Никольский. Выйти из Тени 2

Глава 9

Лекции, лекции, зачеты, лекции. Все как обычно, но день тянулся долго. Возможно, это я не хотел его завершения, потому что вечером меня ожидала новая порция пытки танцами. Правда, на последней паре выдался один небольшой сюрприз. Открыв после перерыва учебник по математике, я нашел в нем сложенный вдвое тетрадный лист. Я с интересом развернул его и обнаружил всего две строчки: «Читальный зал, „последний стол“, после занятий. Приходи, будет интересно». Все. Автор послания пожелал остаться неизвестным.

Я почесал в затылке. Либо парни нашли какую-то запретную книгу по введению в маркшейдерию и решили поделиться тайным знанием, либо это от одной из двух моих сокурсниц. И судя по тому, какие взгляды в последнюю неделю на меня бросала Лика, я даже знаю, от кого из них. Я нашел ее глазами среди сидевших на первом ряду. Она пустым взглядом смотрела на лектора и задумчиво крутила сережку. Что делала вторая дочь владельца крупной сети кондитерских на горном факультете — для меня было загадкой. Как ей могла помочь геология в изготовлении леденцов на палочке по фамильному рецепту?

Еще не утихшее после вчерашнего общения с княгиней воображение издевательски подсунуло картинку Лики с леденцом во рту. Сидеть в узких брюках сразу стало неудобно. Дакхр! Еще вторая половина пары впереди!

Я выдохнул и попытался представить, как захожу за один из дальних шкафов в читальном зале, а там парни с тайной маркшейдерией в кожаном переплете. На организм фантазия подействовала успокаивающе, и я досидел до конца пару, стараясь не смотреть в сторону наследницы леденцов на палочке.

Еле дождавшись завершения лекций, я быстро запихнул учебники в рюкзак и направился к выходу. Правда, обеих девчонок уже и след простыл.

Был в главном читальном зале «последний стол». Обычно за ним никто не сидел, потому что он находился в самом дальнем углу, отделенный от общего зала рядом шкафов. Туда просто никто не доходил, да и вообще студенты предпочитали брать книги с собой. В читальном зале брали только очень редкие издания, поэтому кроме библиотекаря здесь обитали лишь пара заучек со второго курса, чинно переворачивавших страницы фолиантов в возвышенной тишине. Но про стол знали все.

Задержавшись у конторки библиотекаря и получив для прикрытия книгу, рекомендованную одним из преподавателей, я отправился к назначенной точке. Осторожно высунув нос и один глаз из-за шкафа, я с облегчением обнаружил, что парни с тайными знаниями меня не поджидали. Я подошел к столу, осмотрелся по сторонам, и заглянул под него.

К слову, стол был добротный, длинный и наглухо закрытый с трех сторон. За ним с легкостью помещалось три стула. И вот в этом убежище обнаружилась совсем не Лика… На меня смотрела большими карими глазами, нервно теребя темный локон Таня, умница, отличница и красавица. Была у нее только одна проблема. Химия университетского уровня давалась Тане тяжело. А преподаватель не особо старался опускаться до разжевывания материала. Именно из-за этого я недавно застал ее в еще пустой аудитории, роняющей слезы на учебник. Но трагедия была не так велика, как казалось девушке, и за пару вечеров, в которые мы честно занимались только химией, умница-отличница все поняла. Видимо, приглашение за «последний стол» было благодарностью за помощь.

Я посмотрел на Таню круглыми от удивления глазами. Она приложила палец к губам в знак молчания и взглядом указала на стул. Мне оставалось только пожать плечами, и выполнить указание. Едва я разместил пятую точку на стуле, положил на стол книгу и рюкзак, как за ремень нетерпеливо дернули. Я прикрыл веки в ожидании.

— Привет, Тимофей! — раздался задорный голос одного из моих сокурсников.

Я распахнул глаза. Из-за шкафов выглядывала конопатая физиономия барона Владислава Астафьева.

— Влад, ты чего здесь? — растерянно спросил я, молясь, чтобы за моим голосом не было слышно звука расстегиваемой молнии.

— Это ты чего здесь? Не замечал в тебе тяги к редким книгам, — с этими словами он вылез из-за шкафа полностью.

— Решил почитать, — я продемонстрировал книгу.

— Ой, а с тобой можно? — радостно воскликнул Влад и двинулся в сторону стола.

— Нет! — выкрикнул я, едва не подпрыгнув.

Получилось неожиданно громко. Просто Танечка в этот момент приступила к самому интересному. Астафьев уставился на меня.

— Я просто хочу сосредоточиться и побыть в одиночестве, — стараясь вернуть голосу спокойный тон, ответил я.

— Ну и ладно, — буркнул Влад и ушел.

Не велика потеря. Зато я, наконец-то смог закрыть глаза и полностью отдаться ощущениям. Да, совершенно неожиданно Таня и в этом плане оказалась умницей и отличницей, так что сдержать стон удовольствия мне удалось с трудом. Отдельная ей благодарность за аккуратно приведенные в надлежащий вид брюки и ремень.

Выбравшись из-под стола, девушка села на соседний стул и неожиданно смущенно посмотрела на меня с немым вопросом в глазах. Я показал большой палец вверх, потому что произнести что-либо был не в состоянии.

— Ты не подумай, что я так… со всеми… — тихо произнесла она, вновь накручивая локон на палец. — Просто ты умный и хороший.

Я понимающе кивнул, хотя в принципе ни о чем думать не мог. Разве что надеяться, что очередная тема по химии у Тани вызовет затруднения.

— Я пойду, — ничего больше не сказав, девушка ушла.

А я остался сидеть, ловя последние отголоски уходящего наслаждения. Интересно, а Марго так умеет? Все никак не унимающееся воображение начало рисовать Разумовскую, когда приглушенные голоса за шкафом выдернули меня из сладких грез.

Голосов было двое, кажется, оба мужские. Расслышать, о чем шел разговор было невозможно, слишком тихо шептались. Применять магию для подслушивания не хотелось, поэтому я поднялся и подошел к шкафу. Но стоило мне приблизиться, как он содрогнулся от неслабого удара, а голоса стали чуть громче.

— Ты вообще понимаешь, кому угрожаешь! — в приглушенном рыке я узнал голос Григория Беркутова.

А читальный зал пользуется спросом для тайных свиданий!

— Это не я, — послышался сдавленный писк того, кого явно держали за шею. — Эти люди гораздо серьезнее.

О, кажется, у Беркутова-младшего неприятности! Я злорадно потер руки.

— Я же вчера сказал Вяземскому, что найду деньги. Он дал мне месяц.

— Это было вчера, а сегодня он передумал. Возможно, на него тоже наседают. Он дал тебе две недели.

— Это слишком мало для такой суммы!

— Не мои проблемы, — уже свободно ответил Гришкин собеседник, явно избавленный от захвата. — Мне велено передать.

Послышались шаги, а потом шкаф снова вздрогнул, и я вместе с ним.

— Черт! — прорычал Беркутов.

Да, ему со свиданием в библиотеке повезло меньше меня. Получается, он задолжал кому-то деньги. Вероятно, именно об этом вчера и разговаривал с Вяземским.

Между тем, вновь раздался звук шагов. Когда он стих, я выглянул из своего укрытия. Дорога была свободна.

Окрыленный сюрпризом от Тани и, немного неприятностями Беркутова, я, переодевшись, отправился на репетицию. Еще утром от Даши пришло сообщение с предложением забронировать зал раньше назначенного Алексеем времени, и спокойно, без издевок и пререканий, отработать хотя бы дорожку и несколько самых простых элементов. Я согласился, поблагодарив партнершу за заботу. Она обещала договориться с распорядителем танцевальных классов.

Репетиция удалась на славу. Я стоял у стены, уткнувшись в нее лбом. Из глаз до сих пор сыпались искры. Рядом стояла Даша, прижав ладони к покрасневшим щекам и шепча слова извинения.

— Тимофей, прости… Я не знаю…

— Все нормально, — выдавил я из себя. — Это я близко подошел. Еще минуту и…

— А вы чего так рано! — распахнув дверь, поинтересовался Лешка.

— Да вот… — пролепетала Дашка.

Воронцов подошел к нам.

— Производственная травма? — спросил он. — Понимаю.

Я сурово посмотрел на Лешку, готовый отпустить язвительную шутку, но его взгляд оказался неожиданно сочувствующим.

— Уже все в порядке, — вздохнув, я оттолкнулся ладонями от стены и выпрямился. — Давайте продолжим.

Я протянул Даше руку и вывел ее в центр зала. Мы встали лицом друг к другу, левой рукой я обнял ее тоненькую талию, в ладонь правой она вложила все еще дрожавшие от испуга пальцы.

— Ну, стоите, как люди, уже хорошо! — попытался ободрить нас Алексей, включая музыку.

Даша присела, отведя левую ногу назад, затем плавно поднялась, я крутанул ее, поворачивая к себе спиной, на мгновение задержал так, а потом развернул обратно. Вновь замерев, затем мы сделали дорожку шагов, за которой следовал тот самый злополучный элемент. Я едва ли не зажмурился, предчувствую беду, но колено партнерши на этот раз успешно миновало мой пах. Я с благодарностью посмотрел Даше в глаза, она на меня со смущением.

Неожиданно раздались жидкие аплодисменты, а музыка оборвалась. Я непонимающе обернулся на Лешку. Тот стоял у музыкальной установки, упрямо скрестив руки на груди, и смотрел мимо нас на дверь. Его взгляд был еще более холодным и презрительным, чем на той лужайке в момент нашего знакомства. Таким взглядом он смотрел только на одного человека. Когда Даша сжала мою руку, я понял, что не ошибся. Разворачиваясь к двери, я уже знал, кого увижу.

— Здравствуйте, Григорий Аркадьевич. Чем обязаны?

Беркутов-младший стоял в дверях в сопровождении еще троих парней, примерно его комплекции. Если случится драка, да еще если Гришка окажется боевым магом, то мне придется туго. Ни Никиты, ни Игната под рукой не было. А Воронцовы скорее представляли помеху, чем помощь. Хотя Дарья Константиновна совсем недавно показала умение метко бить по мужскому достоинству.

Оставалось надеяться, что правила университета написаны для всех, и его светлость их не забыл с первого курса.

— Граф Никольский, освободите зал, — едва двигая тяжелой нижней челюстью, произнес Григорий.

— С какой это стати? — Лешка в мгновение ока очутился перед нами, загораживая сестру.

Несмотря на несуразность данного действия, ведь Беркутов мог раскатать Воронцова одной левой, Лешкин поступок вызвал у меня уважение.

— У нас забронирован зал для репетиции. Он наш еще в течение часа, — неожиданно подала голос Даша.

Беркутов посмотрел на графиню, как на надоедливую мошку.

— Закончилось ваше время, — презрительно бросил он.

— Может, спросим у распорядителя? — я кое-как освободился от сжимавших мою ладонь девичьих пальцев, и встал между двойняшками и квартетом гостей.

— Я уже говорил, что вы занимаете не ту сторону, Никольсикий, — Беркутов брезгливо сморщил нос, и я едва удержался, чтобы не врезать по нему. — Не лезьте не в свое дело.

— Уж вашу сторону я точно не выберу, — ответил я, подпустив в голос металла. — Граф и графиня Воронцовы мои друзья. Их дело — мое дело. Друзей я не сдаю.

От последней фразы у меня аж мурашки по спине побежали. Волна подзабытых Адарисом воспоминаний, накрыла с головой. Друзей Адарис тоже не сдавал. А вот друзей друзей — было дело. Подозреваю, что именно из-за того случая, когда не стал прикрывать друга Марикуса, едва пришедшего в Тень и нарушившего сразу несколько правил, и сдал его верхушке Атлума, я и получил те ритуальные кинжалы в подарок. Последний уж точно.

Гришкины лицо и плечи напряглись от неожиданности. Казалось, для следующей фразы он подбирал слова с особой тщательностью. Чтобы провокация уж точно подействовала.

Вдруг откуда ни возьмись между нами возник тощий мужчина с большим носом и огромными залысинами. Одет он был в темно-синий фрак и красную бабочку. От неожиданности мы с Беркутовым аж отшатнулись.

— Господа! Господа! — протянул он неприятным гнусавым голосом. — Спокойствие! Только спокойствие!

— Валерий Афанасьевич, — обратился к чуду в синем фраке Алексей, видимо зная его. — Ведь мы заняли зал на это время.

Видимо, это и был распорядитель.

— Вы заняли, дорогой мой, а Григорий Аркадьевич перебронировал, — развел руками распорядитель.

Беркутов высокомерно вздернул подбородок. Трое его прихлебателей повторили.

— А так можно было? — искренне удивился я.

— Его сиятельство пожелало перенести время со следующей среды на сегодня, та как в тот день он не может. Не волнуйтесь, ваше время переносится на следующую среду.

— А если я не могу в следующую среду? — передразнивая гнусавый тон распорядителя, спросил Лешка.

— Значит, останетесь без репетиции, — уловив насмешку, едва ли не взвизгнул Валерий Афанасьевич.

— Да… — начал Воронцов, но я не дал ему договорить, толкнув локтем.

Он ойкнул, но замолчал.

— Да, в среду, так в среду, — быстро ответил я, чувствуя, как взгляд Алексея прожигает мой затылок. — Надеюсь, в будущем о подобных изменениях вы будете сообщать заранее. Иначе я буду вынужден доложить о самоуправстве Марку Федоровичу.

Услышав имя ректора, Валерий Афанасьевич, вдруг изменился в лице, и потерял четверть уверенности в себе.

— Как вам будет угодно, — сохраняя остатки самообладания, ответил распорядитель танцевальных классов. — А теперь соблаговолите покинуть помещение, господа!

Я оглянулся на Воронцовых. Не обращая внимания на возмущенный взгляд Алексея, предложил Даше руку, и направился вместе с графиней к выходу, игнорируя злорадные взгляды четверки отморозков. Через пару мгновений за спиной послышалось недовольное сопение Алексея. Едва выйдя за дверь, он остановился.

— Какого…

— Тише, Алексей, здесь дама! — прервал я гневный возглас мелкого демона.

Я отпустил руку девушки и развернулся к ее брату.

— Какого хрена мы вот так ушли, я тебя спрашиваю! — Лешка рванулся вперед и схватил меня за грудки.

Холодный серый взгляд полоснул, как лезвие клинка. Этот мелкий демон что, считает себя бессмертным? Сначала наезжал на Беркутова, теперь на меня.

— Леш, ты чего? — испуганно охнула Даша.

— Ты, конечно, можешь сейчас врезать мне. И я даже не буду тебе отвечать, — спокойно ответил я. — знаешь почему? Потому что вокруг ходят толпы свидетелей. Кто-нибудь и донесет. И накажут тебя, а я даже пальцем не пошевелю. Но в этом случае ты отделаешься мытьем полов в общежитии. А если бы ты набросился на Беркутова при распорядителе, поверь, документы о твоем отчислении были бы подписаны минут через десять, или пятнадцать. Зависит от того, как быстро бегает Валерий Афанасьевич. А нам конкурс выиграть надо, забыл? А каково было бы твоей сестре?

Я посмотрел на бледную Дашу и та согласно закивала. Воронцов сделал еще пару судорожных вдохов, а потом расцепил пальцы и отступил к стене.

— Ты прав, извини. Я погорячился, — понуро опустив голову, сказал Алексей, а потом вдруг с разворота зарядил кулаком в стену. — Как же все это бесит!

— Алексей, я прекрасно тебя понимаю. Но, поверь, будет и на нашей улице праздник. Сейчас нарываться нельзя. Беркутов тут три года подкупал, запугивал, зарабатывал авторитет. Ты прекрасно знаешь, кто за ним стоит. Наша позиция не так прочна. Однако я сделаю все, чтобы ее укрепить. И, пожалуйста, обратись к Никите. Пусть он тебе удар поставит, а то бьешь, как баба, — сказав последнюю фразу, я вдруг вспомнил о графине. — Ой, простите Дарья Константиновна. Вы бьете очень даже… хорошо.

— Ничего, Тимофей Александрович, будем считать, что мы квиты, — неожиданно улыбнулась Даша.

Лешка пристально посмотрел мне в глаза.

— Спасибо, — вдруг произнес он и протянул мне руку.

— Для этого и нужны друзья, — я, не раздумывая, ответил рукопожатием.

Пусть пока будет так. Беркутову задницу мы еще надерем. Интересно, а чем это он так занят в среду на следующей неделе. Надо непременно выяснить.