30 сребреников – 7. Арагонская Ост-Индская Компания

Глава 21

Открыв глаза, я увидел сидящую возле кровати Марту, которая дремала.

— Марта? — удивился я, — что ты здесь делаешь?

Женщина потрясла головой, сбрасывая с себя дрёму и сонно ответила.

— Мы с Камиллой решили подежурить рядом с вами, синьор Иньиго, вдруг вам что-то потребуется. Все так испугались за вас.

— Иди лучше приготовь мне завтрак и потом отдохни, — проворчал я, — ничего со мной не будет, заживёт, как на собаке.

Женщина, качая головой от моего спокойствия, вышла из комнаты, и я услышал, как она сказала.

— Он проснулся.

Тут же ко мне протиснулся швейцарец, который поинтересовавшись у меня здоровьем, хмуро сказал.

— Мы потеряли десятерых, синьор Иньиго, ещё пятеро серьёзно ранены.

— Мёртвых пусть похоронят, а живым приставь доктора, — приказал я, — остальное, как договорились.

— Конечно, синьор Иньиго.

— Трупы нападавших? — поинтересовался я, не сильно рассчитывая на успех, поскольку их было сильно больше, чем нас и их могли забрать с собой, чтобы не оставлять следов.

— Осталась только кровь, все тела были унесены, — покачал он головой, подтверждая мои догадки.

— Попроси синьора Аймоне снять часть рыцарей с кораблей, пусть охраняют дом, мало ли этим миланцам хватит ума напасть на дом маркиза де Орена.

— Сделаю, синьор Иньиго.

13 декабря 1460 A . D ., Неаполь, Неаполитанское королевство

Из-за проклятой раны, которая хотя по заверению доктора заживала хорошо, я был вынужден остаться в Неаполе дольше, чем хотел, но зато это дало время рыцарям без спешки забрать у венецианцев тяжёлые тюки с оружием, перегрузив этот груз на наши корабли, закупить много пороха и свинцовых пуль для аркебуз, а мне собрать остатки золота в банке Медичи и попросить маркиза де Орена вместо меня отвести их королю, и не забыть получить расписку от смотрителя сокровищницы, что всё получено в том объёме, что предусматривал наш договор с Фердинандом.

Как я и думал, за время пока я отлёживался, меня посетили только те, кто и правда был обеспокоен моим состоянием, даже венецианцы, а вот ни король, ни королева, даже не поинтересовались моим здоровьем, хотя маркиз заверил меня, что сказал им об этом. Они явно не хотели раздувать из случившегося скандал, поскольку слишком многочисленное было количество желающих свести здесь со мной счёты, а миланцы помогали Фердинанду в борьбе с мятежными баронами, чтобы их призвать к ответу за случившееся, что ещё нужно было доказать.

Так что я успел встретиться с отцом Стефаном, который сказал, что передаёт дела в Неаполе и вскоре присоединится ко мне в Аликанте, поскольку ему очень понравилось моё предложение возглавить школу инквизиторов, а ещё больше жалование, которое я ему за это давал. Договорившись с ним, встретится следующий раз в Аликанте, я остался крайне доволен этой встречей, поскольку это было и правда хорошим приобретением для своих дальнейших целей.

Ещё одна важная встреча была у меня с Иосифом Колоном, который занимался в Неаполитанском королевстве развёртыванием ломбардов и адаптацией местных банков к требованиям банка Медичи, поскольку они тоже захотели ассоциации с нами. Как заверил меня иудей, всё шло в этой части хорошо, даже слишком.

Король не стал отговариваться от бумаг, подписанных прошлым архиепископом, а также отцом, так что иудей развернул активную компанию по открытию нашего бизнеса с привлечением местных иудейских общин. Так что мне оставалось только его похвалить и заверить, что готов поддерживать его активность любыми методами. Он же сказал, что если моя помощь понадобится, он обязательно ко мне обратится, но пока всё идет очень хорошо, и он справляется со всем сам, набирая себе больше людей, присматриваясь к ним и проверяя в работе, поскольку не планировал здесь оставаться, когда закончит формирование бизнеса, а отправиться дальше во Флоренцию, как и было с ним ранее обговорено. Мне оставалось только поблагодарить его и проститься, поскольку он был в частых разъездах, даже в нынешнее неспокойное время.

Кроме того, что бизнес здесь успешно развивался, меня радовало ещё и то, что явно под действием монеты, рана и правда затягивалась ускоренными темпами, так что я даже начинал думать, а не поспешил ли я с решением передать её архиепископу, или же лучше оставить её у себя, как внезапно стало не до этого. Пришли неприятные новости из Арагона и Кастилии, причём было непонятно, откуда хуже.

Король Хуан всё же решился на арест своего сына Карла Вианского, из-за его интриг с наследованием Арагонского трона и заигрыванием, в связи с этим как с французами, так и с королём Энрике, который пообещал ему руку моей Изабеллы. Разумеется, арест короля Наварры, тут же вызвал гражданскую войну, поскольку в Наварре Карл был давно объявлен государем, но также это событие вызвало восстание и в Каталонии, где короля Хуана не сильно любили, зато уважали его сына, так что против Его высочества Хуана подняли знамёна все наваррские и барселонские гранды. В общем всё произошло, как и в той истории, что была известна мне, с точностью до дат.

Так что король Хуан экстренно искал сейчас себе союзников, написав в том числе и мне, что было бы просто чудесно, если бы я вернулся в Арагон вместе со своими наёмниками. Тут я даже порадовался, что был ранен и отправил королю письмо с сожалением, что только тяжёлая рана сдерживает меня от исполнения своего долга вассала, но взамен себя, я отправил ему десять тысяч флоринов, которыми он может распорядиться по своему усмотрению. Умаслив таким образом короля, я стал вспоминать почту из Кастилии, где тоже было не всё в порядке.

Оказалось, годом ранее мои родственнички нагадили королю Энрике и его ближайшему фавориту Хуану Пачеко, поскольку коварнейшим образом обыграли их в борьбе за наследство покойного Альваро де Луна. Они нашли ключики к его вдове, вступившей в союз с Мендоса и в обход слежки и при её полной поддержке, мой старший брат Иньиго Лопес де Мендоса, тайно женился на Марии де Луна-и-Пиментель, единственной дочери Альваро де Луна. Таким образом их будущие дети теперь становились прямыми наследниками гигантских земель и богатств, которое накопил бывший фаворит сначала при дворе Хуана II Кастильского, а затем и самого Энрике IV, пока его не сменили и затем не умертвили Изабелла Португальская, мать Изабеллы и наш дорогой Хуан Пачеко.

Не смирившись с поражением, маркиз де Вильена в ответ на это собрал Лигу дворян и объявил Бургоский манифест, заставив бездетного короля признать своего брата Альфонсо принцем Астурийским, а следовательно, и наследником Кастилии. После чего обвинил в заговоре против короля семью Мендоса, а поскольку земли, на которых они жили принадлежали короне, заставил их всех покинуть свой дворец в Гвадалахаре и укрыться в Хите. Оттуда мне и писала сейчас моя матушка, взывая о помощи и называя меня «моим дорогим сыном».

У меня сначала было дикое желание отправить ей письмо с десятью флоринами и подписью, что это всё, чем я могу им помочь, но тень памяти дедушки, появившаяся перед глазами не дала мне этого сделать, так что скрипнув зубами, я против своей воли написал письмо, полное сыновьей любви и заботы о родителях, а также тем, как я по всем им скучаю. Сославшись на рану и приложив к письму вексель на пять тысяч дукатов, я побыстрее постарался запечатать его и отправить, поскольку если бы не память о дедушке, я бы не гросса им ни дал от себя лично.

Так что везде царило сейчас веселье, что в Неаполе, что в Арагоне, что в Кастилии. Кровь лилась реками, а это значило, что мне можно было спокойно поплавать вдоль Магрибского побережья, чтобы потренировать рыцарей и подготовить их к следующему году. Поскольку сейчас никому до меня, кроме Миланского герцога, который не успокаивался и продолжал посылать разорять на мои земли наёмников, до меня дела не было.

Возможно правильнее было бы отправиться на разборки в Аликанте самому, но я получал письма от Паулы о том, что у неё всё под контролем, с наёмниками она разбирается, хоть и медленно, но благодаря помощи рыцарей ордена Монтесы и своего будущего мужа, это дело шло всё успешнее. Больше всего меня беспокоило молчание трёх баронов и Сергио, так что определённо, если куда и следовало обратить свой взор, так это на Балеарские острова, которые были мне по пути, с ситуацией же в графстве пока всё было явно более или менее.

Приняв решение, я уведомил всех о своём отъезде и несмотря на нежелание маркиза де Орена отпускать меня с заживающей раной, я отбыл на «Изабеллу», когда всё было готово для плавания. Я опять отходил в суровое зимнее море, но как будто у меня не было других вариантов, слишком всё было неопределённо и грозило неприятностями моей собственности.

20 января 1461 A . D ., Мальорка, Балеарские острова

Бахающие, не смолкая ружья и пелена дымных облаков, остающихся после каждого выстрела, окутывала корабль, мешая смотреть на мишени, покачивающие на воде в виде пустых бочек. Сейчас была очередь стрелков с «Изабеллы», а затем по очереди я перебирался на другие корабли, тренируя стрелков заряжать и стрелять из аркебуз по очереди.

— И не жалко вам сеньор Иньиго пороха и свинца, — вздохнул рядом со мной сеньор Фелипе, пока я показывал стрелкам, где они ошиблись в поправке на волны и качку, — это сколько же денег вы извели за этот месяц, представить страшно.

— Нашим солдатам нужны тренировки, сеньор Фелипе, — пожал я плечами, — или вы хотите свою жизнь доверить людям, которые и в целый корабль с пяти метров не попадут?

— Конечно нет, сеньор Иньиго, — пожал он плечами, — но по мне меч надёжнее, чем эти воняющие и громыхающие палки.

— Будет время и вашему мечу, — не стал спросить я с ним, — как только доберёмся наконец до островов.

— Флаг на горизонте! — закричали сверху и я настраивая свою дальнозоркость подошёл к борту и посмотрел в ту сторону, на которую указал вперёдсмотрящий на мачте.

— О, а вот и реальная цель пожаловала, — рассмотрев флаг, а также одежду людей на корабле, я радостно повернулся к рыцарям, — ставьте все паруса, мы идём на сближение.

— Кто там, сеньор Иньиго? — рыцари заинтересованно на меня посмотрели, — дал же вам Бог зрение.

— Флаг Неаполя, — улыбнулся я, — но корабль не похож на купеческий.

Мне поклонились и «Изабелла» добавляя паруса, стала набирать ход. Каравеллы, которые следовали за ней в кильватере не могли похвастать подобной скоростью и стали понемногу отставать.

На чужом корабле нас тоже заметили и стали готовиться к бою, а судя по доспехам, в которые они одевались, я понял, что это и правда некупеческий корабль. Слишком много было вооружённых людей на судне, которое шло не слишком гружённым.

— Какие будут приказы, сеньор Иньиго? — ко мне подошёл тоже переодевшийся к бою, в красном сюрко, сеньор Аймоне.

— Сближаться на расстояние выстрела из аркебуз, затем перестрелять их издалека, не вступая врукопашную, — просто ответил я, — заодно посмотрим, помогли ли наши тренировки и как вы и говорили, не зря ли спалили мы порох.

Первыми ударили по нам арбалеты, но кроме редких попаданий по бортам корабля они никакого урона не причинили, а вот засевшие на кормовых и баковых надстройках наши стрелки, дождались, когда корабли сблизятся на достаточное расстояние для эффективного огня аркебуз и по взмаху моей руки, уложили аркебузы на фальшборт, и «Изабелла» окуталась дымом.

Рыцари, готовые с мечами и щитами вступить врукопашную, ждали сигнала, когда я разрешу сблизить корабли для абордажа, но у меня не было такой цели, так что я лишь показывал капитану корабля, чтобы держал нас неподалёку от соседнего судна, но не сближался чересчур близко.

В нас тоже стреляли, из установленной на корме баллисты, а также луков и арбалетов, но ущерб был просто минимален, наши же ответные выстрелы выкашивали людей на другом судне и вскоре там взметнулся белый флаг и раздались крики о пощаде.

— Сеньор Иньиго? — на меня посмотрел сеньор Фелипе, увидев полотнище над бортом другого корабля.

— Продолжайте огонь, я из-за этого дыма ничего не вижу, — спокойно ответил я, — я хочу, чтобы там никого не осталось в живых.

Рыцарь был не сильно доволен моим ответом, но спорить не стал и ещё минут двадцать звучали выстрели не только с «Изабеллы», но и с подошедших каравелл, которые тоже присоединились к бою, хотя уже постепенно затихавшему.

Наконец заметив, что движения на палубе соседнего корабля больше нет, я поднял руку останавливая огонь и приказал сближаться.

Взлетевшие кошки притянули нас к судну, и я увидел страшное зрелище. Вся палуба была залита кровью, вповалку лежали тела убитых и раненных, последние громко стонали, и молили о милосердии. В общем зрелище было настолько впечатляющим, что оба рыцаря качали недовольно головами, пробираясь по скользкой от крови палубе.

— Как-то это неправильно, сеньор Иньиго, — вернулся ко мне спустя пять минут сеньор Аймоне, — как-то слишком жестоко.

— Вы недовольны, что мы не потеряли ни одного человека? — удивился я.

— Нет конечно, — он развёл руками, — но мы даже не вытащили мечи, а все эти люди оказались мертвы.

Я понимал о чём говорил рыцарь, но чем я его мог утешить? Тем, что он видел перед собой будущее? Когда люди не смотря друг другу в глаза, будут убивают себе подобных на большом расстоянии?

— Не переживайте, сеньор Аймоне, — ответил я ему, — аркебузы не могу брать крепости, всегда нужен будет храбрец, влезающий на стену замка.

Рыцарь задумчиво покивал головой.

— Пожалуй вы правы, сеньор Иньиго, — и сменил тему, — что делать с раненными?

— Допросить и выкинуть за борт, — спокойно ответил я.

Бровь рыцаря поднялась.

— Может это просто люди, не имеющие отношения к тем, что нападают на ваши владения?

— Допросите и узнайте, но мне не нравится, когда рядом с моими островами зимой плавают непонятные военные корабли, — пожал я плечами и пошёл отдыхать, поскольку долгое нахождение на палубе и руководство стрелками растревожило мою всё ещё заживающую рану и она начала напоминать о себе.

Через час, когда часть команды перешла на призовой корабль и мы двинулись дальше, к уже виднеющемуся на горизонте острову Мальорка, ко мне в каюту зашли оба рыцаря и рассказали о чём поведали пленные, перед своей смертью.

— Это один из трёх неаполитанских кораблей, которые Его высочество Фердинанд отправил сюда для нападения на ваши острова, сеньор Иньиго, — хмуро заметил госпитальер, — нам сказали, где ремонтируются ещё два, так что я приказал выдвигаться туда.

— Они знали, здесь есть ещё те, кто замышляет против нас? — поинтересовался я у них.

— Пара пленных сказали, что видели, как генуэзские пираты перехватывают суда, на которых перевозят крестьян с материка на острова, — задумчиво ответил сеньор Фелипе, — но где они, они не знали.

Я поджал губы, это были скорее всего мои крестьяне.

— Идём туда, где стоят эти два корабля, — приказал я, — может быть узнаем так больше.

Оба рыцаря поклонились мне, уходя из моей крошечной каюты. Впрочем, у них не было и такой, корабль не был предназначен для удобств, а только для боевой эффективности.