На один выстрел ценнее

Глава 24

На Арн-Холт налетел яростный ливень, будто небеса решили смыть грязь и кровь с улиц города. Дейн шагнул за порог “Шахтёрской Пристани”, поправляя ремень с кобурой, и бросил взгляд через дорогу. Квик-кар Департамента Безопасности Ивелия всё ещё торчал там.

— Кодхта’да фог’га, — буркнул Дейн, сплюнув на мокрый тротуар. Кода, парящий у его плеча, издал короткий писк, будто поддакивал.

Над головой с рёвом пронёсся ялик — ржавая посудина с облупленной обшивкой, выбрасывающая искры и едкий запах горелого топлива. Его гул на миг заглушил шум дождя. Дейн направился к квик-байку. В кармане куртки лежала коробочка с серьгами Ниры.

Квик-байк мчался сквозь пелену дождя, ловко огибая редкие машины и пешеходов, закутанных в плащи. Улицы притихли. Приезд Фредо Хенликса словно остудил горячие головы Арн-Холта, но Дейн чуял, что это лишь небольшая пауза.

Мать Ниры Морган, удивилась, когда увидела Дейна на пороге своей квартиры.

— Здравствуйте, монсор Краут, — тихо сказала она, отступая в сторону. — Проходите.

— Благодарю, — ответил Дейн, стряхивая капли с плеч и входя в квартиру.

Женщина села в кресло, жестом предложив Дейну устроиться напротив, но он остался стоять.

— Миресса Морган, — начал он, стараясь говорить мягче, чем привык, — простите за внезапный визит. У меня к вам есть вопрос, но сначала… — Краут достал из внутреннего кармана маленькую коробочку и протянул ей. — Это серьги Ниры. Подумал, вам захочется их вернуть.

Женщина замерла, её взгляд метнулся к коробочке. Она медленно взяла её дрожащими пальцами и открыла. Увидев серьги, она всхлипнула, и слёзы хлынули по щекам, оставляя блестящие дорожки.

— Ох, Нира… моя девочка… — прошептала она, прижимая ладони к лицу. Плечи её затряслись, и комната наполнилась тихими, рвущими сердце звуками.

Дейн молчал, чувствуя себя неловко. Он кашлянул, пытаясь найти слова, но на ум не приходило ничего умного. Он не знал, как следует вести себя в подобных ситуациях.

— Спасибо вам, — наконец сказала, разбитая горем женщина.

Дейн кивнул, глядя куда-то в пол.

— Миресса Морган, — сказал он, понизив голос, — я хотел спросить… Кремация Ниры. Это было ваше решение?

Она медленно покачала головой.

— У нас традиция, — ответила она, и голос её дрогнул. — Сжигать тела, отдавать пепел ветру. Но… — она запнулась. — Мне не дали с ней проститься. Меня вызвали в ДБИ, молча отдали урну с её прахом.

— Ясно, — тихо сказал он. — Спасибо. Это всё, что я хотел знать. Вы очень помогли.

Он повернулся, чтобы уйти, но женщина вдруг окликнула его:

— Монсор Краут!

Дейн обернулся. Она смотрела на него, и в её глазах горела смесь отчаяния и надежды.

— Найдите того, кто это сделал, — сказала она, почти шёпотом. — Найдите…

Дейн выдержал её взгляд и коротко кивнул.

— Обязательно найду.

Он вышел под дождь, но не успел он Дейн завести двигатель байка, как коммуникатор в кармане резко завибрировал. Он вытащил устройство, бросил взгляд на экран и нажал на приём.

— Форн, — буркнул он.

— Краут, — голос констебля Форна в коммуникаторе звучал так, будто его обладатель не спал пару суток и выживал только на кофе и упрямстве. — Не будем тратить время на болтовню. Встреча с Игодой — сегодня вечером, после заката. Детали сообщу позже, ближе к вечеру. Но держи язык за зубами, понял?

Дейн стоял под дождём у своего квик-байка, уголки его губ дёрнулись в невольной усмешке. ”Тринадцатое пекло, — подумал он, — наконец-то Леди Судьба решила не пинать меня по рёбрам, а просто похлопать по плечу”.

— Естественно, — ответил он. — Форн, один вопрос. У Хенликса есть кто из водден на службе?

Форн хмыкнул.

— Хифдирт сарн Хулла, — сказал констебль. — Я ж тебе говорил о нём, Краут. Правая рука Хенликса и начальник его охраны. С чего вдруг он тебе приглянулся?

Дейн прищурился, глядя на мутное отражение города в луже у ног. Клеймо водден на теле Ниры вспыхнуло в памяти.

— Просто любопытно, — уклончиво бросил он.

Форн фыркнул, и Дейн почти увидел, как старый констебль закатывает глаза, сидя у себя в приемной.

— Твоё любопытство, Краут, — проворчал он, — это как бомба с часовым механизмом: рано или поздно рванёт. Постарайся до вечера не вляпаться в очередное дерьмо, договорились?

— Ничего не могу обещать, Форм, — ухмыльнулся.

Дождь хлестал Арн-Холт без устали, превращая улицы в мутное зеркало, где неоновые вывески и силуэты редких прохожих дробились в лужах. Дейн сбавил ход, когда квик-байк мягко вырулил к “Шахтёрской Пристани”. Его взгляд зацепился за три квик-кара у входа в постоялый двор — слишком роскошные для Клоаки, с обтекаемыми корпусами и хромированными вставками, поблёскивающими под серым небом. Они выглядели чужаками, особенно рядом, со стоящим неподалеку, квик-каром Сайджеда.

Дейн заглушил двигатель и спрыгнул с байка, не отрывая глаз от машин. У одной — чёрной, с низким профилем и алой полосой вдоль борта — лениво прислонился Фузо. Его окружали двое громил в тёмных плащах. Один держал над ним зонт. Фузо поймал взгляд Дейна и осклабился, медленно выуживая сигарету из металлического портсигара. Кибернетический протез правой руки — гладкий, с гравировкой змеи, обвивающей запястье — сверкнул, когда он чиркнул зажигалкой.

Дейн снял шлем, убрал его в багажник и натянул шляпу на лоб, прикрывая глаза от дождя. Правая рука легла на кобуру, пальцы сжали шершавую рукоять револьвера. Кода, парящий рядом, издал тихий писк, будто предостерегая, но Дейн лишь чуть качнул головой.

Дверь с грохотом распахнулась, и на улицу шагнул Крыса Моргис. “И какого пекла он тут забыл?” — мелькнуло в голове Дейна. Моргис метнул на него взгляд, полный такой неприкрытой злобы, что воздух между ними, казалось, затрещал от напряжения. Его губы дёрнулись, обнажая отбеленные зубы, но он промолчал. Вместо этого он рявкнул на Фузо:

— Шевелись, болван! Мы и так опаздываем!

Фузо, продолжая улыбаться, затянулся сигаретой, выпустил облако дыма, лениво кивнул своим людям и забрался в квик-кар. Двигатель взревел, машина рванула с места, взметнув шлейф брызг. Второй квик-кар последовал за первым, растворившись в пелене дождя. Третий — тёмно-синий — остался стоять. Дейн перевёл взгляд через дорогу, где по прежнему стоял кар ДБИ. У машины маячили трое офицеров.

Червяк беспокойства зашевелился в груди. Краут вздохнул и толкнул дверь “Шахтёрской Пристани”.

Внутри его встретил приглушенный гул. Дейн остановился на пороге, и его взгляд тут же наткнулся на Леду за стойкой. Рядом стояли встревоженные Клеон и Аспа. Немногие посетители — пара шахтёров и какой-то бродяга в углу — едва слышно перешептывались, словно боялись привлечь к себе внимание.

Кода издал тихую трель, и у Дейна подозрительно зачесался затылок. Леда поймала его взгляд и едва заметно кивнула в сторону дальнего столика у стены.

Мужчина за столиком поднялся, заметив Дейна. Высокий, широкоплечий, с осанкой, выдающей военную выправку. Когда их взгляды встретились, на его лице появилась сдержанная улыбка. Он шагнул вперёд и протянул руку.

— Монсор Краут, рад встрече, — произнёс он, и голос его был низким, с лёгким акцентом. — Хифдирт сарн Хулла, начальник охраны монсора Хенликса.

Дейн замер, чувствуя, как кровь загудела в висках. Мир сузился до фигуры перед ним. Хифдирт. Водден. Правая рука Хенликса. И, возможно… убийца Ниры Морган.

Дейн всегда держался от водден на расстоянии вытянутой руки — и желательно с заряженным револьвером наготове. Однажды он своими глазами увидел, почему их называли лучшими воинами галактики. Но видел он и другое — их жестокость, непомерную, даже по меркам Пределов. Один взгляд в глаза Хифдирта — тёмные, будто вырезанные из обсидиана, — подтвердил худшие опасения Дейна. Перед ним стоял человек, для которого чужая жизнь ничего не стоила.

Его взгляд скользнул к татуировке под правым глазом Хифдирта — три резких символа. Те же, что Дейн видел на теле Ниры Морган. Знаний о водден у Дейна было немного, но кое-что полезное он все же хъорошо запомнил.

Первый знак — название народа. Эйнахириты. Они обитали в Кадолейском Пределе. Жестокие, но дисциплинированные, эйнахириты редко покидали свой Предел и мало контактировали с другими водден. “Как один из них делал на службе у Хенликса?” — подумал Дейн.

Второй знак — социальный статус. Хасдет. Краут невольно выдохнул, чувствуя, как напряжение в плечах чуть ослабло. Хасдет — умелый воин, но не элита. Будь Хифдирт дорай — воином высшего ранга, — у Дейна могли бы начаться серьёзные проблемы. Он слабо разбирался в запутанной иерархии водден, но за годы в Пределах запомнил самое важное. В самом низу были вардет — пушечное мясо, едва выше рабов, но воины отменные. Хасдет стояли выше и по своему мастерству превосходили вардет. Над ними возвышались дорай — настоящая элита. А на вершине пирамиды царили са’дорай — воинская аристократия, которых некоторые называли полубогами войны.

Третий знак — клан, к которому принадлежал водден. “Клан Хулла”, — мысленно произнес Дейн.

Краут заставил себя протянуть руку и ответить на рукопожатие Хифдирта. Ладонь водден была холодной, как металл, и такой же твёрдой. Сухо, будто выплюнув слова, Дейн спросил:

— Чем обязан?

Хифдирт слегка наклонил голову, его тёмные глаза блеснули, словно уловив что-то в тоне наёмника.

— Не могли бы мы поговорить? — спросил он, указывая на столик. Голос его был раздражительно вежлив.

— Дел по горло, — буркнул Дейн, не скрывая раздражения.

— Это не займёт много времени, монсор Краут. Прошу, — Хифдирт сделал приглашающий жест.

Дейн стиснул зубы, чувствуя, как ругательство “кодхта’да фог’га” вертится на языке, но всё же выдохнул и сел напротив. Рука осталась на кобуре, пальцы чуть касались рукояти револьвера. Кода, парящий рядом, издал тихий писк, будто предостерегая, но замолк под взглядом хозяина.

Хифдирт опустился на стул с грацией и заговорил, не теряя той же холодной учтивости:

— Прежде всего, я хотел бы извиниться за поведение людей монсора Кложе. Ситуация вышла из-под контроля, и он лично принёс извинения за тот инцидент.

Дейн прищурился, вспоминая перекошенное злобой лицо Моргиса, когда тот вылетел из заведения Леды. Теперь всё встало на места: Крысу заставили проглотить гордость и распинаться перед Ледой на глазах у всех. Скоро об этом будет гудеть весь Арн-Холт. Уголки губ Дейна дрогнули в невольной усмешке, но он тут же подавил её.

— Извинения — это, конечно, мило, — сказал он, не скрывая сарказма. — Но…

— Я понимаю, что одних слов мало, — перебил Хифдирт. — Поэтому я убедил мэра разрешить выступление “Ночных Клинков”. Он не только дал добро на это мероприятие, но и выделит людей для постройки сцены.

Дейн мысленно хмыкнул, представляя, как Клеон, должно быть, сияет от восторга, готовый перевернуть постоялый двор вверх дном. Но вслух он лишь бросил, натянуто сдерживая раздражение:

— Щедро с вашей стороны.

Хифдирт слегка наклонил голову, и его тёмные глаза блеснули, будто уловив сарказм, но он продолжил, словно не замечая:

— Арн-Холту нужно отвлечься от прискорбных событий последних дней. Жестокость захлёстывает улицы. Утром прочёл в новостях о новом убийстве. Женщина с детьми… Как же её звали? Миран Лосс. Да, именно так. — Он сделал паузу, глядя прямо на Дейна. — Не понимаю, кому понадобилось забирать жизни у матери и её невинных детей.

Миран Лосс. Дейн только вчера говорил с ней. Его сердце пропустило удар, но он заставил себя не дрогнуть. Взгляд Хифдирта — холодный, как пустота космоса, с еле заметной искрой насмешки — говорил яснее слов: “Да, это мы. И я хочу, чтобы ты знал это, охотник за головами”.

Дейн стиснул рукоять револьвер, чувствуя, как кровь гудит в висках. Он хотел вскочить, выхватить оружие, вогнать пулю в эту самодовольную рожу. Но вместо этого лишь кивнул, проглотив ярость, как горький яд.

— Мир жесток, — выдавил он.

Хифдирт кивнул.

— Я с вами согласен. Но вернёмся к делу, монсор Краут. Главная причина моего визита — приглашение. Монсор Хенликс устраивает приём завтра вечером и будет рад видеть вас среди гостей.

Он достал из внутреннего кармана конверт — чёрный, с золотой печатью, отливающей зловещим блеском, — и аккуратно положил его перед Дейном. Наёмник уставился на него, будто на мину с тикающим таймером. Печать — стилизованная птица, обвивающая звезду, — напомнила ему эмблему Пепельных.

— Боюсь, я не совсем понимаю… — начал он, нахмурившись, чтобы скрыть смятение.

— Монсору Хенликсу известно, что вас наняли для поимки Феникса, — спокойно пояснил Хифдирт. — Он хотел бы обсудить это. И узнать как продвигается дело. Ситуация с Пепельными накаляется, особенно после покушения на первого секретаря Игоду.

Дейн медленно взял конверт, чувствуя, как плотная бумага холодит пальцы.

— Завтра, в комплексе Плазар, — добавил водден, поднимаясь. Он слегка склонил голову, будто говоря: “Твой ход, прив’ва!”. — Надеюсь, вы придёте, монсор Краут. Всего доброго.

Хифдирт исчез за дверью, и зал постоялого двора будто выдохнул. Дейн смотрел ему вслед, чувствуя, как гнев и сомнения сжимают грудь. “Может, стоило прикончить его прямо здесь, — мелькнула мысль. — Одной пулей покончить со всем и отправить этого фог’га в тринадцатое пекло”. Но он тут же покачал головой, прогоняя порыв. “Нет. Сегодня расскажу всё Игоде. Пусть златоперые сами разбираются с этим фог’га и его хозяином”.

Его взгляд невольно скользнул к столику у выхода. Там сидела Нира Морган. Рядом — Стуро Пулл с семьёй. А напротив — Миран Лосс. Вокруг стола бегали её дети. Все они разом повернули головы к Дейну. Их губы беззвучно шевелились Он напрягся, пытаясь разобрать слова. Ещё миг — и он услышит их. Ещё миг…

— Ну и дела, — голос Клеона вырвал его из оцепенения, будто хлопок двери.

Дейн моргнул, и столик опустел. Он повернулся к Клеону и Аспе, которые подошли ближе. Аспа, сияя злорадной ухмылкой, подхватила:

— Ты бы видел рожу Моргиса, когда он извинялся! Зрелище на миллион солидов, клянусь!

Клеон хмыкнул, но его взгляд скользнул к чёрному конверту. Брови парня поползли вверх.

— Ты правда туда пойдешь? — спросил он.

— Пока не знаю, — ответил он. — Но чую, выбора у меня нет.

Дейн бросил ещё один взгляд на пустой столик, снял шляпу, провёл рукой по мокрым волосам и направился к себе в комнату.

Он провёл остаток дня в своей комнате, склонившись над своим голо-падом. Его пальцы скользили по сенсорному экрану, сортируя всё, что удалось нарыть по делу Ниры Морган.

Когда на Клоаку сгустились сумерки, Дейн спустился в зал “Шахтёрской Пристани”. Постоялый двор ожила вечерним гулом: звон кружек, хриплые голоса посетителей, обсуждающих позор Крысы Моргиса. В углу, за обшарпанным столиком, он заметил Сайджеда, склонившегося над тарелкой с большим куском мяса, и Клеона, который что-то оживлённо рассказывал, размахивая руками. Историк, несмотря на молодость и дорогой костюм, выглядел как одержимый учёный, сбежавший из лаборатории: волосы растрепались, под глазами залегли тени. Судя по его кивкам и редким репликам, он жадно впитывал рассказ Клеона о визите Хифдирта, который пропустил, утонув в работе над инскриптой.

Дейн подошёл к стойке, где Леда протирала бокалы.

— Бутерброды и кофе, — бросил он, опираясь на прилавок.

Леда кивнула, не отрываясь от своего занятия, и вскоре перед Дейном появилась тарелка с парой горячих бутербродов, пахнущих специями, и кружка чёрного кофе, от которого поднимался пар. Он ел с жадностью, почти не чувствуя вкуса.

Коммуникатор в кармане завибрировал. Дейн вытащил устройство, мельком взглянул на экран — Форн. Он нажал на приём, прижав коммуникатор к уху.

— Краут, — голос констебля был хриплым, с усталым зевком, который он попытался прикрыть кашлем. — Старая стоянка на улице Шестого шпиля. Через час. Не опаздывай и не приведи хвост.

— Понял, — коротко ответил наемник, отключая связь. Он допил кофе, бросил пару и поднялся, чувствуя, как усталость сменяется знакомым зудом в затылке — предчувствием, что ночь будет долгой.