Будни имперских диверсантов

Глава 26

Весть о том, что какие-то наглецы расхаживают по тылам армии Альянса разлетелась как-то уж слишком быстро. По крайней мере к тому времени, как мы выскочили из-под защиты деревьев, нам наперерез с двух сторон уже двигались два отряда по три десятка бойцов. Не так много, учитывая, что и у шефа с Ханыгой и у меня на поясе висит по десять мешочков с кровью гор. Однако что-то мне подсказывает – в этот раз надеяться на чудо-оружие не стоит. Должно быть, тот факт, что в составе отрядов что с той, что с другой стороны я заметил магов дивных. А еще – будучи пешими они двигались со скоростью хорошего паучьего всадника. Сзади при этом продолжали поджимать очухавшиеся гвардейцы, и фора постепенно сокращалась. Все-таки наши скакуны под седлом уже больше суток, а вот гвардейские явно всю ночь отдыхали…

Странное чувство. Сидя в седле восьминогого паука, никак нельзя повлиять на его скорость. Все, что тебе остается – это следить, как с трех сторон приближаются враги, и молиться, чтобы твой скакун успел выскочить из ловушки до того, как она успеет захлопнуться. Когда ты бежишь самостоятельно, можно хотя бы попытаться поднажать, ускориться, заставить мышцы работать чуть быстрее. Лучше уж так, чем беспомощно наблюдать за происходящим. В какой-то момент мне показалось, что было бы проще соскочить с паука, и бежать рядом. Глупая мысль – это ведь не лошадь, за стремя которой можно уцепиться.

Мы все-таки проскочили в последнюю секунду. Когда мы вырвались, до отрядов противника оставалось метров по пятьдесят – еще пара мгновений, и пришлось бы принимать бой. Однако так просто упускать добычу охотники не захотели. То, что я увидел, оглянувшись, заставило меня все же придержать паука и соскочить наземь – вслед беглецам двигалась широкая волна чего-то явно опасного. Что-то похожее на марево, которым угостил нас тот дивный, что до сих пор едет связанным в сопровождении диверсантов. Времени, чтобы подумать не нашлось, и я решил повторить тот фокус, который спас нас несколько дней назад. За секунду до столкновения с враждебной магией, я постарался еще и всосать в себя эту мерзкую волну, чтобы до друзей не докатилось. Сам не понимаю, как у меня это вышло, однако волна дурноты, которая оказалась во много раз сильнее прежнего, показала, что мне это удалось. Боль в руках вспыхнула, как рассвет над морем, через мгновение остальное тело тоже взорвалось болью. Сквозь выступившие слезы я наблюдал, как рассыпается пеплом одежда – я остался полностью голым, только у ног лежали мешочки с некромантовым взрывным зельем. О них я вспомнил, потому что повалившись на колени, случайно наткнулся на один из снарядов ладонью. Радость находки ненадолго вымела кровавый туман из головы. Сжав мешочек, я изо всех сил швырнул его в сторону наступающих. Один, другой, третий… Первый взрыв раздался уже когда десятый снаряд улетел в сторону противника.

Должно быть, взрывное зелье я бросал слишком слабо. Ощущение возникло такое, будто какой-то великан решил сыграть моим телом в футбол – мне показалось, что я взлетел выше облаков. Вряд ли так вышло на самом деле, иначе после приземления я бы не выжил. Впрочем, в тот момент я и так был уверен, что не выживу – удар о землю погасил сознание почти мгновенно, но я успел услышать хруст костей.

О том, что я ошибся, и мне пока рано думать о встрече с госпожой Свенсона возвестил голос шефа, который я услышал сразу, как только вынырнул из забытья:

- Рад, что теперь мы квиты, но все-таки не стоило так-то стараться ради моего спокойствия. – Эти слова были первыми, что я услышал, попытавшись открыть глаза. Должно быть, начальник специально дожидался моего пробуждения.

- Чего? – более развернутого вопроса задать не получилось – не было сил. Собственно, как и открыть глаза.

- Сеанс публичного оголения ты для чего устроил? Я так понял, чтобы мне не было обидно, что я один такой. – Голос у шефа звучал довольно и бодро до отвращения

- Отстань, постылый, дай помереть, - столь длинную фразу выдавить удалось с трудом.

- Ничего-ничего, лекари говорят, что ты выживешь, - обнадежил меня орк. – Сначала, правда, отказывались принимать твое тело, говорили, что тебя хоронить надо, а не лечить, но я настоял.

Сказать о том, что лучше бы схоронили я не смог, потому что говорить было слишком тяжко и больно. Но подумал. Очень хотелось снова потерять сознание. Ощущения были такие, будто с меня содрали кожу, а потом надели обратно, но другой стороной. Не то, что говорить даже дышать было больно. Однако мое плачевное состояние не помешало начальнику активно делиться новостями.

- Нет, это ж надо такое сообразить! Ты зачем с паука слез, дубина? Ты представить себе не можешь, как мы с зеленым удивились! Только, значит, из западни вырвались, вот, сейчас уже до своих совсем немного осталось, и тут вдруг сзади грохот. Кажется, аж земля вздрогнула. Оглядываемся, а там ты летишь. Да быстро так, будто торопишься куда. Даже пауки, похоже, очумели! Ну, подобрали, что делать. Закинули на твою паучиху, рванули дальше. Я все гадаю дышишь ты, или нет, а проверить нельзя. Те, кто за нами гнался, уже, наверное, ни за кем не погонятся, но к ним подкрепление шло, так что спешить нужно было. Притащили к нашим, пока разобрались, кто мы такие, пока до лекарей добрались... Ну, лекари и говорят – он у вас покойник уже, не дышит. Еле уговорил, чтобы полечили все-таки!

- Он двоим лекарям руки поломал, Сарх. – Шефа прервал Ханыга, я узнал его по голосу. - И обещал вообще поубивать всех, если тебя не откачают. Тогда только тебя согласились лечить. А я в это время шамана искал. Вот они вдвоем с лекарем тебя и вытащили. Шаман держал, а лекарь – лечил. Но шефу теперь, наверное, трибунал грозит. За причинение увечий товарищам в боевой обстановке.

- Ерунда, - отмел обвинения орк. – Ничего мне не будет. Ты ж действительно не помер, а они лечить отказывались! В следующий раз будут свою работу выполнять как положено. И все же, на кой черт ты слазил с паука?

Объяснять что-то не было сил, и я промолчал. Потом как-нибудь расскажу, но сейчас это явно не слишком важно. Гораздо важнее узнать, добились ли они помощи для диверсантов и пленников. Об этом я и спросил друзей, постаравшись уложить вопрос в как можно меньшее количество слов. К счастью, меня поняли:

- Как мы появились, наши пошли в наступление, - немного издалека начал рассказывать шеф. – Точнее, в контрнаступление. Кто-то из полковников, как только ему доложили, что за шум, сориентировался, и скомандовал атаку. Вражеских магов ты разнес на куски, так что на этом участке боевой потенциал у альянса просел, так что сейчас наши продвинулись вперед, почти прорвав оборону. И теперь и наши и альянс пытаются выровнять линию фронта. Наши, выдавливают противника к ущелью, а те пытаются вернуть как было. Так что все сейчас полагают, что альянсу не до пленных – им бы удержать внушительную часть армию от окружения. Ну и нашим, соответственно, не до того. Обе стороны спешно перебрасывают все новые подкрепления, даже оголяя другие участки фронта, слишком напряженная ситуация создалась.

Шеф, видимо заметив, как напряглась у меня физиономия несколько неуверенно продолжил:

- Помощь нашим отправили. Целый полк ополчения из столицы, с усилением двумя десятками магов. Это ополчение собирали под знаменем высокородных семей, и, собственно, именно из их членов оно и состоит.

Занятно. Это, получается, весь высший свет столицы собрался, включая семью Сенней, которая спит и видит, как бы прибить всю нашу компанию и особенно меня, и бывших родственников леди Игульфрид, у которых с ней тоже конфликт. Ясно теперь, почему в голосе шефа столько сомнений. Мне тоже кажется, что как бы чего не вышло. Могут ведь и не устоять перед соблазном посчитаться, несмотря на военное время. А еще, судя по тому, сколько всего произошло, я валяюсь пластом несколько дольше, чем мне представлялось по своим ощущениям.

- Сколько я?

- Восьмые сутки уже. Переломы тебе залечили… ну, насколько смогли. Как и ожоги. Очень ругались, что магией ты почти не лечишься. Как в бочку уходит. Сотрясение мозгов тоже, вроде бы уже должно было пройти. Лекари, когда выяснилось, что ты все же не помер, стали обещать, что ты очнешься дня через три. На четыре дня ошиблись, и сами не могут объяснить почему. Говорят, ты будто бы отравлен, но никаких следов яда в организме не находят. В общем, все, что можно сделать – это соблюдать постельный режим, а как полегчает немного – в столицу. Там тебя на ноги поставят.

Я, в принципе, догадывался, в чем дело. Слишком много магии хватанул, приняв на себя объединенный удар дивных магов. Боль во всем теле очень напоминает по характеру ту, которую я чувствую, когда надо мной кто-то магичит.

- Принеси мои вещи, - просить об этом шефа очень не хотелось. И действительно, он мгновенно догадался, зачем именно они мне понадобились, и принялся возмущаться.

- Да ты себя совсем добить решил?! – возмутился шеф. – Ты посмотри на себя! У тебя вся рожа черная, как у диких племен с юга! Ты же если сейчас встанешь, сдохнешь напрочь! Нашим там помогут, тебе же сказали! Да, это будут высокородные сволочи, да, пакостей от них ждать можно и нужно, но не станут же они предателями просто чтобы тебе досадить! Им же тогда самим тут не жить! Восемь дней прошло. Ополченцы из подгорного навстречу нашим отправились четыре дня назад. Да они уже, наверное, встретились!

Шеф все говорил правильно. Я и сам объяснял себе необходимость успокоиться и перестать паниковать почти теми же фразами и аргументами. Однако какое-то гаденькое предчувствие все никак не уходило несмотря ни на какие логические построения. Поэтому я все-таки собрался с силами и заговорил относительно нормальными фразами:

- Все понимаю, шеф. Согласен. Со всем, что ты говоришь. Но понимаешь, я чую, что мне нельзя сейчас отлеживаться. Нам нельзя. Мы должны встретить наших в столице. Хотя бы. После Подгорного их в любом случае вызовут в столицу. Ну, наших, по крайней мере, детей-то, наверное, пока оставят в городе. Мы должны быть там.

Я позволил себе пару секунд отдышаться, но видя, что губы у шефа так и остаются гневно поджатыми, продолжил:

- И еще. Я знаю, что со мной. Переломы всякие – это сам знаешь, ерунда. Все проблемы из-за колдовства. С паука я спрыгнул, когда увидел, что в нас пустили какую-то дрянь аж несколько дивных, совместными усилиями. Пришлось это все поглотить, уж не знаю, как оно у меня получается. От такого меня отлично лечил Свенсон, да и леди Игульфрид знает, что делать. Вот они мне и помогут.

- Точно! – вмешался Ханыга. – Я помню, как Свенсон помог Сарху.

- Вот же… - шеф не нашел, что сказать. – Так может, надо было лекарям об этом сказать?

- Скажи, - я попробовал осторожно пожать плечами, но тут же об этом пожалел – движение вызвало новую волну дурноты. – Только не уверен, что помогут. Если бы знали, что делать, уже бы вылечили.

В общем, шеф таки согласился. После того, как мы растолковали армейским лекарям в чем проблема, они дружно развели руками, так что помощи от них ждать действительно не приходилось. Я забросил в рот сразу несколько зелий из своего набора, самочувствие быстро пришло в относительный порядок, и мы погрузились на пауков. Пока что арахны оставались самым быстрым способом добраться на большие расстояния – большого количества летучих зверей в расположении имперских войск не было, и никто их отвлекать на перевозку трех разумных с не совсем понятным статусом не собирался.

За два дня, что мы добрались до столицы, я изрядно опустошил свой запас снимающего боль и придающих бодрости зелий – теперь они действовали на меня далеко не так эффективно, как раньше, и чтобы оставаться в состоянии двигаться, приходилось опрокидывать их в себя одно за другим. Шеф с Ханыгой каждый новый пузырек провожали все более мрачными взглядами, но сделать ничего не могли.

Между тем, по мере удаления от линии фронта, обстановка менялась самым кардинальным образом. Удивительно, как разумные ухитряются мастерски игнорировать катастрофу, которая происходит буквально в двух шагах от них! Если в поселках, что мы проезжали в дне пути на лицах жителей, еще была заметна какая-то настороженность, то по приезде в столицу мы обнаружили абсолютно беспечное население. Жизнь не изменилась вовсе! Так же, как и до войны прохаживались по улицам дамы с кавалерами, сновали извозчики и зазывали в свои лавочки крикливые торговцы. Наше появление на невиданных прежде гигантских пауках вызывало удивленные возгласы, однако никто даже и не думал пугаться. На нас смотрели скорее недоуменно. Я видел эту прекрасную беспечность и не мог поверить своим глазам.

- То ли я сплю сейчас, то ли война мне приснилась, - ошарашенно пробормотал Ханыга. Я даже порадовался – выходит, не мне одному окружающее казалось диким и нереальным.

Впрочем, долго любоваться видами мирной столицы было некогда. Даже не заезжая домой, мы втроем направились во дворец. Правда, узнать последние новости оказалось не так-то просто. Наше появление оказалось большим сюрпризом, и никто не знал, что, собственно с нами делать. В секретариате вообще долго не могли понять, кто мы такие, как здесь оказались, и по какой надобности явились во дворец. Мы попытались прорваться к Оттилю – оказалось, что старика нет в столице. Куда именно он подевался нам, конечно, никто не докладывал. Просьба доложить о нашем появлении самому императору тоже внятных результатов не принесла. Нет, нам, конечно, не отказали. Служащие вежливо уверяли, что сообщение о нашем появлении будет непременно передано, однако никто из нас почему-то не сомневался – до адресата оно дойдет еще очень нескоро. То, что сотрудники тайной стражи, которыми мы все еще являемся, могут явиться к его императорскому величеству без приглашения, так же вежливо игнорируется. Военное положение, правила мирного времени на него не распространяются. Окончательно мы разочаровались, когда лично наблюдали, как мимо нас продефилировал сам император, окруженный сановниками. Он нас увидел, и даже кивнул приветливо, но общаться не пожелал. Отчаявшись добиться хоть каких-нибудь результатов во дворце, шеф отправился на поиски супруги.

- Гриахайя все же капитан стражи… Может, хоть через неё удастся пробиться к кому-то, кто может ответить что-то еще кроме «мы обязательно передадим нужные сведения».

Вернулся начальник через полчаса, и вид у него был столь обескураженный, даже бледный, что можно было не сомневаться: новости будут удручающие.

- Она в отставке, - коротко объяснил начальник. – Сняли почти сразу после нашего ухода. Хотела в армию пойти – сказали нет необходимости.

Оставаться дальше во дворце в ожидании неизвестно чего смысла не было, и мы все вместе отправились ко мне домой –не хотелось разделяться. Мы шли пешком, в молчании, погруженные в мрачные мысли. Уже пару минут мой слух царапали звонкие вопли мальчишки-продавца газет, который выкрикивал темы номера. Пара знакомых слов зацепили что-то в сознании, а в следующую секунду я уже рванулся к орчонку, который, кажется, даже напугался от такого моего энтузиазма. Хотя, возможно, его просто обескуражил вид моей страшной, сине-черной рожи и заплывших, постоянно сочащихся слезами глаз. Не обращая внимания на оторопь ребенка, я сунул ему золотой и выхватил номер. На первой странице красовалась коротенькая заметка, которая гласила, что буквально вчера объединенный ополченческий отряд представителей великих семей провел блестящую операцию по освобождению из лап вражеских солдат пяти тысяч пленных детей и благополучно довел их до Подгорного. Подробности обещали в следующем номере, как только журналисты смогут взять интервью у героических высокородных, которые денно и ночно заботятся о благе простого народа империи, зачастую рискуя собственными жизнями. Об отряде диверсантов там не было ни слова. О том, куда делись оставшиеся семь тысяч детей – тоже.

- Я еду, - осипшим голосом констатировал я, дочитав до конца. Пояснять ничего не нужно было – оба коллеги уже дочитывали ту же статью.

- Все едем, - мотнул головой шеф. Но утром. Тебе нужно пополнить запасы зелий, ты не забыл? Да и хоть немного поспать не помешает. Всем нам. За лишних шесть часов ничего не изменится.

Первым моим желанием было нагрубить друзьям и плюнув на все отправиться одному, благо восьминогий скакун рядом, но в том-то и дело, что шеф был кругом прав. Мои зелья в самом деле на исходе, если их не пополнить, я рискую свалиться, не добравшись до Подгорного. Да и несколько часов, потраченных на отдых, вряд ли могут навредить делу, а хоть немного восстановить силы помогут. Так что я проглотил ругательства, и молча вскочил на паука – тратить время еще и на прогулку я не собирался.

Дома нас встречали леди Гриахайя и даже супруга Ханыги – я так и не запомнил ее имя.

- Я почему-то как чувствовала, что вы не задержитесь в столице надолго, - проворчала бывшая капитан стражи. – И даже не будете сообщать об отъезде собственным женам. Поэтому решила перехватить вас здесь – имею я право хоть пару часов полюбоваться на своего супруга, вернувшегося с войны и накормить его домашней стряпней?

Я порадовался за друзей, но на семейный ужин оставаться не стал. Еда в меня после столкновения с магами не лезет, а если я заставляю себя – все мгновенно прет наружу со страшной силой. Пугать дам разукрашенной физиономией дольше необходимого не хотелось, и я убрался наверх, рассчитывая хоть немного поспать. Однако даже этого у меня не получилось – стоило только провалиться в мутное беспамятство, которое заменяло в последнее время сон, как я почувствовал чужой взгляд и с некоторым усилием вернулся к реальности.

Обычно незваный гость ночью – это очень плохая примета, но тут, кажется, мне в кои-то веки повезло. На краю кровати сидела леди Айса. Увидев, что я проснулся, девушка нежно коснулась моего лица:

- Ты умираешь. – голос у нее как всегда равнодушен и холоден, но мне кажется, что я слышу нотки сожаления.

- Я знаю. – Для меня это откровение действительно не стало сюрпризом. Зелья действуют все хуже, да и поглощение их в таком количестве еще ускоряет процесс разрушения организма.

- Тебя можно вылечить.

- Это потребует времени. Игульфрид… пропала, я должен ее найти. – Я не смог произнести слово «погибла», хотя и не исключал такой возможности. Даже если бы я знал точно, это ничего бы не изменило – тогда я бы не успокоился, не отомстив.

- Я помогу. – Приятно, когда решения, которые касаются только тебя не пытаются оспаривать. Да и помощь нам не помешает.

- А тебе можно? Ты же, вроде бы посол? Что там, кстати, слышно о Финне?

- Мне можно. Не хочу больше сидеть в этом дворце – я здесь не нужна. Финн веселится. Он так веселится, что те, кто пришли в Империю вынуждены добывать себе пищу на месте, вместо того, чтобы просто воевать. Вы тоже веселитесь. А здесь скучно. Ваш император больше не слушает, когда ему предлагают что-то сделать, он предпочитает слушать, как много побед одержала его армия, и как скоро все враги уйдут из империи. Даже если это неправда. Финн предлагал действовать против врагов вместе – я передала его предложения. Император соглашается на словах, но ничего не сделал. Скучно.

- Ты… слышала что-нибудь об ополченческом отряде? – Леди Айса очень редко интересуется чем-то, что не касается ее напрямую, но она достаточно долго пробыла во дворце. Может, сможет рассказать хоть какие-то подробности?

- Мерзкие шуты и клоуны, - отрезала девушка. – Много говорят о своей доблести, но ничего полезного не делали и не собирались. Я сильно удивилась, когда их отправили на помощь пленным. И еще сильнее, когда услышала, что им это удалось.

- Там была дюжина тысяч! Дюжина, Айса! А они привели только пять. А еще с этими тысячами было больше полутора сотен наших парней, ведьма Игульфрид, некромант Свенсон, и целый отряд очень опасных немертвых пополам с одержимыми. Куда они могли деться?

- Да, кивнула девушка. Я точно хочу это узнать. Хорошо, что решила увидеть тебя. А теперь спи. Ты плохо спал, когда я пришла. Я помогу.

С этими словами она надавила мне на сонную артерию, и я потерял сознание.