Нэпман 4. Красный мотор

Глава 11 Московские коридоры

Холодный осенний ветер гнал по заводскому двору желтые листья. Я вышел из грузового автомобиля «Форд», с удовольствием разминая затекшие после долгой дороги мышцы.

Степан забрал меня с вокзала. Я сразу поехал на работу. Знакомый запах металла и дыма окутывал территорию завода.

— С возвращением, Леонид Иванович! — Сорокин спешил мне навстречу, размахивая какими-то бумагами. За спиной маячил более сдержанный Протасов.

Времени на расшаркивания не было. Я приучил своих людей к деловому стилю. Поэтому мы просто пожали друг другу руки.

— Как дела на производстве? — спросил я, направляясь к мартеновскому цеху.

— Освоили новую марку легированной стали, — начал Сорокин, сверяясь с записями. Он торопливо шел рядом. — Прочность превышает немецкие образцы на тридцать процентов. Но есть сложности с легирующими добавками.

— Уточните.

Протасов достал неизменную логарифмическую линейку. Он шел с другой стороны:

— Молибден почти закончился. Последняя партия уходит на военный заказ. А без него требуемую прочность не получаем. Хром тоже на исходе.

Под гулкими сводами цеха грохотала лебедка. Я подошел к пульту управления мартеновской печью. Раскаленный металл светился ровным оранжевым светом. Показания приборов демонстрировали точное соблюдение температурного режима.

— Сталевар Камышов теперь полностью освоил новый метод, — с гордостью сказал Сорокин. — Каждая плавка идеальная. Брак снизился до двух процентов.

— А что с прокатным станом?

Протасов нахмурился:

— Тут сложнее. Американские подшипники не выдерживают повышенной нагрузки при прокатке легированных сталей. Гришин предлагает заменить на собственную конструкцию, но потребуется время на доводку.

— Сколько?

— Неделя на изготовление, еще три дня на монтаж и испытания.

Мы прошли в травильное отделение. Здесь обрабатывались готовые листы специальной стали.

— Вот, посмотрите результаты испытаний, — Сорокин протянул мне свежие протоколы. — Прочность выше расчетной. Но главное равномерная структура металла. Видите, какая отличная зернистость?

Я внимательно изучил документы:

— Отлично. А что с новой мартеновской печью?

— Монтаж закончим через три дня, — ответил Протасов. — Уже установили систему автоматического регулирования. Производительность должна вырасти на сорок процентов.

— При одновременном улучшении качества, — добавил Сорокин. — Мы внедрили схему непрерывного контроля состава металла по ходу плавки.

Я кивнул. Молодые инженеры работали на совесть. Но проблемы с сырьем требовали срочного решения.

— Так, — я повернулся к ним. — Готовьте подробный отчет по всем цехам. Особое внимание — узким местам в снабжении легирующими добавками. И данные по новым маркам стали. Через два часа обсудим детально.

— Будет сделано, — Протасов что-то быстро записал в блокнот. — Кстати, на складе остались опытные образцы той шведской стали. Может, стоит провести сравнительный анализ?

— Обязательно. Только подключите к этому Величковского. Его опыт в металловедении нам пригодится.

Когда они ушли, я еще раз осмотрел цех. Производство работало как часы. Но для дальнейшего развития требовалось решить вопрос с поставками легирующих материалов. Это становилось ключевой задачей.

В приемной меня встретил Головачев. Я прошел в кабинет, уселся, устало вытянул ноги. Как будто не уезжал почти на полгода.

Времени мало, рассиживаться нельзя. Я выпил кофе, посмотрел срочные бумаги и отправился к финансистам.

В просторном кабинете главного бухгалтера царил идеальный порядок. Длинные ряды шкафов с гроссбухами, аккуратно разложенные по папкам документы, новейший американский арифмометр «Монро» на отдельном столике. Василий Андреевич Котов, сухонький, в безупречном костюме дореволюционного покроя, раскладывал передо мной сводные таблицы.

— Начнем с текущих платежей, — он поправил золотое пенсне. — На Урале задержки с выплатой зарплаты. Нижнетагильский завод просит дополнительно триста тысяч рублей.

— Причины?

— Перерасход фонда на премии за освоение новых марок стали. Но они действительно добились хороших результатов.

В дверь постучали. Вошла Анна Павловна Зверева, начальник финансового отдела, худая, подтянутая женщина лет сорока, с аккуратным пучком седеющих волос.

— Я подготовила сводку по всем предприятиям, — она положила на стол толстую папку. — Особое внимание на Златоуст, там проблемы с оплатой поставщикам руды.

Анна Павловна разложила графики движения средств:

— Кроме того, у нас сильно выросли накладные расходы по всем заводам. Новая система учета рабочего времени требует дополнительных счетоводов. Только в Нижнем Тагиле пришлось набрать двадцать человек.

— Это необходимо, — кивнул Котов. — Зато теперь мы точно знаем, во что обходится каждая операция. Смотрите…

Он достал еще одну папку:

— Вот сравнительный анализ себестоимости по всем видам продукции. Внедрение системы Гастева дало экономию почти в пятнадцать процентов.

— А что с оплатой новых станков? — спросил я.

— Это отдельная история, — вздохнула Анна Павловна. — Американцы требуют предоплату в валюте. А с валютными фондами сложно…

— Покажите баланс за квартал, — я придвинул к себе гроссбух.

Котов быстро пролистал страницы:

— Общая картина неплохая. Прибыль выросла на двадцать процентов. Но… — он замялся.

— Что?

— Нужно срочно решать вопрос с Промбанком. Они намекают на повышение процентной ставки по кредитам.

В кабинет заглянул молодой счетовод:

— Василий Андреевич, пришли документы из Златоуста. Там проблемы с местным отделением Госбанка.

— Сейчас разберемся, — кивнул Котов. — Леонид Иванович, взгляните на эти цифры…

Следующий час мы детально разбирали финансовое положение каждого предприятия. Котов, как обычно, демонстрировал удивительное знание всех деталей, а его отдел работал как хорошо отлаженный механизм.

— Значит так, — подвел я итог. — Для Нижнего Тагила изыщите средства из резерва. В Златоуст направьте ревизора, пусть разберется с местным банком. И подготовьте подробный доклад для совещания в ВСНХ.

— Будет сделано, — Котов аккуратно сложил документы. — Анна Павловна, распорядитесь насчет телеграммы в Ригу.

Когда помощники вышли, я запер дверь и спросил насчет рижской операции.

Котов, кряхтя, отодвинул шкаф и достал из потайного сейфа в полу папки. Бережно открыл один из гроссбухов:

— По рижской операции подготовлен очередной транш. Триста тысяч швейцарских франков через «Русско-Латвийский банк». Документы оформлены как оплата оборудования. Как и всегда. Это уже предпоследний за этот год.

— Герр Кригер подтвердил готовность? — уточнил я.

— Да, шифрованная телеграмма пришла вчера. Маршрут отработан, курьеры надежные.

Когда я уходил из кабинета, за столами финансового отдела все еще горел свет. Десятки людей склонялись над конторскими книгами, щелкали костяшками счетов, стучали на пишущих машинках. Вся эта огромная бухгалтерская машина обеспечивала бесперебойную работу нашей промышленной империи.

Обедать я отправился в столовую. Никаких ресторанов. Не хватало еще, чтобы Сталину доложили, что Краснов опять приобрел старые нэпманские замашки.

В небольшом отдельном кабинете заводской столовой было тихо и уютно. Старые дубовые панели создавали атмосферу дореволюционного ресторана. Николай Александрович Величковский аккуратно промокнул губы салфеткой и внимательно посмотрел на меня поверх пенсне.

— Знаете, Леонид Иванович, я внимательно изучил ваши планы по автомобильному производству, — он достал из потертого портфеля несколько исписанных листов. — И, признаться, они меня серьезно беспокоят.

— Почему? — я отложил вилку. — Технически все вполне реализуемо.

— Технически… — профессор задумчиво погладил седую бородку. — Видите ли, в чем проблема. Вы хотите создать массовое производство, подобное фордовскому. Но давайте посмотрим, что для этого требуется.

Он разложил на столе свои записи, аккуратно отодвинув тарелки:

— Начнем с металлургии. Все-таки, это мой конек. Для массового производства автомобилей нужны специальные стали. Десятки различных марок — для кузова, рамы, двигателя, трансмиссии. И каждая должна иметь строго определенные свойства.

— Мы уже освоили несколько новых марок, — заметил я.

— Да, для единичного или мелкосерийного производства этого достаточно. Но для массового? — он покачал головой. — Нужны сотни тысяч тонн. А у нас катастрофически не хватает легирующих элементов. Где взять столько никеля, хрома, молибдена?

— Можно наладить добычу…

— Конечно можно, — профессор вздохнул. — Но на это уйдут годы и огромные средства. И это только металлургия. А станки? Для массового производства нужна совершенно другая точность обработки. Принципиально другой уровень оснастки и измерительного оборудования.

Он достал еще один лист:

— Я сделал примерные расчеты. Чтобы создать производство хотя бы пятидесяти тысяч автомобилей в год, потребуется полностью переоснастить не менее десяти крупных заводов. А для этого нужно сначала создать собственное станкостроение высокого класса точности.

— Но ведь это возможно? — спросил я, хотя уже начинал понимать его логику.

— Возможно, — Величковский снял пенсне и устало потер переносицу. — Но не сейчас. Сначала нужно создать базу — современную металлургию, точное станкостроение, приборостроение. Без этого фундамента массовое автомобильное производство просто не взлетит.

— А если начать с малого? С небольших серий?

— Это реальнее, — кивнул профессор. — Но тогда себестоимость будет такой, что машины окажутся недоступны массовому покупателю. Замкнутый круг.

Он аккуратно собрал бумаги:

— Поймите, Леонид Иванович, я не против автомобилизации. Это прекрасная цель. Но начинать нужно с фундамента. С того, что мы уже умеем делать хорошо — специальные стали, качественная металлургия. Создать базу для будущего рывка.

За окном громыхнул паровозный гудок — на заводскую ветку прибыл состав с рудой. Я смотрел на этот привычный заводской пейзаж и понимал, что старый профессор прав. Нельзя построить здание без фундамента.

— Что ж, — я поднял чашку с остывшим чаем. — Спасибо за честный анализ, Николай Александрович. Дадите свои расчеты для доклада в ВСНХ?

— Конечно, — он улыбнулся. — И знаете, у меня есть интересные мысли по поводу новых марок инструментальной стали. Если хотите, обсудим…

После обеда я отправился к чиновникам. Чтобы начать уже обсуждать свой проект.

Массивное здание ВСНХ на Варварке встретило меня гулким эхом шагов по мраморным ступеням. Несмотря на послеобеденный час, в приемной уже толпился народ — инженеры с папками чертежей, хозяйственники с портфелями, какие-то просители. В воздухе стоял привычный запах канцелярии — смесь бумажной пыли, чернил и махорки.

— К товарищу Медведеву, — сказал я секретарше, полной женщине в строгом сером платье.

— Начальник отдела автомобильной промышленности принимает по вторникам с трех до пяти, — она даже не подняла глаз от журнала записи. — Запишу вас на следующую неделю?

— Я Краснов, у меня срочный вопрос по развитию отрасли.

— А, товарищ Краснов! — она наконец посмотрела на меня. — Подождите, сейчас узнаю…

Ожидание затянулось на час. Я сидел на стуле и разглядывал плакаты на стенах — «Пятилетку в четыре года!», «Техника решает все!», изучал лица других посетителей. Многие явно сидели здесь не первый день.

Наконец дверь кабинета открылась:

— Заходите, товарищ Краснов.

Григорий Михайлович Медведев, грузный мужчина лет пятидесяти с аккуратно подстриженными усами, восседал за массивным столом, заваленным бумагами. На стене — портрет Ленина и карта промышленных предприятий.

— Слушаю вас, — он указал на жесткий стул для посетителей.

Я начал рассказывать о планах развития автомобильной промышленности. Медведев слушал с каменным лицом, изредка делая пометки в блокноте.

— Значит, хотите создать советский Форд? — прервал он меня наконец. — А вы в курсе текущих приоритетов индустриализации?

— Конечно, но…

— Вот список первоочередных задач, — он достал какую-то папку. — Тракторы для коллективизации. Станки для машиностроения. Оборудование для электростанций. Где здесь легковые автомобили?

— Но развитие автотранспорта даст толчок всей промышленности…

— Товарищ Краснов, — Медведев почесал квадратное ухо. — Я понимаю ваш энтузиазм. Но давайте смотреть реально. Где взять валюту на оборудование? Где специалисты? Где сырье?

Он полистал мой проект:

— Вот, смотрите, вам нужны специальные стали. А у нас обычной стали не хватает для первоочередных нужд. Качественный прокат весь идет на оборону и строительство.

— Мы разработали новые марки…

— Вот именно! — он оживился. — У вас отличные достижения в металлургии. Так и развивайте это направление. Стране нужны качественные стали, а не дорогие игрушки для нэпманов.

За окном прогремел трамвай. Я смотрел на пожелтевшие плакаты на стенах и понимал, что Медведев по-своему прав. Время автомобилизации еще не пришло.

— Если у вас есть конкретные предложения по развитию металлургии, — сказал начальник отдела, надевая пенсне, — готов рассмотреть. А фантазии в стиле Форда оставьте американцам. У нас другие задачи.

Когда я выходил из кабинета, в приемной все так же сидели просители. Кто-то дремал на стуле, кто-то нервно перебирал бумаги. Обычный день в советском учреждении. День, который многое расставил по своим местам.

Ну что же. Я попробовал с низкого звена. Начало не очень обнадеживающее. Теперь зайду повыше.

Кабинет Серго Орджоникидзе остался все таким же. Огромный рабочий стол, заваленный документами, карта промышленных объектов на стене и несколько жестких стульев для посетителей. Сам нарком, как всегда энергичный и порывистый, вышел из-за стола мне навстречу:

— А, Леонид, заходи! — он крепко пожал руку. — Как раз читаю отчеты по твоим новым сталям. Впечатляет, честное слово!

— Спасибо, Григорий Константинович. Я как раз хотел поговорить…

— Погоди с разговорами, — перебил он, доставая какие-то документы. — Ты вот лучше объясни, как вам удалось такую структуру металла получить? Наши специалисты голову ломают.

Я начал рассказывать о новой технологии термообработки. Серго слушал внимательно, время от времени делая пометки в блокноте.

— Так-так… А что с легирующими добавками? Где берете?

— В этом как раз проблема, — признал я. — Запасы на исходе. Хотя если наладить производство автомобилей…

Орджоникидзе хитро прищурился:

— Решил американцев догнать? Фордов-шмордов наделать? — он усмехнулся. — А знаешь, сколько эшелонов с тракторами в деревню требуют? Сколько станков для новых заводов нужно?

— Но автомобильная промышленность даст толчок всей индустриализации…

— Постой, постой, — Серго поднял руку. — Вот смотри, — он развернул на столе какую-то карту. — Здесь отмечены все объекты первой очереди. Каждому нужен металл. Качественный, специальный металл. А у нас только твои заводы умеют такой делать.

Он прошелся по кабинету:

— Знаешь, что военные говорят про твою броню? Что она лучше крупповской! А турбинщики про новые лопатки? Что таких в Европе не делают. Вообще нигде не делают.

— Григорий Константинович, я понимаю важность металлургии. Но если создать автомобильное производство…

— Эх, Леонид, — нарком положил мне руку на плечо. — Вижу, горит у тебя эта идея. Только время сейчас другое. Стране нужен металл. Много металла, хорошего металла. А машины… Придет и их время.

Он вернулся к столу:

— Вот что. Готовь программу развития специальной металлургии. Но масштабно, на всю страну. Чтобы через год мы ни от кого не зависели. Ресурсы дадим, поможем. А автомобили… — он улыбнулся, — автомобили пусть пока подождут.

Я смотрел на карту, где красными точками были отмечены строящиеся заводы, электростанции, комбинаты. Каждой точке нужна была сталь. Особая сталь, которую мы научились делать.

— Хорошо, Григорий Константинович. Подготовлю программу.

— Вот и правильно! — он снова заулыбался. — А теперь рассказывай, что там у тебя с новыми мартенами? Говорят, производительность удвоил?

За окном догорал зимний день. А мы еще долго обсуждали технические детали, производственные проблемы, планы развития. И постепенно я начинал понимать — нарком прав. Всему свое время.

Из ВСНХ я отправился домой. Быстро разобрал текущие дела, остался один. Приготовил себе кофе.

В просторном кабинете моей квартиры на Остоженке горела только настольная лампа под зеленым абажуром. За окном пасмурная погода, скоро наверняка закапает дождь. Я разложил на столе все документы, собранные за день: отчеты с заводов, записи разговоров, черновики планов.

Серго прав. Нельзя перепрыгнуть через этапы развития. Я достал чистый лист бумаги и начал писать:

«Приоритетные направления: Металлургия, а именно: специальные стали для оборонки, инструментальные сплавы для станкостроения, жаропрочные материалы для турбин».

Остановился, вспомнив слова Величковского о необходимости создания базы. Ну, здесь мы уже много чего достигли. Я продолжил список:

«Второе. Станкостроение, а именно — высокоточные станки для инструментального производства, автоматические линии для массового производства, специальное оборудование для металлургии».

Прошелся по кабинету, разминая затекшую спину. Вот здесь простор для работы. Непочатый край.

На стене висела фотография американского завода Форд. Нет, о массовом выпуске легковушек пока придется забыть. Но грузовики… И еще автобусы… Это сейчас нужно, как воздух.

Вернулся к столу, начал быстро писать:

«Третье. Автомобильное производство: легкий грузовик грузоподъемностью полторы тонны для городских перевозок. Требования: универсальное шасси для различных модификаций, простая конструкция, доступная для освоения, возможность использования как развозного фургона».

Я представил такую машину на улицах городов, компактную, маневренную, незаменимую для небольших предприятий и кооперативов. Что-то вроде будущей «ГАЗели», только проще. Это сейчас реально осуществимо на существующей производственной базе.

Апрочем, почему только полуторатонка? Нужны и тяжелые, будущие самосвалы. Само собой, нужны и тракторы, для сельхозработ и промышленности. Взял следующий лист:

«Четвертое. Тракторостроение, а именно требования: легкий колесный трактор для небольших хозяйств, с возможностью работы на низкокачественном топливе, простота обслуживания в сельских условиях»

Так, кстати, что там насчет топлива? Я посмотрел на карту нефтяных месторождений, висевшую на стене. Вот оно, следующее важное звено. Без собственной нефтепереработки далеко не уедешь.

«Пятое. Нефтяная промышленность, то есть: разведка новых месторождений в Поволжье, создание современных нефтеперерабатывающих заводов, производство качественных горюче-смазочных материалов».

За окном совсем стемнело. Где-то вдалеке прогудел заводской гудок, сменялись рабочие бригады. Я еще раз перечитал написанное.

Вот теперь план выглядел реалистичным. Создать прочную производственную базу, наладить выпуск грузовиков, автобусов и тракторов, подготовить почву для будущего рывка в автомобилестроении.

Теперь предстояло главное — правильно организовать работу по всем направлениям. Но это уже задача на завтра. А сегодня… Я посмотрел на часы — скоро полночь. Нужно хоть немного отдохнуть перед решающим разговором с высшим руководством.

Выключил лампу. В темноте окна кабинета отражали огни ночного завода.