Демонская кровь Маргариты

ГЛАВА 8 Кто такие хранители и как с ними бороться

«…Мне бы хотелось, чтобы мир магии никогда тебя не коснулся, чтобы ты прожила свою обычную, простую жизнь, и чтобы этот чертов демон никогда тебя не нашел…».

Значит, он меня ищет. Мой отец, убивший мою мать. Я зачем-то нужна ему, и вряд ли для того, чтобы рассказать, как сильно он меня любит. А следовательно, мне придется научиться защищаться и прятаться, как пряталась бабушка. Только сначала нужно кое-что выяснить…

— Эй, хранитель, как там тебя…

— Сама скажи, — хмыкнула рыба.

— Что сказать? — не поняла я.

— Как меня зовут?

— Феня. Я назвала тебя Феня.

— Нет, не эта глупая кличка. Настоящее имя.

— С чего я должна знать твое имя?

— А с того, что я твой хранитель. Мы связаны. И ты его знаешь. Но пока ты его не скажешь, я не могу тебе ничего рассказать, обучать или…

— Совсем ничего не можешь? — перебила я его.

— Лишь мелочи, — погрустнел рыб.

— Ясно. Но сказать, кто я, ты можешь? Демон или ведьма?

— И то, и другое. Ты полукровка. В тебе есть способности демонов, и выглядишь ты как что-то потустороннее. Глаза и волосы у тебя явно папины…

— Не упоминай об этом гаде, — резко сказала я. — Не хочу ничего о нем знать. Лучше скажи, можно ли это исправить?

— Исправить что? — напрягся хранитель.

— Исправить меня, сделать, как раньше, обычной?

Пусть даже я не буду такой красивой и стройной, пусть я стану прежней толстушкой с несчастливой судьбой. Но не такой, только не такой.

— Это невозможно.

— Почему? — вскинулась я. — Бабушке же как-то удавалось прятать мою суть даже от меня самой. Почему я так не могу?

— Потому что ты никогда не была человеком. И стать им снова не сможешь.

— Но я ведь могу притвориться, не так ли?

— Да, но любой житель магического мира мгновенно распознает в тебе своего. К тому же твоя бабушка использовала темную магию и собственные жизненные силы, чтобы спрятать тебя.

— Я тоже могу прибегнуть к этой магии?

— Нет, не можешь! — отрезала рыба. — Твоя бабушка пошла на крайности, чтобы тебя защитить, чтобы ты жила.

— Она хотела, чтобы я держалась подальше от всего этого!

— Да, хотела. Но чего она точно не хотела, это чтобы ты рисковала собой.

— Ты сам сказал, что любой распознает во мне демона, любой. А значит, я так и так рискую. Уверена, в этой черной книге я смогу найти зелье, заклинание или что там еще, чтобы…

— Не смей! — гаркнул хранитель, да так, что я подскочила и с удивлением воззрилась на него. — Ты чего?

— А того, — возбужденно ответил рыб, позвал домового и приказал: — Забери у нее сундук и спрячь.

— Нет! — воскликнула я и попыталась загородить собой бабушкины вещи. — Только через мой…

Я не успела договорить, а сундук, письма и все остальное уже испарилось, и домовой в ответ на мой грозный взгляд виновато развел руками.

— Прости, Риточка, но это для твоего же блага.

Для блага? ДЛЯ БЛАГА?!

— Да вы обнаглели! — взорвалась я и запальчиво взмахнула рукой в сторону хранителя. В следующее мгновение аквариум треснул, и из него полилась вода.

— Ой! — мгновенно пришла в себя, в ужасе глядя на трещину, правда, она через секунду пропала. Хранитель взмахнул плавником и сурово покачал головой, ну, настолько сурово, насколько это вообще возможно у рыб.

— Ты в порядке? — с дрожью в голосе спросила я, стараясь спрятать свои опасные руки подальше за спину.

— Я-то в порядке. А тебе нервишки подлечить бы не помешало, — изрек хранитель и приказал домовому принести мне еще ромашкового чая.

Уж и не знаю, что там домовой к ромашке на этот раз добавил, но я, в самом деле, успокоилась и даже начала проявлять любопытство и первое, что сделала — спросила у хранителя:

— Послушай, а почему ты рыба?

— Каков подопечный, таков и хранитель, — нравоучительно ответили мне. — Я, в некотором роде, твое отражение.

— Постой, по-твоему, я похожа на рыбу?

— А разве нет? Всегда молчишь, плывешь по жизни ничего не делая, ни к чему не стремишься. Чем не аквариумная рыба?

— Сам ты рыба! — разобиделась я и обратилась к другой насущной проблеме. — А с этими-то мне что делать?

— Ну, и тот и другой будут тебе служить. Правда, никто не отменял конфликта интересов.

— Какого конфликта?

— Нол служит твоей демонской стороне, домовой — ведьминской. И пока ты не сделаешь выбор, так и будет.

— И как этот выбор сделать?

— А я почем знаю, — фыркнул словоохотливый хранитель.

— Это из серии «не скажу, пока имя не назовешь»?

— Что-то вроде того.

— Ясно, — сказала я, поднимаясь.

— Эй, ты куда? — забеспокоился рыб.

— В ванную, думать пойду. Там это у меня на удивление хорошо получается. А вы… делом займитесь, что ли. Что там нолы и домовые обычно делают?

Отдав распоряжения, я потопала в ванную и долго в ней отмокала, пытаясь уложить все, что на меня свалилось, в какой-то один понятный костяк.

Итак, моя бабушка была светлой ведьмой, но отказалась от своей ведьминской жизни ради мамы, а потом ради меня. У бабули была очень печальная и, боюсь, довольно несчастная жизнь. Потеря семьи, любовь к темному… Кстати надо выяснить, чем это темные ведьмы от светлых отличаются? Интересно, а мой дед Андрей еще жив? И знает ли он обо мне? А о смерти бабушки? Хотя, вряд ли ему это интересно. Пять лет прошло, как бабули не стало, а он так и не объявился.

О маме думать было страшно и больно. Я всегда верила, что мой отец ее обрюхатил и смылся, но теперь, после прочитанного, не могу понять — мама почти четыре года прожила с этим… демоном. Тогда что же такого ужасного он сделал, что она сбежала от него к бабушке и умоляла нас спрятать? Почему никто не мог ее спасти?

Опять же дед — ведь он явно был не из простых, так почему не спас родную дочь? Почему бабушка не спасла, не попросила тетю Нину, как когда-то…

Так. Стоп. Бабушка написала, что в двадцать лет моя сущность начала проявляться, так? И она сказала, что зло чуть меня не забрало. И я помню, как хреново мне было после того похода в клуб, да я чуть кони не двинула. Целый год отходила. Почему? Из-за крови? Из-за ритуала? Но если бабушка повторяла его дважды, то почему в двадцать пять со мной никаких происшествий не случалось? Я не болела, не валялась полгода без сил, чуть ли не в коме, меня не выворачивало при виде еды. Почему же в двадцать я чуть не сдохла, а через пять лет целехонькая и здоровая оплакивала бабушку? И почему бабушка так боялась, что мой отец меня найдет? Зачем я ему? Демон! Мой отец — демон! Немыслимо!

А что же дальше? Что мне делать дальше? Да, Ритуля, вот и загадывай новогодние желания, как сбудутся, так и сама не рада будешь. Хотела жизни, бьющей ключом, так вот она — получи и распишись, а то, что ключ ударил по самой макушке, так это ничего, так бывает, мелочь жизни. Главное, чтобы меня этим самым ключом не придавило по самое не хочу. А с остальным, надеюсь, как-нибудь справлюсь.