Космический инженер 2

Глава 28. Раскрытый агент

Агент "Красный-3" (Марек Тиллан, физик-теоретик)

Локация: Система Мав, секретный исследовательский центр

Время: 4 ДБЯ, середина года

Доктор Марек Тиллан стоял перед зеркалом в своей квартире и смотрел на собственное отражение. Утренний свет Мава проникал через узкие окна жилого блока, отбрасывая резкие тени на его осунувшееся лицо. Сорок два года, престижная должность ведущего физика-теоретика в секретном исследовательском центре на Маве, уважение коллег, научные достижения. И все это может рухнуть в любой момент.

Его пальцы дрожали, когда он брился старомодной бритвой — привычка, унаследованная от отца. Металл холодил кожу, и каждое движение требовало сосредоточенности. В отражении он видел не уважаемого ученого, а загнанного человека с мешками под глазами и нервным тиком в левом веке. Последние месяцы оставили свой отпечаток — постоянное напряжение выдавало себя в каждой морщине.

Он провел рукой по лицу, вытирая холодный пот. Прошлой ночью ему снова снились кошмары — не о жертвах режима или страданиях галактики, а о том, что его тайна выйдет наружу. О том, что коллеги узнают, чем он занимается в свободное время в борделях Нар-Шадаа. Во сне он видел их лица, полные отвращения и презрения, слышал шепот за спиной в коридорах института.

Квартира Марека была типичной для сотрудников его уровня — просторная, с видом на исследовательский комплекс, обставленная стандартной имперской мебелью. На полках стояли научные награды и голографии с конференций. Все выглядело респектабельно и скучно — идеальная маскировка для человека с темными секретами.

Марек взял со стола небольшой коммуникатор — внешне обычное устройство, но с модифицированными криптографическими протоколами — и перечитал последнее сообщение от куратора: "Нужны любые данные о проекте суперлазера. Особенно интересуют принципы фокусировки энергии и источники питания."

Каждое слово этого сообщения давило на него как камень. Он знал, что означает "любые данные" — чем больше информации он передаст, тем дольше сможет оттягивать неизбежное разоблачение. Но каждый переданный файл приближал его к краю пропасти.

Он ненавидел эту работу. Ненавидел постоянный страх разоблачения, ненавидел необходимость рисковать карьерой и жизнью. Но у него не было выбора. Компромат на него был железобетонный — видеозаписи с Нар-Шадаа, где он развлекался с несовершеннолетними разных рас в борделях хаттов.

Воспоминания об этих поездках вызывали у него смесь стыда и болезненного возбуждения. Он помнил запах дешевых духов и наркотиков, приглушенную музыку в красных комнатах, лица с мертвыми глазами. В те моменты он чувствовал себя всемогущим, но потом приходило отвращение к самому себе.

Когда к нему впервые обратились шантажисты, он попытался отказаться. Но потом ему показали фрагмент записи, и он понял — сопротивление бесполезно. Если эти кадры попадут в сеть, его карьера закончится, репутация будет уничтожена, а сам он окажется в тюрьме. Или хуже.

Марек не был идеалистом. Его не волновала судьба галактики или борьба за свободу. Он просто хотел сохранить свое положение, свой комфорт, свою тайну. И если для этого нужно было передавать секретные данные неизвестным людям — что ж, он готов был на это пойти.

Звук сирены, возвещающей начало рабочего дня, прорезал утреннюю тишину. Марек посмотрел на хронометр — пора идти. Он надел лабораторный халат, проверил содержимое карманов — обычные предметы плюс миниатюрный накопитель данных, замаскированный под стилус — и направился к двери.

Коридоры жилого блока были пусты в этот ранний час. Его шаги гулко отдавались от металлических стен, создавая ритмичное эхо. Автоматические двери открывались перед ним с тихим шипением, датчики считывали его биометрические данные и пропускали дальше.

На улице воздух был прохладным и влажным — атмосферные процессоры Мава работали идеально, поддерживая комфортные условия для исследователей. Небо имело характерный сероватый оттенок, типичный для планет с искусственной атмосферой. Вдали виднелись силуэты других исследовательских комплексов, соединенных между собой крытыми переходами.

Сегодня у него была возможность получить доступ к центральному серверу проекта. Главный администратор системы уехал в отпуск, а его заместитель любил втихаря выпить и к обеду уже терял бдительность. Марек планировал эту операцию несколько недель, изучая распорядок дня коллег и режим работы системы безопасности.

Исследовательский центр на Маве был одним из самых секретных объектов Империи. Официально это была "Станция фундаментальных исследований света". На самом деле здесь разрабатывали оружие.

Здание главного корпуса поражало своими размерами — серая громада из армированного пластистали возвышалась на несколько сотен метров. Бесчисленные окна отражали утренний свет, создавая иллюзию гигантского кристалла. У входа дежурили штурмовики в белых доспехах, их фигуры казались игрушечными на фоне массивной архитектуры.

Марек работал в отделе теоретической физики, занимаясь расчетами энергетических потоков. Его задачей было создание математических моделей для фокусировки энергии лазерного луча. Работа была увлекательной с научной точки зрения, и его мало волновали моральные аспекты проекта. Наука была для него чистой абстракцией, далекой от реальных последствий.

Он прошел через несколько контрольных точек, предъявляя свою идентификационную карту. Сканеры проверяли не только документы, но и биометрические данные — отпечатки пальцев, сетчатку глаза, голосовые образцы. Каждая проверка занимала несколько секунд, но Мареку казалось, что это длится вечность.

Охранники знали его в лицо — доктор Тиллан, один из ведущих специалистов проекта, человек с безупречной репутацией. Никто не мог заподозрить его в предательстве. Он всегда был вежлив, но не слишком общителен, всегда пунктуален, но не навязчив. Идеальный сотрудник, не привлекающий лишнего внимания.

— Доброе утро, доктор Тиллан, — поприветствовал его сержант охраны, молодой человек с шрамом на подбородке. — Рано сегодня на работе.

— Важные расчеты не терпят отлагательств, — ответил Марек с натянутой улыбкой. — Империя нуждается в наших открытиях.

Лифт поднял его на семидесятый этаж, где располагался его отдел. Коридоры были широкими и хорошо освещенными, стены украшали портреты Императора и имперские символы. Везде чувствовалась атмосфера важности и секретности — люди говорили тише, двигались быстрее, избегали лишних контактов.

Его лаборатория была просторной комнатой с панорамными окнами, выходящими на исследовательский комплекс. Голографические проекторы создавали трехмерные модели энергетических полей, которые медленно вращались в воздухе, демонстрируя сложные математические зависимости. На стенах висели доски с формулами, исписанные его почерком.

Марек включил рабочую станцию и погрузился в расчеты. Числа и формулы успокаивали его — в математике не было места для моральных дилемм или эмоциональных терзаний. Здесь существовали только законы физики и логические построения.

Но даже за работой он не мог забыть о накопителе в кармане. Устройство казалось тяжелым, хотя весило всего несколько граммов. Каждые несколько минут он инстинктивно проверял, на месте ли оно.

К обеду он закончил текущие расчеты и отправился в столовую. Это было большое помещение с высокими потолками, где за длинными столами сидели сотрудники различных отделов. Разговоры велись вполголоса, преимущественно о работе — личные темы здесь не приветствовались.

Там он увидел заместителя главного администратора — Корнелиуса Тиренну, который уже успел изрядно выпить за ланчем. Тиренна был мужчиной средних лет с рыжеватыми волосами и добродушным лицом, испорченным сетью лопнувших сосудов. Его проблемы с алкоголем были секретом полишинеля, но начальство закрывало на это глаза — он был хорошим специалистом и не создавал серьезных проблем.

— Корнелиус, как дела? — спросил Марек, подсаживаясь к нему за столик у окна. За стеклом виднелись другие корпуса комплекса, соединенные воздушными мостами.

— Марек! Садись. А то одному скучно, — Корнелиус махнул рукой, и Марек почувствовал запах алкоголя. — Заказывай что-нибудь. Сегодня в меню неплохая нерфская вырезка.

— Тяжелый день? — осторожно поинтересовался Марек, заказывая легкий салат. Его желудок был сжат от нервного напряжения.

— Да уж. Шеф в отпуске, а на меня свалились все его обязанности. Системы глючат, серверы тормозят. — Корнелиус отпил из своего стакана и поморщился. — А эти бюрократы из центрального офиса требуют ежедневные отчеты. Как будто у меня больше нечем заниматься.

— Может, помочь чем-то? — предложил Марек, стараясь говорить как можно более естественно. — Я неплохо разбираюсь в компьютерных системах.

— Да нет, спасибо. Просто нужно обновить несколько баз данных. Рутина. — Корнелиус махнул рукой и подозвал официанта. — Еще одну порцию корелианского виски.

Марек наблюдал, как его коллега медленно погружается в алкогольный туман, и начал планировать свои действия. Нужно было дождаться, пока Корнелиус окончательно потеряет бдительность, а затем предложить помощь с системами.

Разговор за обедом касался рабочих вопросов — новых проектов, изменений в структуре отделов, слухов о визите высокого начальства. Марек поддерживал беседу, но его мысли были заняты предстоящей операцией. Каждая минута тянулась как час.

Через два часа он снова встретил Корнелиуса в коридоре. Заместитель администратора едва держался на ногах, опираясь на стену и пытаясь сохранить видимость трезвости. Его лицо покраснело, глаза были мутными, а движения неуверенными.

— Корнелиус, ты как? — обеспокоенно спросил Марек. — Может, лучше отдохнуть?

— Все в порядке, — пробормотал тот, но его шатало из стороны в сторону. — Просто немного устал.

— Иди отдохни, — посоветовал Марек. — А если нужно будет что-то срочное с системами сделать, я могу помочь. У меня сейчас свободное время.

— Спасибо, ты настоящий друг, — Корнелиус похлопал его по плечу и поплелся к себе в кабинет, оставляя за собой слабый запах алкоголя.

Марек проводил его взглядом и почувствовал, как сердце забилось быстрее. Момент приближался. Он вернулся в свою лабораторию и попытался сосредоточиться на работе, но формулы расплывались перед глазами.

Еще час он ждал, проверяя время каждые несколько минут. Наконец решился и направился к серверной. Коридоры во второй половине дня были менее людными — многие сотрудники работали в лабораториях или участвовали в совещаниях.

Серверная располагалась в подвальном уровне здания, в зоне повышенной безопасности. Массивные двери из армированного металла охранялись автоматическими системами и дежурными офицерами. Воздух здесь был прохладнее — мощные кондиционеры поддерживали оптимальную температуру для работы оборудования.

Марек показал свою идентификационную карту охраннику — молодому лейтенанту с усталыми глазами.

— Доктор Тиллан? — переспросил офицер, сверяясь со списком. — Вас нет в расписании посещений.

— Корнелиус Тиренна попросил помочь с системными проблемами, — объяснил Марек, стараясь говорить уверенно. — Можете связаться с ним и уточнить.

Лейтенант набрал номер внутренней связи, но никто не ответил.

— Наверное, спит, — пробормотал он. — Ладно, проходите. Только недолго.

Сердце Марека колотилось от страха, когда он входил в серверную. Если его поймают, то расстреляют как предателя. Но если он не выполнит задание, шантажисты опубликуют компромат.

В серверной было прохладно и тихо, если не считать монотонного гудения вентиляторов и тихого писка индикаторов. Ряды серверных стоек тянулись до потолка, создавая лабиринт из металла и проводов. Мигающие светодиоды создавали причудливую игру света и тени.

Марек нашел главный терминал — массивную консоль с множеством экранов и клавиатур — и вошел в систему под своими учетными данными. Его пальцы дрожали, когда он вводил пароль. Каждый звук казался оглушительным в тишине серверной.

Он осторожно начал исследовать структуру сети, ища пути к секретным архивам. Система безопасности была сложной, но он нашел несколько уязвимостей и воспользовался ими. Годы работы в институте научили его обходить защитные протоколы.

Наконец он добрался до файлов проекта суперлазера и увидел схемы оружия планетарного масштаба. Чертежи были настолько детализированными, что можно было понять принципы работы устройства. Марек невольно восхитился элегантностью технического решения, забыв на мгновение о его разрушительном предназначении.

Он вставил портативный накопитель в порт терминала и начал копировать данные. Но файлов было слишком много, и он жадно копировал все подряд — чертежи, расчеты, переписку, отчеты. Страх заставлял его спешить и брать больше, чем было безопасно.

Индикатор прогресса медленно ползал вверх: тридцать процентов, сорок, пятьдесят. Каждая секунда тянулась как вечность. Марек постоянно оглядывался на дверь, ожидая, что кто-то войдет.

Система мониторинга зафиксировала аномальную активность. Копирование больших объемов секретных данных выглядело подозрительно, и автоматические алгоритмы отправили предупреждение службе безопасности. Красные индикаторы тревоги начали мигать в центре управления безопасностью.

Марек не заметил тревожного сигнала — он был слишком поглощен копированием. Индикатор показывал восемьдесят процентов готовности, когда в серверную ворвались штурмовики. Звук открывающихся дверей заставил его обернуться.

— Руки вверх! — закричал офицер безопасности, направляя на него бластер. Белые доспехи штурмовиков казались ослепительными в свете серверной.

Марек замер, понимая, что все кончено. Накопитель все еще торчал из порта терминала, обличая его намерения. Один из штурмовиков выстрелил из станнера, и он рухнул без сознания, последней мыслью которого было сожаление о собственной жадности.

Марек очнулся привязанным к креслу в небольшой комнате без окон. Стены были выкрашены в серый цвет, освещение — холодное и яркое. Голова раскалывалась от действия станнера, во рту было сухо. Он попытался пошевелиться, но ремни держали крепко, врезаясь в запястья и лодыжки.

За столом напротив сидела женщина в безупречной имперской форме. Ее темные волосы были аккуратно уложены в строгую прическу, а холодные карие глаза изучали его с профессиональным интересом. В ее позе чувствовалась уверенность человека, привыкшего к власти и контролю.

Рядом с ней стоял мужчина средних лет в простой серой одежде, с располагающей внешностью и добрыми глазами. Он выглядел как обычный служащий, но что-то в его манере держаться заставляло насторожиться.

— Доктор Тиллан, — произнесла женщина ровным голосом, лишенным эмоций. Каждое слово звучало четко и отчетливо. — Я заместитель директора Имперского бюро безопасности Дедра Миро. А это мой коллега лейтенант Лейс. Он поможет нам провести этот разговор максимально продуктивно.

Дедра говорила спокойно, почти монотонно, но в ее голосе слышалась скрытая сталь. Она не повышала тон, не угрожала — просто констатировала факты. Это было гораздо страшнее криков и угроз.

Лейс улыбнулся так, словно встретил старого друга, и подошел к столику у стены. На нем аккуратно были разложены различные инструменты — скальпели, щипцы, электроды, какие-то устройства, назначение которых Марек предпочел не угадывать. Все было чисто вымыто и отполировано до блеска.

— Видите ли, доктор, — продолжила Дедра, перелистывая страницы в планшете, — у нас есть записи с камер наблюдения, логи системы, ваш накопитель с секретными файлами. Отрицать бесполезно. Поэтому давайте сразу перейдем к главному вопросу — на кого вы работаете?

Ее манера речи была деловой и бесстрастной, как у врача, обсуждающего диагноз. Дедра не демонстрировала злости или презрения — только профессиональный интерес к делу.

— Это недоразумение, — начал Марек, и его голос дрожал. — Я просто работал над расчетами…

Дедра подняла руку, останавливая его. Жест был небольшим, но властным:

— Лейс, кажется, доктор не понимает серьезности ситуации. Не могли бы вы ему объяснить?

— Конечно, — весело отозвался Лейс, перебирая инструменты с видом знатока, выбирающего подходящий инструмент. — Знаете, доктор, я предпочитаю ручную работу. Дроиды-мучители не чувствуют душу допрашиваемого, не улавливают тонкости. А я — лучший в своем деле. Империя может мной гордиться!

Он взял в руки скальпель и повертел его на свету, любуясь игрой отражений на лезвии:

— С чего бы нам начать? Пожалуй, с легкого. Снимем вам лишнюю кожу с ног. Говорят, это очень эффективно концентрирует внимание.

— Я все расскажу! — закричал Марек, дергаясь в ремнях. Кожаные полосы врезались в запястья, оставляя красные следы.

— Не торопитесь так, доктор, — улыбнулся Лейс, и его добродушное лицо приобрело зловещее выражение. — У нас полно времени. И мне нравится неспешная, обстоятельная работа.

Дедра наблюдала за происходящим с холодным профессионализмом, время от времени делая пометки в планшете. Ее лицо оставалось бесстрастным, как у ученого, наблюдающего за экспериментом:

— Доктор, способы связи, методы передачи информации, места встреч — это вы знаете точно. И мы это выясним. Вопрос только в том, насколько болезненным будет этот процесс.

— Пожалуйста, не надо! — взмолился Марек, и слезы потекли по его щекам. — Меня завербовали! Я не хотел предавать Империю!

Дедра заинтересованно подалась вперед, и в ее глазах появился профессиональный интерес:

— Расскажите подробнее. Как именно это произошло?

— Пять лет назад, когда я работал в Корусантском институте… — Марек говорил торопливо, надеясь отсрочить пытку. Слова лились потоком, перемешиваясь с всхлипами. — Был человек, Виктор Кейн. Мы познакомились в баре, стали друзьями. Он помог мне решить проблемы с шантажистами, а потом…

— Шантажистами? — перебила Дедра, и ее голос стал чуть более заинтересованным. — Какого рода проблемы?

Марек закрыл глаза, понимая, что придется рассказать все. Стыд жег его изнутри сильнее любых пыток:

— Я ездил на Нар-Шадаа в командировку. Там… там были специальные заведения. Девочка сказала, что ей шестнадцать, но на самом деле было четырнадцать. Меня сфотографировали, записали на видео. Требовали сто тысяч кредитов.

— И этот Виктор Кейн помог вам решить проблему? — уточнила Дедра, не выказывая никаких эмоций по поводу услышанного.

— Да! У него были связи на Нар-Шадаа. Шантажисты исчезли, но потом он попросил меня о помощи. Сначала просто списки закрытых проектов, потом досье сотрудников, потом…

— Постепенно втягивал все глубже, — кивнула Дедра, делая пометки. — Классическая схема. Что дальше?

— Он оплачивал мне поездки на Нар-Шадаа. Дорогие отели, развлечения… особые развлечения. Там были девочки, наркотики… — Марек задрожал от воспоминаний. — Я знал, что это неправильно, но не мог остановиться. А потом он признался, кто он такой на самом деле.

— И кто же? — холодно спросила Дедра.

— Он сказал, что работает на людей, которые хотят лучшего будущего для галактики. Что информация, которую я передаю, поможет понять, как сделать галактику лучше…

Дедра кивнула, продолжая записывать. Ее профессионализм был пугающим — она воспринимала человеческие трагедии как статистические данные:

— Понятно. Классическая вербовка через компромат и постепенное втягивание. А дальше что? Как осуществлялась связь после исчезновения этого Виктора?

— Он исчез три года назад, — продолжал Марек, немного успокоившись от того, что пока его не пытают. — Сказал, что его переводят на другую работу. С тех пор связь только через зашифрованные каналы.

— Какие именно каналы? — Дедра наклонилась вперед, и ее голос стал более настойчивым. — Частоты, коды, способы передачи?

Марек заколебался, и Лейс тут же отреагировал:

— Доктор, я вижу, что вы снова начинаете что-то скрывать, — сказал он с той же доброжелательной улыбкой, аккуратно разрезая шнурки на ботинке Марека. — Это очень плохая идея. Видите ли, люди в стрессовой ситуации склонны говорить то, что, по их мнению, хочет услышать собеседник. А нам нужна точная информация. Поэтому мы начнем с небольшой демонстрации.

— Нет, нет! — закричал Марек, дергаясь в ремнях. — Я все расскажу! Задания приходят раз в месяц через зашифрованные каналы! Информацию я оставляю в тайниках на торговых станциях системы Мав!

— Вот видите, — довольно сказал Лейс, не убирая скальпель. — А говорили, что ничего не знаете.

— Продолжайте, доктор, — холодно приказала Дедра. — Расскажите о системе связи подробно. И помните — если мы поймем, что вы что-то скрываете, Лейс продемонстрирует свое мастерство в полной мере.

— Станция "Звездный перекресток", док номер семь, за вентиляционной решеткой в техническом отсеке! — выкрикнул Марек. — Станция "Торговый узел Мав-2", грузовой терминал, контейнер с маркировкой "Запчасти-Корелия-447"! Еще есть запасные точки…

Следующие несколько часов Марек рассказывал все, что знал о системе связи с кураторами, о способах передачи информации, о других подозрительных личностях в научном сообществе. Он выдал коды доступа, частоты передач, местоположение всех тайников, которые знал.

Дедра внимательно записывала каждое слово, время от времени задавая уточняющие вопросы. Ее методичность была пугающей — она не пропускала ни одной детали, не оставляла ни одного вопроса без ответа. Лейс так и не воспользовался своими инструментами — угрозы оказалось достаточно.

— Отлично, доктор, — сказала Дедра наконец, закрывая планшет. — Вы очень помогли Империи. Благодаря вашей информации мы сможем нанести серьезный ущерб повстанческой сети.

— А что теперь будет со мной? — спросил Марек дрожащим голосом.

— А что должно быть с предателем? — Дедра пожала плечами с равнодушием человека, обсуждающего погоду. — Суд, приговор, расстрел. Стандартная процедура.

— Но я же сотрудничал! Рассказал все, что знал!

— И за это вас расстреляют быстро, а не будут мучить, — улыбнулся Лейс. — Разве это не достаточная награда?

После того, как Марека увели, Дедра и Лейс вышли из допросной комнаты в коридор. Дедра сняла пиджак и повесила его на руку — в комнате было душно от напряжения. Ее белая рубашка была безупречно выглажена, ни одна складка не нарушала строгих линий.

Коридор был длинным и узким, освещенным холодными флуоресцентными лампами. Звук их шагов отдавался эхом от металлических стен. Дедра шла размеренно, ее каблуки выстукивали ритмичную дробь по полу.

— Отличная работа, Лейс, — сказала она, направляясь к лифту. Ее голос звучал спокойно и профессионально. — У вас превосходно получается играть маньяка. Этот тип сломался еще до того, как вы до него дотронулись.

Лейс рассмеялся, поправляя рукава своей серой рубашки:

— Знаете, заместитель директора, я недавно смотрел старый голофильм о джедайских следователях времен Республики. Показывали, как они "допрашивали" хороших граждан своими световыми мечами и трюками с разумом. — Он покачал головой с притворным ужасом. — До сих пор под впечатлением от их методов. По сравнению с теми фанатиками я просто ангел милосердия.

Дедра остановилась у лифта и нажала кнопку вызова. Механизм отозвался тихим гудением:

— Джедаи были мастерами психологического давления, — согласилась она. — Хорошо, что мы от них избавились. Хотя некоторые их приемы вполне можно взять на вооружение.

— Именно! — Лейс улыбнулся шире. — Главное — заставить объект поверить, что ты способен на все. А дальше воображение сделает всю работу за тебя.

Двери лифта открылись с тихим шипением, и они вошли внутрь. Кабина была просторной, стены отделаны полированным металлом. Дедра нажала кнопку своего этажа и посмотрела на свое отражение в зеркальной поверхности.

— Организуйте операции по тайникам, которые он указал, — приказала она, не поворачивая головы. — И проверьте все частоты. Их провал может стать нашим крупным успехом, если мы правильно им воспользуемся.

— Уже отдал распоряжения, — ответил Лейс. — К утру у нас будут результаты.

Лифт поднимался бесшумно, индикатор показывал этажи. Дедра думала о предстоящей работе — нужно было составить отчет, проанализировать полученную информацию, спланировать дальнейшие операции. Каждый провалившийся агент был звеном в цепи, которое могло привести к более крупным целям.

Марека увели в камеру смертников — небольшое помещение с узкой койкой, умывальником и решетчатым окном. Стены были выкрашены в серый цвет, на полу лежала тонкая подстилка. Единственным источником света была лампочка под потолком, защищенная металлической решеткой.

Он сидел на койке, уставившись в стену. Суд был формальностью — его признали виновным в государственной измене и приговорили к расстрелу. Он выслушал приговор, думая только о том, что скоро все закончится.

Камера была холодной и сырой. Звуки из коридора доносились приглушенно — шаги охранников, лязг замков, далекие голоса. Время тянулось медленно, каждая минута казалась часом.

В последние дни он не размышлял о высоких материях или искуплении грехов. Он просто жалел себя и проклинал момент, когда согласился на первую просьбу Виктора Кейна. Если бы он тогда отказался, возможно, его жизнь сложилась бы по-другому.

Еду приносили три раза в день — простую, но съедобную. Марек ел механически, не чувствуя вкуса. Охранники не разговаривали с ним, только проверяли камеру и уходили.

Казнь состоялась на рассвете. Марек стоял перед расстрельной командой во дворе тюрьмы, окруженном высокими стенами. Утренний воздух был прохладным, небо — серым. Он думал о том, что его жизнь заканчивается из-за собственной слабости и порочности. Никакого героизма, никакого благородства — просто жалкий конец жалкого человека.

Выстрелы прозвучали одновременно. Доктор Марек Тиллан, физик-теоретик и неудачливый шпион лежал на холодном полу с несколькими прожженными дырами в голове.

Дедра Миро стояла у панорамного окна своего кабинета, наблюдая за суетой исследовательского комплекса внизу. Информация, полученная от Тиллана, уже использовалась имперской контрразведкой. Она лично руководила операцией по зачистке повстанческой сети.

Ее кабинет располагался на верхнем этаже административного здания. Просторное помещение было обставлено в строгом имперском стиле — темная мебель, портреты Императора, символы власти. На столе аккуратными стопками лежали отчеты и планшеты с данными.

Несколько агентов были арестованы, тайники обнаружены, каналы связи перехвачены. Каждый успех приближал ее к цели — созданию галактики, где порядок и закон правили безраздельно. Она искренне верила, что служит правому делу.

Дедра не испытывала удовольствия от страданий врагов. Для нее это была просто работа — необходимая, важная, но лишенная эмоциональной окраски. Она видела себя хирургом, удаляющим раковую опухоль из тела галактики.

Рабочий день подходил к концу. Дедра собрала документы, заперла сейф и направилась к выходу. В коридорах было тихо — большинство сотрудников уже разошлись по домам.

Ее личный транспорт ждал у входа — элегантный имперский спидер черного цвета. Водитель, пожилой мужчина в форме, почтительно открыл дверь.

— Домой, мэм? — спросил он.

— В космопорт, — ответила Дедра, устраиваясь на заднем сиденье. — У меня рейс на Корусант.

Спидер плавно тронулся с места, бесшумно скользя по дорогам комплекса. За окнами мелькали здания лабораторий, жилые блоки, административные корпуса. Все выглядело упорядоченно и функционально — именно так, как должна выглядеть цивилизация.

Дедра думала о проделанной работе. Провал Тиллана был досадным, но неизбежным — слабые люди всегда ломались под давлением. Важно было извлечь максимум пользы из каждой неудачи противника.

Космопорт Мава был небольшим, но современным. Имперские шаттлы и грузовые корабли стояли на посадочных платформах, окруженные суетой технического персонала. Дедра прошла через вип-терминал, минуя обычные процедуры проверки.

Ее личный шаттл был готов к вылету. Пилот, молодой лейтенант с аккуратно подстриженными волосами, доложил о готовности к отправлению.

— Курс на Корусант, — приказала Дедра, проходя в пассажирский отсек.

Шаттл поднялся в воздух и направился к звездам. Через иллюминаторы была видна поверхность Мава — серая планета с разбросанными по ней исследовательскими комплексами. Вскоре она скрылась в гиперпространственном тоннеле.

Полет до Корусанта занял несколько часов. Дедра провела это время, изучая отчеты и планируя дальнейшие операции. Работа была ее жизнью, единственным источником удовлетворения.

Корусант встретил ее привычным хаосом огней и движения. Планета-город никогда не спала — триллионы существ жили, работали, умирали в его металлических недрах. Шаттл приземлился на правительственной площадке в Имперском секторе.

Дедра добралась до своей квартиры на скоростном лифте. Жилище располагалось на одном из верхних уровней элитного района, откуда открывался великолепный вид на центр города.

Квартира была обставлена с тем же строгим вкусом, что и кабинет. Минимум мебели, максимум функциональности. Ничего лишнего, ничего личного — только необходимые предметы.

Дедра прошла в гостиную и открыла бутылку дорогого кореллианского вина — одну из немногих слабостей, которые она себе позволяла. Налила бокал и подошла к панорамному окну.

Корусант простирался до горизонта — бесконечный океан огней и движения. Воздушные машины скользили между небоскребами, оставляя за собой светящиеся следы. Где-то там, в этом хаосе, скрывались враги Империи.

Она думала о людях вроде Тиллана — слабых, порочных, готовых предать все ради собственного комфорта. Они вызывали у нее не столько презрение, сколько разочарование. Как можно было жить без принципов, без высшей цели?

Дедра искренне верила в миссию Империи. Галактика нуждалась в порядке, в сильной руке, способной пресечь хаос и анархию. Джедаи со своими устаревшими догмами, коррумпированные сенаторы Республики, террористы-повстанцы — все они были препятствиями на пути к лучшему будущему.

Она отпила глоток вина, наслаждаясь его богатым вкусом. Завтра ее ждал новый рабочий день, новые вызовы, новые враги. Но она была готова к этому. Империя нуждалась в таких людях, как она — преданных, бескомпромиссных, готовых на все ради общего блага.

Через несколько дней. Нар-Шадаа.

Кел Нордан получил зашифрованное сообщение в своем офисе на Нар-Шадаа и мрачно изучал его содержание. Дуросец сидел за массивным столом в помещении без окон, освещенном только экранами мониторов. Новости были катастрофическими — агент "Красный-3" не только провалился, но и выдал значительную часть сети.

Его длинные пальцы быстро набирали коды на клавиатуре. Нужно было действовать быстро — каждая минута промедления могла стоить жизни агентам в поле.

Кел активировал защищенную связь и отправил экстренные предупреждения всем связанным агентам. Нужно было срочно менять коды, частоты, тайники. Провал одного поставил под угрозу работу многих храбрых людей.

Дуросец откинулся в кресле, размышляя о дальнейших действиях. Сеть пострадала, но не была уничтожена полностью. Нужно было перегруппироваться, найти новых людей, восстановить утраченные позиции.

Борьба продолжалась.