Темная бирюза 3 – Принц мародеров

19. Цепи, клетки и висячие тропы 2/2

Тварь, вынырнувшая из сумрака испугала до дрожи всех нас. Мы успели в самый последний момент стронуться с места, утягивая за основным вагоном остальные, груженные кристаллидами.

С ненормальной для живого существа скоростью и ловкостью, враг устремился к нам, открывая свой отвратительный лик. Голый мускулистый торс разумного с красивым лицом лунного эльфа контрастировало с тем, что заменяло ему руки и ноги.

Но главное, конечно, конечности. Общее сходство с паукообразным и впрямь имелось, но на деле ни о каких пауках здесь речи не шло. Две изогнутые конечности торчали откуда-то из-за спины, из области лопаток, и являли собой лапы-мечи пещерного урода. Естественные его руки были изменены чем-то вроде сплава вороньих технологий со стальными поделками. Механическая правая конечность у самого плеча разделялась на два длинных когтя-лезвия, и нечто вроде обыкновенной руки разумного, хотя и к ней был примотан серп. Левая — сплошь изобиловала оружием. Так же разделяясь на три механические конечности с остриём на концах.

И почти каждая из ненормальных рук могла как помогать ногам, так и служить оружием.

Ноги тоже были, но на фоне всего остального казались странно — простыми худощавыми и похоже, не использовались чудовищем вовсе. Они просто безучастно свисали вниз.

В глазах его плескалось зловещее лиловое пламя, а вены на мышцах торса бугрились совсем неестественным цветом. Магия пустоты свободно циркулировала по телу, придавая сшитому из металла, кости и плоти созданию некую целостность.

Сайрис изготовился и принялся отстреливаться от преследующего противника, но тот легко ушел с траектории.

Контратака твари никому из нас решительно не понравилась. Враг ударил ментальной магией пустоты. Звуки разом исчезли, в глазах потемнело и навалился безудержный, параноидальный страх. Голову заполонил поток пугающих мыслей, пытаясь подавить собой любые попытки сопротивления.

Ворон никогда не относился ко мне как к равному и тем более другу. Такой хитрый изворотливый гад наверняка не удовольствуется простым фиалом крови, и попытается усилиться за счет осколка бога-чудовища. Я должен убить его прежде, чем он поймет, что я понял…

Нео. Боги, она ведь наверняка заодно с врагом. Бешеные глаза за маской смотрят на нас, как на мертвецов. Она заманила нас сюда и сейчас выжидает момент, чтобы ударить в спину. Вот только кому первому?

Как я мог позволить взять в отряд свинолюда, о глупости и низменности которых я слышал всю жизнь. Гверфы, как и чиффы, остались на поверхности, чтобы прислуживать иномирцам. Предатель звериного рода только и ждет, чтобы ударить в спину и получить награду из рук врага.

Темная бирюза.

Я насытил Равноденствие успокаивающим и оберегающим разум сиянием Цвета, вкладывая в каждый удар по хаани весь все самые светлые чувства и воспоминания. Похожей мелодией я однажды переломил ход сражения кристаллидов с порождениями пустоты Всепожирающей Сферы.

Мажорные, оптимистичные, солнечные ноты, полные уверенности и сил медленно отвоевывали осознанность нашей четверки. Нео отрешенно смотрела на мельхиоровый барабан, а по медному полу катился хрустальный шарик с бушующими звездочками внутри. Быстрей всех оправился свинолюд. Сейчас он мотал рылом, словно мокрый зверь после валяния в грязи.

Последним приходил в себя ворон, и с огромным трудом. Было видно, что пустота в нем нашла родственную душу и породила свой отклик. Вид друга был ужасен — глаза пылали лиловым не хуже, чем у преследовавшего нас Паука, и начинали проступать вены. Сайрис едва сдерживался, чтобы не броситься на нас всех. Но и он не сплоховал, вынув из инвентаря своё главное оружие против магии неназываемого зла.

Ловец Цвета засиял солнечным аспектом радости Рин, и вместе с моей музыкой окончательно прогнал из наших умов наведенные мороком мысли.

Одновременно с этим раздался тяжелый удар от соприкосновения металла с металлом. По телу пробежал ледяной озноб. Сайрис покрепче сжал трисп и выглянул в окно, после чего выругался.

— Мы ведь уже над миром клеток. Как он может нас преследовать здесь? — прошептала Нео.

Послышался выстрел, ругань и снова выстрел. Но цокот костяных и металлических конечностей приближался. Ворон лишь замедлял невозможное, заставляя врага изворачиваться и временно отступать на пару шагов назад, уходя из-под обстрела.

— Я вылезу наверх, ворон.

— Ты спятил?

— Я могу сражаться на крыше, сам знаешь.

— Тогда… возьми Ловец.

— Зачем?

Тум! — ворон послал в полет новую заключенную в трезубце молнию, и ответил:

— Не тупи, белка! Этот урод копается в мозгах магией пустоты!

Кивнув, я нагнулся, чтобы взять в руку артефакт и заодно поднял выпавшую из рук волшебницы сферку с убойной геммой дезинтеграции. Я вновь подумал о том, что Неонора кажется совсем неопытной, словно попала в наши ряды по ошибке, а не собственной настойчивой просьбе. Однако заклинания, которыми она обладает — поразительны. Страшно представить, что такой вот хрустальный шарик, обращающий в ничто треть туши противника, мог только что обратиться против нас.

— Держитесь, — бросил я, обращаясь в зверя и прыгая вылезая через второе окно под прикрытием нескончаемых молний Сайриса.

Обернувшись двуногим, я выхватил рейлин и покрепче сжал цепь, держащую волшебный фонарь. Уклоняясь от выстрелов, враг беспечно попытался перелезть по левую сторону бегущего монорельса, но попал в фокус выстрела каменных арбалетчиц. К своему удивлению, я увидел забравшую себе оружие Бирюзу, безуспешно выпустившую болт в противника.

Тот чудом ушел от убойного выстрела, выдавая наличие у себя развитого навыка уклонения. Что ж, если эта тактика работает, почему бы ее не продолжить?

К первой кристаллической воительнице присоединилась и вторая, а затем и третья принялась поливать врага смертоносными болтами. Паршивая меткость, вернее полное её отсутствие, давала о себе знать, но как и говорил ворон в свое время, свое дело делала. Высовываться в окна каменные девы не могли, но теперь и Паук не мог обходить нас сбоку.

Враг передвигался рывками — хватаясь разными конечностями за цепи вокруг, он легко следовал за составленными вагонами, бегущими под монорельсом. Когда я видел его на выезде из серых земель, то Паук показался мне нескладным, изломанным уродом. Но в мире клеток я быстро понял, в чем смысл множества таких издевательств над телом. Сейчас он походил на хищную рыбу, что вот-вот настигнет безуспешно пытающуюся спастись добычу.

Попасть в него было невозможно — выстрелами мы лишь усложняли ему преследование, не более. Он постоянно и абсолютно непредсказуемо менял курс, выныривая словно из ниоткуда то справа, то слева от состава, то вовсе взлетая над ним. Паук был в родной стихии, полностью объясняя свою регалию «палача мира клеток».

Выскочив на крышу первого вагона, я сразу же запустил рейлин. Увидев конкретную цель, враг радостно оскалился и сразу же ринулся в мою сторону. Легко перепрыгнув летящий китаровый диск, он устремился в мою сторону, надеясь обогнать возвращающееся оружие. Но к его разочарованию, встретили его готовые к бою тальвары, уже начавшие наливаться васильковыми небесами, а оставшийся у меня за спиной Ловец Цвета не позволял атаковать пустотой.

Давай, подставься, замерзни и упади вниз!

Тум! — продолжал петь трисп ворона. Паук вдруг снова прыгнул, но на сей раз не ко мне, а в сторону, прочь от вагона.

На мгновение я обрадовался, что враг бежал с поля боя, но пустотник оказался куда хитрее. На его спине нашлась еще одна конечность, что ухватилась за одну из висевших вокруг нас цепей. Оттуда враг перекинулся на новую, оборванную цепь, на которой по инерции вылетел снова на изгибавшийся в повороте состав.

Теперь уже меня спасло уклонение, иначе я бы свалился вниз. Враг принялся наносить серию ударов многочисленными конечностями. У меня же было всего два клинка, и пользовался тальварами я не в пример хуже, чем ставшим родным рейлин. Да и левую руку пришлось занять, так что если враг применит магию пустоты, ловец цвета из инвентаря мне ничем не поможет.

Но и основное мое оружие как раз возвращалось к владельцу. Не найдя от чего отскочить, рейлин бумерангом последовал ко мне, тоже слегка неестественно изгибаясь по движению поезда.

Пригнувшись и резко вонзив один из клинков в медную крышу, я поймал кошачье оружие, и пользуясь его инерцией закружился юлой. Но враг не подставился — оттолкнувшись от вершины вагона, он вновь оказался на цепи и с невероятной скоростью продолжил преследование, перепрыгивая между цепями.

Мы зашли на его охотничью территорию. Наивно полагая, что мы оторвались от врага, мы оказались заперты и приняли бой в навязанном им поле.

Свернув, монорельс пошел между надломанным осколком серых земель, грубо привязанный цепями к основному зависшему острову. По другую же сторону нашлись какие-то сталактиты, свисавшие с зависшего где-то над нами ещё одного островка.

Появлению чихар предшествовал крик и привычное улюлюканье дикарей. Полузвери спешили к обрыву и изо всех сил пытались допрыгнуть до поезда. Некоторым удавалось, некоторые срывались вниз, но не сильно огорчались по этому поводу — вскоре я увидел, как они с неожиданно огромной скоростью поднимались вверх, после того как в полете цеплялись за висящие повсюду цепи. До Паука чихарам было еще далеко, но заметно, что их реальное место обитания здесь, среди вечной мглы и свисающих из пустоты в пустоту цепей.

Два арбалета из трех затихли. Живым камням не хватало ума перезарядить оружие, но Бирюза полностью оправдала повышение параметра разума, и сумела продолжить поливать врага смертоносными болтами.

Сайрису тоже прибавилось работы. Парализуя врагов в полете, трисп становился смертельным оружием.

Метнув рейлин, я вернулся к парным тальварам, сразу же высвобождая призрачный крик ужаса в сторону первого и пронзая второго атакующего. Еще в одного каким-то чудом угодила бирюза, и его пробитое насквозь тело устремилось на дно мира клеток.

Вот только пока я разбирался с ними, на сцене вновь появился Паук. Шумно приземлившись на кришу вагона, он сразу же устремился в мою сторону. Снова серия ударов и два болезненных укола в область груди. К счастью, ничего страшного, но полоса здоровья дрогнула.

Враг перешел к новой тактике. Поняв, что в ловкости я мало ему уступаю, тот принялся напирать силой — отталкиваясь прыжками от крыши, он по приземлении пытался вбить пару рук в пространство перед собой со всей доступной ему силы, пробивая медный лист. Заблокировать такое невозможно, а уклоняться можно лишь пока под ногами есть пространство. Я же был вынужден спешно отступать назад, к краю последнего вагона.

Остается только хитрить — бросив взгляд на свисающие впереди цепи, я принялся тихонько активировать силу темной бирюзы в нескольких висящих неподалеку от монорельса цепей.

Еще несколько прыжков вывели меня к самому краю, но ловушка была уже готова.

Кошачий прорыв. Темная бирюза.

Уйдя с заморозкой прямо из-под носа врага и оказавшись у него за спиной, я активировал цветосенцию, силой Цвета поймав паука в силки бирюзы. С криком тот унесся назад — теперь на некоторое время он будет прикован к цепям и нас не побеспокоит. Однако вскоре он наверняка нагонит нас вновь.

Обернувшись зверем, я быстрыми прыжками добрался обратно к первому вагону, прихватив по пути оставленный на крыше Ловец, и сообщил ворону:

— Я смог его на время задержать, но не убил.

— Еще бы ты его прикончил с такой разницей в уровнях, — хмыкнул ворон. — Но ты и так крут.

— Паук — палач в мире клеток. От него невозможно укрыться, — тревожно просветила Нео.

— О, твой знакомый? — полюбопытствовал Сайрис.

— Да чур тебя. Просто слухи. Доминион весь состоит из них.

— Не только Доминион, — чуть улыбнувшись, заметил я, вспомнив родные края. В Геотерме пересказ историй — это искусство, которому учатся с детства.

Наш короткий разговор прервали глухие удары. Ворон выглянул в окно, сплюнул и с боевым кличем «тьфу ты ёп» принялся палить из триспа.

По ушам ударил металлический скрежет, и я с ужасом увидел, как по центру вагона из ниоткуда возник костяной шип. Стой я чуть ближе, и все могло закончиться для меня смертельно. Меня словно ледяной водой окатило. Я даже не сразу понял, что вообще произошло и непозволительно долго тупо глазел на орудие смерти, что быстро исчезало внизу, чтобы в следующий раз вонзиться несколькими сантиметрами дальше.

Взвизгнувшая маска шарахнулась к свинолюду, но тот сам выглядел ошарашенным.

Промедление разум компенсировал, выдав забавную идею противодействия. Вынув гемму дезинтеграции, я уронил её в центре вагона. Послышался скрежет, крик боли и в ровную округлую дыру в полу мы увидели падающую вниз фигуру Паука.

— Ты чем думала, дура? — заорал сходу Сайрис, прекратив наконец отстреливать красногривых.

— Это я. Другого выбора не было, Сай. Он ломился сквозь пол.

— Ну ты… а хрен с тобой, белка. Свалишься вниз — сам виноват. Это же и всех касается.

Тем не менее, второе нападение Паука я тоже сумел отбить.

Обернувшись зверем, я снова полез на крышу. Как-то там мне было уютнее, чем внутри.

Новый завиток монорельса принес по наши души на этот раз выводок группу серых чихар. Как я понял, серые были заметно слабей своих красных сородичей, но в отличии от них чаще имели оружие, в том числе даже стрелковое. А главное — никаких криков полуразумных туземцев.

Нас встретила спокойная группа стрелков, что даже не пытались лезть в движущийся состав, без толку жертвуя жизнями, и я пожалел, что не находился внутри. В основном это были пращи, которые я по началу недооценил, пока один из камней не врезался мне в колено. Зельем лечения после того дело не обошлось — пришлось глотать регенерацию.

Если не высовываться в окна, то проблем такой обстрел не доставлял вовсе. Я даже успел задуматься о природе различий этих двух племен. Серые будто бы сами немного выцвели в серых землях, но красные почти поголовно носили признаки стихийной одержимости и действовали исключительно из сиюминутных эмоциональных порывов.

Затем монорельс вильнул снова во тьму мира клеток. Я лежал, с любопытством глядя на свисающие в черноте цепи среди которых изредка попадались сверкавшие в отдалении янтарные точки звезд. Но на вертикальный лес это место совсем не походило. Как и на Подземье в целом. Странное ощущение, словно находишься и впрямь в другом мире, живущем по своим законам.

Раз уж есть пара минут передышки перед новым налетом каких-нибудь очередных гадов, самое время хотя бы одним глазком взглянуть на подарок великого Отца:

Навык «Кошачий прорыв» достиг следующего уровня развития. Доступны новые модификации умения.

«смещение»

Увеличивает силу способности и время отката навыка на 150%. Добавляет возможность прохождения сквозь магические материалы.

«Мерцание»

Повторная активация навыка в воздухе не требует отката по времени.

«Стрела сиин»

Увеличивает дальность действия навыка соответственно набранной скорости в момент активации.

«Колдовской скачок»

Удваивает эффективность сопуствующих магических эффектов навыка.

Я перечитал описание всех вариантов трижды, прежде чем пришел к примерному пониманию. Бесполезных вариантов среди четырёх предложенных не было. Каждый казался сильным преимуществом. И что особенно меня порадовало — ни один из вариантов не привязывался к тари и их природным возможностям. Один из них даже связывался с природой сиин, что особенно радовало.

Но брать стрелу я не буду. На сколько точно увеличена дальность отец не сообщал, и сходу в голову не приходило практическое применение, кроме преодоления препятствий с разбегу. Но с тем же вполне способно справиться и мерцание.

Пожалуй, смещение не пойдет по той же причине. Звучит так, будто я смогу потом проходить через зачарованные двери хранилищ или закрытые зоны. Да, очень, очень круто но для городского воришки. Большая часть моей миссии будет выполняться в отрытом Подземье, а там эта особенность бесполезна. А вот увеличение времени отказа способности сильно усложняет её применение в бою.

Остается мерцание и скачок. Перовое — фактически двойной прыжок пустоты, который использует Сайрис, только завязанный на активации крохотного портала. Для него это и впрямь навык бесполезный, но для меня он без сомнений будет отличным подспорьем. Или шесть секунд заморозки врага вместо трёх. За такое время можно много чего нехорошего с ним сделать. Убить, накинуть путы бирюзы, задержать. Отличный козырь против босса, и против группы. Но с другой стороны, а ведь в двойной активации мерцания и срабатывание морозных небес должно быть двойным. Вряд ли это увеличит длительность работы навыка, но зато позволит заморозить две цели сразу или внезапно сменить направление перехода.

Что ж, его и выберу.

Я подтвердил свое решение и скрыл слово силы, позволив себе еще минуту покоя и разглядывания окрестностей.

Люминорис. Вот что меня смущало все это время. Цепи не были медными, потому светящийся мох не стал сильно стараться в опутывании нелюбимого металла. Сырости здесь тоже особой не было, так что ничего удивительного. Но вот монорельс — он почему цел? Вороны не использовали в своих технологиях железо или сталь.

Сорами никогда не интересовала прочность материала, их предпочтения строились совсем на иных характеристиках. Ворон говорил, что для них главным была способность проводить через себя электричество, в котором медь превосходило только серебро. Но в отличии от обилия меди, священного металла в мире не так много. То же самое можно сказать и о золоте, потому на втором месте у воронов стояла латунь.

Но здесь было железо. При чем если внимательно присмотреться, были заметны и другие отличия. К примеру, форма самого монорельса. Я насмотрелся на вороньи небесные тропы во время пути через море Тишины. Не скажу точно что именно не так, но у сорами она казалась более сложной.

— Ворон, — позвал я друга, едва нога под действием зелий зажила достаточно, чтобы передвигаться.

— Чего?

— А взгляни-ка на монорельс. Сможешь через окно?

Вместо ответа друг просто перевесился наружу, поймал длинную медную ручку и подтянулся наверх.

— Чего там? — инженер глянул на несущую нас железную тропу и скривился. — Ну вашу ж мать. Теперь понимаю, какого хрена его так трясет.

— Это плохо?

— Да как тебе сказать. Летим черт пойми куда, так еще оказывается на рельсе из говна и палок. Кто ж использует в таких вещах крысиную, мать его, сталь? И где пазы для ходовых колёс? Нахрен было так уродовать конструкцию?

— Лиин! Сайрис! — послышался крик Нео.

— Ну что там еще? — раздраженно бросил инженер, скрываясь обратно вглубь поезда.

Сменив форму, я перепрыгнул бегущий над крышей монорельс и приготовил рейлин.

Мы уже покинули серые земли, но красные чихары нашли нас, выйдя на перерез составу, перепрыгивая с одной цепи на другую. К счастью их было совсем немного, но к сожалению — во главе с хозяином.

Многорукий ублюдок словно издеваясь кружил над составом, выделывая в воздухе сложные пируэты. Казалось, он не прыгает, а плывет по миру клеток. В голове опять мелькнуло сравнение с хищной рыбой в охотничьих угодьях подводного мира.

Снятая треть здоровья внушала некоторые надежды, но не более того. Когда он соизволил приземлиться на медную крышу последнего вагона, расправляя конечности. На месте двух левых рук торчал обломок кости с оборванным куском металла, но не похоже, чтобы его это как-то смущало.

Демонстративно хрустнув шеей, Паук с невероятной скоростью рванул в мою сторону.

Мерцание.

Оказавшись у врага за спиной, я атаковал рейлин, но торчащая из спины механическая клешня отбила мой выпад, а затем пустотник с мгновенно развернулся и обрушил на меня целый град ударов. Как я только сопротивлялся ему, когда у него было еще на две конечности больше?

Отбросив рейлин, я снова перешел на тальвары. Тяжелым кошачьим оружием защититься сразу от множества атак невозможно, за что я поплатился свежей раной в бок.

В ответ я высвободил крик призрака, и Паук спешно отступил к центру состава, приходя в себя. Пустотники особенно уязвимы к ментальной магии.

Тратить время попусту я не стал. Ожидая откат навыка, я устремился к врагу, намереваясь прикончить метким критическим ударом по шее, но Паук совершенно неожиданно для меня извернулся с силой прикладывая меня последней левой рукой о бегущий монорельс.

Брызнула кровь, и я обнаружил себя летящим. От удара о статичную ленту монорельса я потерял одним разом половину запаса здоровья, но куда страшней было то, что меня отбросило прочь с состава.

Мерцание. Мерцание.

Вот и пригодился улучшенный навык. В две применённых способности я вернулся к последнему вагону, едва не ушедшему вперед без меня, и вонзил эбонитовые клинки в медь.

Пустотник не пропустил мой манёвр и уже мчался ко мне от середины состава, чтобы одним пинком отправить в бесконечный полет на дно мира клеток, если оно у него есть. Я полез наверх, но у же понял, что мне не успеть. Никак. Скорость передвижения Паука запредельна, а теперь вокруг него виднеется вязкая темно-лиловая аура. Противник взялся за магию. Даже если я влезу обратно на крышу — ни единого шанса.

— Выпусти меня. Я задержу его. — прошелестел мне на ухо знакомый шёпот, не принадлежавший разумному. На помощь пришел Цвет.

Морозные небеса.

Навык цветосенции повышен. Текущий уровень — 4.

Сжимая спасительные рукояти клинков, я выпустил на волю васильковые небеса с эффектом мороза. По двум тонким эбонитовым мостикам он плавно перетек в медное царство вагона, перекрашивая красноватый цвет металла на голубой.

Оказавшись на крыше вагона, Цвет многократно ускорился, устремившись мгновенно перекрашивать весь состав.

Паук ничего не успел понять. Едва его нога коснулась окрашенного участка, как тело его мгновенно покрылось изморозью, обратившись ледяной статуей.

Мне хватило сил подтянуться и пользуясь неровностями старой конструкции взобраться наверх. Каким бы ни был таймер заморозки, времени против высокоуровневого врага у меня почти нет. Разница в уровнях всегда сказывается на длительности контролящих способностей.

В правой руке возник рейлин, что никогда не покидает своего владельца и китаровый диск взвился в замехе, чтобы отсечь красивое эльфийское лицо уродливой твари, но Паук не собирался так просто умирать от моей руки.

— Ты проиграл. Конечная близко, — с этой рубленой фразой сквозь покрытые инеем губы, он с силой ударил сохранившей подвижность механической рукой на спине по монорельсу, сбрасывая свою застывшую тушку вниз, во тьму мира клеток.

Я попытался ухватить его, но не успел. Раскрыв все руки на манер настоящего паука, летящего вниз, он вдруг рассмеялся леденящим злорадным хохотом, в котором не было ни грамма досады от того, что я в третий раз смог отбить его атаку.

— Ахахаха! Ты проиграл!! Вы все проиграли!!! — уходил в пустоту его крик, а перед глазами мир развернул название локации, в которую мы прибыли:

Зоосад.