Никольский. Выйти из Тени 2

Глава 8

Я хочу на это посмотреть! — Никита расплылся в улыбке.

— Смотреть пока не на что, трико на первую репетицию я надевать не планировал, — абсолютно серьезно ответил я, ныряя головой в футболку.

— А что, потом будет трико? Я точно хочу на это посмотреть! — услышал я наполненный двойным энтузиазмом голос друга.

— Никита! — рыкнул я, продираясь через горловину.

Остапов раскатисто захохотал, глядя на мою кислую физиономию. Правда, смех захлебнулся в прилетевшей ему в лицо подушке.

— Тим, да ладно тебе! Чего ты так завелся? — спросил Никита, беззлобно перебрасывая ее обратно мне.

— Я не люблю танцы! Нет. Я ненавижу танцы!!!

Не сказать, что Адарис был неуклюжим. Но уроки танцев в Академии были для меня сущим испытанием. Я никак не мог понять, как держать спину, куда девать руки и как переставлять ноги. Комплекцией я в прошлой жизни походил на Остапова. Мне больше подходило месить бока сопернику на тренировке по борьбе, чем просчитывать шаги, манерно шаркать подметками по паркету и вертеть вокруг себя изящную партнершу. И вообще я считал танцы не мужским занятием.

Вначале в спину прилетали сдержанные смешки. Насмешки я пресек в корне, побеседовав со смельчаками с глазу на глаз. Ректор сделал мне внушение, но не отчислил. Желающих посмеяться больше не находилось. Правда, через год меня освободили от занятий по просьбе самого учителя, который «не мог смотреть, как издеваются над искусством танца». Зато занятий по магии у меня стало в два раза больше, что не могло меня не радовать.

— На колу мочало, начинай сначала, — пробормотал я под нос выданную Тимохиной памятью поговорку.

— Ладно, надеюсь все же побывать на твоей репетиции, когда освоишься! — крикнул Никита, когда я уже закрывал за собой дверь.

— Никогда!

Меня беспокоило не столько то, что придется заниматься нелюбимым делом, сколько то, что это нужно было достичь определенного результата. Не получится переминаться с ноги на ногу, растягивая время до конца урока. Перед нами стояла задача уделать Григория, который, возможно, ставил свой конкурсный танец с профессиональным хореографом. А у нас в наличии звезда провинциального паркета, пришелец из другого мира в новом теле и Дашка. Ну, такой себе набор для заявки на победу.

До танцевальных классов я добирался долго. Ноги категорически отказывались нести меня в том направлении. Но разум упорно твердил, что, чтобы заполучить толкового инженера-изобретателя, придется поработать ногами. И руками… И чем там еще этот доморощенный хореограф придумает.

Когда я подошел к нужной секции, за полупрозрачной дверью играла музыка. Я прислушался. Тягучая и резкая одновременно. Ничего общего с тем, что я слышал на приеме у Беркутова, и уж тем более на балах Владыки Атлума. Алексей сказал, что после семи часов помещение будет свободно. Возможно, музыку включил он сам. Танцует в одиночестве, наверное.

Не посчитав нужным постучаться, я толкнул дверь и замер на пороге. Лешка, действительно, танцевал. Вот только он был не один. Партнерша порхала вокруг Воронцова, ведомая его умелыми руками. Ножки в красных туфлях рисовали причудливый узор танца, то ускоряясь, то замедляясь. Подол платья, едва прикрывавший колени, разлетался веером, до половины открывая стройные бедра. Алексей рядом с ней казался выше и взрослее. Куда подевался вчерашний мальчишка, едва ли не рыдавший на подоконнике?

Но в ступор меня ввела не разительная перемена в Лешке, а его партнерша. Эти темные локоны, разлетавшиеся в танце, эту изящную спину, на которой так нагло лежала Лехина лапа, эти шикарные ножки — все это принадлежало княгине Разумовской.

Кажется, эти двое вовсе не замечали моего присутствия, полностью поглощенные друг другом.

На последних звуках музыки Марго изящно закинула ножку за бедро Алексея и прогнулась, откидываясь на его руку. Воронцов замер, с непринужденной легкостью удерживая партнершу одной рукой. Я скрипнул зубами.

Музыка оборвалась, и я одарил пару вялыми отрывистыми аплодисментами. Лешка бросил на меня быстрый взгляд и бережно вернул партнершу в вертикальное положение. Марго сделала шаг назад, задержав пальцы в ладони партнера. Воронцов коснулся ее руки почтительным поцелуем.

— Вы великолепно танцуете, Алексей Константинович, — разнесся по залу по-юношески звонкий голос Разумовской. — У вас явный талант!

— Как и у вас, Маргарита Павловна, — Воронцов коротко кивнул, поблагодарив княгиню за танец.

— О, в моем случае — всего лишь опыт, — она мягко улыбнувшись, покачала головой и наконец-то обернулась ко мне. — Здравствуйте, Тимофей Александрович.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, — сдержанно поздоровался я, перебирая в памяти весь арсенал тайного шкафа княгини.

Только лишь поркой теми черными полосками ткани я в следующий раз точно не ограничусь.

— Чему обязан счастьем лицезреть вас? — сказал я нарочито официально, старательно сдерживая возникшее на грани сознания недовольство.

Я понимал и поддерживал стремление княгини оставить нашу связь в тайне. Ни мне, ни ей огласка никаких преференций не давала. Обещание хранить мне верность я с Разумовской не требовал. Она сама мне его дала, даже без плетки. Эта сторона наших отношений не вызывала во мне никакой тревоги и повода для подозрений.

Но мы с Марго были не только любовниками, но еще и деловыми партнерами. И вот тут-то не было все так просто и однозначно. А после заявления Марго, что она «хочет» Воронцова, с ней вообще нужно было быть аккуратным.

Разумовская смотрела на меня со спокойным достоинством, я на нее — с напряженным ожиданием, а Леха с плохо скрываемым волнением.

— Как вы помните, Тимофей Александрович, я состою в попечительском совете Императорского университета. И он принимает участие в организации конкурса танцев. Поэтому я в порядке жеста доброй воли знакомлюсь с участниками. Попросила показать Алексея Константиновича, что готовит его команда.

— Да, Маргарита Павловна, я помню, что вы очень интересуетесь жизнью студентов, — сухо ответил я.

— Не всех, только талантливых, — она бросила одобрительный взгляд на партнера по танцу.

Алексей покраснел и скромно опустил глаза в пол. И куда это подевалась ваша самоуверенность и наглость, Алексей Константинович, что вы, как девушка, краснеете от одного взгляда.

— После этих слов, княгиня, я буду стараться еще больше, чтобы не разочаровать вас!

Ну, понятно, юное дарование пустил слюну, а может и не только, при виде Марго. Ладно, пусть он немного поживет романтическими иллюзиями, в его возрасте это полезно. А вот если перейдет к более решительным действиям, тогда и поговорим.

— Кстати о танцах, — обратился я к Воронцову. — Алексей, а где моя партнерша?

— Черт! — вырвалось у него. — Видимо, готовясь к зачету, забыла о времени. Пойду за ней.

— Отличная идея! — поддержал я его решение. — И, полагаю, с Маргаритой Павловной тебе стоит попрощаться. Ведь вы не останетесь на репетицию, не так ли?

— О, да, — тут же уловив намек, сказала Марго. — Дела не ждут.

— В таком случае, Ваша светлость, был рад познакомиться с вами. Позвольте откланяться.

— Взаимно, Алексей Константинович. Полагаю, мы с вами еще не раз встретимся. Такие люди нужны Империи.

Окончательно смущенный Леха, пробормотав еще пару любезностей, наконец-то вышел из класса. Я подошел к двери, которую разволновавшийся студент оставил распахнутой настежь, закрыл ее и, привалившись к ней спиной, скрестил руки на груди.

— И как прикажете это понимать, ваше сиятельство? — сдвинув брови, я посмотрел на княгиню. — Только не говорите, что соскучились.

Марго посмотрела в потолок, чиркнула носком туфли по паркету и, грациозно покачивая бедрами, направилась ко мне.

— Вы сердитесь, граф? — Разумовская подошла вплотную и положила ладошки на мои сложенные руки.

— Я не люблю, когда со мной играют в игры, — спокойно, но твердо ответил я.

— А мне казалось… — Марго удивленно подняла бровь.

— Не в такие игры! — резко прервал я ее. — Вы ведь эту историю с попечительским советом только что придумали?

— Обижаете, ваше сиятельство. Совет на самом деле занимается организацией конкурса, — видя мою решимость говорить серьезно, княгиня отступила на два шага назад. — И я обычно знакомлюсь с участниками конкурса, это правда.

— Хотите сказать, что вы здесь с Алексеем, как с танцором знакомились?

— И да, и нет, — Разумовская пожала плечами. — Из той папки я позаимствовала один чертеж и пошла с ним к Зябликову. Он очень пристально следит за перспективными студентами. Спросила, кто мог сделать этот чертеж. И господин ректор без колебаний назвал мне фамилию Воронцов. Еще пара вопросов нужным людям, и вот я у двери танцкласса.

— А тут Алексей, весь такой талантливый. И грех не станцевать с таким самородком, — пробурчал я, отводя взгляд в сторону.

— Тимофей Александрович, вы боитесь, что граф Воронцов уведет меня? — темные глаза Марго засветились изнутри.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не сгрести княгиню в охапку и не овладеть ею, прямо здесь, у стены танцевального класса.

— Я боюсь, что вы уведете у меня графа Воронцова, — совладав с желанием, ответил я.

— Ты считаешь меня настолько подлой? — княгиня вдруг оставила официальность, но заговорила серьезно.

— Я считаю тебя умным и хитрым дельцом, — внезапно севшим голосом сказал я.

К дакхру, силу воли! Я быстро притянул к себе Разумовскую, развернулся и, резко прижав ее к стене, поцеловал. Княгиня охнула, но на поцелуй ответила с не меньшей страстью. Однако, я пресек ее попытку добраться до моего ремня, одновременно отстраняясь. Княгиня протестующе замычала, стараясь продлить ускользающий поцелуй.

— Марго, сюда в любую минуту может вернуться Воронцов или войти кто-то посторонний. Давай дождемся субботы, — хрипло прошептал я, склонившись к ее ушку.

— Ты приедешь? — так же шепотом спросила она, подняв на меня поплывший взгляд.

— Приеду. Должен же я тебя наказать.

Я выпустил Разумовскую из объятий и отошел на несколько шагов, наблюдая за тем, как она немного рассеянно поправляла растрепавшиеся локоны и складки платья.

— Кстати, скажу честно. Беркутов сильный соперник. Вам придется очень постараться, чтобы произвести на высочайшее жюри должное впечатление.

— Надеюсь, ты не будешь оценивать этот конкурс.

— Боишься, что буду подсуживать тебе? — подмигнула мне Разумовская. — Не думаю, что ты в этом нуждаешься. Не волнуйся. Жюри честное.

Я одобрительно кивнул. Расправив плечи и вздернув подбородок, Марго уже взялась за ручку двери, но вдруг обернулась.

— Я не расскажу Воронцову, что его изобретение будут изготавливать на моем заводе, пока ты не пожелаешь обратного.

— Я говорил тебе, что ты умница?

— Много раз, но я готова это слушать бесконечно, — ответила она. — И еще. Позволь мне присутствовать на репетициях?

— Ты можешь ходить туда, куда хочешь, — удивился я.

— Нет. Я буду спрашивать твоего разрешения на все, что как-то связано с тобой, — сказав это, Разумовская вышла, прикрыв за собой дверь.

Как дожить до субботы, если сегодня только понедельник! Я привалился спиной к стене, а через пару минут сполз на пол. Но помечтать в тишине о наказании для княгини мне не дали. Вскоре дверь без стука распахнулась на всю ширину, и в класс влетел Алексей. За ним едва поспевала Даша.

— Ой, извини, Тимофей, что заставила себя ждать. Я совсем забыла о репетиции! — девушка посмотрена на меня сверху вниз виноватым взглядом.

— Отличное начало, — проворчал я поднимаясь. — Итак, коли уж все в сборе, давайте приступим. Дело нам с вами предстоит не простое, но весьма благородное.

— Нагнуть князя Беркутова, — с недоброй улыбкой отозвался Алексей.

Даша только покачала головой.

— А что, — развел руками ее брат. — Кто-то должен снять с него корону! Времени у нас осталось не так много. Конкурс через месяц. Расклад такой: в конкурсе нужно представить сольный танец и парный.

Говоря это, Воронцов стал расхаживать из угла в угол.

— Я правильно понимаю, что сольник будешь представлять ты, — я решил уточнить имевшуюся информацию.

— Да, сольник — за мной. А вы с Дашкой танцуете в паре.

Мы с графиней переглянулись и синхронно вздохнули.

— И что же мы будем танцевать? — судя по вопросу, Алексей не посвятил сестру в свои планы.

— Танго.

Мне название танца не сказало ровным счетом ничего, а вот моя будущая партнерша вздрогнула.

— Нам конец? — тихо спросил я Дашу.

Она молча кивнула. Мне тут же захотелось уйти. Но желание, как выразился Воронцов, «нагнуть» Беркутова было еще сильнее. Поэтому я остался. Следующий час мелкий демон, решивший на первом занятии нас сильно не пугать и не нагружать, смотрел на наши неспешные проходы. Как оказалось, Даша не обучалась танцевать. Алексей изредка показывал ей какие-то движения из различных танцев, но это было скорее исключение из правил.

Лешка поставил нас друг напротив друга и стал указывать, где должны находиться руки, как держать спину, и поворачивать голову. Это длилось всего лишь пару минут, но и за это время я узнал, что у меня деревянная спина, неповоротливая шея, и вообще, меня будто разбил паралич. Когда мы попытались сделать проход, оказалось, что у меня ноги растут из задницы. А откуда, казалось бы, им расти! В общем, через час пытки и нескольких моих попыток наступить Даше на ногу, я был готов лично отвести Леху к Беркутову на съедение. Единственное, что меня удерживало — это моя партнерша. Причем иногда в самом прямом смысле, не давая бросить все, и отправиться бить лицо ее брату.

Лишь в конце мелкий демон, усевшись на подоконник, довольно произнес:

— Безусловно, работы будет много, но я вижу предпосылки успеха.

— Можно расходиться? — с надеждой спросил я.

— Ты можешь, а вот Дашка останется. Покажу ей сразу весь танец. А тебе будем скармливать его порционно. Сразу не запомнишь.

Я воззрился на Лешку, размышляя, то ли бежать отсюда, куда глаза глядят, то ли набить ему лицо за оскорбление. Но, поймав на себе тоскливый взгляд Даши, предпочел смыться, пока отпускали. Попрощавшись с партнершей, я по дороге к двери, обернулся. Алексей, что-то объясняя, показывал сестре ту самую очередность шагов, в которой я едва не отдавил ей ноги. И сейчас этот мелкий демон вовсе не был похож на того Алексея, который танцевал с Марго. Отогнав подальше невеселые мысли, я покинул класс.

Танцевальные классы находились в том же здании, что и магический тренировочный зал. Проходя мимо, я заметил, что дверь в него приоткрыта, хотя время было уже позднее. Тихо подойдя к двери, я заглянул в щель. В одном из углов зала, прикрытые тенью, разговаривали Беркутов и Вяземский. Слов было не разобрать, но мне отчего-то показалось, что эти двое сейчас разговаривают на равных. Хотя инструктор по боевой магии очень трепетно относился к субординации. Можно было рискнуть и усилить слух магией, поскольку существовала мизерная вероятность того, что магический зал может отреагировать на заклинание, делать я этого не стал. Озадаченный внезапным поздним разговором Гришки с инструктором, я еще с минуту пытался прислушиваться, но, так ничего и не услышав, пошел дальше. Но беспокоило не только это. Возможно, Беркутов-младший был боевым магом. Это бы объясняло его разговоры с Вяземским, но не сулило мне, как его возможному противнику, ничего хорошего. Что-то мне подсказывало, что Григорий не был ярым сторонником соблюдения норм и правил. А значит, если почувствует угрозу, будет бить магией, как и говорил Серега.

До комнаты я добрался без происшествий и обнаружил записку от Никиты, что он ушел на очередное заседание редколлегии. Видел я однажды этого второго главного редактора. Эффектная девушка. Мне тогда сразу стало ясно, какие у них с Остаповым заседания.

Посетив самый дальний душ, очередь в который была самой короткой, я с чистой совестью завалился спать.