Будни имперских диверсантов

Глава 23

Сборы не заняли много времени, а вот на дорогу по узкому и темному ущелью ушло больше трех часов. Где-то там, наверху, солнце едва началось клониться к закату, по моим ощущениям было около четырех пополудни, но в ущелье сумерки сгустились уже достаточно, чтобы можно было приблизиться к стенам крепости не опасаясь обнаружения. Хотя, слишком сильно наглеть, конечно, не стоило. Укрывшись за особенно крупным наплывом камня, мы пытались высмотреть что-нибудь полезное.

Внутри стен жизнь не то, чтобы кипела, но режим молчания никто не соблюдал. До нас доносилось эхо разговоров, отблески света от костров, запахи готовящегося ужина. Время от времени мы слышали взрывы смеха, а однажды даже куплет старой и ужасно похабной песенки. Нападения обитатели укрепления не ждали. Стены с нашей стороны действительно были крутоваты. Видя такое дело, я начал обматывать ветошью когти своей кошки – без этого приспособления взбираться наверх я не рискну. Заодно начал присматривать место, где лучше всего попытаться. Пожалуй, с правого края будет удобнее всего. Там над нами будет приличный наплыв камня, который частично скроет нас от обитателей крепости. До часовых, что сидят на площадке над воротами оттуда добираться дольше, но безопаснее – меньше шансов, что они услышат нас, пока мы будем взбираться. Краем глаза я следил за странными действиями тролля: он сначала к чему-то принюхивался, потом облизал палец, и поднял его над головой.

- Ветер в сторону выхода дует, - шепотом прокомментировал некромант.

- Ну да, так и есть, - кивнул гоблин. – Так и должно быть.

- Только он понизу туда дует. – Продолжил тролль. – А наверху, - он поднялся на цыпочки, вытянув руку вверх и даже подпрыгнул. – Да, наверху он дуть перестает. А еще выше, наверное, дует в обратную сторону.

- Может и так, - я присоединился к разговору. – Только нам-то что с того?

- Ну… мы с леди Игульфрид могли бы устроить танец душ. – Уверенно пообещал некромант. – Только мне тогда тоже нужно быть на стене.

- Очень рад, что ты можешь устроить душам праздник, - серьезно кивнул Ханыга. – А нельзя это как-нибудь попозже и не в таком опасном месте?

- Ах да, вы же не знаете, - скривился Свенсон. – Пляска душ – это ритуал такой…

- Ага, когда души покойников начинают плясать, - добавил непонятно с чего развеселившийся гоблин.

- О, так ты все-таки знаешь? – не понял сарказма тролль. – Тогда зачем спрашиваешь?

- Да хватит вам уже ерундой страдать! Ханыга, хватит издеваться над Свенсоном. А ты не отвлекайся, рассказывай!

- Пляска душ, это такой ритуал, который заставляет неупокоенных кружиться в бешенном водовороте. Обычно его устраивают для того, чтобы сконцентрировать очень много энергии смерти на небольшом пространстве, - некромант недовольно покосился на шутника, но начал подробно объяснять. – Этот ритуал обычно используется как подготовительный для каких-то более серьезных обрядов. Ну, там, сотворения костяного дракона, или поднятия высшего слуги… или там, если какой-нибудь очень большой некрополь нужно поднять, тогда, чтобы не мучиться с каждым покойником, обращаются к пляске душ. Ну, у нас в империи так, насколько мне известно, заграничные специалисты предпочитают обходиться кровавыми жертвами. Сомнительное, кстати, решение, потому что энергия получается недостаточно чистая, появляется множество наведенных помех, отчего качество колдовства только падает…

- Дружище, мне интересно, очень. – Я решился все-таки прервать увлекшегося тролля, хотя мне действительно любопытно было слушать его рассуждения. – Но давай ты все-таки чуть-чуть поконкретнее.

- Да, прости, я действительно отошел от темы. Так вот, нам интересен тот факт, что в месте проведения этого ритуала нахождение живых разумных не приветствуется. Точнее, крайне нежелательно. Большая концентрация неоформленной энергии смерти воздействует на разум даже совершенно инертного к магии разумного крайне негативно. Некоторые видят кошмары наяву, галлюцинации. Другие впадают в ступор, третьи вдруг становятся одержимы суицидальными идеями, а кто-то просто впадает в крайне угнетенное состояние.

- Твою мысль я понял, - согласился я. – Ты хочешь деморализовать противника перед нападением. Идея отличная, но есть два вопроса: почему ты не использовал это раньше, и что делать нашим ребятам, когда эта пляска душ начнется?

- Ну, вы же еще не выбросили амулеты, которые я вам сделал? От пляски душ они тоже немного защищают. Не полностью, но нашим диверсантам будет гораздо легче, чем их противникам. Ты и вовсе будешь только чувствовать боль, но, насколько я понял, действовать тебе она не помешает. Только не забудь потом попросить леди Игульфрид тебе каналы прочистить! Что касается первого вопроса, то тут все очевидно. Ритуал пляски душ не так-то просто устроить. В его классическим виде он представляет собой водоворот. Такую, знаете, воронку, как у тебя в ванной, когда ты сливаешь воду. Причем вращение энергии обеспечивают природные маги, посредством кругового движения воздуха. Ну, в двух словах, на материальном плане природники творят вихрь, а на энергетическом некроманты запускают пляску душ, в качестве якоря используя потоки воздуха. Природных магов… да в общем, любых магов, для создания торнадо требуется либо один сильный, либо несколько не очень сильных. Леди Игульфрид – природная ведьма, и весьма сильна, однако уверен, на создание торнадо ее умения не хватит.

- Ведьма сокрушенно кивнула.

- Ну, тут ничего страшного, леди, насколько мне известно, ваши таланты больше сосредоточены в другой области. Да и обучались вы больше по гражданской линии, чем по магической… не важно. Важно, что для того, например, чтобы устроить вращение воздуха достаточного радиуса, чтобы накрыть покинутый нами лагерь альянса, потребовалось бы не менее десятка магистров-природников. Скорость ветра не так уж важна, а вот протяженность явления является определяющей. Здесь и сейчас движение воздуха идет практически так, как нам нужно без всякой магии. Конечно, в вертикальной, а не в горизонтальной плоскости, но я думаю, это не имеет большого значения. От леди Игульфрид потребуется только подправлять и закольцовывать потоки, не более того. Уверен, с этим вы легко справитесь, леди.

- А как насчет недостающих некромантов? – полюбопытствовал Ханыга. – Насколько я понял объяснения, их тоже требуется больше, чем один.

- В обычном случае – да. Но я льщу себя надеждой, что моих умений окажется достаточно. – Важно пояснил некромант. – Вообще-то я по своим профессиональным навыкам уже мог бы претендовать на архимагистра. Правда, по силе до него мне еще далеко, а одним только мастерством, к сожалению, далеко не всегда можно добиться желаемого.

Основную часть отряда мы встретили через два часа. Пришлось вернуться на пару километров, чтобы не устраивать объяснения в виду противника. Дромехай, как и шеф, изменения планов полностью одобрили, бойцов предупредили, что во время атаки им будет страшно, и всех отпустили отдыхать: нужно было дождаться полной темноты.

Нужно отметить, что именно находясь в ущелье мы тогда впервые на себе прочувствовали крайнюю полезность пауков. По-настоящему светло в узкой теснине было всего полчаса – только в тот короткий промежуток времени, когда солнце непосредственно заглядывает в проход. Весь остальной день мы находились будто бы в глубоком колодце, а ближе к вечеру становилось совсем темно. Прошлую ночь мы провели на стоянке, к тому же жгли костры из запасенного топлива, однако идти на штурм укреплений предстояло без каких-то источников света. Обеспечить зельем ночного глаза весь отряд не было никакой возможности, и единственное, что нас спасло – это тот факт, что паукам свет не очень-то и необходим. Они достаточно хорошо ориентируются, с помощью слуха, к тому же видят тепло, так что, если не спешиваться, передвигаться было вполне возможно. Ну а для тех, кто отправляется пешком, зелье ночного зрения нашлось.

К нашему возвращению обитатели крепости уже по большей части успокоились и отошли ко сну. Остались только часовые. Никто не думал спать на посту, и даже те двое, что находились на «неопасном» направлении внимательно вслушивались в темноту. Рассмотреть что-то у них шансов не было – мешал свет масляных ламп, которыми освещалось внутреннее пространство крепости. Тишина сильно мешает. Любой звук, даже случайное шуршание одежды, в каменной теснине разносится достаточно далеко и может насторожить часовых. Тем не менее, до самого подножия стены мы добрались вполне уверенно. Теперь мне предстояло закинуть кошку. Как не старайся, как ни обматывай мягкой ветошью стальные крючья, совершенно бесшумно процедуру закрепления веревки не провернуть. Время тянется, как густая смола, а я все сижу под стеной и не решаюсь забросить кошку. Жду хоть какого-то шума со стороны лагеря, хоть какого-то движения, которое отвлечет часовых. В двух сотнях шагах дальше, в темноте ущелья сидят на своих пауках готовые к нападению без малого две сотни диверсантов. Все они ждут, когда мы начнем. В такие моменты проявлять выдержку и терпение особенно сложно. Долгое неподвижное сидение в неудобной позе в непосредственной близости от врага с неясными перспективами мало способствует душевному спокойствию.

Сколько мы так просидели в тишине? Не знаю. Субъективные ощущения говорят, что несколько часов, но на самом деле, должно быть, гораздо меньше. Наконец, тишина была нарушена какими-то звуками. Один из часовых встал, и направился в нашу сторону, к стене. В первый момент я даже запаниковал. Показалось, что кто-то из нас неведомым образом привлек внимание караульного, и сейчас он поднимет тревогу. Рука судорожно нащупывала снаряженный к бою арбалет, я спешно пытался сообразить, что мы будем делать после того, как разделаемся с бдительным солдатом… Напрасные волнения. Оказывается, причина побудившая дозорного встать, банальна – ему потребовалось отлить. И слава богам, что не нам на головы, поленился солдат уйти далеко от освещенных ворот. И не в том проблема, что нам пришлось бы пережить эту неприятную процедуру. Война есть война, тут и не такое терпеть станешь, чтобы выжить и сохранить жизни товарищей. Просто тогда шансы быть обнаруженными сильно возросли бы. А так, пока дозорный, насвистывая, орошал камни стены, я, не раскручивая, забросил кошку, и даже успел убедиться, что она достаточно прочно закрепилась наверху.

Часовой завязал штаны и неспешно вернулся на свое место – за это время я как раз успел взобраться на стену, и даже прошел немного следом. Потом, правда, пришлось спешно укладываться и изображать крупный камень. Ужасно тянуло немного поторопиться, пробежать эти несколько шагов, но я заставил себя не спешить. Сложностей этой ночью будет достаточно, чтобы еще и плодить их излишним проворством. Пришлось ползти. Медленно и осторожно, одно движение в минуту. Крысодлак сидит у меня на плече. Я ощущаю его нетерпение, он просто рвется броситься на шею к часовому. Рядом недоуменно поглядывает на меня его неживая подружка. Я отрицательно качаю головой. Да, звери опытные и им, пожалуй, удалось бы убить часовых при таком неожиданном нападении, но недостаточно быстро, чтобы те не успели поднять тревогу. Я все сделаю сам. Караульный что-то почувствовал уже когда нас разделяло шагов пять. Дальше ждать нет смысла. Звездочки с ядом бросаю с двух рук, сразу в обоих дозорных. Я столько готовился к этому броску, что не мог промахнуться. Оба снаряда попадают куда я и целился – в шеи солдат, так, чтобы они не смогли закричать прежде, чем подействует яд. Вскочил я сразу после броска, так что даже успел подхватить одного из убитых до того, как он упал. Со вторым такой фокус не вышел, но он упал тихо, чуть звякнув копьем о камни стены. Замираю на несколько секунд, оцениваю обстановку. Убедившись, что никто из обитателей крепости так и не проснулся, аккуратно укладываю покойника рядом с его товарищем.

Мне не требуется зелье ночного зрения, чтобы видеть в темноте. Я наблюдаю, как Штурре со своим десятком быстро и тихо взбирается на стену, после чего они затаскивают наверх Свенсона.

Для того, чтобы запустить пляску душ требуется несколько минут. Все это время мы наблюдаем за происходящим в крепости. Я пытаюсь разглядеть, что происходит на противоположной стене, той, что выходит наружу. Там гораздо больше часовых, и они тоже не спят. Однако они не опасаются нападения со спины, все их внимание направлено наружу. Некромант творит свое колдовство в полной тишине и почти не двигаясь, только время от времени взмахивает руками. Я знаю, что где-то внизу в это время леди Игульфрид неведомым мне образом изменяет потоки ветра, заставляет их воздух двигаться так, как нужно Свенсону. Мне даже кажется, что я чувствую, как усиливается сквозняк.

Находиться там, где вершится недоброе колдовство неприятно. Несмотря на то, что меня от воздействия защищают собственные магические травмы, я чувствую, как пространство заволакивает пепельной дымкой. Не уверен, что вижу ее глазами, вообще не уверен, что на самом деле чувствую хоть что-то, но мне становится не по себе. В ушах слышен чей-то то ли шепот, то ли издевательский смех. Периферийное зрение барахлит, кажется, что какие-то тени шевелятся на самом краю поля зрения. А еще кажется, что на тебя кто-то смотрит. И этот взгляд мне знаком. Совсем недавно мне уже посчастливилось испытать нечто подобное. Да, определенно, я знаю этот взгляд. Во второй раз это не так страшно, хотя и тревожит тот факт, что меня явно узнали. А еще странно, что я не чувствую боли. По словам тролля, мои перекореженные магические каналы должны ныть и болеть от высокой концентрации магии смерти, но ничего подобного я не чувствую, хотя пляска духов уже в самом разгаре. Я, наконец, обретаю способность переключиться с собственных ощущений на то, что происходит вокруг.

Да, ошибки быть не может: пляска духа нашему некроманту вполне удалась. Даже слишком. Картины тихого помешательства внутри крепости навевали тоску и уныние сильнее, чем магическое воздействие. Кто-то раскачивался из стороны в сторону, другие продолжали спать – но сон этот был неспокойный, люди метались во сне, терзаемые неведомыми кошмарами. Те, кто на момент начала пляски бодрствовали, чувствовали себя не лучше. Один из часовых на противоположной стене решил покончить с собой, сбросившись со стены вниз головой. Ему никто не мешал. Другие двое разворачивали онагры, явно планируя устроить огненную преисподнюю для своих товарищей.

Вот это уже совсем нехорошо. Я тряхнул головой, пытаясь вернуть себе ясность мысли. Почему никто из наших не реагирует? А наши, похоже, просто в ступоре. Свенсон перестарался. Парни стоят как в воду опущенные, устремив взгляд куда-то в пустоту, и совсем не обращают внимания на происходящее. Я глянул себе под ноги. Крысодлак вроде бы в норме.

- Крыс! Расшевели их! – рявкнул я, а сам полез долой со стены. Нужно открыть ворота. Те, кто находился внутри крепости на мое появление отреагировали. Похоже, какие-то остатки разума у них еще остаются, а может, моя физиономия как-то пересекается с их личными кошмарами. Несколько солдат, ночевавших вблизи ворот, оглянулись и дружно шагнули ко мне. Оружие не достают, но тянут руки, пытаются схватить за полы одежды. Вырваться удается с трудом, я расталкиваю сумасшедших, снимаю засов. Створки слишком тяжелые – одному мне не справиться. Несколько секунд я пытаюсь сдвинуть их враскачку, понемногу начиная паниковать, но тут ко мне присоединяются ребята из десятка Штурре. Сам десятник с двумя подчиненными отгоняет от нас пораженных безумием солдат.

Ворота открыты, огонь на стене погашен. Основной отряд уже спешит – мне кажется, я даже слышу цоканье паучьих лап по камням.

- Штурре, - кричу я, не заботясь уже о соблюдении тишины. – Посмотри на ту стену! Надо им помешать!

Десятник оглядывается на меня, переводит взгляд на внешнюю стену. Глаза его становятся большими, как у южного зверя лемура. Ждать, пока он проникнется увиденным некогда, я срываюсь и бегу к дальней стене. Сзади слышен топот – десяток бежит следом. Часовые внешней стены как раз закончили снаряжать первый онагр к бою. В чашу укладывают просмоленный шар с горючей жидкостью. Взмах топора, и снаряд по крутой дуге взлетает высоко вверх, для того чтобы через пять секунд упасть почти в самом центре крепости. Содержимое расплескивается, попадая на и без того обезумевших солдат. Часовые весело хохочут, довольные получившимся эффектом, но старательно взводят рычаг. Мы прорываемся к стене. Что такое расстояние в сотню метров? Ерунда. Только фейерверк что-то нарушил в видениях обитателей крепости, и теперь большая их часть носится из стороны в сторону, сталкивается друг с другом и с нами. У меня в руках меч и кинжал, я раздаю удары направо и налево, бойцы рядом со мной тоже не церемонятся. И все-таки мы движемся слишком медленно. Пробежав половину расстояния, я останавливаюсь, срываю с пояса арбалет:

- Сбиваем часовых, пока они тут все не сожгли! – рычу я товарищам.

Стреляем по готовности. Мой первый болт уходит далеко в сторону – помешал один из солдат, толкнув меня под руку. Ничего, зато Штурре, кажется, повезло больше – его болт пробивает плечо тому часовому, что несет новый снаряд для онагра. Шар с горючей жидкостью падает со стены и загорается, но это не страшно. Главное, что больше выстрелов не будет. Остальные бойцы тоже отработали на отлично – все дозорные либо мертвы, либо ранены. Да и диверсанты, наконец, врываются внутрь крепости и начинается резня.

Мы творим мерзость. Вряд ли после такого кто-то из нас может называть себя честным солдатом. Одно дело убить врага в бою, и совсем другое – вот так, сначала лишить разума, и потом вырезать беспомощных, ничего не понимающих разумных. Вот только где-то на территории империи находится лагерь, в котором каждый день умирают подданные империи. Большей частью – дети. И это сотворили именно те солдаты, которых мы так подло убиваем. Поэтому со своей совестью я как-нибудь договорюсь. Пострадаю немного, и перестану. А нападающих буду убивать столько и так, как потребуется, пока они не уйдут из империи. А потом наведаюсь к тем, кто все это устроил, и спрошу с них в том числе и за то, что мне пришлось творить бесчестные поступки.

Резня закончилась быстро. Уже через несколько минут на территории крепости из живых остались только представители диверсантов. Я нашел глазами тролля. Про него все забыли, а он, между тем, все так же продолжал колдовать – видимо слишком сильно сконцентрировался на ритуале, и совсем не отслеживает происходящее. Вернувшись на стену, я осторожно подергал его за рукав, опасаясь отвлечь не вовремя и стать причиной какой-нибудь неприятности магического свойства.

- Что, уже все? – спросил тролль, резко открыв глаза.

- Еще нет, дружище. Я хотел спросить, ты не мог бы всех, кто здесь помер поднять? Ну, раз уж все равно тут сконцентрировалось много энергии смерти. Это ведь не займет много времени?

- Сейчас – не займет. Дай мне пять минут, - кивнул некромант, внимательно поглядев мне в глаза. – Но когда будет более спокойное время ты мне обязательно расскажешь, почему вы с шефом такие злые.

- Обязательно, - кивнул я.

- И сходи за леди Игульфрид. Ей, кажется, никто так и не сказал, что можно прекратить колдовать.