Резидент КГБ. Том 1

Глава 22

В голове у меня вырисовывались контуры большого плана, и я принялся прорабатывать его детали. Крутил так и этак, прикидывал, рисовал в блокноте схемы. Обдумывал, всё ли принял в расчёт, нет ли где-то неучтённых факторов. Ставил себя на место противников, проверял свои идеи с этого ракурса.

Не отвлекаясь от обдумывания, перекусил охотничьими сосисками и всяким другим, что купил вчера в ночном магазине. Поев, поспал. Проснулся, умылся и принялся снова крутить в голове свои идеи и задумки.

А как стемнело, замкнул номер и отправился к одному человеку.

На ступенях в подъезде пришлось посидеть с полчаса. Но к этому я был готов и прихватил с собой картонку — подстелить под мёрзнущее заднее место. Потому что при планировании должно учитываться всё, любые мелочи.

Свет на площадке не горел, это было удачно. Я ждал, и терпение моё вознаградилось. Скрипя подошвами ботинок, нужный человек поднялся к своим дверям. В руке зазвенели ключи.

— Привет, — сказал я ему в спину.

Человек замер. Оборачиваться он не спешил, зато переложил ключи в другую руку. И медленно потянулся к карману.

— Что, не посдавали стволы, так с ними по городу и шастаете?

Человек хмыкнул. Повернулся, взглянул исподлобья. Поразмыслил секунду и пошагал ко мне.

Мы поднялись на площадку между этажами. Я подвинул ему картонку, у меня было припасено и для него. Уселись рядом на ступеньке. Тёмное окно смотрело нам в спину.

— Лапидуса забрали?

— Забрали. — Человек рядом со мной был Вася; он сжал и разжал кулак. — Сегодня отправили в Союз «Аэрофлотом»…

Помолчали. В оконные щели тихо свистели сквозняки. Из чьей-то квартиры нещадно тянуло жареной рыбой. Из другой, сверху, чуть слышно пела АББА. Хлопнула входная дверь, зашаркали по ступеням шаги. До нас не дошли, неизвестный Васин сосед жил на нижних этажах.

— Ты решил, кому ты веришь? — спросил я.

Василий вздохнул. Заговорил не сразу.

— Сначала, когда ты рассказал про предательство, мне это показалось ерундой, полным бредом. Да и ты в последнее время был какой-то… не такой… Странный ты был какой-то… Но теперь-то понятно, что не на пустом месте ты таким был…

Он нервно почесал щёку.

— Кто-то из вас двоих точно предатель… Либо ты, либо он… Скорее всего всё-таки он.

— «Скорее всего»? — скривился я. — «Всё-таки»? Так-то провалов у нас хватает. И все их хорошо бы изучить внимательно и подробно. Помнишь, в Швеции, на лыжном склоне… Тогда у объекта должна была поломаться лыжа. А поломалась почему-то у меня. Может, стоило поговорить с тем парнем, что за это отвечал, порасспросить, отчего так вышло? Кто его убедил так ошибиться? Не сам же я себя подставил.

— А я, представь себе, тоже об этом подумал, — сказал Вася. — Вчера вечером, после всего. А сегодня позвонил знакомому из шведской резидентуры, попросил разузнать. Тот парень из лыжного проката умер. Машина сбила. Водителя не нашли.

— Вот видишь…

В чём-то подобном я и не сомневался. Гордиевский доказывая хозяевам свою лояльность и полезность, помешал Васиной перспективной вербовке. Исполнителя англичане убрали, безжалостно, в своём стиле. А нас потом в отеле чуть не сцапала полиция, наверняка тоже с подачи понятно кого. А мне ещё и с местными неонацистами пришлось пообщаться.

— Вижу, вижу. Да и вообще… — Вася усмехнулся, чуть заметно, краешком рта. — Будь это ты, то сидел бы сейчас в Лондоне в мягком кресле и вёл речи с сэрами и пэрами. А не давил задницей картонку в холодном подъезде. И не болтал бы со мной.

В его словах был резон. Вася стукнул меня кулаком в плечо.

— Так что не придирайся к словам. Лучше давай, рассказывай.

Это был правильный подход.

Я не стал тянуть резину и рассказал. О том, что случилось на подставной квартире англичан. Об Ирине Гордиевской и её помощи. О колумбийцах. О полковнике Бережном. Я рассказал практически всё.

Умолчал я только о своём попаданчестве из будущего. Я давно и много думал — и твёрдо решил, что об этом не стоит говорить вообще никому. Так будет правильно. Сам бы я такому ни за что не поверил. Потому что чудес в жизни никогда не видел — а вот патологические вруны и больные на голову индивидуумы иногда встречались. И велика вероятность, что меня с моими откровениями примут как раз за такого. И хорошо, если признаются в этом сразу. А не притворятся, что поверили, а сами станут придумывать, что же со мной таким теперь делать.

— Спасибо, что не застрелил вчера в резидентуре, — закончил я свой рассказ.

Вася задумчиво сверлил взглядом перила позади меня.

— И что ты теперь думаешь предпринять?

Я подумал и поделился с ним некоторыми деталями своего плана.

— Только мне понадобится твоя помощь.

— Не сомневался в этом, — Вася саркастически кивнул.

Мы посидели молча, думая каждый о своём. А может, думали мы об одном и том же, в чужую голову не заглянешь.

— Ты не голодный? — спросил Вася.

Я помотал головой.

— А с деньгами как? Подкинуть?

— Вот это не помешает.

— Вынесу тогда.

Тут Вася здорово меня выручал. Забегать вчера на квартиру, чтобы забрать свою заначку, я не решился: там меня могли уже ждать — или наши, или британцы с датчанами.

— Хорошо. У вас там что нового?

Вася рассказал, всё было в общем-то предсказуемо. Провели за день три собрания. Всё остальное время писали отчёт о случившемся. Усилили бдительность. Посла вызывали в датский МИД, там с ним говорил какой-то полицейский чин.

— Ты сломал Журавлёву ключицу, — добавил Вася с лёгким укором.

— Вот блин. Я потом извинюсь. И проставлюсь. А Гудзь что?

— А, этому только руку поцарапало. Ходит теперь героем, всем показывает дырку в пиджаке.

Мы посмеялись.

— Да, я хотел поговорить с тем негром, Леонардо, — вспомнил Вася. — В бразильском посольстве его не было, сказали — уехал.

— Не надо его искать, — сказал я. — Я с ним сам разберусь.

Оболтус не уехал, далеко уехать ему не дадут колумбийцы. Он прячется в городе. И вряд ли слишком тщательно — ведь он думает, что меня арестовали и увезли из страны.

— Кстати о неграх, — вспомнил Вася ещё.

Он рассказал, что полчаса назад, направляясь к своей машине, видел микроавтобус, в котором сидели темнокожие ребята, по виду африканцы. Интерес, с которым они глазели в сторону посольства, показался Васе нездоровым. Увидев, что замечены, они тут же укатили прочь.

— Ясно, — кивнул я. — С этими тоже надо разобраться.

В отношении эфиопских отморозков надо было что-то делать. Подходил срок встречи с их главарём Гиеной. Если к ним просочатся новости обо мне, они могут совершить что-нибудь кровавое. В голове вертелась идея, но она пока ещё не оформилась во что-то конкретное.

На прощанье я попросил Васю незаметно встретиться с Ириной Гордиевской. Нужно было предупредить её о нависшей опасности со стороны колумбийских гангстеров. И убедить, что всё более чем серьёзно. Она наверняка переживала гибель доктора Лапидуса, и я не знал, что в свете случившегося она думает теперь обо мне. Но вряд ли это имело значение.

Я подождал, пока Вася вынесет мне деньги. Мы договорились о том, как будем держать связь, и я ушёл.

Прогуливаться по центральным улицам как ни в чём не бывало мне, конечно, лучше было поостеречься. Моё фото наверняка уже разослали во все полицейские участки и не только туда. Но и прятаться круглые сутки в отельном номере я не собирался. Возле моего прежнего дома наверняка дежурили, и появляться там я не планировал. Но следить за всеми моими контактами, дежурить в местах, где я мог появиться? Нет, это вряд ли. У наших просто не хватит людей. Да и у англичан не хватит. Эти, правда, могут напрячь местных.

Как бы там ни обстояло, для осуществления моих планов мне нужно было перемещаться по городу и встречаться с людьми. Кто-то из них этой встречи старался избежать, другие о предстоящем и не подозревали. Обычное дело для майора Смирнова.

Теперь и для меня.

В кафе я зашёл с «чёрного» хода. Там было заперто, но замки меня с недавних пор не останавливали. В подсобке оказались люди, немаленький бритый качок и девушка выдающихся форм. Они сидели на диване. Я им не помешал, они то ли уже закончили, то ли ещё не начинали.

— Тебе кого? — качок набычился и поднялся.

— Я к Леонардо.

— Его нет.

— А если найду?

— Чего-о?

Он не понял моей иронии и попёр вперёд. Руки он расставил во всю ширь, как будто собирался меня обнять. Но было ясно, что объятия эти дружескими не предполагаются. С другой стороны, парень не угрожал мне ножом или пистолетом, не пытался вырубить или покалечить. Он просто хотел выставить меня обратно за дверь. Мне тоже не хотелось причинять ему вред. К тому же, здесь была дама. Поэтому я шагнул к нему и быстро нажал на одну точку за ухом.

Парень не успел мне помешать — а потом замер, оцепенел. Я усадил его на диван. Девушка в страхе вскочила, прижалась к стене.

— Не бойся, — сказал я. — Как тебя зовут?

— Камилла…

— Иди сюда, Камилла. Смотри: массируй ему вот здесь, и минут через двадцать он будет как новенький.

Я показал место в районе солнечного сплетения, а сам прикрыл за собой дверь и направился дальше.

Леонардо оцепенел и без нажатия на болевые точки, так на него подействовало моё появление. Он вжался в кресло и зажмурился, как будто пытаясь притвориться мёртвым. Я уселся напротив и стал ждать.

— Много тебе заплатили? — спросил я, когда он открыл один глаз.

Его плечи вздрогнули, нога заелозила по паркету.

— Немало, Ник… — обречённо проблеял он. — Но и не так, чтобы очень много… В общем, средне… А ещё они обещали защитить меня от Карлоса Монтеро. Но сегодня от него опять приходили…

Я молчал.

— Теперь ты убьёшь меня? — донеслось из его скривившегося рта.

Чёрная его рука с розовой ладонью вцепилась в подлокотник. Начищенные до блеска туфли дрожали.

— Тебя незачем убивать, — сказал я. — Ты и так мёртвый внутри. Как все предатели.

Он пошевелился в кресле. Лоб его чуть наморщился. Леонардо пытался сообразить, можно ли ему радоваться или это пока рановато.

— Ты ещё не продал свой кофе? — спросил я.

— Нет, Ник, не продал. Какое там…

— Не называй меня Ник, мы больше не друзья. Кофе у тебя выкупят. С тобой свяжутся люди, скажешь им нормальную цену. Фамилия нашего торгового атташе Рабинович, так что даже не пытайся его обмануть.

Леонардо закивал.

— Хорошо, Ник… то есть… извини… Хорошо.

Он бросился что-то записывать на листке бумаги, наверное, фамилию Рабинович.

— За это мне нужно две вещи. Не надо записывать, запомнишь так. Первое: организуешь мою встречу с японцем, военно-морским атташе. Не знаю, как хочешь, так и выкручивайся, это твои проблемы, — отмёл я какие-то его возражения. — Второе: сообщи Карлосу и его кокаиновой братве, что их бизнес собираются потеснить амбициозные ребята из Африки. Решительные и отбитые на всю голову. Скажи, что слышал это из надёжных источников. Придумай, из каких именно. Надо, чтобы они поверили. Всё понял?

Я уже придумал, как быть с эфиопами, а заодно и с колумбийцами. Надо сделать, как в том анекдоте про корабль и бога. Минус столкнётся с минусом — и получится громкий и полыхающий плюс.

Леонардо приподнялся над столом.

— Я всё понял, Ник… Я всё сделаю… То есть… Извини…

— Сделай, сделай обязательно.

Я приблизил к нему лицо.

— И ещё. Ты же понимаешь, что в футболе я теперь всегда буду болеть только за Аргентину?

После этих слов я развернулся и быстро вышел. Мне не хотелось видеть и слышать, как он рыдает.

Дойдя до комнаты с диваном, я заметил, что там происходит нечто неожиданное. Пришлось отвести взгляд и к выходу добираться на цыпочках. Камилла продолжала оказывать помощь пострадавшему, но массировала ему другое место и другим способом.

В принципе, это тоже могло сработать.

Мне потребовалось взять напрокат другой автомобиль. Пользоваться предыдущим было, пожалуй, опасно. Я и сдавать его обратно не стал, поостерёгся — сами через время найдут там, где я его оставил, в переулке недалеко от центральных площадей. Не исключая, что в обозримом будущем придётся погонять на машине с предельными скоростями, в этот раз я остановил выбор на мерседесе. На нём я и поехал на встречу с японским дипломатом.

В таких случаях машину принято оставлять подальше от места встречи, за пару кварталов. Я так и сделал, и к кафе «Большая рыба» на дальней оконечности сквера шёл пешком. Проверяя, нет ли за мной слежки, я сделал изрядный крюк по узким немноголюдным улицам. Потом ещё с полчаса понаблюдал за входом в кафе со скамейки в парке. Кажется, всё было чисто, японец играл по-честному.

Военно-морской атташе из страны восходящего солнца был именно таким, каким я его себе и представлял: немолодым, полноватым, вежливым, настороженным. Звали его Ямато Накамура.

Я специально выбрал дальний столик — в затенённом углу, под прикрытием разлапистого фикуса в большом горшке. Заметить нас можно было только в том случае, если специально присматриваться. Да в этот утренний час кафешный зал от посетителей совсем не ломился.

Мы перекинулись парой фраз о погоде. Мой собеседник разговаривал по-английски хорошо, почти без акцента. Ясная и морозная, погода тоже была хороша.

— Ещё раз спасибо, что согласились прийти, Ямато-сан, — как инициатор встречи, я первым перешёл к сути. — Дело моё к вам заключается вот в чём…

В очень деликатных и вежливых выражениях я намекнул, что мне известно о его затруднительной ситуации в отношении некоторых нечистоплотных дельцов из стран Латинской Америки. Да, мафия совсем распоясалась и создаёт проблемы для порядочных дипломатов там, где этого совсем не ожидаешь. Да, полиция не способна поддерживать порядок, коррупция разъедает Западный мир, и это просто безобразие.

Дальше я сообщил, что могу помочь в решении вопроса, причём помочь кардинально. Зависшая без движения злополучная партия кофе будет реализована, всем участникам финансового проекта возвратятся вложенные средства, возможно, даже с небольшим процентом. А гангстерская группировка уберёт свои грязные лапы и перестанет третировать честных людей.

— Что от меня потребуется взамен, Николай-сан? — проговорил Ямато Накамура, облизнув пересохшие губы.

Я рассказал. По мере моих слов лицо японца светлело. Он старался не показать своего облегчения, но оно было очевидно, майора Смирнова учили подмечать такие вещи.

От японского военно-морского атташе не требовалось тащить мне папки с секретными документами. Я не просил передать мне их шифровальную книгу. И схему манёвров японских эсминцев на предстоящих совместных с американцами учениях передавать было тоже не нужно. Я просил о другом.

В свободное время Ямато-сан проводил время в международной компании дипломатов, они собирались в кегельбане на улице Стрёгет. Одним из завсегдатаев этих сборищ был второй секретарь посольства Австралии, он же сотрудник Австралийской службы безопасности и разведки. От японца требовалось следующее. В присутствии этого дипломата из страны кенгуру он должен был рассказать, что недавно выпивал с одним русским. Или не выпивал, а общался на турнире по дзю-до, на симфоническом концерте, на выставке аквариумных рыбок — в общем, неважно где. И этот русский был подвыпивший и болтливый. Он расхвастался, что скоро СССР получит перевес в гонке вооружений, так как советским шпионам удалось украсть один из главных секретов НАТО. В ближайшее время этот секрет будет переправлен в Советский Союз. При этом нужно обязательно упомянуть кодовое имя человека из Кёльна.

Австралиец наверняка тут же побежит к своим старшим братьям, англичанам. На это я и рассчитывал.

Ямато Накамура не был дураком и понимал, что оброненные им в нужном месте и в нужное время слова могут стать причиной многих событий. Также он наверняка догадывался о том, какую организацию я представляю. С другой стороны, то, о чём я его просил, страны Японии совсем не касалось. И в случае чего к нему самому предъявить претензии будет трудно. Он просто поделится услышанным от чудаковатого русского. А если впоследствии это окажется расчётливо слитой дезинформацией, то какие могут быть вопросы к пересказавшему? Вы шпионы, вы и сортируйте информацию, а я просто военный дипломат, за что купил, за то и продал.

Да и вообще, когда ты крупно залез в посольскую кассу, а вместо барыша заимел долг перед колумбийской наркомафией, такое предложение — это просто песня и дар небес.

Я и сам понимал, что с Ямато в его положении я бы мог вытянуть что-нибудь куда более существенное. Но в его отношении предполагалась игра на перспективу. Это с Леонардо и с малазийцев во главе с Дато Буанг Разали Джалалом я потребую принести мне на одни сутки шифровальные книги их посольств. Бразилия и Малайзия страны большие и людные, а что с них взять в 1977 году, непонятно. Пусть наши хотя бы почитают, о чём переписываются их посольства со своим руководством — может, и обнаружится что-то интересное.

Япония — совсем другое дело. Это наш восточный сосед и давний противник. И отношения с её военно-морским консулом нужно развивать постепенно. Его досье мы с майором помнили наизусть. До 1945 года у господина Накамуры жили родственники в Нагасаки. Потом их не стало. Это могло не иметь значения и не влиять на его теперешнее отношение к американцам. А могло иметь, и ещё какое.

В общем, тут спешить не стоило.

Стоило сконцентрироваться на ближайшем нашем деле. Когда нужно будет провести предполагаемый словесный вброс, я пообещал сообщить Ямато заранее. Договорились, что я позвоню ему под видом продавца аксессуаров для игры в кегли.

На прощанье мы пожали друг другу руки. Я надеялся, что потом, в недалёком будущем, Ямато Накамура ещё не раз пожмёт руку советскому человеку. Если не мне, то кому-нибудь из моих коллег-разведчиков.

Теперь мне нужно было связаться с полковником Бережным. Сделать это, позвонить на лондонский номер, можно было прямо с улицы, из телефона-автомата. Не из всякого, но ближе к центру города таких хватало.

— Алло, это вице-консул Бережной?

— Да. Кто это?

— Это Николай из Копенгагена.

— Коля, ты? Хм…

Там, в своём Лондоне, полковник Бережной несколько замялся.

— А скажи-ка мне, Коля, — почти сразу нашёлся он, — какое было прозвище у нашего комроты в учебке?

Разговор пошёл в неожиданном направлении, и я немного растерялся. Но память майора Смирнова тут же включилась — и подсказала правильный ответ.

— Если ты о капитане Чеборидзе, то мы называли его Крокодилом.

Перед моими глазами встала картинка двухметрового усатого грузина. Тот крутил сапёрную лопатку, и в руках у него лопатка превращалась в размытое мелькающее пятно.

Я прогнал это ненужное сейчас майорское воспоминание, потому что Бережной уже кричал что-то мне в ухо.

— Коля! — бился в мембране его голос. — Коля, ты сейчас где⁈ Мне тут доложили о том, что произошло, в резидентуре и там ещё… Тебя, естественно, ищут наши. Кроме того, разыскивает полиция по всей Скандинавии. А ещё почему-то колумбийская мафия. И вдобавок какие-то африканские головорезы. Но награду за тебя обещают британцы…

Он замолчал, но лишь для того, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха.

— Что там, твою мать, у тебя вообще творится⁈

Я отодвинул трубку подальше от уха, но дальше Бережной молчал. Видимо, ожидал моего ответа. А может, свалился с сердечным приступом.

— Всё обстоит примерно так, как ты описал, — пришлось мне подтвердить описанную им картину. — Но я с этим разберусь. А звоню я тебе вот по какому делу. Надо продать партию бразильского кофе. Там примерно… — Я стал объяснять, сколько, где и почём.

— Чего-о-о⁈

Дикий крик Бережного прервал поток моей количественной и денежной информации.

— Какой кофе, Коля⁈ — вопил из трубки старый друг майора Смирнова. — Какие поддоны⁈ Какие торгпредство и «Совтрансавто», что ты несёшь?

Какие в этом Лондоне голосистые полковники КГБ, подумалось мне со злостью.

— Послушай, Игорь! — заорал я и себе так, что проходящая мимо старушка подпрыгнула от неожиданности. — По нашему основному вопросу, назовём это так, я работаю. И рассчитываю на успех. А сейчас для меня актуален этот сраный кофе! Это действительно имеет большое значение. Имеет для дела! Твою мать, просто поверь мне и помоги!

Я замолчал и отдышался.

— Давай, записывай номер, — добавил я уже поспокойней.

Бережной что-то пробурчал. Я продиктовал номер Леонардо, он записал.

Поверил ли мне всё-таки Бережной, станет ли заниматься тем, о чём я попросил, было непонятно. Что мне делать, если таки не станет, я не представлял.

Ещё только подходя по обшарпанному отельному коридору к своему номеру, я услышал, что телефон за дверью просто разрывается. Я заскочил внутрь и схватил трубку.

Это был Вася. И новости у него были плохие.

Он поговорил с Ириной Гордиевской, но его предостережение не сработало. Ирина не вышла на работу. Гордиевский по этому поводу молчал. Вася сразу обратился к частному детективу — из своих, прикормленных и надёжных. Отыскались свидетели того, как вечером в нашем районе некую женщину запихивали в автомобиль. Номер никто не запомнил, но сам автомобиль описали хорошо.

Дальше всё стало понятно: Ирину похитили колумбийцы.