Мёртвые души. Книга 1 и 2

Глава 4

Я посмотрел на копьё в руке. Туповатый наконечник, но сталь — настоящая.

Привычки обращаться с оружием всё ещё не было.

Но цель… не шевелилась.

Шаг. Ещё один.

Монстр поднял взгляд.

Один его глаз — огромный, багровый, словно стеклянный шар в сетке сосудов — встретился с моим.

И я замер.

Он понял.

Но ничего не сделал.

Даже не издал звука, когда я вскинул копьё.

Он просто смотрел.

Без злобы. Без страха.

Просто ждал.

— Прости, — выдохнул я и вонзил копьё.

Оно вошло тяжело, но глубоко.

Тело дёрнулось, раздался глухой хрип, словно последние угли тухли под дождём.

И всё. Он обмяк.

Я отступил на шаг, руки дрожали. Мир будто стал тише.

И тут —

«Вы уничтожили противника, превосходящего вас по уровню развития и пробуждённости.»

Голос прозвучал внутри черепа. Ниоткуда.

Как будто… мой собственный голос, но чужой. Холодный, точный, выверенный.

«Это ваше первое убийство — награда удвоена. Ценность награды повышена.»

Словно кто-то невидимый заполнил мои вены огнём. Не боль — нечто иное.

Сила.

Нечто внутренне правильное, как если бы кусочек механизма наконец встал на своё место.

«Вы получаете: масштабируемое средоточие тела.»

Что?

Слово "масштабируемое" отозвалось в голове эхом, но за ним пришли образы.

Схемы, как будто изнутри себя.

Костная структура. Мышечная система. Сердце. Лёгкие. Всё как будто стало чётче.

Не сильнее — чётче. Управляемее.

Я выдохнул.

Провёл рукой по груди — сердце билось ровно. Чётко. Раньше, после стресса, у меня бы уже руки затряслись.

Но сейчас — тишина.

Я был собой. Но другим.

— Чёрт… — выдохнул я. — Это… работает.

И впервые за всё это время, я по-настоящему понял, почему люди убивают здесь.

Не потому что они монстры.

А потому что иначе — ты не выживешь.

Я шёл вперёд, не зная, куда иду.

Ноги будто сами несли меня, по инерции. Слишком много всего случилось за последние сутки, чтобы хоть как-то это разложить по полочкам.

Средоточие тела. Масштабируемое.

Эти слова не выходили из головы. Они звучали не как простое уведомление, а как… что-то важное. Как если бы кто-то вколотил в меня гвоздь истины, но забыл объяснить, зачем.

Я остановился, опёрся на колено, глубоко вдохнул и закрыл глаза.

Попробовал сосредоточиться. Не на мыслях — на себе. На теле.

Сначала — ничего.

Но потом что-то будто щёлкнуло внутри, и я почувствовал себя… чётче?

Словно раньше я был нарисован углём — расплывчато, неточно. А теперь по тем же линиям провели ручкой.

Мышцы отзывались иначе. Я точно знал, где какие напрягаются. Даже дыхание — будто подвластно мне до самого последнего миллиметра вдоха.

Вот оно, средоточие.

Это не сила в привычном смысле. Не мышцы, не ловкость. Это структура. База. Каркас, на который можно будет что-то нарастить.

А что значит "масштабируемое"?

Наверное… оно может расти. Или подстраиваться.

Может быть, со временем я сам смогу выбирать, что развивать: силу, выносливость, реакцию?..

Чёрт. Если это действительно так — то это уже не просто борьба за выживание. Это что-то… другое.

Я вспомнил, как в голове прозвучало:

"Вы уничтожили противника, превосходящего вас…

Это ваше первое убийство — награда удвоена. Ценность награды повышена."

Первое убийство.

Интересно, каждый раз будет такая отдача?.. Или это только за "первый раз"?

И что значит "ценность награды повышена"?

Они что — оценивают, кого ты убил? Или, может, как ты себя проявил?

Холодок пробежал по спине.

Получается, чтобы развиваться — нужно убивать?

Так это и работает?

Я не стал додумывать. В груди закралось неприятное ощущение, будто я стою на краю чего-то скользкого и опасного. Стоит сделать шаг — и уже не вернёшься.

Я выпрямился. Солнце опускалось к горизонту, красный свет превращал всё вокруг в декорации к фильму ужасов. Пейзаж был сухим, потрескавшимся. Местами встречались изломанные деревья, будто попавшие под бурю. Где-то впереди начинался перелесок — не густой, но хотя бы дающий надежду на укрытие.

Нужно идти дальше.

Я чувствовал, что внутри меня что-то изменилось. Не только тело.

Уверенность. Пусть небольшая, но она появилась. Как маленький костёр, отогревающий замёрзшего путника.

Да, я всё ещё не знал, что делать дальше. Но теперь у меня была отправная точка.

И что бы ни ждало впереди — я хотя бы не чувствовал себя таким беспомощным.

— Найти других. Разобраться. Прожить ещё один день. А там видно будет, — пробормотал я себе под нос и пошёл дальше, оставляя за спиной кровь, пещеру и первого убитого.

Нашёл.

Место, где можно хоть на время забыть, что каждый куст здесь может попытаться тебя сожрать.

Склон холма с выходом каменных плит, будто специально оставленных для укрытия. С одной стороны — стенка, с другой — узкий проход между камнями, в котором легко спрятаться, не боясь, что кто-то подкрадётся сзади. Даже следы, похоже, сюда не заходили. Идеально.

Я сбросил рюкзак и копьё, осмотрелся ещё раз — везде тишина, только ветер гонит сухую пыль.

Здесь и заночую. А пока солнце ещё высоко — надо обустроиться.

Собрал сухих веток и листвы, наскреб немного земли в мешок из остатков ткани, чтобы выровнять пол. Натянул между камнями покрывало, найденное на стоянке. Примитивно, но даст хоть какую-то тень и иллюзию безопасности.

Сделал подобие лежанки. Спина скажет спасибо. Может.

Закончил, откинулся к стене, взял флягу, отпил — и залип.

Нужно двигаться дальше, — пронеслось в голове.

Но пока — передышка.

Через некоторое время, глядя сквозь щель в камнях на пустошь внизу, заметил движение.

Прищурился.

Монстры.

Похожи на того, которого я добил утром. Только эти — меньше. Раза в два. Лапы тоньше, панцирь светлее, двигались с заметной осторожностью. Но это они. Такие же, только… юнцы?

Инстинкт говорил — прячься.

Но другой голос внутри, тот самый, что стал громче после первого убийства, — он шептал:

Они слабее.

Ты уже знаешь, как с ними бороться.

А если у каждого из них — такая же награда?..

Я сглотнул.

Жажда — одна. Голод — тоже. Но жажда развития теперь жгла сильнее, чем всё остальное.

Я не псих. Просто… Я должен выжить. И чтобы выжить — надо стать сильнее.

Однако бросаться в драку просто так — глупо.

Я не знал, сколько их точно. И как они себя поведут, если почуют меня. Может, сбегут. А может, сожрут.

— Подготовка. Сначала подготовка, — пробормотал я себе, глядя, как существа исчезают за каменистым гребнем.

Проверил копьё — прочное, но слишком короткое, ближний бой будет смертельно опасным. Надо соорудить ловушки. Или хотя бы длинное древко. Может, взять камень потяжелее, обмотать конец ткани, пропитать жиром и поджечь — примитивный факел. Может сработать как оружие. Кто знает, чего они боятся?

Ночь обещала быть долгой.

А завтра, возможно, я стану охотником.

Если повезёт.

План был простый, как деревенский забор, но другого варианта у меня не было.

Я выбрал расщелину чуть ниже укрытия — оттуда хорошо просматривалась местность, а монстры рано или поздно должны были пройти мимо. Там, среди камней и корней, я натянул петлю из разодранной ткани, закреплённую на толстом суку. Против чего-то разумного это бы не сработало, но судя по повадкам тех тварей — они действовали на инстинктах. А инстинкты — предсказуемы.

Приманку я сделал из испорченного фрукта, с которым и сам не рискнул бы связываться. Вонял он так, что мне самому приходилось дышать ртом. Зато сработало.

Первая тварь — чуть меньше собаки, но с кожей, будто состоящей из жёстких пластин, — вышла из-за поворота, принюхиваясь. Передвигалась низко, почти скользя по земле. Пасть с короткими клыками щёлкала нервно, глаза жгли мутью.

Когда он дёрнулся к приманке, петля затянулась. Всё произошло за секунду. Сук сработал, взвился вверх, и монстра резко дёрнуло, подняв за лапу. Он взвизгнул, начал биться, визжа и выворачиваясь.

Я выскочил из укрытия, сжимая копьё так, что пальцы побелели. Всё внутри кричало: беги! но ноги уже не слушались страха — слушались решения.

Монстр успел перегрызть петлю. Он рухнул на бок, ударился о землю, но уже вскочил. Ранен, морда в пыли и крови, но всё ещё опасен.

— Ну давай, тварь, — выдохнул я. — Только без фокусов.

Я встал в полуприсед, копьё перед собой.

Он прыгнул.

Я уклонился, почти завалившись на спину, и ткнул копьём в его бок — не сильно, но точно. Тварь заорала, снова попыталась рвануться на меня, но я перехватил древко двумя руками, прижал к земле, навалился всем весом.

Он дёргался, визжал, как больная свинья, а я давил, пока сопротивление не стихло.

Тишина. Только моё собственное дыхание — хриплое, оборванное, будто воздух скребло горло изнутри.

Я победил.

Без царапины. Почти чудо.

Только вот радости было мало.

Руки дрожали. В животе всё сжалось, будто я проглотил кусок льда. Меня снова затрясло, и я опустился на колени рядом с телом.

Такой бой — один раз на удаче. Второй раз — уже смерть.

Да, я выжил.

Но теперь я знал: если хочу жить дальше — нужно не просто копьё, нужно понимание. Нужно расти.

А для этого — нужны ещё… такие, как он.

— Поздравляем. Получена одна единица энергии тела.

— Активирован первый уровень средоточия. В течение следующих суток будет незначительно укреплено физическое тело.

— До следующего уровня средоточия — 99 единиц энергии.

Голос звучал, как всегда — ровно, безэмоционально, будто диктор на радио вещал о погоде. Только вот «погода» была обо мне, моём теле… и моём будущем.

Я выдохнул, глядя на мёртвого монстра, из которого совсем недавно вырывал жизнь. Руки дрожали от переизбытка эмоций и перенапряжения, но внутри уже что-то… начинало меняться.

— Масштабируемое… — проговорил я вслух, пробуя слово на вкус.

Кажется, я понял. Это не просто усиление. Это — потенциал роста. С каждым убийством я смогу продвигаться дальше. Не просто быть сильнее — становиться кем-то другим.

Но… 99.

Девяносто девять, мать его, таких же монстров.

Я сжал кулаки, глядя на свою ладонь. Пока что она — человеческая. Слабая. Тёплая. С дрожащими пальцами.

Но как долго она останется такой?

Может, у других — у тех, кто родился здесь — свои лимиты. Кто-то из них получил фиксированное «средоточие» и рад. Кто-то, может, вообще не знает, что может продвигаться дальше.

А у меня — масштабируемое. Без потолка.

Цена? Пролить кровь. Вражью. Постороннюю. Или — если не повезёт — свою.

А стоит ли оно того?

Ответа не было. Только ветер, шорохи в кустах и треск костей под подошвой.

И вдруг — боль.

Сначала — лёгкое жжение в животе, как будто я проглотил горсть углей. Затем — волной вверх, по позвоночнику, к затылку.

Я зашипел, упал на колени, сжал зубы, стараясь не заорать.

Кости будто гудели. Суставы ныли, как после тяжёлой болезни. Мыщцы сокращались, напрягались, и я чувствовал, будто изнутри меня переплавляют.

Господи, это ещё что за ад?..

Грудь сдавило. В глазах — пульсирующая пелена. Пот струился с висков. Казалось, каждая клетка тела протестует, но что-то — глубже, внутри — продолжает настаивать: меняйся. Стань. Живи или умри.

Я не знаю, сколько это длилось — может, минуту, может, час.

Когда боль отступила, я лежал на спине, глядя в серое небо. Всё казалось чуть ярче, звуки — глубже, а воздух — плотнее.

Я с трудом поднялся. Тело — моё. Но уже не то же самое.

Словно внутри поселилась едва заметная мощь. Тихая, пока ещё неоформленная — но настоящая.

— Одна единица из ста… — прошептал я. — Один шаг. Девяносто девять — впереди.

Я не знал, кем стану на сотом. Но одно было ясно.

Назад пути уже нет.

Очнулся я с ощущением, будто внутри меня выжгли всё до дна, а потом оставили только пустоту. Живот сводило, будто там завёлся демон и требовал жертву.

Голод.

Не просто «пора бы перекусить», а животный, первобытный голод, от которого мир терял чёткость. Я пошарил по рюкзаку. Пара сморщенных фруктов, остатки сушёной мякоти — всё это исчезло за полминуты. Не насытило даже на каплю.

Я выругался, вытер рот грязным рукавом. Всё. Пора признать очевидное.

Если я не начну охотиться — я сдохну. И не от когтей монстра, а просто сдохну как раненный шакал где-нибудь под кустом.

Оставался единственный логичный выход.

Монстры.

Судя по всему, мясо того первого — вполне нормальное. Никакой тошноты, никаких галлюцинаций. Значит, в теории, можно есть их.

А огонь… я справлюсь. Место для костра — вырыл ямку, выложил камнями. Над костром — натянул плащ, чтобы дым не бил вверх и не привлекал внимание.

Теперь — ловушки.

Я вырезал несколько заострённых кольев, укрепил их в земле по наклонной, направляя внутрь ямы. Сверху — ветки, трава, пепел. Сбоку натянул тонкий корень — спусковой механизм, если кто-то пойдёт в обход.

Вторую ловушку — сделал на возвышении. Там я воткнул копьё в расщелину под наклоном, привязал его к изогнутой ветви и подвёл к спусковому механизму. Если кто-то туда сунется — копьё выстрелит прямо в грудь.

Пахал до темноты. Голод подгонял, как хлыст. Но я всё же оставался осторожным.

Сел в тени, выжидая.

Монстры… они были рядом. Я чувствовал их. Шорохи, тяжёлое дыхание, низкие рычания. Меньше того, которого я убил первым — но всё ещё опасные. Острозубые твари, похожие на смесь гиены с медведем. Передвигались низко, спинами тёрлись о кусты, ноздри шевелились, учуяв мой след.

Приходите…

И они пришли.

Первая тварь прыгнула на запах. Яма сработала идеально. Рёв боли, хруст, и звуки затихли — как по команде. Остальные на секунду остановились, прислушались… и сделали ошибку.

Один сунулся к возвышению. Хруст — копьё пронзает бок, зверь в агонии катается по земле.

Я выбежал, пока он не встал. Осколком камня добил. Глаза бешеные, когти срывают дерн… но сил уже нет. Тело обмякло.

Две туши.

Дрожащими руками я вытащил их поближе к костру, быстро освежевал одну. Вонь — ужасная, но я старался не думать. Отрезал куски, поджарил над костром, щурясь от дыма.

Пахло… дико. Не как мясо. Но не так, чтобы отвратительно.

Я ел. Жевал. Запивал водой. Потом снова ел. И снова.

Когда насытился — просто откинулся на спину и смотрел в звёзды.

В животе — тяжесть. В голове — мутная смесь страха, удовлетворения и гордости.

Я начал охоту. И я выжил. Пока что.

А внутри… в самой глубине… голос ещё молчал. Но я знал — единицы уже капают.

Я уже четвёртый час прочёсывал окрестности своего убежища — не спеша, осторожно, всегда возвращаясь по заранее помеченным тропам. Сначала искал воду. Потом — безопасный маршрут к возвышенности, откуда можно обозревать округу. И вот, именно с этой точки я и заметил движение.

Меж деревьев мелькали силуэты — шесть, нет, семь человек. Не просто бродяги. Эти были снаряжены. Одежда из плотной ткани, нечто вроде бронеэлементов, оружие — копья, топоры, у двоих я увидел что-то похожее на короткие луки, но из материала, которого я не знал. Двигались слаженно. Осторожно. Не просто охотники. Это был патруль.

Я мгновенно отступил в тень, юркнул за камень и затаился, не двигаясь ни на миллиметр. Сердце било в ушах, дыхание я замедлил до предела. Они прошли всего в десяти метрах от меня.

— …если Старший узнает, — говорил один, мрачный, с грубым голосом, — мы будем висеть на крюках, как те, кто не оправдал доверия.

— Мы тут при чём? — огрызнулся второй, по-моложе. — Это не мы просрали А'Рунакха.

У меня чуть сердце не встало.

А'Рунакх. Название… звучало как ритуальное. И в голове сразу всплыл тот зверь, которого я убил первым. Огромный. Почти разумный взгляд. Словно… как будто он действительно был выше остальных. Особенный. Высший.

— Он сбежал, — продолжил первый. — Потом сдох. Просто сдох где-то в пещерах. Без ритуала. Без подношения. Без передачи. А значит — Старший остался без усиления тела.

— Повезло хоть, что он не разорвал кого-нибудь по пути… — пробормотал третий. — А ведь если бы кто-то его добил, да ещё и был слабее по уровню… Мог бы улучшить средоточие или получить целую кучу энергии.

— Жаль, — вздохнул кто-то. — Монстры ведь, в отличие от людей, не приносят энергии, если они слабее твоего уровня развития. Так бы не пришлось настолько заморачиваться с поиском сильных монстров.

— Да, но вот если убивший был на равных или выше… — задумчиво пробормотал всё тот же второй. — Хотя маловероятно, что его вообще кто-то добил.

Сердце моё забилось сильнее.

Так вот как это работает?

Я убил А'Рунакха, и он был сильнее. Значит, система наградила меня не просто так. Не потому, что я чудом выжил. А потому, что сломал правило. Победил кого-то, кто, по всем понятиям, должен был меня сожрать.

Отряд замедлился, присел на привал. Один что-то ел из металлической коробки. Другой подправил обмотку на запястье — у него было что-то вроде интерфейса, возможно, своя система. Я продолжал прятаться, не сводя глаз.