Последний менталист. Том 2

Глава 1 Поглощенный Тьмой

Тьма кругом царила непроглядная. Не только зрение — всё восприятие мира множилось на ноль от этой всепоглощающей субстанции. Я не чувствовал тверди под ногами, направления путались, нос и рот будто забились жёсткой ватой.

Мерзкое чувство.

Но, как и ожидал, пока ощутимого вреда я не получал. Тёмная энергия здесь разрежена, расстредоточена по всему Разлому, и, к тому же, должна постоянно утекать за его кромку, выплёскиваясь вовне через проклятые клинки.

Эти же клинки меня защищают — оружие, явно прошедшее немало сражений, «чувствует» Тьму вокруг, стремится избавиться от неё, снова вернувшись к битвам…

Тепло рукоятей вообще оказалось единственным устойчивым ощущением в этом океане шепчущего хаоса. А шептала Тьма здесь куда громче, чем снаружи.

Но терять время и, особенно, вслушиваться ни в коем случае нельзя. Пусть здесь концентрация энергии и невелика — в тёмном мире я бы уже погиб — но и она может навредить.

Вместо этого я зашагал вперёд. Почти не чувствуя ног и тверди под ними, я просто стал двигаться так, как должен двигаться идущий человек.

Моя задача — найти и зачистить всех местных тварей, от Ядер которых подпитывается Разлом. После чего это свёрнутое пространство лопнет, выбросив меня обратно в реальный мир и очистив клинки от скверны.

А, если действовать грамотно, я могу ещё и стать сильнее. Ведь как правило такие устойчивые Разломы не существуют без разумных тварей внутри. без тех, кого здесь зовут Полководцами.

Тело Вольнова, все его рефлексы и привычки, били тревогу. Я чувствовал, как со всех сторон на меня смотрят тысячи невидимых голодных глаз, как тянутся из-за спины бесшумные хищные когти…

Но разум мой оставался холоден. Чего-чего, а свободной энергии здесь навалом. Я быстро сотворил базовый доспех духа, после чего поддал силы в ментальный кокон. Аж в глазах ненадолго зарябило — так прочно я отделил разум от окружающего мира.

Иррациональные страхи и неясные ощущения тут же отступили. Шёпот тьмы стал совсем неразличим… И даже проступили смутные очертания окружающего мира.

Тьма — это не просто темнота. Это разрушительная взвесь энергии, густым дымом заполняющая всё вокруг. Но и она проницаема. Я резко выбросил вперёд руку с клинком, формируя конус ментальной энергии.

Овеществлённая мысль пронзила пространство передо мной — и в голове возникла картина широкого тоннеля, плавно спускающегося вниз. А ещё до сознания донеслись отголоски чужих чувств.

Жуткого голода, от которого даже у меня мгновенно свело живот. Хотя за время разговора с Васильевым я неплохо подкрепился.

Одна тварь, две… Небольшая стайка из пяти мелких… И кто-то ещё. Кто-то массивный и очень, очень голодный. Всего восемь. Лучше всего выманивать их по две-три, а не лезть на рожон, сломя голову.

Наконец, когда глаза вкупе с ментальным чутьём смогли худо-бедно различать контуры пещеры, я поднял к глазам клинки. И плавно пропустил сквозь них потоки энергии.

Тонкие и необычно лёгкие лезвия синхронно замерцали голубоватым, по ложам кровостока заструились искорки… И Тьма взревела, почуяв чужеродную активность.

Воздух вокруг зашипел, заглушая остальные звуки. От лезвий повалил вонючий чёрный дым, мгновенно смешавшийся с прочей энергией и отравившей окружающий воздух ещё сильнее.

Враждебная среда. Даже дышать становится всё труднее. Как бы не схлопотать ожёга лёгких.

О том, чтобы кого-то выманивать речи теперь не шло. Вслед за шипением активной энергии, спереди раздался стрёкот нескольких насекомых, явно крупных. Когда стрёкот сменился сухим шуршанием множества лап, я окончательно в этом убедился.

— Подходите, твари. — хищно улыбнулся я тьме. — Сэкономите мне время!

А затем ринулся в бой. Вслепую, едва различая лишь чёрные гибкие панцири и ворох хитиновых лапок. Глаза мне заменили волны ментальной энергии.

Твари были смертельно голодны — и это позволило мне читать их намерения, как открытую книгу.

Рывок вбок, уйти из-под тяжёлого удара чёрной туши, пригнуться… Выпад! Пролетевшее мимо меня насекомое размером с молодого бычка нанизывается на левый клинок.

Правый тем временем уже обрубает две уродливые клешни другой образине. В слабом свете лезвий вижу раззявленную пасть с тремя кольцами зубов-игл.

Я ошибся, приняв этих мутантов за насекомых. Если они и были ими — тёмная энергия давно исказила несчастных, слепив из них бесформенные комья лап, клешней, зубов и жвал.

И теперь мои клинки вспарывали хитиновые шкуры как ореховые скорлупки, а Тьма с жадным шипением поглощала хлещущую из ран лимфу.

Пока я разделывался с двумя крупными тварями, подоспела и та самая стайка мелочи. Больше похожие уже на шипастых крыс мне по колено, они ползали в непроглядном чёрном тумане, так и норовя одним укусом срезать мне стопу…

У одной даже почти получилось! Доспех духа с тихим звоном лопнул, я рефлекторно вскинул ногу вверх, тут же подсекая правым клинком повисшую на ботинке крысу.

Кишки из вспоротого брюха вываливаются на камень тоннеля — и три других крысы тут же без стеснения бросаются рвать их в фарш.

Бой на какое-то время увлёк меня. Закрывшись ментальным коконом, оказавшись в глухой тишине, я весь отдался этому танцу вслепую.

Давно не чувствовал чего-то такого — чистого азарта, бешенного ритма сражения. Биться с голодными тварями ведь совсем не то же, что с людьми.

С тварями намного интересней. В таких боях — весь пафос противостояния Человека и Природы.

Уродливой, искажённой смертоносной дозой Тьмы, вечно голодной Природы.

— Последний! — выдохнул я, впервые за бой нарушив тишину. Резкий выпад с разворота раскроил раззинутую пасть второй из крупных тварей.

Той самой, которой я ещё в начале сражения отрубил клешни и она на время затаилась. А теперь, когда с мелочью было покончено, нанесла тихий удар в спину.

Не на того напала. Весь бой я не прекращал сканировать пространство вокруг и давно её заприметил.

И не только её.

— Выползай давай! — кровожадно выкрикнул я, чиркнув клинками друг о друга.

Схватка оставила здесь семь истерзанных трупов чудовищ. Семь из восьми.

Последняя тварь тоже уже была здесь. Я сразу заметил, что она отличается от остальных. Очень крупная, очень голодная, она медленно приближалась, пока я кромсал остальных.

И теперь зависла где-то в кромешной тьме метрах в десяти дальше по тоннелю.

Неразумный. Не тупое насекомое, но, увы, и не тот, кого я здесь ищу. На мелкие Ядра Тьмы, оставшиеся от уже сгнивших тваоей, я не обратил никакого внимания.

Сконцентрировавшись, пустил вперёд плотный конус энергии, получая более ясное отображение. На миг увидел мир шестью парами фасетчатых глаз, почувствовал вытянутое гибкое туловище, тридц… нет, двадцать пар ног.

Местная многоножка-переросток. И сейчас она, пользуясь тем, что Тьма глушит звуки, заполняет своей хитиновой тушей весь проход… Заодно заливая его какой-то жижей!

Нужно действовать быстрее, чем она закончит. Обратившись к Источнику Волньова, я завёл клинки за спину, создавая мощную воздушную волну и запуская себя вперёд как снаряд.

Уже в полёте выставил оба клинка перед собой… И раздвоил сознание, позволяя рукам действовать независимо. Мысли начали путаться, потекли в два слабых потока…

Но цель уже была передо мной! Влетая прямо в ворох когтистых, залитых жижей, лапок твари, я направил энергию в руки и в упор саданул двумя воздушными серпами.

Вложился, что называется, на все деньги. Кисти запылали от боли, клинки вспыхнули, тварь взревела, ослеплённая… Всё слилось в один миг.

Я в воздухе, пылающие синевой клинки в моих руках, и огромная, больше метра в диаметре, пасть, раскрывшаяся четырьмя клыкастыми «лепестками».

— Замри! — рычу я, вербально усиливая Императивный Приказ. Миг — и тварь застыла, недвижима.

Рывок! Руки с клинками резко расходятся в стороны, меня обдаёт гнилостным смрадом — а затем лезвия вспарывают мягкие стенки пасти изнутри, игнорируя мощные хитиновые пластины.

Чёрная кровь брызжет, заливая меня и на лету поглощается Тьмой. Десятиметровое тело этой чёртовой гусеницы тряхнуло так, что с потолка повалились камни, а её визг пробился даже сквозь ментальный кокон.

Но меня было уже не остановить. Не давая ей сомкнуть на мне клыки, я резал и резал, вонзал лезвия вв язык, нёбо, глотку, вынимал, вонзал вновь. Выпускал ветряные серпы…

Когда тварь затихла, и я наконец отступил, на мне не осталось сухого места. Всё, с головы до ног, пропиталось горячей дымящейся кровью. Не лимфой, как положено, а именно кровью — видимо, очередной мутант-гибрид, порождённый из многолетнего поглощения Тьмы.

Впрочем, на кровь мне плевать. Вскоре вечно голодная Тьма рассеет её, высосав заодно из меня часть сил. А до тех пор на трупную вонь местные твари будут слетаться как мотыльки на огонь.

Где-то там, впереди, в этих тоннелях, я уже чувствую беспокойно мечущиеся сознания. Примитивные разумы мутантов. Но от того ещё более голодные.

— Видимо, веселье будет долгим. — прохрипел я, чувствуя, как дрожат в ладонях мечи, поглощая чёрную кровь и слизь. — Прекрасно… Давно я не разминался как следует!

Я чувствовал.что это не совсем мои желания. Что всё ещё проклятое оружие зовёт меня ворваться в новый бой, затем ещё и ещё… Сейчас я не противился.

Я пришёл сюда ради этих боевых артефактов. А таким, своевольным, клинкам важно показать, что новый хозяин с ними «на одной волне».

Но ментальный кокон я вновь усилил. На всякий случай. И, уже собирался идти дальше…

Нога зацепилась за что-то твёрдое, а слабый металлический звон нарушил тишину. Это ещё что такое?

Наклонившись и подсвечивая заряженными клинками, я увидел, что на каменном полу у ног лежит… Ошейник?

Да, очень похоже. Облепленный недогнившими останками твари, собачий ошейник с маленьким золотистым колокольчиком. Явно не то, что должна носить уважающая себя пещерная многоножка…

— Значит, ты не родилась здесь в момент, когда кусок твоего мира вырвало в Разлом? — сам для себя спросил я пустоту. — Питомец кого-то из тех.кто пытался укротить это место до меня?..

Бегло обыскав останки остальных тварей, я удивился ещё сильнее прежнего. На каждой из них при жизни висела… металлическая бирка.

Маленький прямоугольник тускло блестящего в свете лезвий светлого металла, на глазах ржавеющего без подпитки от носителя.

Самая настоящая бирка-артефакт. На всех, включая этих шипастых крыс-переростков.

Если эти штуки питались энергией носителей, значит прикреплены они были уже после мутации. Всё это очень подозрительно.

Но я уже здесь — а значит, закрывать Разлом надо. Выход из него вот он, покоится в моих ладонях. Но без уничтожения тварей назад я не попаду. Быть может, потому клинки так рвутся в новый бой…

И я ворвался в бой следом за ними. Шёл и шёл по непроглядным каменным кишкам, изучая ментальными волнами каждое ответвление, уничтожая новых и новых тварей.

Теперь их не нужно было ждать. Монстры сами пёрли на меня валом, чуя кровь собратьев. Но и я сменил тактику.

— Стоять! — взмахивал я левым клинком, выпуская вихрь ментальной энергии, вводящей примитивные мозги мутантов в ступор.

— Сдохните! — делал я резкий выпад правым клинком, пропуская через него уже не просто ментальную волну, а что-то вроде пси-заряда. Поток дестабилизирующей силы, заставляющей синапсы в мозгах лопаться под давлением, а электрический ток в них разгоняться, зажаривая разум заживо.

Это отнимало кучу сил — псионика это совсем не то же самое, что тонкий ментальный контроль. Это грубая сырая сила, грозящая убить самого мага, если он неопытен.

Но я опытен. В моих ладонях боевые артефакты, способные, благодаря Дару Вольнова, становиться усилителями и проводниками моих ментальных сил. А густая Тьма кругом позволяет не думать об энергозатратах…

По лицу потекло что-то тёплом. Губы стали влажными и солёными. Я усмехнулся.

Ну да, ну да. И обычную-то энергию не стоит пропускать через себя в большом количестве. А уж если к ней примешивается хотя бы едва заметная капля тёмной…

Думаю, по возвращении отсюда мне понадобится лекарь. Даже тончайшие техники обращения с энергией, издревле хранимыми нами — теми, кого другие зовут родами Предтеч — не позволяют заигрывать с Тьмой безнаказанно.

Но осталось недолго. Лучше навредить себе самому, чем увязнуть в бесконечным битвах, погребённым под грудами тварей, дать им себя ранить.

Ведь одна рана, одно удачное пробитие доспеха духа — и окружающая Тьма проникнет в кровь. Начнёт стремительно вытягивать из меня жизнь.

Лучше пусть кровь идёт из носа и рта под доспехом духа, чем из настоящей раны и без него. В конце концов, я знал, на что иду, и ничего неожиданного пока не случилось.

Кроме этих бирок. Чем дальше я продвигался, тем свежее они становились. Я не мог прочесть незнакомых числе, вырезанных на их металле, но количество черт и полукругов на числах всё уменьшалось и уменьшалось.

От самых старых тварей я пробирался к самым свежим. И это стало заметно даже внешне.

— Ну где там ваш создатель, паскуды⁈ — выдохнул я, отсекая голову… лошадинному скелету.

Да, в этой пещере я сразился именно с ним — массивным мёртвым конём, кости которого скрепляли отвратительные пузырящиеся наросты. Будто болотная грязь — но одно её попадание обнулило очередной мой доспех.

Пришлось вновь раскошелиться на пси-удар. Противник попался очень шустрый и яростный.

Эта болтовня с самим собой помогала мне сохранять связь с реальностью. Энергия здесь, в этой части Разлома, стала намного гуще, намного активней. Кожа начала ощущать иллюзорные прикосновения, а доспех духа теперь понемногу таял безо всяких битв.

Просто истончался агрессивной средой. Как и ментальный кокон — но в защите разума мне равных не было уже давно, и от тихого шёпота десятков голосов в ушах я лишь отмахивался.

И продолжал разговор.

— Уже не бирка, а снова целый ошейник. — глянул я на новую цепочку с колокольчиком. — Похоже, хозяин тебя ценил. Что ж. Скоро я дам вам возможность воссоединиться.

Осталось явно недолго. Понятия не имею.сколько часов я уже брожу по этому Разлому, но он оказался на удивление обширным. И в некоторых его частях само пространство будто искажалось, кем-то или чем-то деформированное.

В этой асти пещер такие искажения были буквалньо повсюду. Где-то они видны и невооружённым глазом — неровная природная пещера вдруг плывёт, смазывается, и заканчивается идеально ровным кубом со стенками, похожими на плохие текстуры.

В очередной такой «мыльный» прямоугольник я и шагнул. Твари закончились, а этот проём остался единственным путём вперёд.

Дальнейший путь весь состоял из переходов между такими вот вырезанными кусками пространства. Тьмы здесь стало особенно много, она клубилась, так и норовя залезть под доспех.

Тварей больше не было — но сама среда начала активно пытаться меня убить.

Финальной точкой моего пути стал огромный зал, который я едва сумел просканировать запущенной вперёд волной энергии. Но, вступив под его своды, я понял, что здесь мне хватит и обычного зрения.

Потому что здесь Тьма, буквально заполонившая «предбанник», почти отсутствовала. А тьму пещеры разгонял свет… Огромного стального чана с кипящей в нём густой ярко светящейся жидкостью.

А ещё я почувствовал разум. Холодный, совершенно нечеловеческий разум.

Не в смысле «разум чудовища» — их, на деле, многое роднит с людьми. Они тоже хотят есть, хотят жить, многие хотят размножиться, а некоторые жить хорошо и с комфортом.

Но этот случай совершенно иной. И я тут же убедился, что чутьё меня не подвело.

Над этим чаном, частично выдолбленном в породе, копошился многорукий металлический механизм. Похожий на чёрный куб с трёхметоровой гранью, он был увенчан добрым десятком гибких сегментарных конечностей, а передвигался вокруг чана на шуршащих по камню проржавевших гусеницах.

Вообще весь корпус мрачного агрегата был очень сильно тронут тёмной энергией. Опалины, вмятины, прожжённые в боках дыры, из которых торчит спёкшаяся проводка, часть стальных рук давно превратились в бесформенные щупальца, или отростки, явно живущие своей жизнью…

А главное — на тонком длинном шипе в «головной» стороне куба, явно ранее бывшем щуповой антенной… Красовалась спёкшаяся человеческая голова. И эта голова сейчас глядела на меня живыми, мерцающими в темноте, глазами.

— Исследовательский модуль приветствует тебя, чужеродный биоматериал. — заполнил пещеру безжизненный бас, не предвещающий мне ничего хорошего.

Клинки в моих ладонях замерцали с новой силой. Что-что, а вскрыть агрессивную консервную банку я сумею. Особенно, если она хранит в себе Ядро Разума!