Мёртвые души. Книга 1 и 2

Глава 4

Под ногами — плотный песок, будто спёкшийся от постоянного давления. Выбрал точку с рассыпчатым покрытием, где под поверхностью может быть пустота. Стал прыгать. Резко, тяжело, словно отбивая ритм. Земля глухо отозвалась. Ещё, ещё. Потом — трещина, как будто подо мной сдавленно выдохнули.

Он пришёл.

Песок взлетел фонтаном, и из глубины вырвался бронечервь. Огромная туша, пятиметровая, с чешуйчатым панцирем, пульсирующим в ритме движения. Он встал, словно гусеница на дыбы, пасть — кольцо из ржавых зубьев. Ни глаз, ни звука — только вибрация.

Я прыгнул вбок. Песок взорвался следом. Даже не попытался съесть — просто врезался, как тараном.

Слабое место… ближе к хвосту. Но подлезть под эту махину — самоубийство.

Он снова нырнул под песок, и тишина повисла над пустошью. Я сделал шаг, и в ту же секунду — удар снизу. Меня отбросило, ребра запели болью. Кувырком, с трудом удерживая дыхание, вскочил.

"Спокойно. Он чувствует вибрации. Работай по-другому."

Я замер. Даже не дышал. Вытащил нож. Ждал.

Он всплыл снова — медленно, чуть под углом, будто не чувствовал меня. Я выдохнул — и в ту же секунду рванул вперёд. Скользнул под брюхо, пригнувшись, и вонзил нож в соединение пластин.

Тварь взвыла. Не звуком — всем телом. Вибрацией, от которой заболели зубы. Меня отшвырнуло, но я уже видел: попал. Там потекла чёрная жидкость, а часть панциря дрожала — нарушена симметрия. Он пытался скрыться под землю, но я не дал.

Снова прыжок, снова нож в рану, глубже. Тело дёрнулось в конвульсии, и бронечервь рухнул. Последняя судорога — и тишина.

Я вытер лицо. Песок прилип к поту, будто цемент. Вздохнул, и в ту же секунду — перед глазами мелькнуло:

«Противник повержен. Получено:

— 213 единиц энергии тела

— 172 единицы энергии разума

Полученная энергия преобразована в универсальную.

— До следующего уровня средоточий: 479 615 универсальных единиц энергии.»

Я застыл. Абсолют. Он активен. Значит, всё это — всё, что я чувствовал, всё, что получил — работает. И работает на меня.

Смотрел на тушу монстра, и не чувствовал страха. Только странное спокойствие. Я стал сильнее. Это только начало.

И да… мне точно нужно оружие.

От тела червя я уходил неспешно, стараясь запомнить ощущения. Вибрации, запах разорванной плоти, вес ножа в руке, глубину проникновения. Это не было удовольствием. Это была адаптация. Организм считывал. Разум обрабатывал. Где-то внутри я уже знал, как победить следующего. Быстрее. Чище. Без шума.

Следующей целью был Тенекрыл — так старик называл эту тварь. Описал его как ловкого и молниеносного, с плотной, почти зеркальной чешуёй и костяными наростами, похожими на крылья, которые помогали ему парить над зыбучими полями. Не летать — парить. Хищник. Чувствует пот, адреналин и электромагнитное напряжение. Быстро устаёт, если бой затягивается. Значит — главное не упустить первый момент.

Я нашёл его чуть ближе к окраине скал, где песок сменялся обломками твёрдого грунта. Он не прятался, наоборот — охотился. Я увидел, как монстр сбил с ног двухстворчатую рептилию и моментально вспорол ей брюхо. Движения — как у кошки. Грациозно, быстро, по уму. Ждал, когда начну издавать запах страха? Что ж, извини. Сегодня — не тот день.

Я лёг на живот, накрылся лёгким слоем песка. Жара вдавливала в землю. Глаза щипало от песчинок. Но я ждал.

Тенекрыл замер у мёртвого тела своей добычи. Осматривался. Даже повернулся в мою сторону. Я задержал дыхание. Он сделал шаг… ещё один… И вдруг рванул вбок. Исчез из поля зрения.

"Слишком умен. Почувствовал."

Я вскочил и побежал к скале. За спиной — шорох. Ветер или он? Неважно. Вперёд. Выставил нож. Прыжок в сторону — и когти, как лезвия, пронеслись там, где секунду назад было моё горло.

Оттолкнулся, перекатился, ударил — впустую. Он быстрее.

Рассек мне предплечье. Неглубоко, но достаточно, чтобы запах крови наполнил воздух. Ошибка? Нет. Приманка.

Сделал вид, что теряю равновесие. Монстр прыгнул на меня. Я ждал этого. Прижал тело к земле, и в момент, когда он пересек траекторию — ударил снизу, с разворотом. Лезвие вошло в мягкую ткань под грудной пластиной.

Он взвыл. Уже не грациозно. Зло. Удар лапой снес меня в сторону. Ребра закололо. Но я успел. Кровь хлынула из раны, и Лазурный начал терять равновесие. Трепыхался. Подпрыгнул и попытался уйти в воздух, но я схватил его за выступ на ноге и потянул вниз. Тварь упала, ударившись позвоночником о камень.

В этот раз я не ждал.

Подскочил, нанёс серию ударов в рану, глубже и глубже. Пока когти не затихли. Пока дыхание не стало ровным.

И тогда — снова:

«Противник повержен. Получено:

— 287 единиц энергии тела

— 214 единиц энергии разума

Полученная энергия преобразована в универсальную.

— До следующего уровня средоточий: 478 114 универсальных единиц энергии.»

Нож я вытер о внутреннюю ткань твари. Потом сел рядом, ощущая, как тело гудит от напряжения, но ум — кристально ясен. Даже не дрожит рука. И даже не страшно. Только мысль: "а ведь это не предел."

Я могу гораздо больше.

Но нужен меч. Или хотя бы копьё.

Иначе третий бой может стать последним.

Я вернулся в город незамеченным. Всё-таки маскировка, броня и изученные маршруты работали. А может, я просто стал ещё тише. Песок не хрустел под ногами. Воздух не колыхался. Я стал частью среды. Так проще.

Лавка старика стояла на месте, как будто вырезанная из другого мира. Всё такая же облупленная дверь, запах масел и прелых трав. Я вошёл и аккуратно опустил на стойку два свёртка из плотной ткани. Один тёплый и ещё пульсирующий. Второй — уже остывший, с чешуёй цвета потухшего неба.

Старик посмотрел без лишних слов. Развязал узлы. Долго рассматривал. Пальцы двигались, будто что-то считывали — не просто плоть, а скрытую структуру.

— Годится, — сказал он наконец. — Энергия цела, ты не разрушил ядро. Это важно. Особенно для второй твари.

— Как договаривались. Мне нужно оружие. Что-то надёжное. Желательно с запасом прочности.

Он кивнул и ушёл вглубь лавки. Слышался стук, лязг металла, скрежет открываемого ящика. Через пару минут он вернулся, неся в руках копьё.

Оно было простым — без вычурной отделки, украшений и символов. Прямая древко, гарда из плотной обёртки и клинок цвета тёмного графита. Но стоило мне коснуться его, как я понял — это не обычное оружие. Оно было сбалансировано идеально. Словно сделано под меня. Лёгкое, но в меру тяжёлое, чтобы чувствовать силу удара.

— Прочное. Надолго не хватит, но сейчас тебе важнее не стиль, а выживание. — Старик поставил копьё у стены. — Береги его. Второго не дам.

Я кивнул. Без слов. Не хотел благодарностей — они тут не в цене. Тут ценятся поступки.

Третья цель была совсем иного рода. Старик описал её как Пепельного Трёхрога — редкого обитателя приграничной впадины. Полубронированная тварь, передвигающаяся прыжками. Не слишком быстрая, но способная расколоть скалу ударом головы. Её ядро располагалось в районе груди, под пластинами, а кость на лбу — одна из самых прочных в этих краях.

Я потратил почти полдня, чтобы выследить одну. Она паслась на склоне рядом с впадиной, словно мирный зверь. Ветер шевелил редкие чешуйки на её спине. Сначала я не хотел атаковать — было в ней что-то древнее. Спокойное. Но потом увидел: на рогах кровь. Свежая. Она не была безобидной.

Я затаился и стал ждать, пока она подойдёт ближе. Копьё лежало в руке, как продолжение мысли. Когда она приблизилась на пару прыжков, я сделал рывок — не в лоб, а в бок. В сторону. Провоцируя.

Тварь сорвалась. Прыжок — короткий, но мощный. Я уклонился, прокатился по камням, и в тот же момент ударил копьём по её боковой суставной пластине. Удар отдался в локоть. Кость не треснула. Даже не поцарапалась. Но зверь взвыл. Значит, чувствительно.

Следующий удар был встречным — прямо в то место, где тело изгибалось. Там, где должна быть подвижность.

Промах. Слишком резкое движение — и я оказался на земле. Задета спина, ссадина до крови. Но в голове — никакой паники. Только расчёт. Следующий рывок зверя я поймал лезвием, развернулся, вогнал копьё в плечевое сочленение. Треск. Выдох. Сломанная равновесие.

Я вскочил, обогнул зверя и, пока он шатался, нанёс последний, тяжёлый удар — в грудную пластину. Снова и снова. До хруста. До удара в самое сердце.

«Противник повержен. Получено:

— 405 единиц энергии тела

— 322 единицы энергии разума

Полученная энергия преобразована в универсальную.

— До следующего уровня средоточий: 477 387 универсальных единиц энергии.»

Я выдохнул. Сел на валун. Песок прилипал к коже. Копьё покрылось тонкой трещиной ближе к наконечнику.

Но я чувствовал, как расту. Не просто численно. Не в духе этих сухих отчётов Абсолюта.

Я чувствовал, как мир становится чётче. Как мозг предугадывает движения. Как тело слушается не усилием, а намерением.

Скоро я буду готов к чему-то большему. Вопрос только — к чему?

Я снова вернулся в лавку, вытирая пыль с доспехов. Копьё, хоть и потрескавшееся, я не выпускал из рук — слишком уж оно удобно ложилось в ладонь. Третья охота оказалась куда сложнее, чем две первые. Не в плане усилий — скорее, в плане ощущений. Монстр был слишком разумным. Он смотрел… как будто понимал, что происходит.

Я не стал об этом думать. Принёс старому торговцу то, что он просил — куски панциря, сгусток ядра, щупальце с роговыми выростами. Всё аккуратно завернуто, без повреждений. Он, как всегда, ничего не сказал — только забрал, осмотрел и кивнул.

— Ты быстро учишься, — пробормотал он, — живучий, наблюдательный. Это тебе пригодится. Но есть одно «но». Ты всё ещё ничего не знаешь об этом мире.

— Вот именно. Пора это исправлять, — я сел на табурет, поставив копьё рядом. — Что здесь вообще произошло? Почему так всё… разрушено?

Старик вздохнул и какое-то время молчал. Будто примерял слова, решая, стоит ли вообще рассказывать.

— До Пробуждения это был обычный мир, — начал он наконец. — Технологичный. Продвинутый. Весь в стекле, бетоне и металле. Крупнейшие мегаполисы, десятки государств. Постоянные конфликты, но не такие, чтобы сносить города. Удерживали себя на краю — балансировали.

Он пошевелил пальцами, будто перебирая воспоминания.

— Потом пришёл Абсолют. Или… открылся. Кто-то говорит — он упал с неба. Кто-то — что пробудился изнутри. Неважно. Его приход вскрыл всё. Страх, амбиции, жажду силы. Первые недели всё держалось. Но затем кто-то использовал старое оружие. Не знаю кто. Не знаю где. Но одного было достаточно. Оружие массового поражения. Термоядерное или что-то хуже. И пошло-поехало. Ответный удар. Цепная реакция.

— Глобальная война?

Он кивнул.

— Ад. Даже не война — резня. Полный хаос. Одни строили подземные убежища, другие пытались улететь, третьи — обратились к технологиям подавления. Но всё было зря. Потому что Абсолют продолжал раскрываться. Он был везде. Он ломал реальность. Законы. Стирались границы между мирами. Начали проникать другие сущности. Монстры. Законы перестали работать. Люди сходили с ума. Кто-то пробуждал силу. Кто-то превращался в зверя. Кто-то просто сгорал дотла, не успев ничего понять.

Он замолчал. На мгновение лавка стала мрачной, как могила. Только тиканье старых часов над входом.

— Выжили те, кто оказался достаточно жесток, чтобы действовать. И достаточно разумен, чтобы не поддаться. Но этот мир… он уже никогда не станет прежним.

Я кивнул. Слов не было. Только осознание.

Мир, в который я попал, — не просто другой. Это осколок прошлого, обёрнутый в оболочку чужой воли. Мир, который выжил вопреки.

И теперь в нём живут те, кто слишком упрям, чтобы умереть.

— И всё же, — спросил я тихо, — зачем ты остался?

Старик усмехнулся.

— Кто-то должен помнить. Хоть часть.

Я больше не спрашивал. Встал, взял копьё и вышел.

Мне нужно было двигаться дальше.

И — теперь я знал, куда именно.

Старик оказался не так прост, как казался на первый взгляд. Пока я перебирал добытые трофеи и готовился уходить, он вдруг подошёл к старой, заляпанной карте, приколотой к стене, и повёл по ней пальцем.

— Здесь раньше был город под названием Харсин. — Он ткнул в западную часть континента. — А вот тут… Дал Рей. Технологический кластер, исследовательский центр, огромная подземная сеть. Говорят, кое-что из тех времён там до сих пор работает. Или… живёт. Не знаю, что хуже.

Я подошёл ближе, вгляделся в блеклые очертания дорог, отметки, которые уже давно не соответствовали действительности. Но всё же — зацепка. Возможность.

— А это?

— Условное. Всё сильно сместилось. Реки высохли, горы осели, пески сожрали равнины. Но если ты хочешь понять, как рухнули прежние миры — тебе туда. Старые города не просто кладбища. Они… раны на теле этого мира. И в некоторых из них ещё тлеет то, что их разрушило.

Я кивнул. Уже на выходе спросил:

— Зачем ты мне это рассказываешь?

Он хмыкнул:

— Потому что ты не из тех, кто просто выживает. Ты из тех, кто идёт до конца. А таким нужна цель, иначе они становятся хуже монстров.

Я не стал спорить. Он прав. Бороться просто за выживание — этого недостаточно. Не для меня. Не теперь.

Уже в лагере, под ночным небом, я сидел у каменного выступа и прокручивал в голове услышанное.

Разрушенные города. Заброшенные хранилища. Возможные технологии. Или остатки знаний, которые могут помочь повернуть ход событий.

Нет, я не собирался бросаться на стены разбойничьего города в одиночку. Самоубийством тут и не пахло — это просто глупо. Но если я найду то, что когда-то разрушило даже государства, быть может… смогу использовать это. Направить против тех, кто использует слабых ради развлечения.

Абсолют давал силу. Но он же и отнимал выбор. Подчинял.

А я не собирался подчиняться.

Если старые города — это ключ… Я найду его.

Пусть даже придётся проломить путь сквозь пески, пыль и безумие.

Путь к городу оказался куда сложнее, чем я рассчитывал. Карта, что дал старик, была устаревшей лет на сто, если не больше, и пески не жаловали прямых маршрутов. Мотоцикл пришлось оставить — покрытие стало слишком рыхлым, колёса вязли, как в киселе. Пришлось идти пешком, закинув копьё за спину и прижав к груди карту, как обрывок надежды.

Сначала было тихо. Пусто. Только ветер и редкие всполохи тепла над барханами. Но тишина обманчива.

Первое столкновение случилось внезапно. Песок вздулся в полусотне метров впереди, и оттуда выскользнуло нечто, напоминающее помесь червя и пантеры. Массивное тело, покрытое хитином, длинные лапы с изогнутыми когтями и пустые, белёсые глаза. Оно издало визг и бросилось прямо на меня.

Я не стал отступать.

Движения у него были быстрые, но я был быстрее. Разогнанное восприятие позволяло просчитывать траектории. Я ушёл в сторону, перекатился по песку, поднялся и встретил монстра копьём. Пронзил под нижней челюстью, где щит был слабее. Он забился, выплёвывая вязкую чёрную жижу, а я удерживал копьё, пока его тело не обмякло.

Абсолют промолчал. Слишком слабый противник. Только грязь и лишняя трата времени.

Второй монстр был другим. Умнее. Он не бросался в лобовую. Напротив — пытался выманить. Сначала показался издалека — как силуэт на гребне дюны. Потом исчез. Я шёл медленно, ощущая кожей напряжение воздуха. И он появился сбоку — прыгнул. Но я уже ждал.

Копьё рассекло его бок, и он издал пронзительный рык, словно обидели гордость. Существо было похоже на гигантскую сороконожку с панцирем, переливающимся металлическими оттенками. Мы обменялись парой атак, и я понял — этот умнее, выносливее, даже пытался оценивать мою реакцию. Пришлось подождать, выманить в ловушку — завал с камнями, где он не мог развить полную скорость. Там я и закончил бой — удар точно в центр головы, в место соединения сегментов.

Абсолют промолчал. Видимо, и этот был недостаточно силён.

Но я учился. Каждый бой — новые движения, новые выводы. Мышцы работали иначе, быстрее, точнее. И сознание… оно не просто следовало за телом — оно направляло всё, как дирижёр.

Интерлюдия. Умирающие миры. Первое кольцо.

Где он был — уже не имело значения. Здесь всё выглядело одинаково: мёртвая земля, испещрённая трещинами, иссохшие скелеты деревьев, покосившиеся здания без крыш. Мир, у которого закончилась энергия даже на смерть.

Мужчина шёл, спотыкаясь, прижимая к груди окровавленную руку. Одежда — клочья. Лицо — серое от пыли, усталости и безысходности. Он не оборачивался. Не нужно было. Он знал — за ним идут. Или что-то. Кто-то. Не важно.

Он уже не бежал. Слишком поздно. Он был дичью, а охота — почти завершена.

Развалившееся укрытие среди камней — больше символ, чем защита. Но он упал за его стену, как будто это было крепость. Закрыл глаза. Вдох. Выдох. Не трясись. Просто дождись.

Если бы… если бы было оружие. Хоть что-то. Он бы… Он бы…

Его взгляд упал на землю. Блеск.

Между камней, в пыли и сухой траве, лежал короткий кинжал. Ржавая рукоять, трещина на лезвии — но острый. Настоящий. Настолько настоящий, что он не поверил сразу.

Он протянул руку, сжал рукоять. Металл холодил пальцы, как рукопожатие давно умершего воина.

— Что ж… — прошептал он, — одно желание вы исполнили, значит, можете и второе.

Он встал, выпрямился, как только позволяли силы. Ему нечего было терять. И если боги хотели зрелища — он им его устроит.