Демонская кровь Маргариты

ГЛАВА 33 Абервуд

Очнулась я, как ни странно, отдохнувшая, посвежевшая и с полным ощущением, что жизнь прекрасна. Правда, ощущение это длилось секунд тридцать, пока я не открыла глаза и не осознала, что я не дома. Вот вообще ни капельки не дома. Резко сев на постели, поняла, что я и не в этом мире. По крайней мере, пейзаж за гигантским во всю стену окном говорил именно об этом. Там было уже знакомое мне лето.

— Ничего себе, — прокаркала я охрипшим голосом. Схватилась за горло, пошарила глазами в поисках воды, а нашла целый поднос с завтраком на узком высоком столике на колесиках. Только теперь я присмотрелась и к комнате.

Большая спальня, широкая кровать, фиолетовое постельное белье, заставляющее сделать вывод, что спит здесь мужчина, два кресла у камина, причем не электрического, а самого настоящего, дровяного, три двери (надеюсь, одна из них входная), светлые стены, белый потолок, книжный шкаф и секретер — старый, странный, не портящий, но скорее не уместный в этой современной комнате.

— Где я?

Но больше меня интересовал вопрос: «как я сюда попала? И что, черт возьми, на мне надето?».

Сорочка — не шелк, не хлопок, но что-то мягкое, нежное, приятное к телу, сиреневого цвета, достаточно закрытая, длинная, без рюш и неприличных разрезов.

Соображала я долго, слишком долго, на мой взгляд, а вспоминала еще дольше. Все было как в тумане. Именины деда Лили, ее грандиозное представление, Джулиан, выпивка, много выпивки, Лиля куда-то ушла — это помню. За ней демон-охранник пошел, Розу утащил Адриан, а мы остались вдвоем. Говорили о чем-то? А дальше? Кажется, он меня поцеловал, и я…

О, боже! Я опять на него набросилась. И я, на глазах у всех, расстегивала его рубашку… Правда, он не сильно-то сопротивлялся, точнее совсем не сопротивлялся, даже наоборот. А дальше мы ушли, не, не так — он меня унес, но не в машину или куда-то там еще, а… не помню. Зато отчетливо вспомнилась картина нашего появления здесь. Я толкнула его на кровать, а он разодрал мое платье. Кажется, я даже не заметила этого и оседлала его. Помню, как он приподнялся вместе со мной, посмотрел прямо в глаза и сказал что-то…

— Как бы я хотел, чтобы тобой сейчас владела любовь, а не страсть.

Да, именно это он и сказал, и в его глазах было что-то такое… боль.

— Прости, но я не могу отказаться даже от крох.

И он снова меня целовал, везде: губы, щеки, шею, грудь, а мне хотелось большего, намного, намного большего, мне хотелось всего и сразу. И, боюсь, я все это сполна получила. Губы распухли, на шее засос, и я вся пропитана им. Даже волосы пахнут лесом и почему-то молотым кофе. Хороший запах, приятный, от него голова кружится.

— Марго, что этот демон с тобой делает? — спросила я у своего полупрозрачного отражения в окне. — Он сводит тебя с ума.

Да, я уже говорю сама с собой, явный признак сумасшествия.

Не тронув завтрак, воду я все же выпила и снова обернулась к окну, за которым было бескрайнее зелено-желтое поле. Зеленое от травы, а желтое от цветов, и сдается мне, что это не одуванчики. А чуть в стороне озеро, чистое-чистое, как небо, и раскидистые деревья с изумрудной листвой. Их было много — целый парк или роща. Буйство красок, солнца и зелени природы. Никогда не видела места живописнее. Даже в деревне у тети Нины было не так красиво, даже заповедник был лишь бледной копией по сравнению с этим маленьким, чудесным миром. Да что говорить — я просто влюбилась в этот пейзаж.

Но восхищалась я недолго. Организм напомнил о себе, и я отправилась искать либо выход, либо ванную. Нашла за первой же дверью, не, не выход — ванную, а точнее две комнаты: ванную и туалет. Чем я и решила воспользоваться. Удивилась даже, потому что внутри на полках стояли все мои привычные крема, шампуни, кондиционеры и даже не распакованная зубная щетка. А на вешалке висел большой банный халат и новое полотенце.

Душ пошел на пользу, я начала соображать. И первое, что осознала — что скорее всего нахожусь в знаменитом Абервуде — тайном убежище демонов. Правда, я не думала, что они живут в таком удивительном месте, живут так… обыденно, что ли? Как люди. Признаться, я представляла что-то темное, мрачное, типа кладбища со склепами, или рек огненной лавы и скал.

Вернувшись в спальню, я пожалела, что у меня забрали одежду. Не разгуливать же в незнакомом, предположительно враждебном и опасном замке, в сорочке или банном халате. Как оказалось, об этом тоже побеспокоились. За второй дверью была большая, не меньше моего зала в квартире, гардеробная, с правой стороны которой висели мужские костюмы, а с левой — женские наряды. Я долго не решалась что-то надеть, хотя мне понравилось все. Здесь были и тонкие кашемировые, мериносовые свитера, и всевозможные джемпера, юбки, платья, блузы, туники, брюки, даже джинсы, в шкафу стопками были сложены нижнее белье, колготки, носки, а на нижних полках обувь от лодочек и балеток до кроссовок и зимних сапог. У хозяйки всего этого был просто идеальный вкус, и, кажется, мы с ней одного размера.

Я все же решилась надеть самые скромные, простые джинсы, кроссовки (вдруг бежать придется), белую маечку, вроде топа и клетчатую рубашку сверху. Завязала волосы в высокий хвост и отправилась искать приключений за третьей дверью.

Правда, за дверью монстров не наблюдалось — только просторный светлый коридор, ведущий в две противоположные стороны. Я решила не изменять себе и свернула направо. Коридор кончился лестницей, ведущей вниз, а внизу оказался другой такой же просторный и светлый коридор.

— Надеюсь, я не в лабиринте, — пробормотала себе под нос, наткнувшись на новую лестницу. Кстати, в каждом коридоре было много дверей, но я ни за какие бы деньги не рискнула их открыть. Что радовало — никого подозрительного я пока не встретила, но это же и удручало — я вообще никого еще не встретила.

На третьей лестнице я притормозила.

— Ну, точно лабиринт, — хмуро вздохнула и подпрыгнула от неожиданности, когда за спиной раздался незнакомый голос:

— Это не лабиринт, это дом вас путает. Вы по кругу ходите.

Резко обернувшись, я наткнулась на высокого, под два метра, долговязого парня-блондина с темно-карими глазами, подозрительно похожего на старшего из братьев Ёзер. Он держал в руках кипу бумаг и казался дружелюбным, улыбался даже. Но я сразу поняла, что он не человек, вокруг него, как вокруг других демонов, колебался воздух.

— Маргарита, верно?

— Да.

— А я Руфус, племянник дяди Лиана.

Лиана? Это еще кто? Ах, да, они так имя Джулиана сокращают.

— Очень приятно, — вежливо ответила я, а вот руку пожать бы не рискнула, хотя он и не предлагал.

— А уж нам как приятно. Вы не представляете, как давно мы вас ждали.

— Вот как? — удивилась я.

— Ну да. А кое-кто вообще не верил, что вы когда-нибудь появитесь. Но только не мама. Она всегда говорит, что всему свое время. У бабушки нахваталась. Кстати, вас проводить?

— Буду очень признательна, — искренне улыбнулась я, проникнувшись симпатией к молодому человеку. Пусть он и демон, но очень похож на обыкновенного подростка, восторженного, еще не научившегося себя сдерживать. Уже через пять минут общения он начал называть меня на ты, задавать кучу вопросов и болтать без остановки. Так я узнала, что нахожусь в Абервуде, в доме семейства Ёзер, что как я появилась, он не знает, а Розу видел, она с дядей Адрианом ругалась. Что Руф с родителями и братьями тоже живет здесь, но вскоре собирается вернуться с каникул в институт, в котором учится на самого настоящего некроманта, и что идем мы в гостиную знакомиться с остальным семейством. Я информацией впечатлилась и всерьез испугалась.

— Руф, а может, с семейством мы повременим, а? Я бы лучше с Розой встретилась.

— Не получится, твоя подруга с Адрианом ушла гулять.

— Так уж и ушла? — не поверила я, а парень смутился.

— Ну, почти. Она строптивая, ершистая, как кошка. Здорово его зацепила. Он обещал, что отведет ее к тебе. Правда, путь избрал…

— Странный?

— Ага, — выдал парень и широко улыбнулся. Вот шалопай. Все-то он знает.

Отвертеться от сомнительной чести знакомства с семейством демонов не удалось, но, на мое счастье, в гостиной, куда меня привели, находились только трое — две женщины, одна из которых явно демоница, и мужчина лет за сорок. Строгий, суровый, очень похожий на состарившегося Джулиана, а вот улыбка у него была совсем как у Адриана, такая же лукавая и хитрая. В общем, я сразу поняла, что это старший, тот самый Демаин Ёзер, его отец, а значит, женщина позади, так лучезарно мне улыбающаяся, его мать. То есть, моя будущая… мамочки мои! Свекровь!

— Маргарита, мы счастливы наконец познакомиться с тобой. Как ты устроилась?

Голос старшего Ёзера буквально источал мед и дружелюбие, а взгляд оценивал, ощупывал, осматривал со всех сторон, но не пугал. Вообще, никто из них меня не пугал (ну, как демоны не пугал, а как будущие родственники — очень даже), а тьма вокруг мужчины, самая плотная и вязкая из всех, которые мне только доводилось видеть, казалась уже привычной.

— Дорогой, не пугай нашу гостью, — поспешила меня приобнять эта… м-милая демоница с очень примечательными маленькими рожками на голове. — Маргариточка, ты ведь позавтракаешь с нами?

Несмотря на мое слегка предвзятое отношение, я была вынуждена признать, что эта дама прямо дама. Красивая, элегантная, с достоинством в позе, взгляде, даже в наклоне головы, или в том, как она сжимала мою руку, мягко, но настойчиво подталкивая к столу. Ее черные волосы были уложены в идеальную прическу, волосок к волоску, чуть вытянутое и немного строгое лицо смягчали живые, теплые, тоже карие глаза и мягкая улыбка на тонких губах. Вокруг ее глаз были едва заметны морщинки, но они совсем не портили ее, скорее делали более человечной, а маленькая родинка над губой, как у Джилиан Андерсон, создавала ареол загадочности.

Вторая женщина была ведьмой. Чуть за тридцать, светлые волосы до плеч, красивое, чуть лисье лицо, ярко-зеленые глаза, как у кошки, тонкий нос, упрямый подбородок, и так нелюбимые мной, но невероятно привлекательные у нее веснушки.

— Кларисс, думаю, прежде чем предлагать девушке позавтракать вместе, нам не мешало бы познакомиться, — немного сдержанно, но все так же дружелюбно сказала она, и в этом я была с ней полностью согласна.

— Ах, какое упущение с моей стороны, — всплеснула руками… мама Джулиана. — Маргарита, прости нам нашу неучтивость. Но, право слово, эта ситуация так необычна. Мы не ожидали, что наше с тобой знакомство произойдет при столь… удивительных обстоятельствах.

— Кларисс, — мягко прервала маму-демона светловолосая.

— Ах, да-да. Позволь представиться, дорогая, меня зовут Кларисса — мама Джулиана и бабушка этого неучтивого юноши. А это мой супруг Демаин.

— Вера — жена Юлиана и мать этого неугомонного юноши, которому я запретила шататься по коридорам, пока ты здесь.

— Но, мам! — возмутился Руфус, — я же держу себя в руках.

— Не мамкай тут, боже, что за манеры? А что за наряд? Вы что с Адрианом, опять собрались расхищать древние склепы?

— Мы? Нет! Как ты могла подумать? — очень натурально возмутился юноша, вот только уши у него покраснели и почему-то нос. И не просто порозовели, как бывает, когда человек действительно смущен, а реально стали бордовыми. Я даже глазами похлопала, пытаясь понять — мерещится мне или нет?

— Ну, я пошел, — пискнул парень, заметив мой ошарашенный взгляд, и смылся, оставив меня на растерзание необычной троице.

Правда, терзать меня никто не собирался, разве что вопросами. И их было море. Кто я, откуда, кем были мои родители, и один из животрепещущих — как мне удалось так долго скрываться? Почему я скрывалась? Как так вышло, что мои способности начали проявляться только сейчас? Кем я хочу быть? И прочее, прочее, прочее… На некоторые я отвечала с максимальной осторожностью, другие предпочитала игнорировать, а один и вовсе поставил меня в тупик, и задал его, как ни странно, Демаин, который весь завтрак молчал и делал вид, что читает газету.

— Так когда вы поженитесь? — был его вопрос.

— Не думаю, что сейчас время и место говорить об этом, — ответила не я — Джулиан, который появился так неожиданно, что я не смогла скрыть своей реакции на его появление. Я вздрогнула от звука голоса и сжалась от присутствия, озадачив тем самым обеих женщин Ёзер. — Простите, я задержался. Маргарита, я могу тебя украсть на секунду?

— Конечно, — ответила я и, не глядя на присутствующих, вышла из-за стола. Правда, на выходе я все же вспомнила о приличиях, повернулась к семейству и пробормотала:

— Спасибо, все было очень вкусно.

Вера скептически хмыкнула и покосилась на мою нетронутую тарелку, но меня особенно не порадовал взгляд Кларисс — пристальный, подозрительный и пугающий не хуже, чем взгляд Ёзера старшего. Я поспешно отвернулась и последовала за Джулианом, куда бы он там меня ни вел.

— Прости.

— За что? — удивленно спросила я, но не от его извинения, а от того, что мы остановились прямо посреди… кажется, эту часть дома называют холлом.

— Я должен был быть рядом с тобой и все объяснить. Думал, что успею закончить дела до того, как ты проснешься.

— Ничего. Я не сержусь.

Он явно не поверил, но заострять на этом внимание не стал, задав другой вопрос:

— Мои родственники тебя не утомили?

— Нет. Они… милые, — с трудом подобрала я подходящее слово. Но ведь, и правда, милые и дружелюбные. Жутковатые немного, особенно, когда ответы их не устраивают, а так ничего — вполне себе симпатичные демоны.

— Милые? — с подозрением выгнул бровь он.

— Кажется, они очень хотели мне понравиться.

— И как? Получилось?

— Вполне. Они — семья и очень любят тебя. Это заметно.

— Да, после… им тоже было не легко все эти десять лет.

— Почему?

— Давай я как-нибудь в другой раз тебе расскажу. Это… сложно.

— Хорошо, — вздохнула я и посмотрела ему в глаза, а вспомнив о вчерашнем, стремительно покраснела. Джулиан заметил, взгляд его потеплел, уголки губ дернулись, и он сделал шаг навстречу, чтобы меня коснуться, а я снова испуганно отшатнулась. Только теперь я начала бояться не столько его, сколько того, как на меня действовали его прикосновения, а особенно поцелуи.

— И вот она вернулась, — задетый моей реакцией, хмыкнул он.

— Кто?

— Стена, блок, реальность.

— Я помню твои вчерашние слова. О том, что мной владеет страсть.

— Да, я тоже помню, — грустно, с каким-то страшно щемящим смирением ответил он, и я не выдержала.

— Что со мной происходит? Я не такая, я…

— Тш-ш. Все хорошо.

— Нет, не хорошо. Нельзя ночью любить кого-то, а утром шарахаться от него, как от огня. Это как секс по-пьяни…

— Сожалеешь?

— Нет, не знаю. Я просто не знаю, что делать?

— Поэтому я хочу, чтобы ты поговорила с Ламией.

— Вашей жрицей? — с сомнением спросила я. — Да, наверное, я готова, я хочу с ней встретиться.

— Я еще не говорил, но я очень люблю тебя, Рита. Пожалуйста, помни об этом.

— Хорошо, — расстроено кивнула я. — Я не забуду.

Он хотел еще что-то сказать, но нас прервали. Мама-демон явилась, и судя по странно мерцающему взгляду, она нас прекрасно слышала. А вот чего я не ожидала, так это того, что она не станет это скрывать.

— Детки, наговорились уже? Вот и хорошо. Маргоша, милая, ты позволишь тебя так называть?

Думаю, ей мои разрешения вообще не требовались.

— Давай оставим моего сына терзаться угрызениями совести и прогуляемся по парку. Что скажешь?

Согласия, как оказалось, ей тоже было не нужно.

— А ты иди, иди, тебя отец ждет. И не волнуйся так за свою избранницу, верну в целости и сохранности. Обещаю.

И мы ушли, оставив Джулиана с тревогой глядеть нам вслед.

— Прости его за излишнюю опеку. Он очень боится тебя потерять.

— Сомневаюсь, что Джулиан Ёзер умеет бояться, — не согласилась я.

— Умеет, поверь, и ты, наверное, единственный его страх в этом мире. Это у него от отца — держать чувства и страхи глубоко внутри. Но уж если они вырываются из-под контроля, то сжигают все на своем пути. Прости, я невольно услышала ваш разговор.

Ответить мне было нечего. Очень сомневаюсь, что Кларисс Ёзер, как и все их властное семейство делает что-то невольно или случайно.

— А ты умная девочка, и проницательная. Да, ты права, моя хорошая, я подслушивала. Знаешь, это у нас семейное — всячески оберегать близких. Мне показалось за завтраком что-то странное в твоей реакции. Не смущайся, не надо. Это не твоя вина. Просто мой сын, как я уже говорила, слишком скрытный. И ты ведь не ведьма?

Я знала, что она, все они могут догадаться, но все равно испугалась. Одно дело признаться Джулиану, которому я до сих пор так и не рассказала, кто мой отец, и другое — говорить об этом с его матерью, которая совсем не связана личной привязанностью.

— Признаюсь, милая, я была не слишком рада второй ведьме в нашей семье. Нет, ты не подумай — я очень люблю Веру, но когда-то женитьба на ней надолго разлучила нас с Юлианом. Счастье, что в ней оказались крупицы демонской крови, и они смогли подарить нам трех замечательных внуков. Ох, что же мы стоим? Пойдем, я покажу тебе озеро. И если захочешь, мы заберемся на холм. Оттуда открывается просто удивительный вид на особняк.

Снаружи было очень тепло, значительно теплее, чем в доме. Свежий ветерок приятно разбавлял летний зной. Где-то пела нескромная птаха, зелень повсюду почти слепила глаза, а небо было таким чудесным и восхитительным, особенно когда отражалось на глади воды хрустального озера. И холм был совсем не высоким. За увлеченным разговором об Абервуде я даже не заметила, как мы взобрались на него.

Абервуд — это тайное убежище демонов и одновременно город, их столица. Немногие семьи предпочитают жить за городом, особенно если до него добираться два часа через море. Это если лететь, а если наземным транспортом, то дорога занимает почти весь день.

— Вера больше любит город, там кипит жизнь, там у нее много подруг, работа, а я предпочитаю загород, спокойствие и тишину. Может, потому что старею. Вот мы и пришли, посмотри.

Кларисс сама меня развернула в сторону дома, и я застыла, пораженная в самое сердце. «Пемберли», самый настоящий «Пемберли» из экранизации «Гордости и предубеждения» Джейн Остин. Мой любимый фильм о любви. Когда-то мы с Олей смотрели его у нее дома и восхищались красотами Англии той эпохи. Точнее, я восхищалась красотами, а Оля — Колином Фертом в роли Мистера Дарси. Я тоже тогда в него немножечко влюбилась. Суровый, сдержанный, но бесконечно искренний в своей любви. Прямо как Джулиан.

— Увидев это место впервые, я поняла, что смогу жить только здесь, — проговорила Кларисс.

— Да, понимаю, — заворожено отозвалась я.

— Когда Демаин рассказал мне о том, что случилось во внешнем мире с нашим сыном, я сначала его не поняла. Не поверила даже. У нас с ним все было просто. Брак, организованный родителями, первый разговор на свадьбе, первая совместная ночь. Я его ужасно боялась. Незнакомый мне демон, с которым я виделась от силы раза три в жизни. Для них все происходит не так, как для нас. Он увидел меня в Абервуде, на приеме у одного из приближенных отца. Мой первый бал, мой первый танец, столько впечатлений. Я его даже не заметила. А он… полюбил с первого взгляда. В тот же вечер пришел к моему отцу, а тот его прогнал.

— Как? — выдохнула я.

— А вот так. Какой-то бедный, не знавший жизни юнец, без кола и двора, вдруг приходит и заявляет права на его старшую дочь. Отец спустил его с лестницы.

— И что же было дальше?

— Демаин оказался настойчивым. Он вернулся и нагло спросил, на каких условиях мой отец готов меня отдать?

— И что сказал ваш отец?

— Сначала рассмеялся. Юноша был очень наглым, затем приказал повторно спустить его с лестницы, а потом вышел и заявил, что отдаст меня только владельцу этих земель. Отец давно хотел купить их, но хозяин земли был старым и непримиримым его соперником, и он не собирался продавать или отдавать кому-либо эти земли.

— Но он отдал?

— Демаин был очень настойчивым. Уже через два земных года он пришел в наш дом хозяином земли, советником у прошлого лидера демонов и лучшим воином во всем Абервуде.

— И ваш отец?

— Спустил его с лестницы в третий раз, — рассмеялась Кларисс. — А потом вышел вслед за ним и назначил день свадьбы.

— А вы?

— А я отказалась. Даже сбежать пыталась, голодовку устраивала. Я совсем не хотела замуж за какого-то мужлана с деревенским домом на окраине мира. Да, пришлось нам с отцом повоевать. Я была той еще строптивицей. Никого не слушала.

— Но как же вы поладили?

— А отец сказал, что если я не одумаюсь, он предложит ему мою сестру. Сыграл на моей гордости и любви к сестре, которая была очарована совсем другим демоном.

— И вы согласились?

— Да. Согласилась, поклявшись отцу, что и он, и демон об этом очень пожалеют. А после была свадьба и первая брачная ночь, после которой я никуда больше не собиралась бежать. Во-первых, потому что не могла, а во-вторых, я влюбилась. Этот настойчивый мужлан одним своим взглядом заставил меня запылать, а поцелуем привязал к себе так крепко, что больше жизни без него я не представляла. Мы прожили хорошую жизнь, и проживем еще не мало. Между нами было все: и ревность, и счастье, и горечь потерь, и нежность, и доверие, скандалы и бурные примирения. Я люблю его сейчас также сильно и страстно, как и тогда, между нами все еще горит огонь, и я все еще плавлюсь от одного его взгляда. Но когда Юлиан привел Веру, я была недовольна.

Кларисс ненадолго замолчала, и на лицо ее легла тень печали.

— Да, я была не в восторге, мне хотелось, чтобы мой старший сын познал ту же любовь, ту же связь, что возможна только между чистокровной парой. Но я готова была смириться, а Демаин… он был слишком потрясен его выбором, тем, что все его надежды, связанные с нашим первенцем, вдруг обратились в прах. Он мечтал, что Юлиан возглавит Совет после него, но связь с ведьмой делала эту мечту невозможной. Они оба слишком похожи, и слишком упрямы. Наговорили друг другу ужасных вещей, вспомнили старые обиды, не захотели понять и выслушать друг друга, и Юлиан ушел на долгие-долгие годы. Я так хотела все исправить, но не получалось. Юлиан унаследовал гордость отца, его ослиное упрямство. Джулиан другой, он умеет идти на компромиссы, умеет прощать, но в целеустремленности ему не откажешь. Он единственный из нас в открытую общался с братом и его семьей, приезжал домой и рассказывал за семейными ужинами только о них. Демаин скрипел зубами, злился, но слушал, жадно ловил каждое слово, каждую историю. Это так бесконечно долго продолжалось. Но вдруг Джулиан встретил тебя, и все изменилось. Твое исчезновение уничтожило нашего среднего сына, но это же помогло семье воссоединиться. Демаин сам обратился к Юлиану и Вере, чтобы они подняли все свои связи во внешнем мире, чтобы попытались тебя найти. Им требовался только повод, толчок, чтобы помириться. И как бы ужасно это не звучало, но несчастье нашего среднего сына, вернуло старшего домой.

Она снова замолчала, а я… просто стояла, не в силах хоть что-то вымолвить.

— Мы не знали, что ты полукровка, думали, ты ведьма, а с ведьмами у демонов связь единственных не образуется.

— Нет? — удивленно воскликнула я.

— Нет. Это наше счастье и, как ни странно, проклятие. Ты, наверное, не знаешь, но демоны чувствуют свою единственную, могут найти ее где угодно, после первой ночи чувствуют ее эмоции, а когда связь окончательно крепнет — могут читать мысли и улавливать мельчайшие изменения настроения. Нет, ты не пугайся. Они не живут в нашей голове постоянно, но если хотят что-то выяснить, то да — им это удается без труда. Но согласись, какой смысл что-то утаивать от того, кто так безумно тебя любит?

Я могла бы с этим поспорить, но мысль Кларисс была понятна. В этом и заключается смысл полного единения демонов — они дают бесконечную любовь и защиту, а мы в свою очередь полное доверие и преданность.

— А демон может полюбить безответно? — вдруг спросила я.

— Демоницу или полукровку, как в твоем случае — нет. Только взаимно. Это выбор даже не человека в нас, а демона, нашей крови. Именно демон первым узнает идеальную пару, и если кровь девушки откликается, то образуется связь. С иными расами случается и безответная любовь, но у пары демонов никогда.

— То есть, вы хотите сказать, что я люблю его?

— Сознательное чувство сдерживает страх, но бессознательно — безусловно, — предельно честно ответила Кларисс. — И то, что случилось с тобой, отнюдь не редкость. Мы хоть и демоны, но ничто людское нам не чуждо, будь то страх первой близости или просто страх. Но позволь мне, прежде чем объяснить, спросить — он ведь был у тебя первым и единственным, насколько я понимаю?

Я не видела смысла скрывать, поэтому утвердительно кивнула.

— Да, после первой ночи у нас возникают большие проблемы. Это связано с сущностью демона. Как ты знаешь, демоны мужского пола обладают двойной ипостасью. И для них важно привязать единственную именно той, другой сущностью. Именно она дает демону силу, собственно, это и есть его сила — вторая, звериная суть.

— А у нас… то есть у вас ее нет?

— Нет. Есть фон, способности, иногда девочка рождается с рожками, как у меня, но и все. Мы изначально слабее, и наша слабость позволяет демону не забывать, насколько хрупким может быть его сердце. Прости, о чем мы говорили?

— О второй ипостаси, — напомнила я.

— Ах, да. Так вот, в первую ночь мы отдаемся не столько человеческой сути, сколько второй демонской ипостаси. Демон не может это контролировать, потом — да, но не в первую ночь единения, когда образуется связь. С ведьмами это тоже случается, но не так, слабее, что ли? Если нас соединяют сотни нитей, то их одна, хрупкая и тонкая. Со временем, конечно, она укрепляется, демон прикипает к выбранной паре, но не настолько, чтобы создать полное единение. Если ведьма девственница, то связь становится чуть крепче, десять нитей, если нет — то одна.

— А если демоница не девственница?

— Милая, демоницы выходят замуж исключительно девственницами, и никак иначе.

— И полукровки?

— Полукровки в нашем мире большая редкость, — ответила Кларисс, а после долго и путано рассказывала, почему так происходит.

Все дело, как ни странно, в генетике, или в биологии. Когда она рассказывала, мне почему-то вспомнились мушки дрозофилы, по которым мы когда-то эти активные и неактивные гены изучали.

Итак, есть мушка-самец — мушка-демон, и мушка-самка — тоже демоница. Так вот, у такой пары гарантированно рождается ребенок демон. А если мушка-самка принадлежит другой расе, то опять же преобладают гены мушки-самца, и рождается полукровка, как я. Но если мушка-самец не демон, а самка как раз демоница, то все их потомки принимают гены своего папы-родителя, кем бы он ни был. Гены матери-демоницы в расчет не принимаются. Вот такая абракадабра.

Стоит также заметить, что рождение полукровки-девочки у демонов величайшая, но благословенная редкость. Можно сказать, я почти уникум, тем более уникум, рожденный и воспитанный в семье ведьм. А почему благословенная? Говорят, такая перемешанная кровь может породить воистину сильное, удивительное потомство. Все, как у людей. Кровосмешение порождает болезни и уродства, а смесь разных кровей — всю красоту природы и силы.

Поэтому полукровок очень берегут, за них борются, и их обходит стороной проклятие демонов — привязанность к дверям Нижнего мира и невозможность заниматься магией мертвых. Руфус, например, хоть и демон, но кровь матери дала ему все преимущества полукровок. Он некромант, единственный в семье, обладающий силой, о которой мечтают многие демоны.

Мы — особенные, мы прекрасны, и нас не так-то легко распознать. Если мальчики внешне истинные демоны, то девочки во многом схожи с темными ведьмами. Но единение в демонской связи для них так же доступно, как для настоящих демониц.

— То есть, вы хотите сказать, что если бы моим первым мужчиной был не Джулиан…

— То ты бы стала первой полукровкой, избежавшей проклятия единения, — кивнула Кларисс. — Но я очень рада, что все случилось так, как случилось.

— Почему?

— Потому что только в таком единении рождается истинная связь. Пара демона и темной, суккубы или вампирши никогда не будет настолько слитой воедино. Ты увидишь такие пары в Абервуде: они любят, они любимы, но он никогда не сможет сказать, о чем думает его половина, что чувствует, о чем мечтает и даже где находится. Да, эта связь может напугать, и некоторые девушки боятся, сознательно выбирают представителей другой расы, даже не подозревая, что при этом теряют. Их страшит боль образования связи, и да — у меня она была нестерпимой, но, милая, это стоило того. Поверь. Да и что значат несколько часов боли по сравнению с целой жизнью бесконечного счастья?

— Несколько часов? — удивленно переспросила я.

— Да, а сколько страдала ты?

— Э…

Я растерялась. Может, Кларисс и права на счет всей этой любви и единения, но я понимаю и тех — других девушек. И знай я все последствия… не уверена, что сама бы захотела такой любви. Да что я говорю? Я бы бежала от нее, как от огня. Что, собственно и случилось в итоге.

— Сколько, Маргарита? — настаивала женщина. А я подумала, чего скрывать, да и сказала.

— Полгода? — ахнула она. — Полгода?! Ох, теперь я, кажется, начинаю понимать, почему ты его так боишься.

— Не совсем боюсь.

— Нет, милая, ты боишься. И твой разум, вся твоя демонская суть поставила блок, чтобы эта боль никогда не повторилась. Да, необоснованно, но наше подсознание не слышит голоса разума, а ты не слышишь голоса сердца. Плохую службу тебе сыграла твоя бабушка.

— Пожалуйста, не надо о ней.

— Прости, я не хотела задеть твои чувства. Но боюсь, даже Ламия в нашем случае не сможет помочь.

— Но у нас ведь… мы можем, когда он меня целует, мы…

— Это не то, милая. Это словно разрываться на две части, две половины, понимаешь?

«Не очень», — хотелось ответить мне, но Кларисс без слов поняла.

— Когда он тебя целует, на первый план вырывается твоя демонская суть, но человеческая молчит, она не может принять ни его, ни себя. Это плохо, очень плохо. Противоречие может стать настолько сильным, что… Он не должен был этого делать. Это опасно.

— Что?

— Я должна вызвать ее.

— Ламию?

— Да, немедленно. Прости, дорогая, но я должна оставить тебя.

Кларисс не просто побежала, она почти полетела вниз с холма, а я осталась стоять беспомощно хлопать глазами и думать обо всем, что она мне рассказала. Возвращаться в дом не хотелось, грустно как-то было на душе. Я вдруг об отце подумала. Наверное, именно поэтому маме удалось от него спрятаться. У них не было этой мистической связи единственной. И бабушка… знала ли она обо всем этом? Зачем, ну зачем же она решилась меня прятать? Ведь все могло сложиться совсем иначе.