Красавчик. Часть 1

Глава 16

В комнате всё ещё пахло мужским одеколоном. Этот запах казался уже не столь резким, каким он был вчера вечером (я оставил на ночь открытой балконную дверь). Но и не выветрился полностью. Он будто бы уговаривал, чтобы его затмили ароматом растворимого кофе. Я ещё с порога заметил: литровая кружка и кипятильник уже появились на столе под окном рядом с пластмассовой банкой с гранулированным кофе (Нарек и Аркадий уже подготовились к утреннему «кофепитию»). Без меня Давтян и Александров к банке с гранулами не прикасались — смиренно дожидались моего возвращения с утренней пробежки.

За окном тревожно прокричала чайка.

— Не понял, — сказал Аркадий. — Какой хищник? Куда вырвался? Почему?

Он сел на кровати, свесил с неё покрытые светлыми волосками ноги. Похожее действо проделал и Нарек. Только его ноги были потолще, а волосы на них — заметно гуще и темнее.

— У меня наметился курортный роман, — сообщил я. — Я встретил интересную женщину. Поэтому вы оба теперь в большой опасности. Как и Пётр Порошин.

Нарек и Аркадий переглянулись.

Давтян почесал затылок и сказал:

— Серик, я тебя не понимаю. У тебя роман. Это хорошо. Чем это грозит нам? О какой опасности ты говоришь? Прости, Серик, но ты сейчас говоришь непонятные вещи. У меня ощущение, что ты слегка перебрал вина.

— Эта женщина замужем? — догадался Александров. — Она здесь отдыхает вместе со своим супругом? Её супруг — важный партийный руководитель?

Нарек взмахнул бровями.

— С каким супругом? — сказал он. — Какой руководитель? Разве Серик говорил не о Валечке? Ведь у него завертелся роман с Валей. Ведь так? Или я чего-то не понимаю?

Александров и Давтян взглянули на меня.

Я покачал головой и сообщил:

— Мой роман с Валентиной Кудрявцевой закончился, почти не начавшись. Мы с ней ещё даже не целовались. И уже не поцелуемся: я так решил. Потому что встретил другую женщину.

— Встретил другую? — переспросил Аркадий.

Он всплеснул руками.

— Когда встретил? — произнёс Нарек.

Его брови снова подпрыгнули.

— Это сейчас не важно, — ответил я. — Важно другое: Валя Кудрявцева теперь свободна. В этом и заключается опасность. Для вас.

— Для нас? — хором повторили мои соседи по комнате.

Они снова обменялись взглядами. Посмотрели на меня.

— Сергей, я ничего не понимаю, — заявил Александров. — Объясни нам толком, что ты имеешь в виду.

— Объясню, — пообещал я. — Для этого и затеял разговор.

Я указал рукой в сторону стола и спросил:

— Может, сперва нальём по чашке кофе?

Аркадий кивнул.

— Давай.

— С капелюшечкой коньяка, — добавил Нарек. — Для лучшего взаимопонимания.

— С Валей Кудрявцевой я познакомился во вторник четырнадцатого июля, на автовокзале города Первомайск, — сообщил я. — Несколько часов беседовал с Валентиной в автобусе по пути в пансионат. Поэтому ответственно заявляю, товарищи: она хищница. Кудрявцева приехала в «Аврору» на сафари. Обычные курортные романы её сейчас не интересуют. У неё другие, зловещие планы: Валентина прибыла в пансионат «Аврора», чтобы найти себе мужа.

Я поочерёдно посмотрел в глаза замершим напротив меня Александрову и Давтяну, добавил:

— Это не мои фантазии. Это выводы, основанные на моих наблюдениях за Кудрявцевой и на моём огромном опыте общения с женщинами. Опыт в межполовом общении у меня богатый и разнообразный. Поэтому я быстро распознаю истинные намерения женщин. Даже не сомневайтесь в этом, товарищи. Мой опыт сейчас подсказывает, что Валентина — этот не тот вариант, который забудется по возвращении домой. Понимаете?

— Не совсем, — сказал Александров.

— Серик, ты поэтому теперь от неё прячешься?

Я развёл руками и заявил:

— Первоначально я планировал, что стану приманкой для хищницы. Отвлеку её внимание на себя. Чтобы другие мужчины по итогу отдыха в пансионате не оказались… в плену. Человек я опытный… в таких делах. На женские уловки не поддамся. Да и Валентина недурна собой: для курортного романа неплохой вариант. Но думал я так лишь до тех пор, пока не встретил другую женщину. Сегодня утром я окончательно решил: роман с Кудрявцевой отменяется.

Я резко выдохнул и сделал глоток пахнувшего коньяком кофе.

Нарек и Аркадий улыбнулись, отсалютовали мне чашками.

— Серик, неужели ты влюбился? — спросил Давтян.

Я пожал плечами и ответил:

— Понятия не имею. Никогда не влюблялся.

— Она красивая? — спросил Александров. — Ну… эта женщина.

Я кивнул.

— Симпатичная.

— Красивее, чем Валентина?

— Тут дело не во внешности. Или не только во внешности…

Я выдержал паузу: сделал глоток кофе.

— Речь сейчас не об этом, — сообщил я. — Проблема в другом. Валя Кудрявцева уже сегодня поймёт, что я соскочил с крючка. Поначалу выяснит, почему я взбрыкнул. Но затем успокоится и сменит цель охоты. Направит свои женские чары на одного из вас. На тебя, Аркадий. Или на тебя, Нарек. Может быть, уведёт мужа у Ольги: Пётр Порошин для её целей тоже сгодится. Предупреждаю вас об этом. Чтобы через пару месяцев вы вдруг не обнаружили себя окольцованными.

Давтян и Александров обменялись взглядами.

— Не такая уж плохая перспектива, — сказал Нарек.

— Я тоже так считаю, — произнёс Аркадий. — Только… на меня Кудрявцева внимания не обратит. Да и мне…

Он замолчал, вздохнул.

Давтян усмехнулся.

— Арик, ты уже на Риту глаз положил. Так и скажи. Мы это заметили. И Рита тоже увидела. Вася тебя скоро папой назовёт: к тому всё идёт. Рита неглупая женщина. Не упустит такого мужика. Ей сейчас не до ковров и не до хрусталя. Да и не похожа она на Валентину. Разве я не прав, Серик? Вон, как она на тебя Арика вечером посматривала!

— Так уж и увидела… — пробормотал Аркадий.

Его уши налились кровью, словно после комариных укусов.

— Увидела! — повторил Нарек. — Точно тебе говорю. Ты ей понравился. И Ваське тоже. Так что не теряйся, Арик. Бери быка за рога… то есть… ну, ты понял. Не отвлекайся на других баб. Ритка хорошая женщина. Такая к заведующему отделом не уйдёт. Будет завтраки тебе готовить, с работы встречать, рубашки гладить. То, что тебе и нужно.

Нарек в три больших глотка допил кофе, поставил на столешницу чашку. Почесал комариный укус на шее.

— Ты правильно сделал, что предупредил нас, Серик, — сказал Давтян. — Ситуация действительно серьёзная. Валентина красивая женщина. Но нашему Арику она не подходит. Вы и сами это понимаете. Арику нужна добрая и покладистая женщина. Такая, как Рита. Семью Петра Порошина рушить нельзя. С этим вы все согласитесь.

Нарек покачал головой.

— Ты правильно сделал, Серик, что отвлёк эту корыстную женщину на себя, — заявил он. — Так и поступают настоящие мужчины. Мы не боимся трудностей. Но сердцу не прикажешь, Серик. Если твоё сердце зажгла другая женщина, то позабудь обо всех остальных. Женщин красивых много. Но далеко не на всех мы смотрим горящими глазами.

Давтян улыбнулся — его глаза превратились в узкие блестящие щели.

— Моё сердце спокойно, — сообщил он. — Потому что оно сейчас никем не занято. Валя Кудрявцева красивая и умная женщина. Целеустремлённая. Такие мне нравятся: хитрые, коварные, корыстные. От общения с ними у меня бурлит в венах кровь. Это мой вариант женщины. Но я бы не взглянул в её сторону, пока она была рядом с тобой, Серик.

Давтян покачал головой.

— Если ты говоришь, что у вас с Валентиной ничего не получится…

— Говорю, — подтвердил я.

— … Тогда я просто обязан утешить эту несчастную брошенную женщину, — сказал Нарек. — Если никто из вас не против, конечно.

Александров стрельнул в меня взглядом и сказал:

— Никто.

Давтян развёл руками, поднял взгляд к потолку.

— Значит, это судьба, — заявил он.

Посмотрел на меня и объявил:

— Валентину Кудрявцеву я беру на себя. Это мой товарищеский долг, в конце концов. И человеческий тоже: Валя наверняка расстроится, когда увидит Серика в объятиях другой женщины. Кто, если не Нарек осушит её слёзы? Кто подставит ей надёжное плечо? Этот подвиг я возьму на себя. Никогда ещё не предвкушал подвиги с таким удовольствием.

Давтян несильно хлопнул ладонью по столешнице.

— Решено, — сказал он.

На улице вновь прокричала чайка.

— Нарек, ты не боишься, что после этого подвига получишь новый штамп в паспорте? — спросил я.

— Я на это надеюсь, Серик, — ответил Давтян. — Штамп в паспорте меня не испугает. Советские люди трудностей не боятся. Жена у меня однажды была. Вернулась к родителям, когда решила помыкать мужчиной. Второй раз будет даже проще, чем в первый. Валентина москвичка. Далеко ехать ей не придётся. Но будет умницей — заживём с ней душа в душу.

Александров вскинул на Нарека взгляд, иронично улыбнулся.

— Значит, мы уже всё решили? — спросил он. — Поделили женщин без их ведома?

— Теперь не будет никакого недопонимания, — сказал Нарек. — Каждый получит, что хочет. Правильно, что мы уже сейчас всё обговорили. Это очень мудро и своевременно. По-мужски. Я не буду больше путаться под ногами у тебя, Арик. Не повздорю из-за Валентины с Сериком. Серику достанется прекрасная незнакомка. Все довольны. Никаких ссор из-за женщин.

Аркадий спросил:

— Сергей, твоя новая подруга — это та рыжая девчонка, что строила тебе глазки в столовой? Я угадал? Ты всё же поговорил с ней?

Я пожал плечами, ответил:

— Может, она. Может, нет. Я вам этого пока не скажу. Даже не уговаривайте.

Аркадий взмахнул руками.

— Почему? — удивился он. — Сергей, зачем эти тайны? Нам же интересно!

— Арик, чего ты пристал к человеку? — сказал Давтян. — Куда ты спешишь? Зачем устраиваешь допрос? Ты ведь сейчас не на работе. Забудь о том, что ты милиционер. Хоть на время побудь человеком. Пусть Серик ничего нам о ней не рассказывает, если не хочет. Придёт время, он сам нас познакомит со своей красавицей. Вот увидишь, Арик. Потерпи немного.

За завтраком Нарек и Аркадий поглядывали мне за спину: туда, где находилась улыбчивая конопатая девица. Я не оглядывался. Осматривал зал: искал там стол, за которым сидела стройная светловолосая женщина в компании немолодой супружеской пары (Алёниным родителям по моим прикидкам было лет под пятьдесят). Лебедевы не жили с нами по соседству. Поэтому их стол был рядом со столом Порошиных, или вообще на другом краю зала. Он мог сейчас пустовать: ещё вчера я заметил, что на некоторых столах остывала нетронутая еда — в то время, когда мы с Аркадием и Нареком уже (сытые и довольные) направлялись в свою комнату.

Приметную родинку я утром в столовой так и не увидел (как не заметил и соломенную шляпу). Зато я встретил рыжеволосую Валю Кудрявцеву. Валентина мне мило улыбнулась — я в её присутствии выдержал на лице непроницаемую мину. Ответил, что у меня всё в полном порядке. Зевнул, поглядел на Валину улыбку с вежливым холодным безразличием — так я обычно смотрел на жён клиентов во время работы в ночном клубе. По пути к жилому корпусу я не стряхнул Валину руку со своего локтя. Но и не посматривал в Валину сторону — разглядывал лица и фигуры встречных молодых женщин, пару раз подмигнул симпатичным девицам.

На втором этаже я махнул Порошиным рукой, сверкнул дежурной улыбкой Рите и хмурившей брови Валентине. Свернул в направлении своей комнаты — не прислушался, о чём договаривались со своими спутниками Александров и Давтян. Нареку и Аркадию я сообщил ещё до завтрака: в первой половине дня на пляж не пойду. Проснулся я сегодня рано; предчувствовал, что лягу поздно. Поэтому сказал соседям по комнате, что до обеда вздремну «впрок». Поначалу я сам не верил, что усну. Но задремал ещё до того, как Давтян и Александров ушли на пляж. Снов я не увидел. Но уже в полдень почувствовал себя бодрым… и снова голодным.

В столовой во время обеда было, шумно и многолюдно. В воздухе витали запахи котлет и рассольника. Я уже доел свою порцию «первого», приступил к уничтожению макарон и котлеты. Давтян проглотил рассольник даже раньше меня. А вот Александров сегодня не торопился, будто не проголодался. Он минут пять рылся ложкой в тарелке, словно отыскивал там затонувшие сокровища. Бросал на меня исподлобья задумчивые взгляды — точно дожидался: выживу я после употребления рассольника, или всё же упаду замертво.

Я сунул в рот уже подостывшую макаронину. Снова заметил, как Александров посмотрел на моё лицо.

— Что случилось? — спросил я. — Рассказывай, Аркадий. Не мучайся.

Александров вздохнул и спросил:

— Сергей, ты найдёшь мой брелок от ключей?

Он взмахнул алюминиевой ложкой — будто проткнул ею стоявшего справа от него невидимку.

Невидимка выжил и убежал, или умер стоя: звуки его побега или падения я не услышал.

— Ты потерял ключи? От комнаты? Или от московской квартиры?

Аркадий стрельнул взглядом в безмятежно пережёвывавшего котлету Нарека; снова вздохнул и покачал головой.

— Я ничего не потерял, — ответил он. — Я спрятал свой брелок. После пляжа, когда ты спал. Найдёшь его?

— Зачем?

— Эээ… что значит: зачем?

— Зачем ты его спрятал? — спросил я. — Зачем мне его искать?

— Валентина нам сегодня сказала, что у тебя, Серик, нет никаких волшебных способностей, — сообщил Давтян.

Он пожал плечами и добавил:

— Валя считает, что ты… хороший фокусник. Говорит, что ты видел, где Оля потеряла своё кольцо. А там, на пляже, ты заметил в какую сторону побежал Василий — ты сообразил, что пацан пошёл к качелям. Потому и угадал, где его искать.

Я пожал плечами, ответил:

— Ладно. Пусть так и будет. Мне всё равно.

Александров нахмурился, нервно дёрнул головой.

— Сергей, но ведь это же неправда? — произнёс он. — Ты же нам говорил: у тебя действительно есть эти… необычные способности.

— Говорил, — ответил я. — Валя вам сказала: у меня их нет. Ты взрослый человек, Аркадий. Милиционер. Сам разберись, кто из нас говорил правду. Проведи следствие. Расспроси свидетелей.

— Вот я и провожу. Следствие.

— Ты пошёл лёгким путём. Но этот путь лёгок только для тебя, Аркадий. Я твой брелок искать не стану. Не вижу в этом нужды. Потому что я уже отвечал на твои вопросы. Ты моим ответам не поверил. Поэтому…

Я развёл руками.

— … Разбирайся без меня.

— Сергей, я…

— Арик! я же тебе говорил: фокус это или волшебство — не имеет значения. Важно, что мальчик нашёлся. И что кольцо не потерялось. Всё остальное — это мелочи жизни.

— Очень даже имеет! — заявил Александров. — Это не мелочи.

Он снова ткнул стоявшего справа о его тарелки с рассольником невидимку — тот либо увернулся, либо уже лежал сейчас рядом с нашим столом бездыханный: после прошлого контакта с ложкой.

— Тогда проведи расследование, товарищ милиционер, — сказал я. — Допрашивай свидетелей и потерпевших. Изучай улики. Сними отпечатки пальцев. Я воспользуюсь своим правом хранить молчание. Доем макароны.

Демонстративно наколол на зубцы вилки сразу три макаронины.

Александров шумно выдохнул и сказал:

— Сергей, тебе разве трудно…

— Трудно, Аркадий, — ответил я. — Трудно. Очень. Я это тебе уже говорил. Поиск — не развлечение: для меня. Ненавижу это дело. Сегодня в пансионате будут танцы. Мне не нужна на остаток дня и на весь вечер головная боль.

— Тогда завтра…

— И завтра мне мигрень не нужна. Аркадий, если хочешь, я куплю тебе новый брелок. Даже два.

Я показал два оттопыренных пальца: римскую цифру «V».

— Дело не в брелке, Сергей, — заявил Александров. — Мне важно найти истину…

— Ищи, — ответил я. — Желаю тебе удачи, Аркадий. Бороться, искать, найти и перепрятать.

— Я же говорил тебе, Арик, что женщинам верить нельзя. Вот я, например, верю не Валентине, а Серику.

Нарек отсалютовал мне стаканом с компотом.

Я ответил ему тем же.

— Ты уже был раз женат, Арик, — сказал Давтян. — Но супружеская жизнь тебя ничему не научила. Разве не знаешь: язык женщины, что помело. Они говорят то, что видят. Понимаешь? Женщины красивые — им не нужно думать. Думает за них мужчина. А если мужчина этого не сделает, то в семье появятся проблемы. Странно, что ты, Арик, этого ещё не понял.

— Я пытаюсь рассуждать логически, — ответил Александров. — Слова Валентины прозвучали очень логично…

— Слова женщины, Арик — это всегда слова женщины. Женщина посмотрит на тебя своими красивыми глазами, пустит слезу. Ты тут же поверишь ей, и назовёшь хорошего человека лжецом. Потом снова случится развод. Ты окажешься у разбитого корыта. Разведёшь руками и удивишься: как же так получилось, ведь её слова звучали «логично»?

— Я сейчас рассуждаю не как мужчина, Нарек. Я рассуждаю, как следователь…

Давтян улыбнулся и покачал головой.

— Следователь ни о чём не рассуждает, пока не увидит заявление потерпевшего. Письменное заявление, Арик. Я тоже кое-что понимаю в этих твоих расследованиях. У тебя есть такая бумажка? Нет? Тогда расслабься и кушай спокойно.

Нарек улыбнулся и сказал:

— Серик, нам нужно объяснить нашему товарищу: женщины очень коварны. Иначе однажды… возможно скорее, чем нам кажется, случится неприятное событие. Валентина уже сегодня просила у Арика ключ от нашей комнаты…

— Я ей не дал ключ!

— Сегодня ты не дал. А завтра, Арик, тебе её слова покажутся «логичными». Ты выполнишь её «логичную» просьбу. Валентина ворвётся в комнату, когда там будет Серик вместе со своей любимой женщиной. Нехорошо получится! Понимаешь?

— Такого не будет! Я…

— Конечно, не будет. Не будет. Если ты, Арик, поймёшь: в словах женщины не нужно искать логику. Нужно просто понять, чего женщина хочет. Тогда ты увидишь её слова и поступки с правильной стороны. Я верно говорю, Серик?

Я положил вилку на тарелку и сказал:

— Ладно. Аркадий, я предлагаю сделку. Ты… и Нарек мне пообещаете, что ни под каким предлогом никому не дадите ключ от нашей комнаты. Даже если вам скажут, что мне срочно нужна помощь. Это первое.

Александров взмахнул ложкой.

— Сергей, да я бы и так никогда!‥

— Подожди, Арик. Дослушай.

— Второе, — сказал я. — Как только я попрошу, вы оба соберётесь и пойдёте на прогулку. На пару часов. Без споров. В любое время дня и ночи. Предоставите на эти два часа комнату в моё полное распоряжение. Понятны мои условия?

Давтян кивнул.

— Серик, конечно. Ты только скажи!

Тряхнул головой и Александров.

— Сергей, я…

— В ответ на ваши обещания я снова покажу фокус с поиском. Сегодня, сейчас. Найду этот ваш брелок. Согласны? Пусть Валентина вам потом снова «логично» объяснит, как у меня это получилось. Уверен, Валя что-нибудь обязательно придумает.

Я не пошёл на поиски брелка («брелока», как называл его Нарек). Только указал Александрову и Давтяну направление, где это брелок спрятан — не ошибся. В моей голове вновь проснулась боль. Я приглушил её таблеткой, провалялся три часа на кровати вместо вечернего похода на пляж. Таблетка сегодня будто бы не подействовала: боль настойчиво напоминала о себе и во время ужина.

Вечером Аркадий сообщил, что Валентина затаила на меня обиду. Он не пояснил только, как об этом догадался. Я лишь равнодушно пожал плечами в ответ. Сказал, что персона Кудрявцевой меня сейчас не интересовала. Давтян меня заверил, что Валина обида «скоро пройдёт». Пообещал, что он, Нарек, приложит к этому «все силы».

Александров сказал, что не сообщил Валентине о нашем дневном эксперименте по поиску зарытого в землю около ворот пансионата брелка. Поэтому своё объяснение новому проявлению моей «шаманской» способности Валентина Кудрявцева пока не высказала. Эту информацию я тоже оставил без комментариев. Лишь снова повёл плечом.

Александров и Давтян ушли к танцплощадке раньше меня. Не уговаривали меня пойти вместе с ними. Уже будто бы смирились с тем, что я теперь присоединялся к их компании только во время приёма пищи. Я понаблюдал из окна комнаты, как возглавляемая Петром Порошиным процессия двинулась по аллее в том направлении, откуда уже доносилась громкая музыка.

Взглянул на циферблат часов.

Головная боль ещё сверлила мой мозг, когда я отправился на встречу с Алёной.