Космический инженер 2

Глава 26. Встреча на станции

Локация: Встреча на нейтральной станции

Время: 5 ДБЯ

Алекс откинулся в кресле, потирая уставшие глаза. Уже третью неделю он изучал накопленную базу данных, пытаясь найти хоть какую-то зацепку о местоположении образовательных центров раката. Большая часть данных была бесполезной — торговые маршруты, давно мертвые уже двадцать пять тысяч лет, списки рабов, административные распоряжения. Архив был огромен, но девяносто процентов информации представляло интерес только для историков.

Но сегодня ему повезло. В одном из административных документов он наткнулся на упоминание о "Мире Обучения Рабов" — планете, куда отправляли захваченных пленников для "адаптации к служению Бесконечной Империи". Координаты были указаны в старой ракатской системе измерений, но программа смогла их конвертировать.

Возможно, это был пустой след. Возможно, на той планете не осталось ничего, кроме руин. Но это был еще один мир раката, и там он мог найти новые данные, расширить базу знаний, получить еще одну зацепку в поисках настоящих архивов.

Алекс посмотрел на схемы агентурной сети, покрывавшие стену лаборатории. Сотни линий связи, десятки агентов, годы кропотливой работы по созданию разведывательной паутины. Но теперь все это казалось ему обузой. Он больше не мог тащить на себе эту ношу. Есть человек намного более компетентный в таких делах — Лютен. Каждый должен заниматься своим делом.

Алекс активировал защищенную связь. Лютен ответил через несколько минут.

— Алекс? Что-то случилось?

— Нет, все в порядке. Лютен, мне нужно с тобой встретиться. Я нашел новую зацепку и собираюсь улететь надолго. Надо передать тебе дела.

— Понял. Где встречаемся?

— Помнишь торговую станцию в системе Келада? Ту, что на Римма-Трейд-Рут?

— Конечно. Когда?

— Через три дня. И Лютен… возможно, это наша последняя встреча перед тем, как мы разойдемся по разным путям.

В трубке повисло молчание.

— Понял, — наконец сказал Лютен. — Буду там.

Заброшенная торговая станция в системе Келада встретила Алекса полумертвыми коридорами и мерцающим освещением. Когда-то это был оживленный перевалочный пункт на одном из главных торговых маршрутов галактики. Теперь же, после того как Империя перенаправила потоки через контролируемые ею системы, станция медленно умирала в космической пустоте.

Алекс причалил к одному из полупустых доков и прошел через коридоры к центральному атриуму. Вместо тысяч торговцев, контрабандистов и путешественников здесь теперь ютилось несколько десятков отчаявшихся существ, пытающихся выжить на обломках былого процветания.

Лютен уже ждал его в одном из немногих еще работающих кафе, сидя за столиком у панорамного окна. Он постарел за эти годы — седина тронула виски, а в глазах появилась та особая усталость, которая приходит к людям, взявшим на себя непосильную ношу.

— Алекс, — Лютен встал и крепко обнял друга. — Спасибо, что прилетел.

— Как дела с созданием Альянса? — спросил Алекс, садясь напротив.

— Медленно, но верно, — Лютен налил два стакана кореллианского виски из принесенной бутылки. — У нас есть контакты с недовольными офицерами флота, с учеными, которых Империя отстранила от работы.

— А что с тем проектом Империи, который я просил выяснить?

Лютен помрачнел:

— Пока мало что удалось выяснить. Называется "DS-1", официально — какая-то добывающая станция. Но масштабы строительства говорят о том, что это что-то намного более серьезное. Я завербовал несколько агентов в системах Куат и Мав. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Добывающая станция? — скептически усмехнулся Алекс.

— Да, кто-то там с чувством юмора. Но пока не удается подступиться ближе. Проект засекречен на высшем уровне.

Алекс кивнул и достал из кармана небольшой кристаллический чип:

— Здесь все данные моей агентурной сети. Коды доступа, личные дела агентов, схемы связи. Тебе это понадобится больше, чем мне.

Лютен взял чип и долго смотрел на него:

— Ты отдаешь мне работу многих лет. Этих людей нельзя заменить.

— Твоя задача важнее. Альянс должен быть готов к тому моменту, когда Империя начнет реализацию плана "Реструктуризации". А мне агенты в столице не помогут — я буду искать ответы среди мертвых миров.

— А что с твоим бизнесом? С мастерской?

— Там останутся верные люди. Официально я буду в длительных деловых поездках.

Лютен кивнул и передал Алексу другой чип:

— А это мои контакты в политических кругах. Если тебе понадобится поддержка или укрытие, обращайся к этим людям.

— Как дела у Клеи? — спросил Алекс.

— Она уже не ребенок, — в голосе Лютена появилась гордость. — Умная, решительная. Я многому ее научил — и торговле, и политике, и конспирации. Планирую передать ей дела, когда придет время.

— Она знает, чем мы занимаемся?

— Знает. И давно мне помогает в координации. Говорит, что лучше рискнуть всем, пытаясь изменить систему, чем жить с осознанием того, что ты мог что-то сделать, но предпочел безопасность.

Они обменялись данными в молчании, понимая символизм этого жеста. Годы совместной работы подходили к концу. Теперь каждый пойдет своим путем.

— Алекс, — сказал Лютен тихо, — а что если мы не успеем? Что если план "Реструктуризации" начнут реализовывать раньше, чем ты найдешь архивы, а я создам Альянс?

— Тогда мы хотя бы попытаемся, — Алекс допил виски. — Есть вещи важнее нашей жизни. Важнее нашего комфорта и безопасности. Знаешь, у меня чувство, что у меня есть миссия, путь. Пока я иду по этому пути, моя жизнь правильная. Не важно, куда этот путь меня приведет. Важна верность пути… Не знаю, как объяснить.

Лютен протянул руку:

— Я тебя понимаю. Клянусь довести это до конца. Любой ценой.

Алекс пожал протянутую руку:

— Клянусь. И если один из нас не выживет, второй продолжит за обоих.

Они еще час просидели в кафе, обсуждая детали координации, системы связи, планы на случай чрезвычайных ситуаций. Но оба понимали, что это лишь попытка отсрочить неизбежное прощание.

Когда они наконец встали, чтобы идти к своим кораблям, то обнялись в последний раз.

— Увидимся на той стороне истории, — сказал Лютен.

— Обязательно, — ответил Алекс.

Лютен ушёл и Алекс остался один в умирающих коридорах станции.

Вместо того чтобы сразу идти к кораблю, Алекс решил пройтись по станции. Ему нужно было время, чтобы переварить происходящее, осознать масштаб того, что их ждет впереди.

Центральный атриум, который когда-то гудел от голосов тысяч существ, теперь напоминал склеп. Половина магазинов была закрыта, их витрины покрыты пылью. Оставшиеся торговцы сидели за прилавками с таким видом, словно ждали не покупателей, а смерти.

Алекс остановился возле одного из закрытых магазинов. Через запыленное стекло были видны ряды устаревшего оборудования — компьютеры десятилетней давности, коммуникаторы, которые уже никто не покупал, запчасти к кораблям. Владелец, пожилой дуросец, сидел внутри и безнадежно смотрел на свой товар.

Это была деградация в миниатюре. Когда торговые потоки иссякли, станция начала умирать. Сначала ушли крупные корпорации, потом средние торговцы, потом мелкие. Остались только те, кому некуда было деваться — старики, больные, неудачники. И они медленно вымирали, не имея средств ни на переезд, ни на нормальную жизнь.

Алекс прошел дальше, к жилым секторам. Здесь картина была еще печальнее. Целые блоки стояли пустыми, их окна зияли черными провалами. В тех, что еще были обитаемы, жили в основном пожилые существа — те, кто помнил времена процветания и не мог смириться с необходимостью уехать.

Он заглянул в один из баров в жилом секторе. Заведение называлось "Галактический Причал" и когда-то, судя по интерьеру, было довольно престижным местом. Теперь же здесь было почти пустынно — только бармен и несколько одиноких посетителей, утопавших в своих проблемах.

Алекс заказал виски и сел за столик у окна, через которое были видны далекие звезды. Играла тихая меланхоличная музыка — что-то из старых кореллианских баллад. Стол был липким от пролитых напитков, воздух пропах дешевым табаком и отчаянием. Но ему было все равно.

Он смотрел в космос и думал о том, что происходящее здесь — это лишь предвестие того, что ждет большую часть галактики. Когда Империя начнет реализацию активной фазы плана "Реструктуризации", огромное количество миров окажутся в таком же положении, как эта станция.

Сначала их отрежут от гипермаршрутов. Торговые корабли перестанут прилетать. Поставки современных компонентов прекратятся. Связь с остальной галактикой оборвется.

Потом начнется настоящий кошмар. Многие миры были узкоспециализированными — одни производили продовольствие, другие промышленные товары, третьи добывали сырье. Без торговых связей эта специализация превратится в смертельную ловушку. Промышленные миры не смогут прокормить свое население. Аграрные планеты останутся без современной техники и удобрений. Добывающие колонии лишатся рынков сбыта.

Рухнут торговые цепочки, связывавшие галактику в единое целое. Миры, которые тысячелетиями зависели от импорта, внезапно окажутся предоставленными сами себе. А большинство их жителей просто не умело жить без современных технологий.

Алекс представил себе Нар-Шадаа без поставок продовольствия с аграрных миров. Сто миллиардов жителей, и практически вся еда импортная. Что произойдет, когда транспортные корабли перестанут прилетать? Сколько времени пройдет до того, как начнется голод?

А что случится с мирами, зависящими от импорта медикаментов? С планетами, где местная экосистема была нарушена промышленным производством и поддерживалась только за счет технологий? С колониями на планетах с враждебной средой, где жизнь была возможна только в герметичных городах?

Это будет величайший галактический геноцид в истории. Цивилизация в отрезанных мирах рухнет не за десятилетия, а за годы. Триллионы или даже квадриллионы разумных существ погибнут не от войны, а от банального отсутствия еды, лекарств, энергии.

И самое страшное — элита это прекрасно понимала. Они знали, что обрекают восемьдесят процентов галактики на смерть. Но считали это приемлемой ценой за сохранение цивилизации в ядре.

Алекс допил виски и заказал еще один. В баре играла все та же печальная музыка, и он позволил себе просто сидеть и думать. Думать о масштабе предстоящей катастрофы, о том, что ему предстоит сделать, о цене, которую придется заплатить.

Возможно, где-то среди мертвых миров раката лежали ответы. Технологии, которые могли освободить галактику от тысячелетней зависимости. Знания, способные дать цивилизации третий путь — не жертвовать восемьюдесятью процентами ради двадцати, и не рисковать всем ради сохранения статус-кво.

Но поиски займут годы. Годы скитаний по забытым системам, изучения руин, расшифровки древних записей. И нет никаких гарантий, что он найдет то, что ищет.

А тем временем Лютен будет создавать Альянс Повстанцев. Объединять недовольных, готовить сопротивление, планировать восстание против системы, которая существовала тысячу лет. Тоже без гарантий успеха.

Два друга, два пути, одна цель. Спасти галактику от запланированного геноцида.

Алекс посмотрел на других посетителей бара. Пожилой кореллианец в углу тихо плакал в свой стакан — возможно, вспоминая лучшие времена. Тви'лечка средних лет сидела за барной стойкой и безнадежно смотрела в пространство. Молодой человек неопределенной расы читал на планшете новости и периодически качал головой.

Все они были жертвами системы. Маленькими, незначительными жертвами — их жизни сломались не из-за великих планов спасения цивилизации, а просто потому, что торговые потоки сместились в другую сторону. Но через несколько лет таких жертв будут миллиарды и триллионы.

Алекс допил второй стакан и встал. Пора было возвращаться к кораблю. Верена наверняка волновалась, а впереди их ждал долгий путь к неизвестной планете, где когда-то раката обучали своих рабов.

Он оставил щедрые чаевые бармену — возможно, это поможет ему продержаться еще немного. Потом прошел через пустынные коридоры к доку, где ждал его корабль.

На корабле его действительно ждала обеспокоенная Верена.

— Как прошла встреча? — спросила она.

— Так, как и ожидалось, — ответил Алекс, садясь в кресло пилота. — Мы разделили сферы ответственности. Лютен создает Альянс Повстанцев, а мы отправляемся на поиски архивов раката.

— Значит, мы надолго расстаемся с нормальной жизнью.

— Боюсь, что да. Верена, ты еще можешь передумать. Остаться на Нар-Шадаа, поддерживать видимость нормальности. Это будет безопаснее…

— Алекс, — она положила руку ему на плечо, — помнишь, что ты сказал мне в день нашего знакомства? Что каждый имеет право выбирать свою судьбу?

— Помню.

— Тогда позволь мне выбрать. Я хочу быть рядом с тобой. Хочу помочь найти эти архивы. Хочу внести свой вклад.

Алекс посмотрел на нее — на ту, которая прошла через ад рабства и сохранила способность к состраданию. Которая готова была снова рискнуть всем ради других.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Но это будет долгий и опасный путь. Годы скитаний по мертвым мирам, никаких гарантий успеха. Вероятно это безнадежно.

— Зато мы будем вместе, — улыбнулась она. — И будем знать, что делаем правильное дело.

Алекс запустил двигатели, и корабль отошел от станции. В иллюминаторе мелькнул силуэт другого судна — корабль Лютена уже направлялся к гиперпространственному прыжку.

Алекс еще раз посмотрел на умирающую станцию. Через несколько лет она, возможно, совсем опустеет. А через десятилетие превратится в космический мусор. Но если план "Реструктуризации" будет реализован, то такая судьба ждет не одну станцию, а восемьдесят процентов галактики.

Он ввел координаты "Мира Обучения Рабов" — древней планеты на краю Неизвестных Регионов, где могли находиться ключи к спасению цивилизации.

— Готова к прыжку? — спросил он Верену.

— Готова, — ответила она, и в ее голосе звучала та же решимость, которая была в голосе Лютена.

Звезды превратились в линии, и корабль исчез в гиперпространстве. Позади остались годы относительно спокойной жизни, друзья, привычный мир. Впереди ждали мертвые миры.