — музыку из кантин, гул двигателей, далекие крики и смех. Но теперь он знал, что за этими звуками скрывается — боль, страдания, отчаяние миллионов существ, попавших в ловушку этого мира.

Это был мир, где моральные принципы приходилось оставлять у входа. Но это был также мир, где можно было начать новую жизнь.

За окном мигали огни рекламы, обещая удовольствия на любой вкус и кошелек. Где-то наверху, на элитных уровнях, корусантские чиновники развлекались в роскошных борделях, не стесняясь того, что их политика создает такие места. Где-то внизу, в подвалах, происходили вещи, о которых лучше не думать — пытки, убийства, эксперименты над живыми существами.

А он, Алекс Корран, бывший студент престижного института, сын уважаемых родителей, теперь был частью этой системы. Завтра он начнет ремонтировать дроидов для контрабандистов и работорговцев. Будет улучшать корабли для тех, кто перевозит наркотики и рабов. Будет молчать, когда увидит страдания, потому что вмешательство означает смерть.

Но у него не было выбора. Война убила его родителей и разрушила его мир. Здесь, в этом логове порока, он мог хотя бы не был один и мог выжить. И, возможно, найти способ отомстить тем, кто превратил галактику в ад.

Засыпая под звуки далекой стрельбы и криков, Алекс думал о словах Роана: "Пути Силы ведут каждого своей дорогой". Интересно, куда приведет его дорога? И останется ли он человеком, когда дойдет до конца? Или этот мир сломает его, как сломал миллионы других, превратив в еще одного хищника или отброс в джунглях Нар-Шадаа?

Последней мыслью перед сном было осознание того, что завтра начнется его новая жизнь. Жизнь в аду, где выживание стоило дороже чести, а молчание — дороже справедливости.