Космический инженер 2

Глава 2. Начало новой жизни

Первый день на Нар-Шадаа начался для Алекса неожиданно. Он проснулся от звука открывающейся двери — в мастерскую вошел первый клиент. Сквозь тонкие стены он слышал приглушенные голоса, звук инструментов и характерное жужжание активирующихся дроидов.

— Гаррек! У меня проблема с навигационным дроидом, — голос был хриплым, с акцентом дуроса.

Алекс быстро оделся и вышел из задней комнаты. По старой памяти он решил помочь дяде. Клиент оказался типичным контрабандистом — потертая кожаная куртка, покрытая пятнами от чего-то, что могло быть кровью, бластер на поясе в потрепанной кобуре, усталые глаза того, кто видел слишком много. На его руках виднелись желтые пятна — верный признак того, что он имел дело со спайсом.

— Это мой племянник, Алекс Коррен, — представил Гаррек, не отрываясь от ремонта астромеханического дроида. — помогает мне со сложными случаями.

Дурос кивнул, оценивающе оглядев Алекса:

— Капитан Зек. Мой R4 начал глючить после последнего прыжка. Без предупреждения переходит в режим гибернации. Чуть не врезался в астероид у Кесселя.

Алекс подошел к дроиду и положил руку на его корпус. Металл был теплым. Он сразу почувствовал проблему — перегрузка в центральном вычислительном кристалле и коррозия в контактах одного из энергетических узлов. Плюс явные следы самодельных модификаций, которые нарушали стандартные протоколы безопасности.

— Когда последний раз делали техобслуживание? — спросил он, открывая диагностическую панель.

— Года три назад, — Зек пожал плечами. — А что, они портятся?

— Портятся, особенно если используются в нестандартных режимах, — Алекс указал на почерневшие контакты. — Плюс у вас здесь коррозия от влажности. Работаете в системах с высоким содержанием водяных паров?

Зек удивленно посмотрел на него:

— Откуда знаешь? Да, последние полгода летаю к Манаану. Там океанские миры.

— Видно по характеру повреждений, — Алекс достал инструменты. — Час работы, пятьсот кредитов за материалы, двести за работу.

— Дорого, — поморщился Зек.

— Зато будет работать как новый. И даю гарантию на полгода.

Пока Алекс работал с дроидом, в мастерскую заходили другие клиенты. Он наблюдал за ними, изучая местную экосистему. Каждый посетитель рассказывал свою историю через детали — шрамы, оружие, манеру держаться, акцент.

Большинство были контрабандистами — пилотами потрепанных фрейтеров, которые возили грузы без лишних вопросов. Но были и другие — наемники с боевыми дроидами, чьи машины несли следы недавних сражений, владелец борделя с поврежденным “особым” дроидом, даже несколько работорговцев с дроидами-охранниками, в чьих оптических сенсорах мелькали красные огоньки боевых программ.

— Твой племянник знает свое дело, — сказал Зек, когда его R4 заработал идеально, издавая довольное попискивание. — Давно не видел эту железяку хорошо работающей.

— Учился в хорошем месте, — ответил Гаррек, принимая оплату.

Когда дурос ушел, Алекс подошел к дяде:

— Гаррек, я хотел поговорить с тобой.

— О чем?

— Я бы хотел немного поработать здесь. Не ради денег, — Алекс тщательно подбирал слова. — Просто хочу осмотреться, посмотреть на твоих клиентов. Понять, как здесь всё устроено.

Гаррек отложил инструменты и внимательно посмотрел на племянника:

— Это хорошая идея. Многие из моих клиентов могут стать и твоими, когда ты откроешь собственное дело. — Он понизил голос: — Но помни — здесь не задают лишних вопросов. Видишь дроида с пятнами крови — чинишь и молчишь. Видишь модификации для работорговли — делаешь вид, что не понимаешь их назначение.

— Понял.

— И еще одно, — Гаррек положил руку на плечо Алекса. — Некоторые клиенты… особенные. У них связи в самых высоких кругах. Представители сенаторов, управленцев планет, корпоративных боссов. Те приезжают сюда за тем, чего не могут получить в цивилизованных мирах.

После обеда они пошли в кантину "Звездная пыль". Алекс хотел лучше понять местную социальную структуру, а Гаррек решил познакомить племянника с нужными людьми.

Кантина была типичной для Нар-Шадаа — полутемной, дымной, с музыкой, которая заглушала разговоры. Воздух был пропитан запахом алкоголя, табака и чего-то более экзотического. За столиками сидели представители дюжины рас, обсуждая дела на своих языках. В углах прятались фигуры в капюшонах, а у стойки бара открыто демонстрировали оружие наемники.

— Видишь того тви'лека в углу? — тихо сказал Гаррек, кивнув на худощавого синекожего мужчину, который методично потягивал какой-то светящийся напиток. — Торговец информацией. Знает все, что происходит в секторе. Если тебе когда-нибудь понадобится узнать что-то о клиенте — обращайся к нему.

— А те родианцы у бара?

— Наемники. Работают на того, кто больше платит. Сейчас, похоже, охраняют груз для кого-то из хаттов. Видишь, как они держат руки рядом с оружием? Ждут неприятностей.

Алекс изучал лица, запоминал детали. В КТИ его учили анализировать системы, и люди тоже были системой — со своими связями, иерархиями и правилами.

За соседним столиком двое людей в дорогой одежде тихо разговаривали с местным торговцем наркотиками. По акценту Алекс понял — корусантцы. Близкие к высшим кругам, судя по манерам и украшениям. Один из них носил кольцо с печатью Сената.

— Спайс нужен качественный, — говорил один из них, человек лет пятидесяти с холеными руками. — Для особых клиентов. Тех, кто привык к лучшему.

— Понимаю, — кивнул торговец, грязный забрак с золотыми зубами. — Элитная серия, прямо с Кесселя. Но цена соответствующая — десять тысяч за килограмм.

— Деньги не проблема, — второй корусантец небрежно махнул рукой. — Главное качество.

— А кто эти клиенты, если не секрет?

— Скажем так, — усмехнулся первый чиновник, — люди, которые принимают решения о судьбе галактики. Им нужна разрядка от тяжелого бремени власти.

Алекс отвернулся, но продолжал слушать. Корусантцы покупали наркотики для "особых клиентов". Сенаторы? Промышленники? Картина начинала складываться, и она была отвратительной.

— Не слушай слишком внимательно, — предупредил Гаррек. — Любопытство здесь дорого стоит.

К их столику подошел массивный вейкван в дорогом костюме. Его лицо украшали ритуальные шрамы, а на поясе висел вибронож в инкрустированных ножнах.

— Гаррек, старый друг, — его голос был глубоким и хриплым. — Слышал, у тебя появился помощник.

— Алекс, познакомься — это Кратос. Он… организует встречи между людьми с особыми потребностями.

Вейкван оценивающе посмотрел на Алекса и сел за их стол без приглашения. — У меня есть клиент, которому нужны особые модификации для дроидов. Готов хорошо заплатить.

— Какие модификации? — осторожно спросил Алекс.

— Протокольные дроиды с… расширенными возможностями. Для развлечения очень богатых и очень извращенных клиентов. — Кратос усмехнулся, обнажив золотые клыки. — Понимаешь, о чем я?

Алекс понял. Он усмехнулся про себя, но кивнул:

— Понимаю. Это технически сложно, но выполнимо.

— Отлично. Завтра привезу дроидов и спецификации. И помните — это строго конфиденциально. Мои клиенты очень ценят тайну.

Когда вейкван ушел, Гаррек тихо сказал:

— Это одна из самых мерзких сторон здешнего бизнеса. Но деньги хорошие, а альтернатива — остаться без работы.

— Ты раньше не был таким циничным, — заметил Алекс.

Гаррек долго молчал, вращая в руках стакан с джавским элем:

— Знаешь, племянник, жизнь здесь научила меня нескольким вещам: дают деньги — бери, а вторая, не просят — не помогай. Не знаю почему, но подобное наказывается судьбою. Я пытался быть хорошим, честным, выбирал заказы. Помогал тем, кто попадал в беду. Результат? В начале жизни здесь меня чуть не убили, лишь хорошие знакомства спасли. — Он горько усмехнулся. — Теперь я просто делаю свою работу и не лезу в чужие дела.

Алекс видел, как изменился дядя. Тот Гаррек, которого он помнил с детства, был добрым, отзывчивым человеком. Этот — стал осторожным, циничным, научился закрывать глаза на чужую боль. Нар-Шадаа перемолол его, как перемалывал всех.

Вечером Гаррек предложил показать Алексу город. Они спустились в гараж, где стоял элегантный спидер — дорогая модель "Сокорро Лакшери", обтекаемый корпус которого переливался в неоновом свете. Внутри была отделка из натуральной кожи и дерева, панель управления светилась мягким голубым светом.

— Красивая машина, — заметил Алекс, устраиваясь в кресле.

— Подарок благодарного клиента, — ответил Гаррек, запуская двигатель. Спидер завелся практически бесшумно, только легкая вибрация выдавала работу мощного репульсорного двигателя. — Хатт Горга решил отблагодарить меня за особую работу.

Они выехали на транспортную магистраль. Спидер плавно набрал скорость, его система стабилизации компенсировала все неровности движения. Алекс почувствовал, как мягкие кресла адаптировались под его тело, а климат-контроль автоматически настроил температуру.

— Сначала покажу тебе, как может быть по-другому, — сказал Гаррек, направляя спидер вверх, к элитным уровням.

Они поднялись на несколько сотен уровней. Здесь архитектура кардинально отличалась — вместо ржавых металлических конструкций возвышались элегантные здания из полированного камня и прозрачной стали. Неоновые вывески были ярче и изящнее, воздух — чище. Широкие проспекты освещались мягким искусственным светом, имитирующим солнечный.

— Элитный район, — пояснил Гаррек. — Здесь живут те, кто может позволить себе роскошь.

Спидер остановился у роскошного жилого комплекса. Здание поднималось в небо на сотню этажей, его фасад был украшен садами и водопадами, воздух очищался. У входа их встретил улыбчивый администратор-дроид в безупречно чистом костюме.

— Добро пожаловать в резиденцию "Звездная гавань", мастер Гаррек, — произнес он вежливо. — Ваша квартира готова к посещению.

Они прошли через холл, отделанный мрамором и украшенный живыми растениями. В воздухе витал аромат цветов, а не привычная смесь свалки и дыма. Лифт бесшумно поднял их на тысяча восьмисотый этаж.

Квартира дяди была небольшой, но уютной. Панорамные окна открывали вид на верхние уровни города, где среди зданий зеленели настоящие сады. Даже был небольшой водоем с фонтаном.

— Такое ощущение, что я на Кореллии, — удивился Алекс.

— Именно этого и добиваются, — кивнул Гаррек. — Видишь других жильцов?

Алекс посмотрел в окно. По дорожкам прогуливались элегантно одетые люди разных рас. Семьи с детьми, пожилые пары, молодежь. Все выглядело идиллически.

— Но не обманывайся, — продолжил дядя. — Здесь живут такие же преступники, как на нижних уровнях. Просто вокруг своего жилья они хотят видеть иллюзию нормального мира. Тот элегантный тви'лек — торговец органами. Та милая человеческая семья — работорговцы. А их бизнес уничтожает тех, кто живет ниже.

Они вернулись к спидеру и начали спуск. С каждым уровнем картина менялась. Здания становились более обшарпанными, воздух — более грязным, люди — более опасными.

— Сейчас покажу тебе настоящий Нар-Шадаа, — сказал Гаррек, но спидер не останавливался, только замедлил ход.

Они проехали мимо роскошного здания с вывеской "Звездные удовольствия". Через стеклянные двери было видно фойе, отделанное мрамором и золотом. Красивые девушки разных рас в откровенных нарядах развлекали клиентов в дорогих костюмах. Но Алекс заметил детали, которые выдавали истинную природу заведения — ошейники на шеях девушек, охранников с электрошокерами, камеры наблюдения в каждом углу.

— Элитный бордель, — объяснил Гаррек. — Сюда приезжают сенаторы, промышленники, высшие офицеры. Видишь того человека в синем костюме?

Алекс присмотрелся. Мужчина средних лет, с ухоженной бородой и дорогими украшениями, развлекался с двумя очень юными тви'лечками. Девочки выглядели испуганными, их движения были механическими.

— Сенатор Акс, — продолжил Гаррек. — Официально борется против работорговли. На прошлой неделе выступал в Сенате с пламенной речью о защите прав разумных существ. Неофициально — постоянный клиент здесь. Предпочитает совсем молодых.

— Лицемерие?

— Можно и так сказать. Это не его личное лицемерие. Это система. Публично они осуждают пороки, приватно — финансируют их. Хатты получают деньги, политики получают удовольствия, все довольны. Кроме жертв, конечно.

Они проехали дальше, мимо казино, где корусантские промышленники играли в сабакк на ставки, превышающие годовой бюджет небольшой планеты.

Мимо "частных клубов", где за закрытыми дверями происходило то, что даже на Нар-Шадаа предпочитали скрывать. Из одного здания доносились приглушенные крики. Охранник у входа — массивный ген'дай — равнодушно наблюдал за прохожими.

— Что там происходит? — не удержался Алекс.

— Не хочешь знать, — мрачно ответил Гаррек. — Но скажу — там платят за возможность причинять боль. Настоящую боль. И жертвы там не по своей воле.

Они остановились возле еще одного заведения — внешне обычного ресторана. Но Алекс заметил, что все посетители входили через черный ход, а окна были затонированы.

— "Особые деликатесы", — пояснил Гаррек. — Для клиентов с… экзотическими вкусами. Там подают блюда из разумных существ. Иногда живых.

Алекс почувствовал, как его желудок сжался. Он слышал о таких местах, но думал, что это легенды.

— Это невозможно…

— Вполне возможно, если у тебя достаточно денег и связей. Главный клиент — хатт по имени Горга. Он считает, что мясо разумных существ, убитых в страхе и боли, обладает особым вкусом.

— И никто не останавливает это?

— А кто остановит? Местная полиция под Хаттами. Республиканские… — Гаррек спохватился и поправился — имперские власти делают вид, что не знают. А клиенты — слишком влиятельные люди.

Спидер продолжил спуск в нижние уровни. Здесь картина кардинально изменилась. Вместо элегантных зданий — ржавые металлические конструкции, покрытые граффити и копотью. Вместо садов — груды мусора и лужи неопознанной жидкости. Воздух стал густым от дыма и химических испарений.

— По рассказам моих клиентов, — говорил Гаррек, не останавливая спидер, — здесь есть подпольные арены, где сражаются рабы. Бордели, где продают детей. Лаборатории, где испытывают новые наркотики на живых людях.

Алекс видел толпы людей на улицах — оборванных, истощенных, с пустыми глазами. Многие явно были под воздействием наркотиков. Молодая человеческая девушка, не старше двадцати, лежала в луже собственной рвоты. Ее глаза были открыты, но пусты. Возможно, она была еще жива, возможно, уже нет. Никого это не интересовало.

Они проехали мимо. Через несколько кварталов Алекс увидел других торчков. Одни лежали в грязи, уставившись в никуда расширенными зрачками — кто-то под спайсом, кто-то под рилом, кто-то под чем-то еще более экзотическим. Другие танцевали под музыку, которую слышали только они, дергаясь в конвульсиях галлюцинаций. Третьи просто сидели у стен, неподвижно глядя в пол, словно пытались увидеть в грязном металле ответы на вопросы, которые уже забыли.

Алекс остановился, глядя на эту картину. Какое расточительство, подумал он. И дело было не в желаниях этих несчастных — они сделали свой выбор, пусть и под влиянием обстоятельств. Дело было в системе, которая так бездарно, так преступно растрачивала разумную жизнь. Каждый из этих торчков когда-то был ребенком с мечтами. У каждого были таланты, способности, потенциал. Система перемолола их в наркоманов, проституток, мелких преступников и жертв.

А что я сделал, чтобы это изменить? — спросил он себя. — Я исследую какие-то древние тайны, будто в этом есть смысл. Копаюсь в технологиях прошлого, пока настоящее гниет вокруг меня. Помог ли я хоть одному из них? Хоть одному?

Он посмотрел на девушку в луже и понял с кристальной ясностью: он не хочет ей помогать. Не хочет спасать этих торчков, не хочет менять систему. Ему противна эта мысль. Он хочет пройти мимо, как всегда проходил. Хочет вернуться к своим исследованиям, к своей безопасной жизни инженера-одиночки.

Они дошли до самого элитного района верхних уровней, где стояли частные резиденции богачей. Одна из них особенно выделялась — огромный дворец с садами, охраняемый целой армией.

— Дворец Джаббы Младшего, — сказал Гаррек. — Племянник старого Джаббы. Он специализируется на… особых развлечениях для элиты.

— Что там происходит? — спросил Алекс, заметив, как к дворцу подъехал закрытый спидер, из которого вывели группу детей разных рас в кандалах.

— Сюда привозят детей, — мрачно ответил Гаррек.

— И дальше?

Дядя скривился, словно проглотил что-то горькое:

— Ты не хочешь знать.

По дороге домой они встретили процессию — несколько закрытых спидеров в сопровождении охраны. Один из спидеров остановился рядом с ними, и из него вышел элегантный человек в дорогом костюме с портфелем.

— Мастер Гаррек? — спросил он вежливо. — У меня есть заказ для вас.

— Слушаю.

— Мне нужны особые дроиды. Для частной коллекции. Хочу устроить небольшое развлечение для… влиятельных друзей.

Представитель не назвал имени заказчика, но говорил с уверенностью человека, привыкшего к повиновению.

— Конечно. Все будет готово к назначенному сроку, — ответил Гаррек.

— Отлично. И помните — полная конфиденциальность. Мой работодатель очень ценит молчание.

Когда представитель уехал, Алекс не мог сдержаться:

— Кто это был?

Гаррек оглянулся, убедившись, что их никто не слышит, и наклонился к племяннику:

— Когда я чинил дроида им в прошлый раз, знаешь, чей он оказался? — Он понизил голос до шепота: — Тианау. Сенатор Тианау.

Алекс знал это имя. Один из самых влиятельных политиков, борец за мир и справедливость, автор множества законов о защите прав граждан.

— Но он же…

— На публике — да. В частной жизни у него другие интересы. — Гаррек пожал плечами. — Впрочем, не все такие. Некоторые политики условно нормальные. Но все в чем-то замазаны.

— Все?

— Ну… — Гаррек поправился, — я думаю все, судя по их мерзким рожам в голонете. Система заставляет. Туда пускают только тех, на кого есть компромат. Хочешь что-то провести через Сенат — плати. Хочешь получить контракт — плати. Хочешь, чтобы тебя не трогали — плати. Даже честные политики вынуждены играть по этим правилам.

— Понимаешь теперь, как работает система? — спросил Гаррек, когда они подходили к мастерской.

— Начинаю понимать, — Алекс обдумывал увиденное. — Хатты предоставляют услуги, которые элита не может получить легально. Элита платит и защищает хаттов от полного уничтожения. Все остальные просто обслуживают эту схему.

— Именно. И попытки что-то изменить разбиваются об экономические интересы. Республика не могла уничтожить хаттов, потому что слишком много влиятельных людей были их клиентами или должниками. Империя тоже не сможет.

— А обычные разумные?

— Обычные разумные страдают. Но их мнение никого не интересует. Они — расходный материал для удовольствий и прибылей элиты.

Вернувшись в мастерскую, Алекс долго не мог заснуть. Он думал о системе, которую наблюдал сегодня. Она была отвратительной, но логичной. Каждый элемент выполнял свою функцию, каждый участник получал свою выгоду.

Хатты получали деньги и удовольствие от власти. Часть элиты получала недоступные в цивилизованных мирах развлечения — наркотики, удовлетворение извращенных потребностей, возможность причинять боль безнаказанно. Чиновники получали взятки и доступ к запретным удовольствиям. Контрабандисты получали работу. Корпорации отмывали здесь деньги и решали проблемы с конкурентами. Даже политики, которые хотели быть честными, были вынуждены участвовать в коррупционных схемах, чтобы хоть что-то сделать для своих избирателей.

Единственные, кто не получал ничего — это те, кого система перемалывала. Семьи, разрушенные работорговлей. Дети, исчезающие во дворцах извращенцев. Планеты, опустошенные наркотрафиком. Молодые люди, попавшие в долговое рабство. Разумные существа, ставшие пищей для каннибалов.

Но система была устойчивой именно потому, что страдания этих разумных были скрыты от глаз тех, кто мог бы что-то изменить. А те, кто видел страдания, либо не имели власти для изменений, либо сами были частью системы, либо получали от нее выгоду.

За окном продолжала пульсировать жизнь Нар-Шадаа. Где-то корусантский сенатор наслаждался услугами совсем юной рабыни, купленной на аукционе за сто тысяч кредитов. Где-то хатт получал физическое удовольствие от чужой боли, смакуя крики жертв. Где-то контрабандист грузил спайс для доставки столицу, зная, что наркотики убьют тысячи людей. Где-то дети исчезали в роскошных дворцах, чтобы никогда не вернуться домой.

И он, Алекс Коррен, теперь был частью этой системы. Завтра он будет ремонтировать дроидов для этих мразей, улучшать их корабли, помогать им работать эффективнее.

Но у него был план. Пока он будет изучать систему изнутри, понимать ее слабости, записывать лица и имена. Каждый клиент, каждая сделка, каждое преступление — все будет зафиксировано. А когда придет время — использует эти знания против системы.

Система кажется непобедимой только тем, кто не понимал ее устройства. Здесь, на Нар-Шадаа, где проявлялись ее самые мерзкие стороны, можно было изучить ее самые уязвимые места. Каждый порок части элиты становился потенциальным оружием против нее. Каждое преступление — компроматом. Каждая связь между легальным и криминальным миром — рычагом давления.