Демонская кровь Маргариты

ГЛАВА 12 Загородные приключения

Утро встретило меня звонком в дверь и гудящей головой. Хотя, чего я ожидала? Если полночи бодрствовать, прокручивая в голове не радужные перспективы дальнейшей жизни, а, заснув под утро, увидеть кошмарных демонов, почему-то с лицом Инги, не так еще голова загудит. Я с трудом поднялась, еле добрела до входной двери и, даже не поглядев в глазок, ее распахнула.

А разбудил меня запах кофе.

— Доброе утро, Маргарита.

От звука этого голоса я застыла и вспомнила, что солнечных очков на мне нет, а значит, сейчас я запугаю потенциального возлюбленного своими жуткими бордовыми зрачками.

— Ал… лексей, пр… ростите, я не одета, — пропищала я и захлопнула дверь прямо перед его носом. — Простите, Алексей, я вчера не пришла. Вернулась поздно и решила вас… э… не беспокоить. Я…. я… немного простыла, вы…

Черт! Черт! Черт!

— Вы не могли бы… перенести нашу встречу на… на завтра? А лучше послезавтра? В семь.

— Маргарита, если бы я вас не знал, то решил бы, что вы меня отшиваете.

— О боже, нет, конечно, нет, — нервно взвизгнула я, испугавшись сама себя, и того, что все безвозвратно испорчено.

— Кофе хотя бы возьмите. Будет повод вернуть мне чашку, неуловимая Маргарита.

— Называйте меня просто Рита, пожалуйста, — попросила я, приоткрыв дверь, и протянула руку.

— Рита — слишком просто для такой девушки. Вам больше подходит Марго. Эффектное имя для эффектной девушки, даже такая заспанная и растрепанная, вы поражаете. Просто жажду увидеть вас такой снова.

Боже, это что, намек?

— До встречи, Алексей.

— Буду ждать с нетерпением, Маргарита.

Я закрыла дверь и побрела на кухню с глупой улыбкой на лице. Кофе Алексея оказался чудесным, именно таким, какой я бы полюбила, если бы так не любила чай.

Мои защитнички куда-то подевались, даже рыб Фень отсутствовал вместе с аквариумом, зато в зеркале ванной на меня глазела растрепанная мордаха с бордовыми глазами, лишая всякой надежды, что предыдущие пять дней мне просто привиделись.

Когда я выползла из ванны, заметила, что аквариум вернулся.

— И где мы были? — спросила у рыбы.

Фень не ответил. Я даже слегка удивилась и скосила глаза на рыжего в полоску пузана.

— Советовался, — наконец буркнул он.

— И о чем же, если не секрет?

— О тебе он советовался, Риточка, о тебе, — вздохнул дядюшка Михей, неожиданно появившись за спиной. — Я тоже воспользовался моментом и пообщался со своими. То, о чем ты нам вчера поведала, очень тревожит.

Каюсь, от шока язык за зубами не удержала и выдала все и о крови своей, и о папаше-жреце, и о тетке — возможной чернокнижнице.

Как я поняла, Пиус тоже поспешил к своим советоваться, вот это-то меня и взволновало больше всего. В отличие от остальных, нол ближе всех связан с демонским миром, впрочем, это еще ни о чем не говорит. Дорогие светлые, темные и даже хранители запросто способны уничтожить меня, если почуют угрозу.

Узнав об этом настораживающем факте, я снова скосила глаза на Феня — из всей тройки он меньше всего внушал доверие и мог соскочить в любой момент. А тот насупился и сказал, что три года, прожитые с одной идиоткой, со мной, то бишь, чего-то да стоят. Ну-ну, посмотрим, так ли это?

Впрочем, дорогие товарищи свалили не зря. Фенька достал необходимый мне ингредиент для амулета, а именно утреннюю росу из Алексина сада, Пиус приволок пепел из жерла потухшего вулкана, а дядюшка Михей дал мне основу — маленький камушек кровавик. Я ведь собралась прятать свою сущность от всех, вот и придется постараться на славу.

Как раз сегодня, в канун Рождества — великого не только церковного, но и магического праздника, все с амулетом могло получиться. Как объяснила тетя Нина, в году мало таких вот мощных дней, способных помочь в моем нелегком деле. Она же пообещала прийти вечером для завершающего ритуала подпитки и привести с собой еще одну светлую и одну темную ведьму. Я, было, заволновалась, не опасно ли это? Но бабушкина подруга заверила, что под ее чутким руководством мне ничего не грозит. Я поверила. В конце концов, тетя Нина никогда меня не подводила.

Ну а мне доверили добыть последний, самый главный ингредиент — землю с могил мамы и бабушки. Конечно, в моем состоянии, да еще зимой по кладбищам шастать — то еще удовольствие, но раз надо, значит, надо. Заодно я решила проверить, а могу ли я на землю-то святую ступить, да в церковь зайти? Демон же как-никак. Дядюшка Михей и Пиус над моими сомнениями только посмеялись, причем впервые так слаженно. Но лучше мне самой убедиться, так, на всякий случай. Не то, чтобы я была уж очень религиозной, но… если есть демоны, то почему бы и Ему не существовать?

Мама и бабушка похоронены за городом. На автобусе чуть меньше часа, на машине минут сорок. И черт меня дернул воспользоваться общественным транспортом. Я в нем такого навидалась… Жуть жуткая. Куда там тети Глашиной «обезьяне» до монстров, которых мне довелось лицезреть в автобусе. На некоторых моих попутчиках такое высиживало — на головах, на спинах, на шеях, даже у водителя на макушке сидел свой собственный монстр, черный, тощий, то ли червяк, то ли ящер. И хорошо, что я была в очках, а то бы люди недоумевали: и почему это девка с бордовыми глазами так на них таращится?

И некоторые ведь приличные с виду люди, в красивых пальто, сапогах, холеные и надушенные. Вот на одном таком холеном, прямо на загривке, сидело что-то желтое, мерзкое и глазастое, словно комок слизи. Оно впивалось ему в шею и причмокивало. Меня чуть не стошнило. Слава богу, что ко мне рядышком на сиденье никто из пассажиров не пристроился, а то «счастья» такого моя психика точно бы не пережила.

Я еле дождалась конечной остановки и ломанулась из этого автобуса чуть ли не на ультразвуке. Отдышалась уже в церкви, и только когда в нос ударил запах свечного воска, осознала, где нахожусь. В первое мгновение перепугалась — а ну как над макушкой гром и молнии засверкают, или я задымлюсь, как вампир, и превращусь в горстку пепла? Но нет, я стояла, смотрела на сверкающие в отсвете свечей иконы и чувствовала себя точно так же, как всегда. Пустая голова, легкое головокружение и умиротворение.

Окончательно успокоившись, я глянула по сторонам, заметила моих автобусных попутчиков и удивленно вскинула брови. Они все были чисты! Все, кто вез в автобусе на своих плечах и головах этих тварей, сейчас, в церкви, перед иконами стояли нормальными людьми.

— Чудеса, да и только, — прошептала я, опасливо перекрестилась и направилась к выходу.

«Ха, значит, еще не все потеряно, и я не монстр, если церковь меня принимает», — счастливо думала я, выйдя на улицу, правда, счастье быстро испарилось, стоило только их увидеть.

Монстры столпились за оградой в ожидании своих… кого? Жертв, хозяев, пищи? От этого зрелища я озверела. Захотелось их испепелить, изничтожить всех, чтобы они больше не прикасались к этим людям. Да, пусть люди слабы, пусть эти твари появляются только у подверженных порокам бедолаг, но если сегодня, хотя бы сегодня, в такой праздник они оставят нас в покое… Да должно же быть в мире хоть что-то святое!

И я решилась: схватила какую-то ветку, которая очень кстати валялась у самых ног и бросилась разгонять гадов. Уж и не знаю, что подумали прихожане, наблюдая за полоумной девицей, ожесточенно размахивающей палкой за оградой ворот, но сейчас мне было глубоко наплевать, пусть хоть неотложку вызывают, но я уничтожу их всех, ни одна зубастая гадина не уйдет.

И когда я решила испепелить гадких монстров, когда захотела этого всей душой, из моей груди к рукам устремилась горячая, словно лава, волна и, достигнув кончиков пальцев, эта лава, сила или энергия превратила ветку в большой горящий факел. Не знаю, кто удивился больше — я или твари, но раздумывать ни себе, ни им я не дала и начала активно их жечь.

— А ну, ты, куда пошла? Вот тебе, и тебе, и тебе мало? Так я добавлю! — кричала я, размахивая факелом, а твари разбегались, катались по земле, визжали, пытаясь сбить пламя, и таяли, как восковые свечки, растекаясь мерзкими грязными лужами. А я все била, и била, и била их, пока ничего, кроме кучи черных клякс на снегу не осталось.

Тогда я выдохнула и бросила горящую палку на землю. Она тут же потухла, а я наконец осмотрелась по сторонам. На счастье, никто в момент моей битвы из церкви не вышел и по тропинке, ведущей к остановке, не прошел. Я решила больше не искушать судьбу, оставаясь на месте преступления, и поспешила выполнить поручение тети Нины. Мне еще по сугробам лазать, да переваривать случившееся. Обалдеть! Я типа огненная ведьма? Или огненный демон? Интересно, а это хорошо или плохо?

Проходя мимо оградок чужих могил, мне вдруг вспомнилась одна странность, которую раньше я никак не могла понять, но в свете последних событий и открытий, что я успела сделать о себе и своих родственницах, эта странность стала вполне объяснимой. Кто-то каждый месяц в течение всех пяти лет после смерти бабушки приносил на ее могилку свежие цветы — ромашки и васильки. Понятия не имею, где этот неизвестный находил васильки зимой, но факт оставался фактом.

И, кажется, теперь я догадалась, кто был тот загадочный посетитель. Дед Андрей, больше некому.

Сегодня я тоже увидела букет у памятника. От мороза он заледенел, превратившись в хрустальные цветы. А вот я ничего не принесла, забыла как-то. И теперь стыдилась сама себя, не только за то, что даже конфет не купила, но и за то, что редко навещала их, что не могу принять себя такой, какой я стала, что продолжаю бороться с собственным наследием, ругаю бабушку за ложь, жалею маму и все думаю: неужели любовь к демону того стоила? Неужели я того стоила? Неужели можно так кого-то любить? Жаль, что спросить больше не у кого.

— Ах, бабушка, почему же ты раньше-то все мне не объяснила? — вздохнула я, усевшись на корточки перед портретами любимых людей, и отстраненно подумала, что надо бы фотку-то сменить. Ведь бабуля была не такой, и как же жаль, что настоящей я ее так и не увидела.

Ну, вот, расклеилась, рассопливилась. Так! Кончаем хандрить, берем то, за чем пришли, и сваливаем.

Правда, когда решила заняться делом, передо мной встала дилемма — а как, собственно, мне отколупать под слоем снега хоть крупицу промерзшей земли? По идее можно бы магией воспользоваться, растопить снег огнем. Совершив сие один раз, я ощущала, что смогу снова это проделать. Вопрос в другом — получится ли контролировать? Вряд ли маме и бабушке понравится, что их останки нерадивая дочка и внучка затопит, или того хуже — сожжет.

Так что, я решила действовать по старинке — нашла неподалеку толстую ветку, расчистила варежками снег и попыталась отколупать кусок землицы. С десятой попытки у меня получилось отколупать кусок палки, землица же отколупываться отказалась. И тогда я решилась на крайние меры, сняла варежку, сосредоточилась и снова почувствовала, как из груди к руке устремляется огненный поток, правда, как и опасалась, слегка переборщила с силой. Огонь вырвался такой, что поднялся на два метра над могилками. Я еле его уняла, зато земля поддалась. Я украдкой посмотрела по сторонам, в надежде, что очередного моего магического эксперимента никто не заметил, быстро отскоблила горсть земли, завернула ее в платок и вдруг почувствовала что-то, словно ветерок прошелся по моему затылку. Не знаю, что это было, но мое внутреннее «я» завопило, как сирена, предупреждая об опасности. А я с недавних пор привыкла к нему прислушиваться. Если оно говорит, что на кладбище есть кто-то опасный, значит, так и есть, и пора бы уже уносить ноги. Что я, собственно, и сделала. Быстренько припорошила растопленное место снегом, попрощалась с родственницами и рванула со всей возможной скоростью в противоположную от церкви сторону.

Недалеко от центральной дорожки, ведущей к церкви, была тропка и дыра в ограде — проход для тех, кто лишний крюк не хотел наворачивать. Вот к этой дыре я и рванула, а оттуда на всех парах к остановке.

Притормозила в двухстах метрах от нее перед небольшим указателем. Долго хлопала глазами, пытаясь осознать прочитанное. На синей табличке было написано «д. Павловское 1,2».

«Та самая деревня, где жила бабушкина семья», — поняла я.

Что примечательно, церковь и кладбище были расположены в селе Павловское, а табличка указывала на деревню. И дорога туда имелась, правда, немного заснеженная. Но если есть указатель, значит, там кто-то живет. Осталось только выйти на дорогу и спросить у местных обитателей, не ходит ли туда автобус?

Не успела я об этом подумать, как увидела со стороны кладбища идущую мне навстречу женщину средних лет. А когда она со мной поравнялась, я решилась задать интересующий меня вопрос. Только реакция тетеньки настораживала. Услышав про деревню, она странно побелела, да чуть не осела прямо в снег, а затем возбужденно зашептала:

— Не надо тебе туда, девочка.

— Почему? — также шепотом спросила я.

— Не надо. Плохо там, — вот и все, что мне ответила женщина, перекрестилась, дорогу перекрестила и засеменила к остановке. Но я сдаваться так просто не собиралась и решила воспользоваться службой такси.

Где-то в сумке у меня была старая визитка с местным номером. Я в ней порылась и нашла потертую бумажку в одном из карманов. Набрала номер, в надежде, что это такси еще не разорилось, а услышав жизнерадостный голос диспетчера приободрилась.

На мой вопрос о наличие машин диспетчер заверила, что машинки есть и доставят меня туда, куда скажу, быстро, с комфортом и совсем недорого. Я поверила и назвала адрес. После этого в трубке повисла тревожная тишина секунд на тридцать. Я, было, подумала, что это со связью беда, но тут заметно похолодевший голос в трубке заявил: «Извините, машин нет» и отключился. Больше на мои звонки в диспетчерской никто не отвечал.

— Ну, ладно, — упрямо сдвинула брови я и решила попытать счастья с городским такси. Но разве могла я предположить, что простая фраза «деревня Павловская» просто магически будет действовать на всех диспетчеров? После нее они пугались, поспешно извинялись и отключались. И так по семи известным мне номерам.

Но чем больше препятствий и странностей возникало, тем сильнее крепло мое желание туда поехать. И я рискнула поймать попутку.

Машин по нужной стороне проезжало немного (это вам не центр крупного мегаполиса с пробками и сплошными потоками автотранспорта), но они все же проезжали, и одна даже остановилась передо мной. Моей радости не было предела ровно до того момента, как я назвала улыбчивому водителю с усиками порядком поднадоевший адрес. От услышанного он так стартанул на своем жигуленке, что даже грязью из-под колес чуть меня не забрызгал.

— Да что же с ними всеми такое? — разозлилась я. Можно подумать, я им в ад предложила прокатиться.

— Гадство! — в отчаянии пнула я ни в чем не повинный указатель и пригорюнилась. Так и стояла, кусая губы и глядя невидящим взором на указатель, пока кто-то не коснулся моего локтя.