Демонская кровь Маргариты

ГЛАВА 9 Будни полудемона

Очнулась я от вони. Она просто сбивала с ног, проникая и разъедая сознание. Я резко подскочила, ошарашено огляделась и застонала, узрев причину этой вони. Домовой и нол, с утра пораньше, ворвались в зал с дымящимися вениками в руках. Один ходил по правой стенке, второй — по левой, и оба что-то там бубнили.

— И чего это такое вы делаете? — поинтересовалась я, продрав глаза.

Оказалось, отгоняют злых духов и накладывают защиту на квартиру.

— Вы только это… не увлекайтесь. А то соседи подумают, что я тут травку раскурить решила, или костерок запалить посреди дома. Пожарных бы не вызвали, — обеспокоилась я, строго на обоих посмотрела и потопала умываться.

Физиономия моя со вчерашнего дня не изменилась. Все то же бледное лицо, все те же красно-коричневые волосы и бордовые глаза. Повздыхав, я полезла в ванную и с тоской вспомнила о своих мышиных волосах. Пусть невзрачные, зато обыкновенные, как у всех. Правда, и такой шевелюрой сегодня никого не удивишь, многие и с синими волосами, и с бордовыми, и с серо-буро-малиновыми в крапинку ходят, но прежний цвет был как-то привычней, делал меня нормальной.

Хм, а почему бы и нет? Я же не обязана всю жизнь такой ходить. Могу и перекраситься, в черный, например. Все, решено! Сейчас одеваюсь и топаю в магазин за краской.

Однако перед шкафом возникла другая проблема — одежда. Я, вроде как, похудела на три размера. Думала, хранитель поможет (ну, наколдует что-то, или заклинание подскажет), но тот опять завел старую волынку об имени, а я разозлилась и сослала его в бабушкину спальню, которую так и не решилась использовать, как свою. Это была ее комната, ею и осталась, а мне всегда хватало дивана в зале.

Пришлось снова лезть в чулан, кажется, вчера я уже их находила. Да, на верхней полке в большой картонной коробке. Вот они мои старые джинсы, кофты и даже зимний пуховик.

Что удивило, в той же коробке я нашла то самое бордовое платье, в котором я тогда, в свои глупые двадцать, ходила в клуб. Выглядело оно странно, если не сказать больше. Я не помню, чтобы Дима делал со мной что-то плохое, но платье словно звери рвали. Ужас! И зачем только бабушка его сохранила?

Мой поход в магазин не одобрил никто, да я и сама начала сомневаться. Если волосы можно спрятать под шапкой, то как быть с глазами? Я попыталась надеть свои очки для зрения, но выяснилось, что мне они уже без надобности. Минус три — как не бывало. Пришлось топать в солнечных, и я реально чувствовала себя полной идиоткой, когда заявилась в магазин в солнечных очках и сквозь них же общалась с продавщицей, пытаясь выяснить, сотрет ли черная краска мой рыжий колер?

Видимо, продавщица ко всему привыкла и моему внешнему виду не удивилась, зато ее удивило мое желание перекраситься.

— Зачем? — спрашивала она, восхищенно разглядывая мои волосы. — Вам так идет. У нас даже в палитре такого цвета нет, а вы…

В диалог вступать я не стала, поспешно натянула шапку, расплатилась и скрылась за дверью.

Возвращаясь домой, увидела у подъезда Алексея и глупо, по-детски, юркнула за мусорные баки. Вонь там стояла аховая (еще один сюрприз моего нового состояния — я слишком остро стала чувствовать запахи), но лучше вонь, чем снова встретиться с тем, кто для меня недоступен, пока я не разберусь со всей той ерундой, что вокруг меня творится.

Слава богу, что через четверть часа Алексей ушел, а то бы я точно сдохла от безумного амбре источаемого помойкой. И с чего это ему приспичило так долго пялиться на окна нашей многоэтажки? Что он там выискивал?

Я задрала голову вверх, но ничего подозрительного не обнаружила. Окна, как окна, крыша давно не чищена, балконы, на некоторых окнах снежинки приклеены, или огоньки в виде елочки. О, а вон и мой балкон. Хм, может, он смотрел на него? Пытался понять дома я или нет?

Эх, мечтай-мечтай, Маргарита. Он, наверное, и думать о тебе забыл, а ты тут стоишь, голову ломаешь, вздыхаешь, как влюбленная дура. Так, прекращаем на морозе ворон считать, дома меня глюки заждались. Да и с соседями встречаться не стоит, особенно в столь странном виде.

Без нежелательной встречи все-таки не обошлось: когда я по лестнице на свой этаж поднималась, неожиданно столкнулась с соседкой сверху тетей Глашей — нашей местной сплетницей, которая все обо всех знает, а если не знает, то обязательно выяснит.

Бабушка ее не любила, говорила, что у нее язык, что помело — мелет невесть что. Но сейчас паршивый характер тети Глаши меня волновал меньше всего, ведь я увидела у нее на спине такое… нет я ТАКОЕ там увидала…

На ее спине сидело нечто мохнатое, сморщенное и сверкающее красными глазками. Оно напоминало обезьяну, только очень страшную и зубастую. Я даже здороваться не стала, припустила на всех парах наверх, подальше от соседки и ее монстра и успокоилась только когда забежала в квартиру. Но и там меня ждал тихий ужас, домовой и нол снова катались по полу, пытаясь друг друга то ли задушить, то ли задавить в объятиях.

— Слушайте, ну неужели вам нельзя жить в мире?

— Нельзя! — рявкнули оба, благо, кататься по полу перестали.

— Тогда разойдитесь по углам. Один пусть живет в зале, второй в бабушкиной спальне, а все остальное будет нейтральной территорией.

— А можно я на кухне жить буду? — попросил домовой.

— Это почему это на кухне? Я, может, тоже там жить хочу?

— Так может, или хочешь? — подозрительно прищурилась я.

— Могу, то есть, хочу. Да! Хочу! — не слишком уверенно заявил Пиус.

Подозреваю, что он хотел этого только потому, что так хотел домовой. Но поскольку дядюшка Михей наш главный спец по готовке (что и продемонстрировал еще вчера, спасая меня от стресса булками), то я вынесла свое первое волевое решение на правах хозяйки этих двоих:

— Так, дядя Михей останется на кухне, а ты — Пиус вместе с хранителем будешь жить в бабушкиной спальне.

Но тут уже возбухнул хранитель, требуя вернуть его на законное место на тумбочке в зале.

— Я верну, если в моем присутствии ты будешь молчать и изображать рыбу, — предложила я. — Никаких ехидных замечаний, подколов, реплик и тем более никаких жалоб. Ты молчишь, всем хорошо.

Рыб надулся, обиделся и спрятался внутри подводного замка. Я так и не поняла, согласился он или нет, но решила, что молчание — знак согласия, и вернула аквариум в зал. Нол же остался блаженствовать в бабушкиной спальне. Надеюсь, бабуля в гробу не перевернется от внучкиного произвола.

Кстати, нолы относятся к подвиду бесов. Об этом я вычитала в книге, которую этот же нол мне и приволок. Понятия не имею, где он ее откопал, но там столько интересного обнаружилось. Я аж зачиталась.

Книга называлась «Энциклопедия устройства Тайного мира», толстенный талмуд с картинками, оглавлением на трех страницах и весом килограммов пять, но при этом настоящий кладезь ценной информации.

Как я поняла из книги, магический мир, в который мне не посчастливилось попасть, состоял из внутреннего — тайного и внешнего — обыкновенного мира. Но раньше, до времен инквизиции, подобного разделения не было. Этот мир населяли всякие гады: темные и светлые маги, демоны, оборотни, вампиры, (Бррр! И без этих клыкастых не обошлось), еще суккубы и инкубы, хранители, бесы и прочая дрянь. И все они жили в мире людей, кто-то питался ими (людьми то есть), кто-то помогал, кто-то защищал, а кто-то убивал без зазрения совести. В общем, гадов разных хватало. Но во времена Великой инквизиции люди прознали о нечисти, обитающей в мире, и принялись активно ее уничтожать. И главным уничтожителем был злобный страшный инквизитор и тайный чернокнижник Бальтазар Бьюэрман, имя которого до сих пор вселяло ужас во всех жителей магического мира.

Впрочем, тот давно сгинул, но прежде побывал в нашей стране. История умалчивает, что такое с ним на Руси приключилось, но черный маг вдруг переменился до неузнаваемости и перешел на светлую сторону, то есть активно принялся спасать магических тварей. Именно тогда-то он и создал Тайный мир. Не один, конечно, а с помощью семи крупных магических рас: демонов, темных и светлых магов, вампиров, оборотней, хранителей и суккубов-инкубов. Так по всей земле появились места, где магические существа могли спрятаться от людей.

Их называли изнанкой реальности — мир подобный привычному, но совершенно другой, переполненный магией. Многие магические твари решили там остаться — феи, например, (ага, и эти крылатые пташки существуют), а некоторые обособились, создав свой личный «Тайный мир». Они даже имена этим тайным местам придумали: хранители своему дали поэтическое название Алексин сад, а демоны заморачиваться не пожелали и прозвали его просто Абервуд.

Эти места спрятаны от людей и запечатаны магией, но где их найти, в книге не написали. Зато в подробностях рассказали о цене, которую каждая раса заплатила за их создание. Так оборотни лишились магии (оказывается, давным-давно они умели колдовать не хуже ведьм), вампиры приобрели серьезные трудности с деторождением…

Как я поняла, клыкастые размножаются двумя способами: естественным и путем инициации. Причем от вампира может родить только ведьма, а вот бедным вампиршам рассчитывать в этом случае не на что. И дело не в том, что они не могут, могут — от демонов, например, или от темных, но друг от друга никак. И при этом у них рождаются детишки с генами их отцов. В общем, о маленьких вампирчиках женщинам-вампирам приходится только мечтать. Но даже если они и решаются на потомство, или инициацию человека, здесь их ждет большой подвох — лицензия. Хочешь продолжения рода? Изволь прийти и доказать, что ты достоин, а иначе тюрьма, суд и суровый приговор, вплоть до казни.

С суккубами-инкубами и вовсе приключилась какая-то темная история. Если верить книге, когда создавался Тайный мир, «повелители соблазнов» решили всех переиграть и пошли на сделку с людьми. В результате лишились места в загадочном магическом Совете и остались в подчинении вампирского князя, что их, конечно, разозлило. В попытках скинуть с себя навязанные рамки, суккубы-инкубы стали периодически устраивать подлянки миру, а тот, в свою очередь, начал все больше и больше их ограничивать.

Встречаться с людьми им нельзя, создавать семьи можно только с вампирами, демонами или себе подобными, и опять же, куда ж без лицензии? Даже на жизнь во внешнем мире, среди обычных людей, им необходимо разрешение. Не удивительно, что они недовольны.

Хранители в этой эпопее с созданием Тайного мира потеряли возможность выбора. Я не поняла, что это значит, а рыб отказался комментировать, но думаю, все дело в подопечных. Им не дано выбирать, кому помогать: светлым, темным, людям или оборотням, для них нет свободы воли.

Кстати, к хранителям относятся не только те, кто испокон веков считаются светлыми: домовые, лешие, феи, музы, нимфы, и прочие, но и те, кто служат, так сказать, темной стороне: нолы, бесы и черти. Но и они свободы воли также лишены.

Темные и светлые, разделенные на две противоборствующие стороны, лишились магии.

У сильных магов нередко стали появляться немагические дети — некие регистраторы, знающие о мире магии все, но совершенно обычные люди. И признаюсь, мне сейчас очень хотелось стать одной из этих регистраторов. Однако будь такой выбор у них, едва бы они со мной согласились.

Наверное, они как сквибы из Гарри Поттера. Был там один такой очень колоритный персонаж — злобный и недалекий мистер Филч — смотритель Хогвартса. Думаю, почему он такой злой был? Потому, что у него магии не было. Прямо как у почтальона Печкина с его велосипедом.

С нашими регистраторами тоже обращались хуже некуда. Многие магические родители отказывались от таких детей, бросали на произвол судьбы, а в средние века их даже убивали.

И все же больше всего меня интересовала история демонов, но в книге о них было, до смешного, мало написано.

Магические демоны — это не те демоны из библии, порождение ужаса и мрака, но в энциклопедии нашлось упоминание, что вышли они, действительно, из бездны миллионы лет назад.

Кстати, судя по книге, именно так и возник магический мир.

Изначально были только демоны в бездне, ангелы на небе и люди. В какой-то момент ангелы стали спускаться в мир людей, скрещиваться с ними, создавая нефилимов — полукровок. Те в свою очередь скрещивались с другими людьми, вторые с третьими, с четвертыми, и так возникли светлые маги, музы, хранители, феи и прочая светлая живность. Демоны, естественно, были не в восторге оттого, что ангелы безраздельно пользовались благами земли, и захотели тоже поучаствовать в процессе. Нет, в книге, конечно, не так написано, там все прилизано и чистенько, но суть-то от перестановки слов не меняется — ангелы и демоны попользовали людей, получив при этом разного рода уродов.

От изначальных демонов возникли магические, более слабые демоны, а также оборотни, вампиры, суккубы-инкубы, бесы и другая темная нечисть.

Но однажды Создатель посмотрел на все то безобразие, что натворили ангелы и изначальные демоны, и запретил первым спускаться в мир людей, а вторым запечатал вход в Нижний мир, повелев поставить к дверям самых сильных воинов. Так изначальные демоны и ангелы с земли исчезли, но их создания-то остались. И я, похоже, оказалась одним из них.

В книге также нашлось изображение одного такого… демона. Жуткий, рогатый, крылатый монстр с когтями и клыками, только без хвоста. И я понятия не имею, как такое чудище и моя мама могли поладить. Уверена, здесь не обошлось без магии и принуждения.

Еще я обнаружила, что магический мир довольно организован. В нем есть свои законы, свой орган управления — Европейский магический совет, а у нас в бывшем Советском Союзе — Славянский магический совет, во главе которого стоят представители шести магических рас, за исключением все тех же суккубов-инкубов.

Порядок в мире соблюдает Инквизиция, не та, конечно, которая жгла ведьм на костре в средневековье, другая, но не менее грозная. В ней есть свои следователи, судьи, каратели, ищейки, какие-то отделы — в общем, много всего, очень похожего на нашу правоохранительную систему. Подозреваю, что у них и свои тюрьмы имеются, но о них в книге не написали.

Зато много было написано о магических школах, академиях и институтах. Как оказалось, в нашем городе тоже такая имелась — Международный экспериментальный специфический институт, а по-простому МЭСИ. Надо же, а я ведь когда-то хотела туда поступать, после того как с медицинским не вышло, но бабушка отговорила.

Этот институт даже сейчас невероятно популярен, его выходцы занимают чуть ли не все важные посты в нашем регионе, и я начинаю смутно подозревать, что все эти выходцы не просто люди.

В нос ударил резкий запах трав.

— Господи, вы опять? — простонала я.

— Да, хозяйка, эффект нужно закрепить, — важно сообщил нол, размахивая веником.

— Не волнуйся, Риточка, это в последний раз, — пообещал домовой, помахивающий своей метелкой.

Я слишком возникать не стала. Пусть делают, что хотят, лишь бы никакой еще нечисти в моем доме не завелось, и той, что есть хватает.

И тут я вспомнила про тетю Глашу с ее монстром на спине и поняла, что процедура очень даже уместна. Лично мне бы не хотелось таскать на загривке такое… Кстати, а что это вообще такое? С этим вопросом я и обратилась к своим любезным защитникам.

— Думаю, это шушера, — задумчиво сказал нол.

— Что за шушера?

— Нечисть, — пояснил домовой. — Прицепляется к человеку и сосет его силы.

— К любому человеку?

— В основном к злому, безвольному, подверженному порокам и слабостям, — продолжил нол.

— И что дальше бывает с таким человеком?

— Ничего. Он умирает.

— Как умирает? — испугалась я.

— Ну, сначала заболевает, а потом умирает. Тогда и шушера дохнет.

— И что же? Эту шушеру нельзя прогнать?

— Можно, конечно. Но зачем? Прогонишь одну, подселится другая.

— А если не подселится? Если его защитить? Ну, как вы комнату, веником окурить?

— Это не веник, — обиделся домовой. — Это священные травы — лаванда, шалфей и чертополох.

— Э… так вы же оба тоже нечисть, почему же на вас травки не действуют?

— Мы — разумная нечисть, — глубокомысленно изрек Пиус, а дядя Михей внезапно забурчал:

— Мерзкий падальщик вздумал сравнивать хранителя дома с собой. Тьфу!

После этих слов Пиус насупился и замолчал. Я же вздохнула, покачала головой и решила отыскать в книге что-нибудь про этих шушер.

Отыскала, впечатлилась, книгу захлопнула.

Шушеры — это подвид темной нечисти; мысленным разумом не обладают, питаются… всем тем, о чем сказал нол — людскими пороками.

Кроме шушер в этом разделе и о другой дряни было написано: разумные кракены, ехидны, лярвы, нави… Последние особенно жуткие — неуспокоенные души умерших людей. Чем больше они бродят в нашем мире, тем больше звереют и могут вселиться в слабого или больного человека. Таких людей называют одержимыми, шизофрениками. И иногда дело вовсе не в болезни, а в том, что в несчастного подселился злой дух.

Да уж, сегодняшних впечатлений мне хватит надолго. Пару дней точно переваривать буду. И если начну дальше читать, то просто не засну.

Правильно бабуля писала в своем письме, что магия — это не только чудеса, мыльные пузыри и радуга, но и что-то темное и непроглядное, как та самая бездна, из которой вышли демоны. И лучше на ночь глядя о подобном не думать. Зато это самое подходящее время заняться насущным, а именно волосами. Зря я что ли по зимней улице шастала и прохожих своими солнечными очками веселила?

К моему глубочайшему прискорбию, ничего с покраской не вышло. Я честно выполнила все, что было написано в инструкции: открыла, выдавила, смешала, нанесла, расчесала, прождала сорок минут и… смыла всю черную краску, оставшись такой, какой была.

— Гадство, — разочарованно плюнула в сторону своего зеркального отражения и отправилась спать.