Ирбис. Том 4: Подгорное царство

История 24: Чертоги Строма (Часть 4)

История 24: Чертоги Строма (Часть 4)

Проснулся Ирбис хорошо выспавшимся и со свежей головой. На душе оказалось спокойно, ведь вчерашние тревожные мысли пока что отступили, уступив место сиюминутным заботам. Сколько в данный момент было времени, находясь в крохотной комнатушке без окон, узнать не представлялось возможным. Желая поскорее встретиться с наёмниками и взяться за дело, мальчишка быстро собрался, привёл себя в порядок и поднялся в зал на первом этаже.

Из полудюжины посетителей человеком оказался лишь один, да и то не знакомый. Разговор с понимающим речь обитателей поверхности гномом за стойкой помог выяснить, что вчерашняя парочка выпивох сегодня ещё не появлялась. Возникшее беспокойство из-за того, что они могли уйти, спьяну вообще позабыв про зверолюда, помогло развеять известие о снятой ими в этом трактире двухместного номера.

Заказав на завтрак простую пшеничную кашу со стаканом воды, Ирбис занял столик в углу помещения и принялся ждать. Еду принесли раньше, чем объявились наёмники. Обдумывая состоявшийся во сне разговор, юноша неспешно занялся утренней трапезой.

По началу в голову вновь начали лезть мысли и подозрения о том, что все его действия спланированы Самди, но постепенно внимание переключилось на совсем иную тему. Зверолюд вспоминал обрывок из истории богов, а затем с удивлением и значительным запозданием осознал, что в процессе случайно узнал истинное мироустройство.

Когда-то в детстве младший ребёнок из семьи потомственных друидов, считавший свой лес всем миром, добрался до старенькой отцовской карты и ненароком выяснил, что настоящий мир куда как больше ему известного. Родные края на самом деле являлись всего лишь крохотным клочком суши одного из двух континентов и россыпи островов между ними.

Это, казалось бы, незначительное событие коренным образом изменило жизнь мальчишки, возжелавшего покинуть свой маленький мирок и отправиться в путешествие по настоящему большому миру. Прошли годы, породившие множество фантазий о далёких землях и невиданных народах. Случился далеко не один спор с родителями о собственной дальнейшей судьбе, и на пятнадцатый год жизни началось большое путешествие несостоявшегося друида.

Реальность оказалась куда суровее и неприглядные, нежели представлялось в детстве. Пришлось на собственной шкуре почувствовать не слишком-то приветливое отношение иных рас к зверолюдам. Произошло несколько конфликтов, в том числе из-за собственных глупости с любопытством. Но были на пути молодого странника и радостные моменты, побуждавшие идти вперёд.

Уже около девяти месяцев длилось его странствие, а пройти удалось лишь малую часть изведанных земель, постоянно находя на пути нечто новое. И вот во сне по прихоти несносного бога Ирбису открылась истинна: настоящий мир куда как больше и необъятнее, чем вообще получалось представить.

Само слово «мир» более не могло вместить того невообразимого пространства, каковым в действительности являлось сущее. Раз за разом в памяти всплывала планета, как называл златоглазый пребывавший в пустоте шарик, оказавшийся ничтожно малым по сравнению с солнцем. И это было только начало. Таких солнц тоже имелось неисчислимое множество, сливавшихся в светящийся спиралевидный диск. Да что там. Юноша был уверен в том, что таковых скоплений куда как больше, нежели оказалось уведено в конце сна.

Вспоминались сотни тончайших золотых линий, тянувшихся от солнца к солнцу, подобием паутины пронизывая и оплетая спирали. Получившее волю воображение пыталось представить, как могли выглядеть те «миры», которые заселяли предки богов, а размышления быстро привели к выводу о том, что должно было существовать множество планет, населённых совсем другими коренными жителями.

Это предположение подтверждали и ранее не получившие достойного внимания слова Самди о том, что на звёздах живут иные расы, в том числе и совершенно чуждые известным мальчишке. Любопытство всеми силами пыталось нарисовать внешность и образ жизни далёких народов, а разум вытаскивал из глубин памяти все те случайно произнесённые богом фразы, которые складывались картиной истинного «большого мира», раскинувшегося за небесами.

Новыми красками заиграл и недавний визит в странное место, когда после случившейся с троицей товарищей трагедией зверолюд пришёл просить помощи златоглазого. В тот день, да и последующие, Ирбис пребывал в расстроенных чувствах, особо не задумываясь об увиденном. Но теперь перед глазами вставали картины жёлтого мира, раскинувшегося под парящей в воздухе скалой, и тянущиеся к небесам, словно горы, оранжевые облака. Нет. Тянулись они отнюдь не к небу, а к заключённой в золотой «клетке», заполненной, словно живой объемом с ещё одну планету, серебристой жидкости, неустанно пытавшейся вырваться на волю.

Мальчишка легко пришёл к выводу о том, что «живое серебро» и являлось одним из тех самых «чуждых народов». Объяснения он помнил плохо, да и почти не понимал. Но хорошо запомнил, что Самди, как-то развлекаясь, уничтожал это колоссальных размеров существо из-за его опасности.

Затем мысли задумавшегося паренька плавно перетекли в размышления о некой войне предков богов с обретшими разум механизмами. Само значение слов «механизм» или «машина» в общих чертах уже было известно. В конце концов, молодому страннику довелось провести некоторое время в эльфийском «Левиафана». Вот только как подобная летающая крепость могла самостоятельно думать, представить не удавалось.

Обдумывал парнишка и финал войны предков богов, закончившейся слиянием противоборствующих сторон, давшим новому виду толчок к развитию и быстрому расширению сферы влияния. При попытке представить, как могла выглядеть получившаяся раса, воображение сходило с ума. Ухватившись за вымышленный образ железных людей из сна, фантазия заменила его на нечто точно существующее и при этом не совсем живое. По крайней мере, в привычном понимании. Зверолюду вспомнился тролль Гранд, являвшийся живым камнем, а затем воображение принялось предпринимать попытки слить этот самый камень с плотью, сделав их едиными.

— Эй! Парень! Ты в порядке?

Из пучины размышлений и фантазий Ирбиса вырвал толчок в плечо.

— А? Что?.. — промямлил юноша, растерянно осматриваясь, и обнаружил возле себя обеспокоенного гнома, ранее принявшего заказ на завтрак.

— Бороду через плечо! Ты живой вообще? Сидишь тут часа два, как пришибленный… А теперь ещё и себе на руки таращишься!

— Спасибо за беспокойство… Я в порядке. Просто немного задумался. Вот… — ответил мальчишка, не став рассказывать о том, что минут десять пытался представить, как в симбиозе двух начал на его ладонях могли бы выглядеть каменные или металлические наросты.

Что-то ворча на родном языке, работник заведения ушёл, а мальчишка взглянул в едва ли на треть опустевшую миску с давно остывшей кашей перед собой и погружённой в неё ложкой. Вспомнив, почему вообще тут сидит, гоня прочь фантазии, молодой странник осмотрелся вокруг, ища взглядом парочку знакомых людей, а не обнаружив в зале трактира ни одного посетителя, принялся быстро разбираться с едой.

Наевшись, он подхватил грязную посуду и поспешил к скучавшему за стойкой одинокому гному, знавшему язык поверхности. Из короткой беседы мальчишка узнал, что наёмники ещё не появлялись. Выяснив номер их комнаты, собрался спуститься вниз, надеясь на то, что те не ушли, а попросту отлёживаются после ночной пьянки.

Уже собираясь направиться к лестнице, юноша поинтересовался временем, на что собеседник молча достал откуда-то из-под бороды круглые металлические часики без крышки и имевшие несколько заметных царапин на стёклышке, за которым маленькая стрелка едва отошла от верхнего деления, а большая указывала в право. Местных чисел на циферблате зверолюд не знал, но догадаться о том, что сейчас перевалило за полдень и затянувшийся завтрак вполне мог считаться ранним обедом, было не сложно.

Найти нужную дверь не составило труда. Вот только стук ничего не дал, как и попытки голосом дозваться людей. Единственным результатом стал выглянувший на секунду из соседней комнаты зверолюд с оленьими рогами.

Забеспокоившийся юноша вышел из трактира, гадая, куда могла запропаститься парочка. Увы. Осмотр прохожих и беготня по тянущейся в обе стороны улице так же пользы не принесли. Проверяя последнюю возможность, Ирбис заглянул в находившуюся поблизости Ассоциацию наёмников. После расспросов персонала выяснилось, что ни Арваде, ни Леонард сегодня не появлялись, а взятых заданий за ними не числилось.

Не понимая, что происходит и беспокоясь ещё сильнее, мальчишка попытался мысленно обратиться к Самди с этим вопросом. Но бог хранил молчание, либо вовсе не слушал. Вернувшись ко входу в трактир, парень, не придумав ничего лучшего, во весь голос закричал: — Арваде! Леонард! Вы где? Вы меня слышите? Отзовитесь!

После безуспешных расспросов низкорослых прохожих, зачастую его не понимавших, а так же ещё трёх подобных криков, юноша наконец-то услышал тихую ругань, доносившуюся из переулка между трактиром и соседним домом. Узнав голос Арваде, зверолюд облегчённо выдохнул, сразу направившись туда.

Сонные наёмники в весьма потрёпанном виде обнаружились меж нескольких бочек, кое-как поднимающимися на ноги. Одной рукой держась за голову, а другой опираясь о плечо товарища, Леонард окинул взглядом округу, ища свой импровизированный костыль. Мальчишка, не дожидаясь просьб, сам нашёл валявшуюся у стены доску, а подобрав, протянул травмированному мужчине. Благодарности за помощь не последовало.

— Сколько времени?.. — хриплым тоном выдавил из себя шатен, хмурым взглядом смотря на Ирбиса.

— Полдень! Я думал, вы ушли…

— С этой одноножкой уйдёшь! — процедил шатен, отходя от друга, опёршегося на доску.

— Вы тут спали? — уточнил юноша, но вместо ответа люди, чуть покачиваясь и морщась от головных болей, прошли мимо него, направившись в трактир.

Зайдя внутрь, они сразу заказали себе по кружке пива, кувшин воды и «чего-нибудь пожевать». Следовавший за ними юноша не удержался от того, чтобы возмутиться: — День ведь только начинается, а вы уже напиваться хотите?.. Мы ведь идти к лабиринту сегодня собирались.

Подобное пристрастие знакомых к алкоголю парню очень не понравилось, а наёмникам пришёлся не по душе его комментарий.

— Пасть захлопни, сопляк! — рыкнул Леонард, держась за голову, а Арваде, бросив на зверолюда ненавидящий взгляд, тихо фыркнул: — Это для опохмела, идиот…

Спорить молодой странник не стал, вместе с наёмниками заняв один из столиков. Те, дождавшись доставки затребованного, дружно опустошили кружки, а затем наполнили их из кувшина и принялись жевать принесённые на тарелке бутерброды с тонкими ломтями мяса. Спиртного более никто из них не заказал.

Пол часа в тишине люди неспешно хлебали одну лишь воду, прежде чем мальчишка всё-таки задал вопрос: — А почему вы в переулке были? Комнату ведь сняли тут… Могли там отдыхать.

— Этому кретину облегчиться приспичило, — почёсывая шею, пояснил шатен.

— Но туалет ведь тут, внизу… — не поняв объяснения, произнёс Ирбис.

— Малой, ты как, сам идиот или меня настолько тупым считаешь? — огрызнулся Леонард.

— Я не идиот! И вас тупым не считаю! Просто не понимаю, почему в переулке были. Вот…

— Нет, ты всё-таки идиот, да ещё и слепой… — продолжил возмущаться блондин, — мою сломанную ногу не заметил? Куда мне такому, да ещё и вусмерть нажравшемуся, по лестницам разгуливать⁈ Гарантированно навернусь. Нет уж! За угол зайти по ровной дорожке, да и делов…

— Ты свои «дела» мне на сапог справил, — недовольно буркнул шатен, — чисти теперь!

— С чего вдруг? От тебя даже приятнее пахнуть стало!

Пару минут приятели переругивались, пока Леонард вдруг не начал принюхиваться, завершив это странное действие устремлённым на зверолюда подозрительным прищуренным взглядом: — Малой, а ты то когда напиться успел⁈ С нами ведь отказался!

— Что?.. — растерялся Ирбис, — я не пил!

— Гони больше, мальчик, но нос дяди Лео не обманешь! Чую, от тебя выпивкой пахнет. Колись!

— Нюх как у собаки, а взгляд, как у осла! — усмехаясь, заметил Арваде, а затем встал со своего места, подошёл к парню и тоже принюхался, — действительно! Слабый душок есть, но не перегар, — после чего вернулся обратно.

Теперь уже удивлённый зверолюд принялся себя обнюхивать и вскоре понял, в чём оказалось дело: — Это от плаща пахнет! Меня позавчера в Казан-Нноте немного облили. Наверное, пока с гномами танцевал. Они ведь кружек из рук не выпускали! Я не пил ничего такого. Ну… Только немного сидра тогда выпить заставили… И они утром тоже по всем подворотням валялись. Вот.

— Заставлять? Это мы умеем, — хмыкнул блондин.

— Нет! Тогда пришлось, потому что у их канцлера наследник родился, и везде из-за этого алкоголь бесплатным был. Отмечали так… Там все напивались! А не выпить хоть чуть-чуть — это как оскорбление для них. Я сам не хотел ничего пить. И не пью вообще!

Арваде собирался что-то сказать, но друг его опередил: — Чего ты сказал⁈

— Не буду я пить с вами или без вас. Вот…

— Да плевать на тебя! — в сердцах заорал Леонард, — там вся выпивка была бесплатной⁈

— Угу…

— Пей, скольку влезет⁈

— Да.

— А сейчас там так ещё наливают⁈ — продолжил эмоциональный допрос светловолосый.

— Нет. Только одну ночь такое было…

Выслушав паренька, Арваде разочарованно вздохнул, прикрыв ладонью глаза. Реакция его товарища не была столь сдержанной. Четырежды с грохотом Леонард ударился лбом о стол, а после простонал: — Ари, добей меня… — и запрокинул голову назад, словно подставляя шею.

— Не вопрос! — отозвался его друг, с необычайной ловкостью для похмельного состояния, выхватив маленький кинжал из-за голенища левого сапога, и сразу замахнулся, а затем резко нанеся удар. В паре сантиметрах от шеи лезвие остановилось, а шатен, насмешливо произнеся: — Нет уж! Страдай ещё, гад! — вернул оружие на место.

Наблюдавший за этой сценкой зверолюд никак не успел среагировать, а когда выяснилось, что происходящее было просто шуткой, лишь мысленно пожал плечами. Гном из обслуги трактира оказался не столь благодушен. Заметив блеск кинжала, он вынул из-под стойки окованную металлом дубину и подскочил к наёмникам, начав на них в гневе орать.

Когда инцидент был исчерпан, сведясь к «первому и последнему» предупреждению, дополненному угрозой вышвырнуть всю троицу «придурков» на улицу, Арваде наконец-то заговорил о деле: — Ну так что, Дайн, не передумал идти со мной?

— Не передумал! Только не напивайся, пожалуйста…

— Тоже мне условие. Хорошо! Тогда этот балласт тут бросаем, — последовал кивок в сторону приумолкшего Леонарда, — а сами собираться пойдём. Только в комнату за сумкой загляну.

— Да. Пошли! Эм, а что такое «балласт»?..

— Это бесполезный, никому не нужный, лишь мешающийся под ногами кусок…

— Пасть захлопни, Ари!

Покинув трактир с висевшей на левом плече походной сумкой, Арваде обратился к вышедшему вместе с ним зверолюду: — Не обращай внимания на Лео. Из-за сломанной ноги он сейчас злой как собака.

— Угу. Я не обижаюсь… — кивнул мальчишка, почувствовав укол вины из-за того, что ногу светловолосому наёмнику на самом деле сломали ради освобождения места в походе к некоему лабиринту именно для него.

— Так-с. Сейчас в Ассоциацию заглянем. Мне кое-кого найти нужно. Затем купим припасы, соберёмся и в путь. Вопросы есть?

— Пока нет.

— А деньги?

— Мало…

— А нечего было через порталы шляться! На корабле дешевле переплыть.

— Не люблю корабли.

— Морская болезнь? — понимающе кивнул мужчина.

— Нет… На них постоянно какие-то неприятности случаются. Вот…

В Ассоциации наёмников найти нужных персон не удалось, лишь выяснить, где те остановились. Следуя за Арваде и обсуждая потребное в грядущем походе снаряжение, юноша попал в ещё один трактир, расположившийся на краю оживлённой площади перед огромной аркой прохода, ведущей к поверхности. Там и обнаружилась четвёрка пёсоподобных зверолюдов. На протяжении завязавшегося разговора мальчишка стоял в сторонке, напрягшись лишь раз, когда его товарищу, желавшему одолжить у знакомых копьё со щитом, предложили заглянуть в местный бордель. Но шатен, жалуясь на мигрени от похмелья, сразу отказался, сообщив, что гномки его совершенно не интересуют, так как слишком уж напоминают человеческих детей. По итогу, расставшись с несколькими монетами, наёмник приладил принесённый из номера небольшой круглый металлический щит на левую руку, закрепив ремешками, а копьё взял правой.

Следующей их целью стали несколько магазинчиков, находившихся на той же площади, где уже зверолюду пришлось раскошелиться, купив маленькую одноручную кирку, маток верёвки, два пустых мешка для добычи, масляную лампу со стеклянным колпаком, которая сразу оказалась прилажена под плащом к поясу на правом боку, бутыль масла и кусок белого мела. Тратить деньги было жалко, но подготовка того стоила. Тем более наёмник обзавёлся тем же самым.

По пути заглянув в закусочную и закупившись в дорогу хлебными лепёшками, парочка вернулась в трактир. Блондин обнаружился спящим за столом. Растолкав его, Арваде принялся как следует складывать покупки в сумку. Тем же занялся и Ирбис, пытаясь уложить новое имущество в дорожный мешок с привязанным к нему спальником.

Поцокав языками и видя, что подобие рюкзака парнишки слишком неудобно, шатен попросту отобрали спальный мешок с котелком, оставив их на хранение Леонарду. Убедившись в том, что ноша больше не мешает юноше доставать лук, а маленькая кирка надёжно закреплена сбоку дорожного мешка, наемник довольно покивал. Вооружившийся копьём, маленьким круглым щитом, арбалетом за спиной и мечом на левом боку, Арваде привязал к поясу петелька из куска верёвки с оказавшейся в ней собственной одноручной киркой, теперь соседствовавшей с его масляной лампой, ещё раз проверил экипировку, после чего заявил, что готов выдвигаться.

В это время парень успел сходить в комнату людей, оказавшуюся немногим больше его собственной, разве что с двумя кроватями, и оставил там лишнее имущество. С сомнением осмотрев ещё до конца не отошедшего от вчерашних возлияний временного спутника, мальчишка поинтересовался, как они найдут нужное место. В качестве ответа ему был показан вынутый из кармана куртки обычный листок бумаги с нарисованным от руки подобием карты с несколькими заметками и символами гномьего языка.

Поморгав, дабы левое веко перестало нервно дёргаться из-за отвратного качества столь важной вещицы, зверолюд перерисовал себе в тетрадь то, что оказалось срисовано с настоящей карты торговца информацией, уделяя особое внимание пропорциям. По сути, там была изображена всего лишь ломаная линия с пометками у углов-поворотов и заканчивающаяся кружком, обозначающим нужные им шахты. Чуть в стороне, на пустом месте находился крест, должный отмечать вход в искомый лабиринт.

Сборы закончились к вечеру. Не став задерживаться на ночёвку, пополнившие запасы питьевой воды двое искателей наживы покинули Чертоги Строма, войдя в один из уходящих в подгорную тьму тоннелей.

(Вместо эпилога: Кукрыниксы — Мой новый мир.)

Продолжение в История 25: Подземье.