Демонская кровь Маргариты

ГЛАВА 31 Разочарование

Весь следующий день мы с подругами носились по бутикам, подыскивая нам подходящие платья, по салонам красоты, парикмахерским и визажистам. И в процессе этого действа я осознала одно: у меня не осталось наличности, никакой. Все сбережения потрачены, использовать карту Джулиана — совесть и гордость не позволят, а девочек просить бесполезно, они сами на мели. Правда, до аванса три дня, вот только заплатят ли мне этот самый аванс? Я в своем подвале целую неделю не появлялась.

— Ты чего загрустила? — спросила Роза, заметив мой понурый вид в отражении зеркала, пока парикмахеры колдовали над нашими прическами.

— Думаю о насущном.

— О чем?

— О деньгах. У меня они закончились. А надо за квартиру платить, за еду, и вообще…

— И я так понимаю, что вопрос о том, чтобы пощипать Джулиана, у нас не стоит?

— Правильно понимаешь, — кивнула я, чем вызвала приступ недовольства у парикмахера. — Да сижу я, сижу. И не двигаюсь.

— И что мы будем делать?

— В понедельник я иду на работу.

— Но Джулиан, кажется, предлагал тебе другую должность?

— Предлагал, но я не знаю, чем вообще могу заняться. Все, что я умею хорошо делать — это оживлять пылесосы, влипать в разные идиотские ситуации и гонять шушер.

— Уже неплохо. Но едва ли стоит говорить об этом здесь.

— Ты же говорила, что это особенная парикмахерская, для особенных э… не людей.

— Так и есть, но даже наш стилист-регистратор едва ли слышал о шушерах.

Уловив резон в словах подруги, я замолчала и закрыла глаза, пытаясь представить, что справа от Розы сидит вовсе не клыкастая вампирша, а самая обычная девушка, и за стойкой регистрации принимает заказы самый обычный человек, а не рыжая кошка-полуоборотень с когтями в полметра и пушистым хвостом.

Да уж, в салоне красоты для темных кого только не встретишь, особенно когда эти темные свои ипостаси не слишком скрывают.

И вот он наступил — долгожданный момент нашего появления на празднике жизни одного не безызвестного светлого семейства. С Лилей мы договорились встретиться у входа в самый дорогой и пафосный клуб города под говорящим названием «Эгоист». С трудом уговорили нашего слишком мнительного босса не присылать Дамира, дабы сохранить инкогнито. Он с трудом согласился, и то только под ответственность Розы, а мне пожелал хорошо погулять.

— Какой-то он сегодня добрый, — заметила я, усаживаясь в такси в дорогущем, длинном ярко-красном платье. Нет, сама бы я ни за что такое не надела, но чего только не сделаешь для дела. Роза красовалась в черном, похожего фасончика. И ей, с ее короткой прической и волосами цвета платины платье очень шло. Она еще больше на эльфийку стала похожа или жительницу какой-то неведомой сказочной страны.

— Он сейчас как кот, налакавшийся сметаны. Думаю, ты еще дней десять сможешь из него веревки вить.

— Фу, какая пошлость, — фыркнула я.

— Зато это не перестает быть правдой, дорогая, — припечатала темная в ответ.

Иногда она бывает такой бесцеремонной, но, признаться, именно это мне в ней и нравится — умение резать правду-матку прямо в глаза, даже если правда эта совсем тебе не нравится. Лиля немного деликатнее, но это, скорее, воспитание в ней сказывается, а не черты характера. Думаю, эта история с темной кровью изменила ее, позволила преодолеть какие-то внутренние барьеры, да и я тоже стала другой.

Еще год назад, да что год — еще месяц назад я бы ни за что не решилась надеть подобное платье и поехать без приглашения на юбилей к незнакомцам, а сегодня еду, и меня даже нисколько это не смущает, наоборот, заводит и доставляет настоящее наслаждение. Ведь если бы не моя неожиданная метаморфоза в Новый год, вряд ли бы мне когда-нибудь довелось промчаться по ночному центру в дорогой машине к месту, где по вечерам собирается вся элита нашего города, и уж точно я бы никогда не стала пусть на один вечер, но частью этой элиты.

— Ничего себе размах! — присвистнула я, увидев перед входом расстеленную красную ковровую дорожку и кучу местной прессы.

— Да, дедуля Олдрич расстарался на славу, — хмыкнула Роза и обратилась к таксисту. — Милейший, подвезите нас прямо ко входу.

Таксист выполнил приказ, а я, в кои-то веки, перестала упрекать подругу в расточительности. Она догадалась вызвать элитное такси. Да уж, я представляю, какой фурор мы бы произвели, прикатив на обычном «рено» с шашечками и веселеньком номерком такси на боковине.

Итак, мы приехали, Роза доплатила, чтобы водитель открыл дверцу крутой иномарки и подал нам руку, и когда мы оказались на красной ковровой дорожке, лично я почувствовала себя телезвездой.

Даже растерялась под вспышками фотокамер. Вдруг стало некомфортно в длинном платье, на каблуках, от этих вспышек рябило в глазах, и я почти ничего не видела, даже Розу. Я попыталась пойти вперед, но внезапно наступила на подол собственного платья и споткнулась. Правда неожиданное счастье в виде моего позора для журналистов не привалило, меня вовремя подхватили, поставили на ноги и прижали к себе.

— Милая, почему же ты не дождалась меня? — громко возвестил до боли знакомый бархатистый голос, а я только и смогла пробормотать:

— Джулиан?!

— Конечно я, любовь моя, а ты кого ждала?

— Но…

Я не знала, что сказать, а когда проморгалась и смогла его наконец разглядеть, меня ослепила его улыбка. Никогда у него такой не видела, хотя нет — видела, в воспоминаниях о нашем… кхм… в общем, тогда, когда я немножко сошла с ума. Он же, в отличие от меня, времени зря не терял, подхватил меня под руку и сопроводил внутрь клуба.

— Что ты…? Ты… Я…

— Сегодня ты крайне немногословна и прекрасна. Вот только платье…

— А что с ним? — испуганно спросила и посмотрела в гигантское зеркало в холле.

Удивительно. Если бы я была сторонним наблюдателем, то сказала бы, что в этом зеркале отражается идеальная пара. Он — высокий, уверенный в себе, крайне привлекательный мужчина в дорогом, на этот раз, темно-синем костюме, делающим его просто неотразимым, и девушка рядом, как статуэтка изящная, в облегающем платье, повторяющем все изгибы тела. Яркий, но в меру макияж, высокая прическа, открытая спина, накидка из белоснежного песца. Я смотрела на нее и не могла поверить, что это я — та самая толстушка с веснушками, у которой еще месяц назад ни парня, ни друзей, вообще никого не было, а теперь…

— Слишком…

— Что?

— Откровенное, порочное платье, — проникновенным шепотом поведали мне.

— Господин Ёзер, вы что же, пытаетесь меня соблазнить?

— Боже упаси, как я могу?

Шутит или издевается? Знает же, что после инцидента в заповеднике я в смятении, и позволяет себе подобные намеки?

— Вы так и не ответили, что вы здесь делаете? — немного отодвинулась я, а то у меня голова кружится, и вообще, нехорошо как-то.

— Нам пообещали представление, разве мы могли его пропустить? — ответил за брата Адриан, такой же сногсшибательно красивый, захвативший в плен руку слегка пришибленной Розы. Что это с ней? Стоит, накрашенными глазами хлопает и не шипит. Странно.

— Вот вы где! — послышался голос Лили, и она поспешно спустилась к нам по широкой лестнице. Притормозила на последней ступеньке с таким же выражением удивления, какое все еще присутствовало и на моей физиономии.

— И вы… — растерянно закончила она, глядя на наших боссов.

— Кажется, нас приглашали, — прервал неловкое молчание Джулиан.

— Да-да, конечно. Но мы… не думали, что вы… Ох, проходите в зал, думаю, дед будет в восторге. С вашего позволения, я украду моих подруг ненадолго.

— Обещаете вернуть? — с шутливой угрозой в голосе спросил Адриан.

— Ага, в целости и сохранности, — на полном серьезе ответила Лиля и потащила нас обеих мимо гардеробной. На ходу сорвала мою накидку и шубку Розы, бросила парню охраннику и поволокла нас в туалет. И вот там началось…

— Какого демона они здесь забыли? — прошипела фурия по имени Лиля.

— А чего ты на меня смотришь, я их не приглашала, — выдала Роза, и обе слаженно посмотрели на меня.

— Я их тоже не приглашала, — пропищала я и бросилась в кабинку, в надежде в ней спастись от уже двух разъяренных фурий.

— Ритка, ты… у меня нет слов!

— У меня тоже!

— Кончайте панику разводить, — сказала я. — Чем они вообще могут нам помешать?

— Тем, что завтра на всех местных таблоидах будет красоваться твоя и моя физиономии! — рявкнула Роза.

— Да ладно, кто их читает-то, — легкомысленно хмыкнула я.

— Все, Рита, все наши их читают. И если ты хотела заявить на весь мир, что встречаешься с Джулианом Ёзером, то поздравляю — у тебя получилось.

— А ты типа на весь мир заявила, что неравнодушна к Адриану Ёзеру? — парировала я.

— Я ее убью сейчас! — закипела Роза.

— Это никак не поможет в нашем деле, — напомнила я. — Лиль, у тебя есть план?

— Был. Но теперь благодаря тебе, дорогая, репутация моего дедули взлетит до невиданных высот. Сам преемник Демаина Ёзера посетил его юбилей. Именно этого дед и добивался, заставив меня работать на них. И то, что я не совсем светлая, теперь не будет играть никакой роли.

— Да, проблемка, — сникла я, но ненадолго. — Но неужели у твоего дедули кроме тебя нет никаких грязных секретиков? Подлоги там, убийства, измены, наконец?

— Ты детективов что ли насмотрелась? — хмыкнула Роза и, кажется, даже закатила глаза, а вот Лиля смеяться не спешила. Я даже рискнула высунуться из кабинки, когда молчание подруги затянулось.

— Что?

— Что? — одновременно спросили мы с Розой, а у светлой глаза загорелись. И, кажется, она что-то придумала.

— Я все еще на тебя злюсь, — возвестила она и ринулась прочь из туалета, а нам ничего не оставалось, как последовать за ней.

Лично меня убранство клуба не впечатлило, зато гости поражали воображение. Никогда я еще не видела столько опасных нелюдей в одном замкнутом пространстве, и, как ни странно, безошибочно их вычисляла. Светлые, ожидаемо, были в светлом, темные — в темном, суккубы и инкубы — в разноцветном, а дед нашей Лилечки в серебряном. Нет, реально, на нем был серебристый пиджак, брюки, даже бабочка. Вот рубашка была белоснежной и почти слепила глаза. Дааа… в элегантности ему не откажешь, все смотрелось очень даже, для юбиляра самое то. Где бы он ни стоял, где бы ни находился — спутать его с другими гостями было сложно. А гостей этих была тьма-тьмущая.

Кстати, кроме юбиляра также выделялись Ёзеры, но я даже и не сомневалась. К ним подходили, раскланивались, некоторые пожимали руки Адриану, Джулиана почему-то обходили стороной, но особо жаждали общения дамы, причем всех возрастов и, так сказать, видов. А вот смотрели все эти дамочки на них одинаково — как на две огромных плитки шоколада, и если Адриан был молочным, то Джулиан — исключительно горький шоколад.

— Фу, она его чуть не облизала, — прокомментировала я поведение последней дамочки. Ну, реально, она на него вешалась и так, и эдак, филеем своим вертела, из платья и вовсе чуть не выпрыгнула, а он… смотрел в толпу, словно искал кого-то.

— А ты ревнуешь? — фыркнула стоящая рядом на балконе Роза. На балкон мы сбежали, когда какой-то подвыпивший инкуб вознамерился скрасить наше одиночество, да так рьяно за это взялся, что чуть скандала не произошло, а те, кого мы весьма успешно избегали, чуть нас не обнаружили. Пришлось спешно сматывать удочки и вразумлять инкуба. Эту сомнительную честь доверили мне, и пиджак бедолаги неожиданно задымился. Вообще-то я хотела поджечь его бокал, но, кажется, слегка промахнулась.

— Зато отстал, — хихикнула Роза, похлопав меня по плечу, и мы благополучно свалили на балкон, как оказалось, на самое стратегически выгодное место, откуда было видно все и всех, включая порхающую по залу Лилю.

Ее наряд соответствовал образу идеальной светлой — легкое воздушное платье, спадающие волнами, идеально уложенные волосы и невинный взгляд едва тронутых тушью глаз. Прямо ангел небесный, правда, с недобрыми намерениями. Мы-то знали, что в гардеробной Лилю ожидает другой наряд, кардинально противоположный этому.

Неожиданный вопрос Розы про ревность поставил меня в тупик. Ревновать можно только того, кого страшно потерять, а мне… мне страшно, когда он рядом. Даже воспоминания о… о… недавнем сумасшествии не очень-то избавили меня от той стены, что полностью уничтожала все желания. Не знаю, что вчера такое со мной случилось, возможно, его поцелуй так на меня подействовал, но одно я знала точно — там тогда была не я, или не совсем я.

Когда он меня поцеловал, я — настоящая словно отключилась, исчезла и появилась другая — темная Маргарита, раскованная, жаждущая, страстная. И она знала, чего она хочет и кого она хочет. Только я — не она, меня терзают сомнения, комплексы и страх — глупый, иррациональный, но от этого не менее сильный.

Я до сих пор не знаю, хочу ли я быть с ним? Он заявляет свои права, я чувствую, знаю на сто процентов, что он любит, но меня ли? Как он может любить, если я сама еще не разобралась кто я такая? Все это сложно, я запуталась в себе, в нем, в нас, и даже не представляю, как из всего этого выпутаться, не поранившись? Как соединить старую, пугливую толстушку Маргариту, меня сегодняшнюю и ту, что была вчера? Да и хочу ли я их соединять?

— А ты? Что у вас происходит с Адрианом?

— Ничего, — слишком поспешно ответила Роза. — Кроме того, что он меня бесит.

— Потому что похож на…

— Совсем не похож, — перебила меня она. — Если бы был похож, было бы легче.

— Легче что? Отказать? Избегать? Или управлять своими чувствами?

— Рита, он — бабник, каких свет не видывал. Знаешь, сколько девиц в его постели перебывало? Посмотри на него. Он наслаждается ими всеми, не пропускает ни одной юбки, кобель!

— Роз, может, ты так видишь, а я вижу другое.

— И что же?

— То, что улыбаясь им, он ни на секунду не прекращает, как Джулиан, искать кого-то в толпе. Мы все носим маски, Розочка, ты привыкла к своей, тебе комфортно в ней, может, и он привык, и просто не знает, как отвыкнуть?

— Рита, кончай отбирать мой хлеб. К тому же из тебя фиговый психолог.

— А я и не претендую, просто говорю, что вижу. Я вообще в этом спец, разве ты не знала?

— В чем? — заинтересовалась Роза.

— В масках. Они все их носят.

— И ты видишь, что прячется под ними?

— Не знаю, наверное, — с сомнением ответила я.

Странно, никогда не думала об этом, но я ведь и правда вижу кое-что, не как с шушерами и людьми, по-другому, но вижу. Адриан, Джулиан, Роза, Лиля, или тот инкуб, что к нам прицепился. Я же видела, что он напился не потому, что так хотел, а потому, что его кто-то отверг. А ведь инкубов не отвергают в принципе. И к нам он пристал не со зла, а потому, что Роза ему ту девушку напомнила.

Или дед Лили, настоящий павлин с виду, а на самом деле он паук, умеющий и любящий плести свою паутину. Он всегда один, и наслаждается тем, что ловит глупых мух в умело расставленные им сети. Ловит и отпускает, предварительно привязав к лапке тонкую паутинку, чтобы притянуть жертву к себе, когда понадобится. И этих жертв здесь предостаточно — половина зала. И как бы он хотел, чтобы одной из них стал будущий председатель Славянского или Европейского магического Совета. Паучья сущность велит найти его слабое место и тянуть, опутывать его этим знанием, а павлинья — использовать, уничтожить, занять его место, возвыситься над всеми.

— Он не просто так заставил Лилю устроиться на работу к Джулиану, — вдруг осознала я.

— Что?

— Он хотел, чтобы Лиля его соблазнила.

— Соблазнила Джулиана? Бред какой-то. Это невозможно!

— Разве? Ведь она боготворила деда, любила и боялась. Она бы сделала все, что бы он ни попросил. И темная кровь в ней пришлась так кстати.

— Джулиан никогда бы на это не пошел.

— И не надо. Достаточно слухов. И они ведь появились. Почему он отстранил Ингу, как только заступил на пост? Почему выбрал в личные помощницы светлую девчонку, едва получившую диплом? Они работают вместе каждый день по восемь-десять часов, совместные командировки, обеды, долгие вечера за переговорами. Почему бы одному из таких вечеров не перетечь в ночь? И вот уже возможного председателя Совета обвиняют в совращении юной светлой ведьмы, она, под давлением деда, может сказать, что все было против ее воли. Запятнанная репутация, возмущение чистейшего светлого семейства, и вот уже расстановка сил меняется. И Ёзеры теряют свое влияние в Совете.

— Ну и воображение у тебя, — фыркнула Роза, а у самой голос дрогнул.

— Да, воображение воображением, а иногда в жизни и не такое случается, особенно, если это кому-то выгодно.

— У него ничего бы не вышло.

— Почему? Вполне могло получиться.

— Не могло, — уверенно сказала Роза. — Он не знал о тебе.

— И что?

— А то, что демоны своим женам не изменяют никогда.

— Что ты хочешь сказать? Что за все эти десять лет у него не было женщин? — изумилась я, не в силах поверить в подобную дикость.

— Забавно, правда?

Мы с Розой аж подпрыгнули, услышав голос Джулиана позади. И вряд ли он был доволен темой нашего разговора.

— И Роза права — демоны своим женам не изменяют.

Подруга от этих слов аж поперхнулась и решила оставить нас одних, я хотела ее остановить, но заметила испуганный взгляд и отпустила.

— Я не жена, — буркнула, когда она спустилась по лестнице и смешалась с толпой.

— В жизни иногда и не такое случается, — ответил собеседник моими же словами. — Кстати, занятная теория. Хотелось бы послушать ее окончание.

— Думаю, сегодня нам представится возможность его увидеть.

— Как рушатся планы паука?

— Откуда ты…?

— Секрет, — ответили ошарашенной мне.

— Ты что же, мысли мои читаешь? — испугалась я.

— Я же сказал — это секрет. К тому же не тебе одной Герман Олдрич паука напоминает.

Я сделала вид, что поверила. Мы немного постояли на балконе, его рука лежала рядом с моей на перилах, и он не делал попыток прикоснуться, а мне неожиданно стало жарко, и в голову полезли картинки нашего… фух, дожила, тридцать лет уже, а краснею, как какая-то школьница, да и веду себя не лучше.

— Твое сердце бьется, как испуганная птаха в клетке. Тебе страшно?

Не совсем. Но не признаваться же, что оно так бьется от его близости, от воспоминаний, и руки покрылись мурашками отнюдь не от холода. Кажется, он начинает мне нравиться, а страх… Я захотела проверить, накрыла его горячую руку своей холодной и тут же отдернула. Сердце забилось втрое быстрее, чем раньше.

— Прости, я хотела проверить.

Он все еще там, в груди, затаился и выжидает момент, чтобы накрыть меня с головой. Ненавижу бояться!

И вдруг мне пришла в голову одна странная мысль — а что, если это не просто страх, что если это блок на мне стоит и мешает понять, что же я чувствую к стоящему так близко мужчине?

— Хм.

— Что? — вдруг встрепенулась я.

— Ничего, — покачал головой он и посмотрел на толпу внизу. И взгляд его мне не очень понравился. — Прости, солнышко, я должен тебя оставить ненадолго.

Солнышко? Даже и не знаю, как к этому слову относиться, возмущаться или млеть.

Джулиан спустился вниз, прошел сквозь толпу в сторону выхода, и там, на границе видимости я заметила человека, впрочем, какие здесь могут быть люди? Это был Давид Бедрич — я узнала его, но только теперь рассмотрела по-настоящему. Очень высокий, темноволосый, не худой, но и не накачанный. Я вспомнила его взгляд тогда, в «Немезиде» — проницательный, острый, какой-то слишком… Почему я раньше не обратила внимания? Да, тогда я была полностью поглощена заявлением Джулиана о том, что я его невеста. И все же было в этом Бедриче что-то странное, неуловимо знакомое, словно я видела когда-то, где-то, кого-то похожего на него.

— Здравствуй, Маргарита.

Я резко обернулась, испуганная тем, что не заметила появления постороннего, и уставилась на… моего деда. Да-да, это был он, прямо как на фотографии из сундука бабушки — постаревший лет на тридцать, но это точно был он.

— Здравствуйте, — настороженно откликнулась я, тогда как он жадно меня разглядывал.

— Вижу, твое наследие тебя настигло.

Он почти дословно повторил слова тети Нины при нашей первой встрече, но в ее устах это звучало как констатация факта, а в его — как самое болезненное открытие.

— Как и твой демон. Джулиан Ёзер не та фигура, с которой можно играть. Теперь уже нет.

Мне не понравились его слова, как и тон.

— Будь осторожнее с ним, девочка. Твоя бабушка пожертвовала собой, чтобы ты была подальше от интриг Тайного мира. Не разочаровывай ее.

— Вы пришли мне советы давать? Не утруждайтесь, я уже достаточно взрослая, чтобы самой решать…

Он не дал мне договорить, внезапно схватил за плечи и зашептал:

— Ты думаешь, что у тебя есть выбор? Демоны выбора не оставляют, они всегда получают то, что хотят, как бы ни сопротивлялась их жертва, а ты жертва Маргарита, глупая, наивная жертва.

— Отпустите меня! — потребовала я, попыталась вырваться и тут же позади появился… нет, не Джулиан — его брат. Но таким я его еще никогда не видела. Холодным, жестким, угрожающим.

— Господин Рыков, кажется, девушка попросила вас ее отпустить.

Темный разжал руки и уставился ненавидящим взглядом на Адриана.

— Мы помним о вашей роли в той истории. Не усугубляйте положение, — сказал демон, и в голосе его отчетливо слышалась угроза, которую явно заметила не только я. Дед Андрей сжал кулаки, лицо его перекосилось от гнева, но заговорил он не с ним, а со мной:

— Они погубили твою мать, из-за них твоя бабушка умерла так рано, не дай им погубить и себя тоже, девочка. Иначе ее жертва будет напрасной.

— Уходите, господин Рыков, пока я лично не спустил вас с лестницы.

Тот дернулся, зашипел, рука дернулась, и кончики его дрожащих пальцев засветились от едва сдерживаемой силы. Не знаю, насколько сильно он себя не контролировал и мог ли он по-настоящему напасть, но абсолютное спокойствие Адриана и презрительная усмешка на губах, заставили темного опомниться.

Он медленно погасил свечение, опустил руку, бросил на меня мрачный взгляд и ушел, а я едва сдерживала слезы, чтобы не расплакаться.

С тех пор, как я узнала, что у меня есть дед, я так хотела с ним встретиться, и вот это случилось, но он оказался не таким, как мне представлялось в мечтах, и наша встреча… разве так знакомятся близкие родственники? Он остался единственной моей семьей, а его интересует только то, что я общаюсь с демонами. Он ни о чем не спросил — как я живу, хорошо ли мне, плохо ли, не нужна ли мне его помощь? Не говоря уже о любви. Он просто чужак, напугавший меня до дрожи чужак.

— Эй, ты чего, малышка? Расстроилась? — заметив мое состояние, озабоченно спросил Адриан.

— Я не малышка, — резко ответила я, мысленно посчитав, что это именно он виноват в неадекватном поведении деда.

— Ну, извини, не малышка. Обиделась?

И вот еще минуту назад чужой незнакомый демон, вдруг стал прежним — своим парнем, веселым, жизнерадостным Адрианом. Разве можно на такого обижаться, особенно когда он так умильно выпячивает губу, а в карих глазах пляшут смешинки?

— Интересно, а у вас у всех такие глаза?

— Какие?

— Карие. Других цветов не бывает?

— Почему же, бывают черные, бордовые, красные… — начал перечислять он, а я прыснула:

— Как у белых кроликов?

— Почти, — весело подтвердил он и также неожиданно посерьезнел. — А на счет деда не парься. Ему так проще — нас винить. Себя же больно.

— Себя? — не поняла я.

— Конечно. Всю жизнь профукал, ни любимую, ни дочь родную не уберег, внучку такую замечательную так и не узнал. Люди слишком беспечны. Позволяют условностям и правилам затмевать важное, упускать счастье.

— А вы не такие?

— И с нами случается, но для большинства любовь слишком бесценна, чтобы так бездарно ее терять и размениваться по мелочам, — ответил Адриан, и в тот момент у него был такой взгляд — серьезный-серьезный, только направлен он был не на меня, а вниз, в толпу, среди которой то и дело мелькала светловолосая макушка нашей Розочки.

— Кажется, и вас поразила стрела амура, — с намеком заметила я.

— Никому не говори, — усмехнулся Адриан и подмигнул мне.

А я, если честно, обрадовалась за Розу. Она так много в жизни перенесла, и если демоны и правда однолюбы, и за любовь сражаются до конца, то я готова помочь, чем смогу.

— Вы только не сдавайтесь, — попросила я. — Знаю, она упряма, как стадо мулов, но вы нужны ей, если она вам нравится, конечно.

— Давай на ты, мы же почти родственники, — предложил он.

— Сомнительное утверждение.

— Детка, ты забыла то, что я только что тебе сказал? Мы с любовью не играем.

— А я тоже упрямая.

— Ну, в этом-то я не сомневаюсь. И кстати, про блок очень даже может быть.

— Что? — резко воскликнула я. — Откуда вы…? Вы… вы… мысли читаете? Демоны, нигде от вас спасенья нет!

— Ну, спасибо.

— Вы о личном пространстве вообще слышали? — разозлилась не на шутку я.

Нет, ну что за дела, а? То один в голову лезет, то второй, им души моей мало что ли?

— Да не читал он твои мысли, успокойся. Так, случайно кое-что уловил.

— Не умеете вы лгать, господин Ёзер, не умеете, — рявкнула я и решила, что с демонами на сегодня хватит. А то у меня демонская интоксикация начнется.

Адриан удерживать не стал, тем более что народ достаточно наговорился и проголодался, да и хозяину всего этого празднества не терпелось начать принимать поздравления и подарки. Так что когда мы с Адрианом спустились вниз, народ уже плавно тянулся в соседний зал, где для гостей были накрыты столики на восемь персон каждый, а на сцене готовился развлекать гостей веселый, и, кажется, человеческий ведущий.

Демон собирался усадить меня за столик хозяина мероприятия по правую руку от Джулиана, но я весьма не вежливо отказалась и направилась к дальнему столику, где уже сидела немного хмурая Роза. А сомнительный родственничек прищурился, хотел меня удержать, но мы привлекали слишком много излишнего внимания, и ему пришлось отступить.

— Упрямая ослица, — едва слышно прошипели мне вдогонку, а я обернулась и послала ему самую обворожительную улыбку, на которую только была способна. Адриана проняло, Розу, кстати, тоже.

— Тебе мало одного Ёзера, ты решила все семейство к рукам прибрать? — то ли пошутила, то ли всерьез сказала она.

— А почему бы и нет? — кокетливо пожала плечиком я. — Ты разве против?

Подруга насупилась и промолчала, а я решила ее больше не дразнить, наклонилась и прошептала:

— Расслабься, ему мои улыбки и даром не нужны, он предпочитает ершистых блондинок.

— Не понимаю, о чем ты, — фыркнула Роза, а я все равно заметила, что глазки заблестели, спина распрямилась, а на губах, сквозь суровую маску снежной королевы, то и дело проскальзывала довольная улыбка. Да, кажись, не одного Адриана пронзила стрела Амура. И как там дядюшка Михей говорит? Дай-то бог.