30 сребреников – 7. Арагонская Ост-Индская Компания

Глава 22

25 января 1461 A . D ., Аликанте, королевство Арагон

Рыцари вывели к городским воротам всех наёмников, которых поймали за эти месяцы, не убив в бою, и один из военных маршалов слегка поклонился девушке.

— Сеньорита Паула, по вашему приказу, привели всех.

Девушка благодарно посмотрела на рыцаря.

— Спасибо, — поблагодарила она его, — мы здесь ненадолго.

Она повернулась к палачу, который вместе со своими помощниками ожидал её решения.

— Мастер Шмидт, — обратилась она к нему, — приступайте.

Палач с достоинством поклонился, и подошёл к хмурым людям, которых месяцами держали в заточении и не всегда успевали кормить. Помощник мастера Шмидта протянул ему сложенную вчетверо кожу, которую тот открыл, бережно достал из неё тканевый свёрток, затем открыв его, взял оттуда бумагу и очень осторожно развернул письмо. По всему было видно, как он им дорожит.

— По велению его сиятельства, маркиза Балеарского и графа Аликанте, Иньиго де Мендоса, — зачитал он оттуда, обращаясь к большому собранию людей, которые собрались посмотреть на казнь наёмников, — всех, кто был пойман с оружием в руках на его землях, причиняя ущерб его собственности и людям, надлежит закопать заживо.

Наёмники, услышав приговор, изумлённо стали кричать о справедливости и звать священников, которые остановят эту жестокость, крестьяне же и городские жители, хоть и удивились такому решению своего сеньора, но не сильно, сеньор Иньиго никогда не отличался миролюбием и кротостью.

Отец Иаков подошёл к Пауле.

— Дитя моё, — обратился он к девушке, спокойно смотрящей на то, как связанных наёмников, несмотря на их сопротивление и возмущения, десятками скидывают в овраг, оставшийся от добычи глины, — тебе не кажется, что это и правда слишком жестоко, даже для них?

— Отец Иаков, — девушка пожала плечами, — вы ведь понимаете, это не моё распоряжение, а сеньора Иньиго, я не могу его отменить, не поставив под сомнение его власть над всеми в графстве. Так что простите, но даже я не могу этого сделать.

Священник, горестно вздохнув, пошёл к рыцарям ордена Монтесы, которые тоже были удивлены подобной жестокостью, но тем не менее помогали палачам скидывать наёмников в овраг.

— Доблестные сеньоры, — обратился монах к ним, — умоляю вас Господом нашим, хотя бы убейте их, прежде чем закопаете.

Военные маршалы повернулись к священнику, которого очень уважали за его веру и рвение к служению Богу.

— Простите, отец Иаков, — вздохнул один из них, — но нас нанял сеньор Иньиго, вся ответственность за это решение лежит на нём, мы просто выполняем приказ.

— Он берёт на свою душу такой грех, — покачал головой священник, — они не исповедались, не причастились, их души не попадут в рай.

— Сеньор Иньиго, явно об этом знал, — один из маршалов пожал плечами, — раз отдал такой приказ.

Видя, что никто не хочет ослушаться приказов Иньиго, отец Иаков пошёл к епископу Аусиасу Деспучу, который присутствовал тут же на казни.

— Ваше преосвященство, — обратился он к нему, — надо остановить это. Пусть их просто повесят или отрубят головы.

Епископ повернулся к брату по вере.

— Кто возьмёт ответственность за отмену приказа маркиза, отец Иаков? — спросил он, — мы с вами духовные лица, и не можем приказывать светским властям.

— Но это же неправильно, так убивать их, — сделал последнюю попытку воззвать к человечности он.

— Вот и задайте этот вопрос маркизу, когда он вернётся в Аликанте, — пожал плечами епископ.

Тем временем, скинув всех наёмников в овраг, палач дал приказ крестьянам обрушивать землю вниз с вершин склонов, и закапывать кричащих и умоляющих о пощаде людей. Многие жители не смогли слышать эти крики и отворачивались, а особо впечатлительные девушки так вообще падали в обморок.

Через двадцать минут толстый слой земли скрыл всё под собой, но всё равно были слышны слабые звуки из-под неё, и земля кое-где даже шевелилась, вызывая испуги у присутствующих на казни, а также все постоянно крестились.

Палач, закончив своё дело, дочитал письмо.

— Его сиятельство также повелевает о том, что если кому станет известно о чужих наёмниках на его землях и благодаря доносчику их поймают, то такому человеку будет выплачена премия в размере ста флоринов.

Закончив читать, мастер аккуратно сложил письмо в ткань, затем в кожу и показал своим помощникам сворачиваться, своё дело они закончили. Вместе с их уходом шевеление земли и звуки из-под неё прекратились и стали расходиться все присутствующие: городские жители крестились и перешептываясь о том, что маркиз наверно был всё же слишком жесток к этим людям, а вот те крестьяне, в чьих деревнях эти наёмники побывали, расходились довольными и весть о том, что здесь свершилось, стала разлетаться по графству и его окрестностям.

Вскоре на месте казни осталась лишь одинокая фигура монаха, стоящего на коленях над общей могилой и молящегося о спасении этих замученных душ.

5 февраля 1461 A . D ., Сарагоса, королевство Арагон

— Мой друг! — король радушно принял старого магистра, который пытался каждый раз сбежать из королевского дворца Сарагосы в Хативу, чтобы хотя бы попытаться выполнять свои прямые обязанности. Но, к его сожалению, король часто использовал его, как уважаемого всеми дворянами королевства человека, с разными дипломатическими миссиями, с которыми ни мог справиться ни кто другой, кроме магистра ордена Монтесы.

— Ваше высочество, — старый воин поклонился королю.

— Наконец-то ты вернулся, — преувеличенно бодро продолжил король, — сколько ты привёл с собой рыцарей?

— Сто всадников и триста человек пехоты, — спокойно ответил тот, вызывая изумлённое восклицание со стороны Хуана II.

— Почему так мало? Остальные надеюсь скоро прибудут? — в волнении поинтересовался король.

— Нет Ваше высочество, это все, кого я смог собрать, — пожал плечами Луис Деспуиг.

— Но почему так мало? — удивился Хуан, — под твоим началом больше двух тысяч человек!

— Они все на службе у маркиза Мендосы, я связан контактом с ним и не могу его нарушить, — совершенно спокойно соврал магистр.

Король изумлённо посмотрел на рыцаря.

— Две тысячи рыцарей ордена Монтесы на службе у Иньиго? Сколько же он вам платит?

— Достаточно Ваше высочество, — улыбнулся магистр, — чтобы оплачивать все наши траты. К тому же, ему служат ещё и госпитальеры с острова Родос, как я знаю, там их тоже порядка тысячи.

— Зачем Иньиго такая армия? — удивился король, — или он тоже затевает что-то против меня?

— Нет Ваше высочество, маркиз вам предан, это я знаю совершенно точно, — покачал головой Луис Деспуиг, — у него противостояние с миланским герцогством, наёмники Франческо Сфорца разоряют его земли.

— А-а-а, так вот где он был ранен, — вздохнул Хуан, — он прислал мне письмо и золото, с извинениями, что не может прибыть сам.

— Да, Ваше высочество, атаки, как я слышал идут и на графство, и на маркизат, — кивнул головой рыцарь, — горят деревни, гибнут люди, так что маркиз сейчас отстаивает своё право править на этих землях.

— Что же жаль, что за мой счёт в том числе, — вздохнул Хуан, — давай Луис тогда думать, где нам взять ещё войска, поскольку у меня с ними жуткая проблема.

— Думаю у меня есть пара вариантов Ваше высочество, — склонился в поклоне магистр ордена Монтесы.

10 февраля 1461 A . D ., Мальорка, Балеарские острова

Два неаполитанских корабля мы нашли в одной из укромных бухт, где они спрятались от шторма, который разметал наш строй и первыми добрались досюда мы, а вот каравелл нигде не было видно. Что, впрочем, было не удивительно по такой погоде, я лишь надеялся, что с ними ничего не случится и капитаны найдут сюда дорогу.

— Нас заметили, сеньор Иньиго, — сказал мне сеньор Фелипе то, что я видел и сам. На одном парусном корабле и второй галере началась суета при нашем появлении.

— Поднимите наш флаг, — попросил я, — пусть видят тех, кто их убьёт.

Синее полотнище со строенным белым крестом и буквами «E», «I», «Ko», взметнулся вверх и под ним, «Изабелла» вступила в бой.

В узкой бухте преимущество теоретически было за гребными судами, но нам всё что было нужно, подойти на расстояние выстрела и град тяжёлых пуль обрушился на палубы неаполитанцев.

Я не руководил боем целиком, поскольку за мной негласно укрепилось руководство лишь стрелками, так что краем глаза увидел, как сеньор Фелипе показывает капитану сближаться, а сам во главе абордажной команды уже готовится запрыгнуть на борт галеры. Его высокий прыжок, когда кошками рыцари подтянули друг к другу корабли закончился чьей-то отрубленной головой и дальше я уже его не видел, поскольку под прикрытием своих рыцарей он врубился в строй неаполитанских наёмников. Сеньор Аймоне со своими рыцарями пошёл с носа, и я видел, как там тоже завязалась мясорубка.

Я же, видя, как под шумок того, что мы были связаны с этим кораблём, второй пытается уйти от нас, приказал матросам рубить канаты кошек и догонять его. Так что, оставляя рыцарей драться, мы, медленно набирая ход стали догонять драпающий от нас корабль.

— «Пушек конечно не хватает, — думал я, смотря на то, что нам нужно для атаки подходить к другому кораблю почти вплотную, тоже подставляясь под град вражеских стрел и арбалетных болтов, — но вводить их сейчас? Пожалуй, слишком рано. Ладно, обойдусь пока аркебузами, или возможно даже придётся подумать о мушкетах, всё равно сейчас мало кто различит их между собой».

Парусно-гребное судно, борясь с ветром и волнами, стало медленно, но приближаться к нам и там это поняли, выкинув сразу белый флаг. На меня вопросительно посмотрел капитан «Изабеллы».

— Убить всех, — спокойно сказал я и он склонил голову.

Загрохотали выстрелы аркебуз, но поскольку у нас почти не осталось рыцарей, то пришлось ждать, когда захватившие первое судно сеньор Аймоне и сеньор Фелипе, прибудут к нам на нём на помощь. С помощью них, второе судно также вскоре было захвачено.

Рыцари отправились проверять трюмы, а я пошёл к себе, но я не успел снять даже плащ, как внутрь заглянул молодой послушник.

— Сеньор Иньиго, — обратился он взволнованно ко мне, — сеньор Фелипе просит вас вернутся на палубу, на последнем корабле нашли пленников.

Я поблагодарил его, накинул на плечи плащ и пошёл наверх. И действительно, рядом с обоими рыцарями, стояло три человека: пожилой дворянин в дорогих кастильских одеждах, молодая женщина и девушка лет восемнадцати.

— А вот и ваш спаситель, сеньор де Толедо, — увидев меня, сказал рыцарь-госпитальер, — если бы сеньор Иньиго не бросился бы в погоню за этим кораблём, то мы связанные боем, никогда вас бы не догнали. Так что можете все свои благодарности направить в сторону маркиза.

Дворянин и его спутницы повернулись ко мне, и я сразу же узнал его. Это был один из тех дворян, у которых мы побывали с дедушкой, когда он представлял меня дружественным Мендоса семьям в Сеговии, насколько я помнил, он был братом графа Фернандо Альвареса де Толедо-и-Сармьенто, главы этой семьи.

— Сеньор Педро де Толедо, — с лёгкой улыбкой поклонился я ему, — вот это неожиданная встреча, как я помню, последний раз мы с вами встречались в Сеговии, когда меня вам представлял дедушка, дон Иньиго де Мендоса.

— Святой человек, сеньор Иньиго, — он с широкой улыбкой на лице, тоже меня узнал, — как мы все печалились и горевали, когда узнали о его смерти!

— Истинно так, — вздохнул я и перекрестился, — как дела у сеньора Фернандо? Надеюсь, он здоров?

Дворянин вздохнул.

— К сожалению время никого не щадит сеньор Иньиго, мой дорогой брат умер в прошлом году, и ему наследовал его старший сын Гарсия, он сейчас глава дома и второй граф Альба.

Я трагично покачал головой и перекрестился.

— Господь забирает у нас лучших, сеньор Педро, — грустно ответил я.

— Истинно так сеньор Иньиго, — согласился он со мной, и показал на женщин рукой, — позвольте представить вам мою жену Менсию и дочь Терезу и ещё раз поблагодарить от всего сердца, вы спасли нас от плена и ужасной участи быть проданным маврам.

— Сеньора, сеньорита, — я вежливо наклонил голову, здороваясь с его спутницами, которые скромно ждали, когда мы закончим с ним разговор.

— Ваше сиятельство, мы с Терезой, тоже благодарны вам от всего сердца, — сказала молодая женщина, а девушка посмотрела на мою внешность с лёгким недоумением, но промолчала и лишь склонила голову.

— Я уступлю женщинам свою каюту, — как само разумеющееся сказал я, — а мы с вами сеньор Педро поспим пока в гамаках.

— Всё лучше, чем в том зловонном трюме, где мы обитали до этого, сеньор Иньиго, — склонил голову дворянин.

— Вы сказали, неаполитанцы хотели продать вас маврам, сеньор де Толедо? — заинтересовался его словами сеньор Аймоне.

— Да, чтобы те потребовали за нас выкуп, — кивнул тот, — эти проклятые пираты убили всех наших слуг, всю команду корабля на котором я плыл по торговым делам, в живых оставили только нас, узнав кто я.

Я переглянулся с госпитальером.

— Если они где-то встречаются с маврами, может там есть и мои крестьяне? — я понял, что он хотел мне сказать и рыцарь кивнул.

— Пойду поспрашиваю тех, кого ещё не убили, — сказал он, — может быть узнаем место.

Он ушёл, а я предложил сеньору Педро устроить его дам, и присоединиться ко мне позже, что он и сделал.

Вечером, сидя вчетвером в тесном углу, отгороженном лишь тонкой занавеской от всех остальных людей, мы стали более подробно расспрашивать сеньора Педро о том, как он плыл, где их перехватили и что конкретно говорили пираты про мавров.

Он, морща лоб вспоминал подробности, что вскоре вместе с информацией, полученной от пленных, позволило составить нам примерный план наших дальнейших действий.

— Подождём каравеллы и далее отплываем в Аликанте, которое нам по пути, там выгрузим всё не нужное и высадим сеньора Педро, а дальше пойдём на Альмерию, — решил я.

— На Балеарские острова не зайдём, как хотели изначально, сеньор Иньиго? — удивился моему решению сеньор Фелипе.

— Боюсь, мы потеряем там время, — покачал я головой, — моих крестьян могут продать, пока мы будем там, так что лучше поторопимся. Хотя бы я не буду корить себя потом тем, что не сделал всё возможное для спасения людей.

— Вас устроит высадка в Аликанте, сеньор Педро? — для проформы спросил я дворянина, но тот ожидаемо нас заверил, что хочет как можно меньше напрягать своих спасителей, на том мы и порешили.