Город, которого нет 6

18. Несбывшаяся

Мы сидели в окружении масляных ламп и обогревателей. Тихо играла любимая музыка Тани. Пахло садом, уютом и чесноком. Грелся следующий кусок пиццы. Все сразу не помещались.

По крыше барабанил осенний дождь. Наш маленький рай на двоих в новой жизни.

Я наслаждался каждой секундой. Разум помнил, что счастливые моменты быстротечны. Так было в нулевом. Возможно, здесь будет иначе.

— Как думаешь, какими мы будем через тысячу лет?

— Думаешь, мы столько проживём?

— А почему нет? — спросил я, глядя в стеклянный потолок теплицы.

— Вечные, наверное, так и живут… Но, думаю, я не сильно поменяюсь.

— Почему?

— Я уже живу здесь не мало. Ты же об этом хотел поговорить, верно?

Горячая пицца, будто призванная из иного мира, появилась на деревянном столике, в свете старых ламп.

— Ты всегда уходила от этой темы. Так что мне хватит, если ты расскажешь только о том, что случилось на Несбывшейся.

— В общем-то в этой истории всё и случилось.

Она села на древний диван. Я жадно смотрел на её движения и не мог выкинуть из головы мысль о том, что первично — эхо или моя к ней симпатия? Она так прекрасна, потому что её для меня создал Город, или он просто свёл тех, кто друг другу так идеально подходит?

— Тогда, если ты не против, давай сначала обсудим что-то другое и поедим. Делиться биографией лучше за чаем, наверное… Наверное, — повторила она. — Я просто не смогу есть и говорить об этом.

— Хорошо. В таком случае эта ночь сказок начнётся с безумного Вечного Литавра, по прозвищу Бешеный Конь. Этот парень совершенно невменяем. То есть делает случайные вещи, которые ему взбредут в голову и несёт бред.

— Такое иногда случается с теми, кто не научился любить временную петлю.

— Сейчас он терроризирует Город — призывает порождения хаоса, нападает на горожан, жжёт здания. Просто бессмысленно вредит миру и может нарушить нашу секретность.

— Те, кто проснутся, будут делать выбор.

— А если таких будет слишком много, это может пошатнуть Город или спровоцировать разлом. Придут стиратели и всё вот это вот.

— Значит, нужно его остановить?

— Для начала — найти. Останавливать будет противодействие.

— Звучит как рядовой день в твоём ведомстве.

— Такое часто случается?

— Я участвовала в таких охотах около пяти раз. На вечных правда, всего единожды. Есть много причин по которым можно сойти с ума. Основные — пустота и магия хаоса.

— И как вы их искали?

— На то они и безумцы, что редко думают о безопасности. Сами себя проявят. Обычно для таких поисков нужно много групп, так что берут всех желающих, платят временем.

— Звучит, как обыденность.

— Эксперименты с магией, навыками чудовищ, и встреча с некоторыми видами существ. Это может коснуться каждого.

— Сегодня он спалил ратушу под прямую трансляцию. Я даже не представляю как это будут объяснять.

— Как псионики скажут, так и будет. Даже на этом уровне эхо найдутся специалисты. Начальник тебе не говорил, что у него есть папочка с именами и навыками всех в Городе?

— Обязательно расспрошу его при встрече. А ты, я смотрю, хорошо всех знаешь.

— Лучше, чем хотелось бы, — ответила она.

Мы ненадолго замолчали, наслаждаясь трапезой. Затем я поставил чай.

— Предлагаю забрать остатки и идти наверх. Окружимся обогревателями и будем смотреть на Город и стену Красноглазки.

Таня чуть улыбнулась. Она смотрела куда-то вдаль теплицы. Туда, где замирал свет и начинался полумрак, освещаемый лишь заставленными цветником окнами теплицы.

Подул холодный осенний ветер, со свистом проникая внутрь.

Мы прошли мимо аномалии к лестнице наверх, в каменную надстройку со стеклянным куполом. Наше любимое место, откуда открывался вид на улицу и часовую башню перед нами.

— Я застала ещё Хостера, когда появилась на сходке. Тогда она была всего одна. Даже бандиты, были редкостью. Представь, группа людей, объединённая общей целью выживания. Никому и в голову не могло бы взбрести, что мы настолько рассоримся…

— И как он был?

— Ну, мы не были друзьями. Кто он и кто я… Издали видела. Высокий тощий маг с безумными глазами. Линзы он не носил, а способностей имел много.

— И куда делся?

— Кто знает…? — Таня развела руками и начала зажигать обогреватели. У нас их нашлось целых три. Небольшой масляный обогреватель, серый куб выдувающий горячий воздух и старая советская ламповая батарея за решёткой.

Какое безумное расточительство электроэнергии…

Таня запалила первую масляную лампу. Она умела наводить уют — за несколько минут наше холодное тайное место стало уютным и тёплым.

Я за это время на плите сварил нам большую чашку чая из трав. Липа, немного ромашки и вереск.

— Здорово пахнет, — улыбнулась девушка и выставила на стол юбилейное печенье и пачку с вафлями.

— Почему ты остаёшься со мной, Полярис? — спросила она.

— Почему ты опять это спрашиваешь?

Она вздохнула.

— Это вопрос доверия. Ты моё эхо, или эхо лишь свело нас?

— Тоже думаю об этом. Но может, то что у нас обоих возникает один и тот же вопрос, может и есть ответ?

— Так сказал бы мой спрайт, — усмехнулась она.

— Уровнем не вышла старших создавать, — хмыкнул я.

— И правда…

— К чему ты это?

— Просто думаю, что я могу сделать, чтобы ты разочаровался во мне.

— Звучит, как проверка. Давай, мне самому интересно, — разубеждать её я не стал, так как и вправду… никогда не знаешь всего. Хотя я сомневался, что речь пойдёт о чём-то таком, что бы могло на самом деле заставить меня разочароваться в ней.

— Я тоже была аномальщиком, как ты. Искали всякие странности… тогда там ещё не было ни чьих происков, и все баги были результатом аномалий самого Города. Миша нас собрал в команду… сейчас от всей той команды осталась лишь Саша. Достаточно долго всё шло хорошо. Даже я нашла себе единственную настоящую подругу, как мне казалось. Имею ввиду, среди таких, как я, а не спрайтов, порождённых эхо из моих фантазий.

— Город призывает примерно схожих по мировоззрению людей, — напомнил я. — Хотя непонятно откуда тогда берутся бандиты с неспящими.

— Неспящие, как раз следствие этого, — сказала Таня и дрожащими руками поднесла чашку к губам. — У многих здесь гиперответственность и болезненное чувство справедливости…

— Проблема, что понимают её по-разному… — вздохнул я. — У меня в универе есть тип, который по-чёрному использует псионику, чтобы играть в какие-то извращённые ролевые игры.

— Скорее всего, в нулевом он был таким же как мы, а здесь от вседозволенности сорвало крышу. Что бы он ни сделал, оно останется в этом круге… — она отпила чай и взяла со стола печенье, но есть так и не стала, положив на край чашки.

Девушка сделала долгую паузу и глубоко вздохнула.

Сейчас здесь не было холодно. Обогреватели справлялись, и её реакция была скорее вызвана тем, что девушка сильно нервничала.

— Мда… подумать только, кто-то вроде меня и звезда школы, с которой все мечтают дружить. В нулевом школьные годы — худшие в моей жизни… — она тяжело вздохнула.

— Нулевого мира больше нет.

— Он есть. И за него даже очень активно борются. Тот кризис ничем не отличался от обычного. Прорыв с индексом тридцать пять. Элементали. Распространённый кризис. Обычная зачистка, и всё шло так как обычно. Сходки повоевали с элементалями, дошли до повышения эхо потом все обычно враг стал сильнее, чем мы можем победить…

Она сделала глоток чая и осталась сидеть, сжимая чашку двумя руками и греясь.

— Всё как всегда. Но затем что-то пошло не так. На следующем круге горящие здания не пересоздались как обычно. Город продолжал пылать. Создалось много аномалий с вечно горящим пламенем. Помнишь тот круг, когда пришли титаны и заразились песчанкой?

— Тоже двойной кризис?

— Да. Причём в Городе было восьмое эхо. Чуть-чуть больше, чем сейчас. Магия уровня обетов безбрачия и призыва матюкливых гномов детьми в зеркале. Ни о каких элементалях и речи не шло.

— Паника и массовые прозрения о природе Города?

— Да. Начальство сходки подняло на уши всех. Использовались всё что можно для подавления элемов, насколько это возможно с восьмым эхо. Для людей сочинили легенду, что это просто пожары, и специалисты уже устраняют их. Те, кто видели элементалей считались безумцами и массово вывозились в дурдом. Или вербовались в ополчения, если оказывались достаточно адекватны и хотели помочь. В общем, все работали сообща.

Таня снова вздохнула и взяла вафлю. На некоторое время мы снова замолчали, пока девушка жевала.

— У нас хорошо получалось, но сделать это быстрее невозможно. Район, который теперь называется Несбывшейся, Город решил отсечь. А поскольку это было довольно большая территория, прислали двенадцать стирателей.

— Их всех обратили?

— Да. Такое уже бывало до меня несколько раз. Стиратели слишком сильны, все прятались и молились, чтобы их никто не заметил. Но затем кто-то придумал забирать навыки монстров, и некоторые Вечные начали так развиваться. Пробуждённые стали сильней. В очередное пришествие стирателей они попытались их атаковать, чтобы не дать отсечь район. Тогда не могла угомониться нежить, и зомби апокалипсис стал постоянным. Пришло пять стирателей.

— И наши победили?

— Нет. Рейд вечных вайпнулся. Некоторые — окончательно. Четырёх стирателей удалось уничтожить. Последнего случайно обратили. Хотели взять в плен и допросить, но по итогу… получился Хостер. Ну, так говорят, я сама свечку у его появления не держала и в том налёте стирателей не участвовала.

— Как вышло, что он стал главным идеологом всех сил?

— Он очень умный, — пожала плечами Таня. — Не знаю, если честно. Но он много хорошего сделал для Города впоследствии. На Несбывшейся было гораздо больше стирателей. И останавливать их нужно было во время огненного апокалипсиса. Но верхушка сходок решила не отдавать крупный район. К нему были привязаны многие пробуждённые, и они бы могли тоже исчезнуть. Никто этого не хотел…

— Ты будто сожалеешь об этом?

— В каком-то смысле да, сожалею. Всё началось как рейд на отделившуюся улицу. Нужно было её зачистить от монстров, аномалий и одержимых людей. Подавить разгул огненной стихии. То, что делали на всех остальных районах, так что ничего нового мы не ждали, кроме того что лидеры сходок занимаются стирателями.

Она отставила пустую чашку, и я наполнил её свежим отваром трав. Она улыбнулась, немного вымученно и смущённо.

— Тогда никто не знал, что отделившиеся части уходят вверх по эхо. Потому в самый разгар боя с огненными, полезли демоны. Помнишь, ты говорил о злодеях в Городе? Демоны искажают личность, пробуждают в людях худшее. С ними никто не хотел связываться. Но мы держались. Держались, пока у Вечных что-то не стряслось…

— Стиратели?

— Пути к отступлению из улицы занимали монстры. Разлом между Городом и Несбывшейся увеличивался. Монстров было всё больше. Не знаю, что задумали тогда Вечные, но они решили продолжать свои опыты за счёт нас. И им в этом помогал видимо сам Город. Помнишь, как он сделал тебя героем?

Я кивнул.

— Тогда многие стали героями. Большинство — посмертно. Как оказалось позже, произошёл раскол. Не знаю кто именно был инициатором, но после этого появилась третья сила, которая получила контроль над большим числом стирателей.

— Вам ударили в спину свои же?

— Не совсем. Скорее, никто не знал, что делать. За мелкими бесами полезли демоны преисподней. Началась бесконечная оборона за счёт тех, кого решили сжечь в виде героев.

— Разве героев выбирает не Город под конкретную задачу?

— Город… он скорее соглашается со всеми нами. Если большинство его жителей перестанут желать, чтобы он существовал, никаких героев больше не будет. Они… мы… всего лишь инструмент, чтобы желание большинства исполнялось, и Город жил дальше.

— И Город выбрал нескольких героев сразу?

— Шесть, насколько я знаю. Саша и Лилия из нашего отряда. Ещё двое из ликвидации и один из ополчения.

— Лилия… что-то знакомое. Кажется, её искал Мирт.

— Я не знаю Мирта. Возможно, они были знакомы. Лилия была моей единственной подругой… Мы ценой жизней многих стояли, чтобы спасти всех пробуждённых на улице, и живущих тут местных. Думали, что на следующем круге они вернутся по домам и будут жить как жили. А мы будем героями. Верней, я так думала, что было с другими я не знаю. Пережили это только мы с ней. И только потому, что когда после демонов пошли порождения хаоса, Никитари отдал приказ уходить.

— Разумно.

— Думаешь? Я хотела остаться. И я могла остаться. Возможно, тогда бы кто-то ещё смог вернуться. Я была на пике силы, город сделал меня героем, дал магию тьмы. У меня было много времени на развитие и подготовку. Прошла школу теней. Лилия тоже была очень сильна. Возможно, мы могли бы перевесить чашу весов… Хорошо помню этот момент… Саша плюнула ему под ноги и сказала, что не бросит своих. Я была внутренне с ней согласна и не раздумывая пошла бы за ней. Но…

— Но?

— Но Лилия сказала, что лидер группы прав и пошла за ним. Я… просто не смогла бросить подругу. Хотя и страх окончательной смерти или безумия сыграл свою роль. Первый порыв смелости прошёл. Я… слишком долго колебалась. Мы бросили их. Саша, Метеор, Морейна… не важно. Останавливать нас никто силой не стал, ещё только боя между собой не хватало.

— А зачем вообще было нужно умирать за Несбывшуюся?

— Мы думали, что вернём улицу, спасём многие жизни. Может, и спасли бы… Эхо увеличивалось, лезли существа, способные оставить большие последствия после смерти. Полезли порождения хаоса. Влияние хаоса… сам знаешь. Целомудренную деву сделает шлюхой-нимфоманкой. Добрейшего человека превратит в садиста. Из рационалиста сделает безумного шизофреника. Все боялись. Никогда не знаешь какие внутренние демоны всплывут после влияния запредельных стихий. Хуже хаоса только пустота, та вообще медленно убивает душу.

— О Литавре все говорят как о спокойном, добром и очень уравновешенном человеке, а не маньяке-насильнике. Хотя, по теории Саши это всегда в нём сидело.

— А ты хочешь сказать, сам никогда не думал ни о чём плохом? Как ломаешь череп негодяю, например. Значит, ты уже в зоне риска, и возможно хаос сделает из тебя сумасшедшего инквизитора, который будет убивать за брошенный на тротуаре мусор. Я слышала очень много таких историй. Да, фактически всё это есть и в тебе, и во мне. В детстве я… фантазировала всякое. Обычный этап взросления подростка. Но я бы не хотела воплощать это в реальности.

Я кивнул.

— Тебе не стоит оправдываться за это.

— Мы должны были продержаться до кризиса, чтобы Город перезапустился с Несбывшейся. Так нам сказали во всяком случае. Но вечный, который курировал нашу группу, погиб. У самих Вечных был конфликт за обладание стирателями. Всё осталось на нас. Нас бросили. А потом мы поступили так же, и бросили своих товарищей.

— Сейчас на Несбывшейся никто не живёт.

— Да… было странно тогда вернуться на эти улицы, когда мы ходили к Церхесу.

— Ты помнишь других стирателей?

— Я их даже не видела. Просто знаю, что они были. Хостер хотел вытащить других своих коллег по несчастью. Другие Вечные его поддерживали. Что они не поделили потом я не знаю. Нам было велено просто стоять, но никто не сказал сколько. Я была напугана, думала, что нам уже всем конец. Тоже сходила с ума из-за влияния тьмы от своего «геройства». Только адреналин заставлял меня идти дальше.

— Знаешь, в таких обстоятельствах я бы тоже скомандовал отступать, а если кто-то против, это были бы его проблемы, — сказал я. — Мёртвым ты никого не спасешь, а тут вообще непонятно нужно ли слушать приказы тех, кто решает за наш счёт свои вопросы.

— Ну… Лилия сказала так же. Она вообще была сильно разочарована сходками.

— Что случилось потом?

— Улицы начало рвать на части. Эхо поднялось выше пяти сотен. За бездной пошёл хаос. Саша и остальные продолжали сражаться, чтобы Несбывшаяся простояла до кризиса и ушла на рестарт вместе с Городом. Я бежала вместе с Никитой и Лилией, и слышала, как они кричат… Не знаю, что туда пришло, но я никогда в жизни не слышала таких криков. Но заставить себя повернуть назад не могла. Тело как будто не подчинялось мне… это был страх. Я не хочу умирать и тем более не хочу навсегда остаться овощем…

— Инстинкт самосохранения природа нам дала не просто так. Никитари поступил правильно. И Лилия твоя дело говорит.

— Ну… наверное… умом я понимаю что это так. И очень тебе благодарна за эти слова. Я боялась, что ты будешь меня обвинять. Но мы выписали смертный приговор тем, кто остался. Никитари струсил. Я видела это по его лицу. Если бы Лилия его не поддержала, он бы побежал один. Хотя, не мне его винить. Я так же струсила… Бежала и притворялась, что не слышу их криков…

Она посмотрела на меня заслезившимися глазами.