Никольский. Выйти из Тени 2

Глава 21

На следующий день лежал на кровати и смотрел в потолок, в сотый раз прокручивая в голове рассказ Ани, перемежавшийся сомнениями, слезами и тяжелыми вздохами.

Григорий действительно вляпался в темную историю. Поскольку отец держал его в ежовых рукавицах относительно дисциплины и весьма скромно, с точки зрения сына, спонсировал его расходы, Беркутов-младший нашел другой способ обеспечить свою немаленькую потребность в деньгах. О чем он однажды, после жаркой ночи, поведал своей девушке. Способом этим былтотализатор. И не на что-нибудь, а на подпольные бои без правил. Как оказалось, многие студенты старших курсов Императорского Университета о нем знали и даже делали ставки.

Первое время у Гришки все шло хорошо, удача улыбалась ему. Но примерно пару месяцев назад боец, на которого он обычно ставил, получил тяжелую травму. И с этого началась черная полоса для Беркутова. Сначала он потратил все свои деньги, а потом взял в долг у какого-то человека, связанного с бандитами, организовавшими эти самые бои.

В попытке выпросить денег у отца, Григорий постарался изобразить из себя образцового сына, чем заслужил от отца весьма смелый подарок — фамильный перстень. Ага, тот самый, который я выпотрошил на приеме у Марго. Он пытался сдать его в мелкие ломбарды столицы, но даже там никто не захотел его принимать. Наверное, перстень Винокурова сбыли где-то в небольшом городке, раз его удалось продать.

Конкурс, на котором он мог получить денежный приз, Гришка проиграл. Не пользуясь поддержкой отца, безнаказанно трясти деньги из других студентов он бесконечно тоже не мог. А человек, одолживший ему деньги, начал угрожать и требовать скорейшего возвращения долга. Беркутов сказал, что денег нет и в ближайшее время взять их неоткуда. Тогда тот человек предложил два варианта: либо Беркутов-младший выходит на ринг и отрабатывает долг, либо это делает его девушка. Естественно не на ринге. Григорий выбрал второй вариант. Болотова такого исхода никак не ожидала.

— Как, Тимофей⁈ Как он так может со мной поступить? Ведь я его девушка! Он говорил, что любит меня! Он хотел меня познакомить с отцом, но тот всегда занят. Мы собирались сыграть свадьбу после окончания Университета. А после такого разве он на мне женится⁈

Тут мне пришлось огорошить Анечку известием, что у наследника династии Беркутовых есть невеста, о помолвке с которой, скорее всего, будет объявлено после ее совершеннолетия. Это, конечно, никак не мешало Гришке пудрить мозги бедной баронессе из дальнего Подмосковья. А вот в плане брака он вряд ли пошел бы против отца.

Услышав это, Аня вновь разрыдалась. Бесспорно, она не представляла собой оскорбленную невинность, но того, чтобы ее подложили под толпу мужиков, не заслуживала. А деваться ей было некуда. Остаться в Университете она не могла, бросить учебу за полгода до диплома и вернуться домой, тоже. Отец не поймет, а об истинной причине Анечка не рассказала бы ему даже под страхом смерти.

Баронессе Болотовой нужно было где-то отсидеться, пока я разбирался с возникшей ситуацией. А я однозначно был намерен разобраться с ней. Поэтому, кое-как успокоив девушку, я достал свой новый телефон и набрал Остапа. Хорошо, что у меня появилась привычка заучивать номера наизусть. Староста не сразу ответил на вызов с неизвестного номера, но, поняв, кто звонит, был очень рад.

Я, под растерянный взгляд Ани, отдал распоряжение насчет скорого прибытия в мою усадьбу одной молодой особы и ее размещения там, а также оплаты такси по прибытии. Староста коротко угукнул и повесил трубку. Вторым звонком я вызвал для Болотовой машину. Рассыпаясь в благодарностях, Аня, пятясь, приоткрыла дверь и выскользнула из подсобки.

После этого, я все же заглянул к ректору и осведомился насчет охраны для Лешки и его сестры из-за угроз Беркутова-младшего. Зябликов неожиданно серьезно отнесся к этому вопросу. Внешнюю охрану он допустить не разрешил, но пару своих людей обещал к дуэту Воронцовых приставить. Удовлетворившись хотя бы таким решением, я отправился в свою комнату, которая все еще числилась за нами, обдумывать план выведения на чистую воду Вяземского. В том, что Гришка был должен именно ему, я не сомневался ни минуты. Степень вовлеченности в подпольные бои ректора я не представлял, поэтому говорить с ним об этой ситуации не решился. Я собирался сам распутать весь этот клубок. Правда, сначала мне нужно было попасть на бой или принять участие в тотализаторе. А, поскольку моя персона вызывала у Вяземского нервную часотку, мне был нужен союзник. И он пришел, откуда не ждали.

Я ни в коем случае не собирался втягивать в это кого-то из друзей, но один энергетик, он же по совместительству сосед по комнате, научился считывать мою ауру даже со спины.

Может, Никита действительно обладал талантом втираться в доверие к людям и вытягивать информацию, а может все же я не сильно сопротивлялся, но так или иначе, буквально через десять минут появления в комнате, Остапов был в курсе того, что произошло. Более того, он радостно предложил устроить ловлю на живца, причем в качестве живца предложил свою кандидатуру.

— Я вашего Вяземского не знаю, он меня тоже. Вместе с тобой меня видят редко. Если твой инструктор начнет наводить справки обо мне, как о бойце, то мой тренер напоет кучу дифирамбов, какой я крутой спортсмен.

— Главное скромный, — усмехнулся я.

— Моя самооценка вполне адекватна, — насупился Никита.

— Крутой спортсмен с адекватной самооценкой, ты хоть понимаешь, во что мы планируем влезть? Мы собираемся разрушить грязный бизнес плохих парней.

— Тогда просто набить морды и сорвать бой будет не достаточно, — Остапов задумчиво поскреб подбородок. — Хорошо бы сдать их полиции. Ну, чтобы совсем лавочку прикрыть.

Мне эта идея совсем не нравилась, потому что полиция, хоть в провинции, хоть в столице, работала из рук вон плохо. И те, кого мы сдали бы властям, могли выйти уже на следующий день. Поэтому мне был нужен кто-то серьезный и с довольно высоким положением, кто мог присмотреть за этим делом.

И тут я вспомнил про Остапа Игнатьевича Вольского, главу штаба контрразведки, оставившего когда-то мне свою визитку. Да, относительно мелкие организаторы боев и тотализаторов не совсем его профиль, но из силовых структур я мог доверять только ему.

Действовать надо было незамедлительно. Обнаружив отсутствие Болотовой, Гришка мог занервничать и повести себя неадекватно. Мог занервничать и Вяземский, поэтому на воплощение нашего плана мы с Остаповым дали себе сутки.

До конца понедельника господин «Влезу в любую дырку без мыла» умудрился распространить слухи о своем бедственном материальном положении, об отличных бойцовских навыках и готовности вступить на темную дорожку.

Вечером я отправил дуэт Воронцовых в особняк, а мы с Никитой решили переночевать в общежитии.

На следующее утро, как и обещал Забликов, Алексея и Дашу ненавязчиво взяли под контроль двое мужчин внушительного вида в костюмах. Многие студенты были весьма удивлены этим зрелищем.

Но только не Беркутов. Казалось, Гришку занимала куда более серьезная проблема. Я старался не попадаться ему на глаза, а в полдень и вовсе ушел с лекций в общежитие.

Буквально через полчаса там же появился сияющий Никита и положил передо мной на стол бумажку с адресом.

— Вот адрес! Вяземский сам нашел меня. Наверное, замена понадобилась срочно. У тренера справки наводил, как я и предполагал. Бой уже вечером.

— Дакхр! Как скоро! — выругался я, хватаясь за телефон и набирая номер Вольского.

Глава контрразведки ответил после второго гудка, словно сидел и ждал моего звонка. Для пущего эффекта ему осталось только сказать: «Когда выезжать, Тимофей?». Тогда бы я испугался. Но он довольно обыденно ответил:

— Слушаю?

— Остап Игнатьевич! Это Тимофей Никольский. Возможно, вы меня не помните…

— Как же не помню, помню! — воскликнул на том конце почти радостный голос. — Мы после вашего Фридриха такую шпионскую сеть раскрутили! Не хотите к нам после Университета?

— Покорнейше благодарю за такое доверие, но у меня несколько другие планы.

— Ну, если передумаете, то милости просим, только скажите. А чему, собственно, сейчас обязан? Звоните ведь не для того, чтобы о моем здоровье спросить?

— Вы очень проницательны. Мне очень нужна ваша помощь. Но, боюсь, это не такая крупная рыба, как Фридрих, и вообще не ваш профиль.

— Говорите, Тимофей Александрович, а там разберемся.

Я изложил Вольскому суть дела. Несколько секунд мой собеседник молчал.

— Что ж, ваше сиятельство, это действительно не мой профиль, — на этой фразе сердце ухнуло в желудок. — Но у меня есть связи в отделе по борьбе с организованной преступностью. Связи хорошие, крепкие. Да и я лично проконтролирую ход дела. Сейчас свяжусь с полковником Ждановым и передам ему ваш номер. И, Тимофей Александрович, вы уж на рожон не лезьте. Проверьте информацию про адрес, отзвонитесь нужным людям и назад, в теплую кроватку к Маргарите Павловне.

— Остап Игнатьевич! — неожиданно смутившись, воскликнул я. — И кто еще в курсе?

— В курсе буквально пара ребят по долгу службы. Я же обещал княгине защиту. Вот, выполняю обещание.

Да, точно, я сам же просил об этом. Надеюсь, эта защита не заглядывала за двери спальни или в окно во время моих визитов к Разумовской?

После этих слов Вольский отключился.

— Ну что? — Никита тревожно взирал на меня с соседней кровати.

— Обещал помочь. И, как выясняется, обещания он выполняет, — недобро усмехнулся я.

Тут же телефон в моей руке ожил. Номер был мне не известен.

— Да?

— Граф Тимофей Александрович Никольский? — заговорила трубка низким внушительным голосом.

— Да, — ответил я, уже догадываясь, кто это мог быть.

— Вас беспокоит полковник Андрей Петрович Жданов. Генерал Вольский передал мне ваше дело.

Жданов оказался мужиком толковым. Вник быстро, вопросы задавал по делу, давить и качать права не пытался. План мы разработали минуты за три. С нашей ролью в операции полковник согласился, но в конце почти дословно повторил слова Остапа Игнатьевича, разве что Разумовскую не упомянул, хотя у меня уже выступила испарина от ожидания. Вызов он закончил также, не попрощавшись.

Итак, нам нужно было явиться по адресу, попасть внутрь и убедится, что там действительно проводятся незаконные бои. После этого позвонить Жданову, у которого наготове будет группа захвата недалеко от места, а затем уйти, предоставив возможность действовать профессионалам.

— Отличный план! — кивнул Никита и полез в шкаф за спортивным костюмом. — Жаль, положенный выигрыш мне не достанется.

— Ник, наша цель тихо зайти, позвонить и также тихо выйти, — напомнил я другу.

— И это мне ты говоришь, самый здравомыслящий и осторожный человек в мире, — усмехнулся Остапов, натягивая футболку.

Около семи часов вечера мы загрузились в такси и отправились на место. Этим самым местом оказалось одноэтажное здание в промышленном районе на самой окраине города. Водитель высадил нас метров за двести до него, чтобы не привлекать внимания.

Невысокий бетонные куб стоял на отшибе от других построек. Однако на подходе к нему, нам стали попадаться машины и спешно двигавшиеся в его сторону люди. На входе даже образовалась небольшая очередь, потому что двое охранников проверяли прибывших гостей, а некоторых даже обыскивали.

— Ник, а что они проверяют? — шепнул я другу, чуть сбавив шаг.

— Вот, — Никита вытянул из заднего кармана сложенный вчетверо лист бумаги и подал мне.

Это оказалась что-то типа рекомендательного письма от инструктора по боевой магии, в котором он подтверждал надежность присланного им человека.

Скоро очередь дошла и до нас. Лысый амбал недоверчиво посмотрел сверху вниз и перегородил путь.

— Вы кто такие? Впервые вижу — пророкотал он, оттесняя нас от выхода.

— Мы от Профессора, — как ни в чем не бывало, ответил Остапов, приосанившись, и кивнул мне.

Я так же уверенно ткнул развернутой рекомендацией в лицо охранника. Тот сгреб у меня листок и, нахмурившись, стал вчитываться, шевеля губами. Видимо, этот навык давался ему с трудом. Дочитав до конца, он вернул письмо Никите.

— Обыскать надо, — сказал громила и сделал знак поднять руки.

Затем он тщательно обыскал Никиту, особенно в области предплечий и икр. Видимо, именно там местный контингент предпочитал прятать оружие. Не найдя ничего подозрительного, он перешел ко мне.

— Только не увлекайтесь, — лучезарно улыбнулся я, когда по бокам хлопнули две здоровенные ладони.

Амбал посмотрел исподлобья так, что у меня аж челюсть заныла. Решив больше не нарываться, чтобы не сорвать операцию, я молчал до завершения обыска.

— Идите за мной. Герасим должен о вас знать.

Охранник не без труда открыл дверь и махнул нам следовать за ним. Мы спустились по железной лестнице, и попали в большое квадратное помещение, уже полное весьма пестрого народа. Хоть вечерними нарядами тут никто не щеголял, но высокомерные взгляды и брезгливо сморщенные носы элита империи, опустившаяся здесь до уровня быдла, скрывать не хотела. Я заметил пару студентов и еще несколько человек, которых видел на приемах.

В центре на небольшом возвышении находилось что-то типа ринга, огороженного металлической сеткой. Мы обошли его и оказались в секторе, куда зрители не допускались.

— Герасим! — проревел амбал. — Тут к тебе пришли.

Из небольшой группы людей неожиданно выступил мужчина, макушка которого едва доходила мне до середины груди. Хитрый взгляд маленьких глаз над темными очками и тонкие нитки усов, свисавшие до самого подбородка, весьма соответствовали внешности негодяя, устраивающего бои без правил.

— Кто такие? — прошлепал толстыми губами Герасим, показав широкую щель между верхними зубами.

— Я от Профессора, — повторил Остапов, как заклинание, и протянул бумагу.

Насвистывая через щель, коротышка пробежал глазами текст.

— И кто из вас дерется? — спросил он, окидывая меня кислым взглядом.

— Я, — ответил Никита. — Это друг. Для поддержки пришел.

— Друг — это хорошо, — улыбнулся Герасим, оскалив зубы. — Значит, есть кому в больницу отвезти… Если будет, кого везти.

Последняя фраза мне совсем не понравилась.

— Так, друг идет к зрителям, а ты за мной на ринг. С тебя и начнем. Правил нет. Разрешены любые приемы, кроме магии. За этим мы строго следим. Бой, пока противник не упадет. Потеря сознания или смерть — значения не имеет, — бросил Герасим и двинулся к рингу. — Вы новички, на вас ставить не будут. Но победителю денежный приз достанется.

Я нервно сжал в кармане телефон.

— Подожди, пока я начну бой, — шепнул Никита.

— Чего ты там возишься? Иди сюда!

Я проводил друга взглядом, и вернулся в помещение, отведенное для зрителей. Сказать, что мое сердце было не на месте, значит ничего не сказать. Для себя я решил, что, если Никите будет угрожать серьезная опасность, то Мико однозначно пущу в ход, не дожидаясь спецназа.

Я протиснулся ближе к рингу. Остапов уже зашел за железную сетку, скинув куртку и свитер за ее пределами. Он встал недалеко от меня.

За ним появился Герасим с микрофоном в руке. Выйдя на середину ринга, он гордо поднял голову и произнес:

— Господа! — спрятанные по углам плохо настроенные колонки отвратительно засвистели. — У нас сегодня необычный бой. Встречаются два новичка. Слева от меня — Дуболом!

Я увидел обалдевшие от удивления глаза Остапова, явно не выбиравшего себе прозвища.

— А справа, — коротышка чуть отступил в сторону, чтобы было видно второго участника, — Беркут!

В этот момент на ринг шагнул Григорий Беркутов.