Нэпман 5. Дизель и танк

Глава 15 Переправа

Ну что же, что еще делать. Искать обходной путь будет слишком долго. Мы собрали недолгое совещание. Обсудили и все единогласно решили пробиваться через реку.

Построить мост тяжкая задача, но выполнимая.

— Balki! Нужны бревна! — Марелли уже снимал тулуп, готовясь к работе.

Джонсон деловито осматривал поврежденный настил:

— Need timber. Three… no, four logs, — он показывал толщину необходимых бревен.

Бережной, прихватив топор, уже направился к ближайшим соснам. За ним двинулись механики с пилами.

— Лес валить надо с умом, — проворчал он. — Не всякое дерево в мостовой настил годится.

Велегжанинов с помощниками начали расчищать провал от обломков. Варвара организовала на берегу походную кухню — благо запасы от Матрены пришлись кстати.

Работа закипела. Само собой, я тоже участвовал. Звонарев, несмотря на недавнее ранение, ловко орудовал пилой. Руднев руководил укладкой бревен, применяя свои инженерные знания.

— Вот так клади! — командовал он. — И скобами крепче прихвати!

Через два часа напряженной работы мост был готов. Джонсон лично проверил каждое крепление. Я прошелся по бревнам туда-сюда. Все выглядело надежным.

— Good job, — похвалил Джонсон, пожимая руки русским умельцам. — Strong bridge.

— Надо проверить, — предложил я. — Давайте сначала порожняком пройдем.

Первым двинулся «Форд». Новый настил чуть прогнулся, но выдержал. Следом успешно прошел «Фиат». Когда переправился наш «Полет-Д», Велегжанинов удовлетворенно кивнул:

— Добрая работа. Такой мост еще год простоит.

Двинулись дальше. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая снежные шапки на елях в розовый цвет. Мороз крепчал.

— Смотрите! — вдруг воскликнула Варвара. — Там впереди просвет!

Действительно, лес начал редеть. Показалась широкая заснеженная пойма, а за ней — величественная Северная Двина. Закатное солнце играло на торосах, громоздившихся у берегов.

Колонна остановилась на высоком берегу. Все вышли из машин, разминая затекшие члены. Зрелище открывалось впечатляющее — могучая река, закованная в ледяной панцирь, уходила к горизонту.

На мгновение все замерли, глядя на открывшуюся картину.

— Madonna mia! — восхищенно выдохнул Марелли. — Che bellezza!

— Magnifico! — поддержал его помощник.

Джонсон молча смотрел на реку, только его обычно невозмутимое лицо выражало искреннее восхищение.

— Завтра переправа, — сказал я, оглядывая команду. — Сегодня отдыхаем и готовим машины.

На берегу заметили рыбацкий домик. От него к нам уже спешили двое в тулупах.

— Никак городские пожаловали? — окликнул нас коренастый бородач. — Я Фома Кузьмич, тутошний бакенщик. А это напарник мой, Архип.

— Переправиться нам нужно, — объяснил я. — Как лед, выдержит?

Фома Кузьмич степенно погладил бороду:

— Лед крепкий, аршин толщиной. Но торосы большие намело. Да и майны местами есть — течение тут сильное.

— Что есть такое майны? — заинтересовался Джонсон через переводчика.

— Промоины во льду, — пояснил бакенщик. — Вода их намывает. Сверху вроде крепко, а снизу пустота. Ох, много я таких видал…

— Переночуете у нас, — предложил Архип. — А утром, как развиднеется, я вас проведу. Тут каждую трещину знаю.

В тесной избушке бакенщиков было тепло и уютно. Пока механики готовили машины к завтрашней переправе, хозяева рассказывали о реке, о коварных весенних льдах, о груженых обозах, что тонули здесь в прошлые годы.

Варвара сидела у окна, задумчиво глядя на темнеющую реку:

— Страшно как-то, Леня. Вдруг лед не выдержит?

Я обнял ее за плечи:

— Выдержит. Мы же не первые, кто здесь переправляется.

За окном сгущались сумерки. Где-то в темноте глухо потрескивал лед на великой северной реке.

Утро выдалось морозным и тихим. Градусник на стене бакенщицкой избы показывал сорок два ниже нуля. В такой мороз лед трещал особенно зловеще. Надо же, март, а мороз, как в декабре.

— Первым делом надо тропу разведать, — сказал Фома Кузьмич, доставая из-под лавки пешню. — Архип, веревки захвати.

Мы спустились на лед. Бакенщики двигались уверенно, по-хозяйски. Каждые несколько шагов Фома Кузьмич бил пешней:

— Тут держит крепко… А вот здесь слышите? Гудит. Значит, пустота снизу.

Джонсон внимательно следил за действиями бакенщиков, делая пометки в блокноте. Марелли, кутаясь в тулуп, что-то быстро записывал в маленький блокнот — видимо, записывал репортаж для итальянских газет.

— Смотрите, — Архип показывал на темную полосу вдалеке. — Тут майна большая. Ее обходить придется, делать крюк.

Я достал карту:

— Сколько до того берега?

— Версты две будет, — прикинул Фома Кузьмич. — Но прямиком не пройти — торосы да трещины. Все три версты крюку дадим.

Вернувшись к машинам, собрал команду на совет. Велегжанинов расстелил на капоте чертеж, куда нанес все опасные места.

— Предлагаю идти так, — начал я. — Первым пойдет легкий «Фиат» — он если что и провалится, вытащить легче. За ним наш «Полет-Д» — у нас мощность большая, сможем помочь в случае чего. Замыкают «Форды».

— Дистанция не меньше пятидесяти метров, — добавил Звонарев. — Чтобы лед успевал распределить нагрузку.

— Entre machines нужны люди с веревками, — предложил Марелли. — На случай… «como si dice»… провала.

— И с баграми, — поддержал его Бережной. — Да сходни приготовить, вдруг застрянем между торосами.

Варвара занималась подготовкой машин:

— Двигатели прогреты, топливо зимнее, масло жидкое. В каждой кабине — топор и веревка.

Руднев тем временем мастерил деревянные щиты, чтобы подкладывать под колеса на случай проседания льда. Джонсон проверял крепление троса на своем «Форде».

— Будем связывать машины страховочными канатами, — объяснял он через переводчика. — Если одна провалится, остальные удержат.

Фома Кузьмич одобрительно кивал:

— Правильно думаете. Я такую переправу лет тридцать наблюдаю, всякое видал. Важно не спешить и друг дружку страховать.

К машинам подошел Архип с охапкой длинных шестов:

— Вот, держите. Если лед затрещит, шест поперек полыньи кидайте — он машину на плаву продержит, пока помощь подойдет.

— А вон там, видите? — Фома Кузьмич показывал на противоположный берег. — Черные точки? Это рыбаки местные. Я им весточку послал, они уже ждут с баграми и веревками. Если что — помогут вытянуть.

Солнце поднималось над горизонтом, окрашивая торосы в розовый цвет. Мороз немного ослаб, но лед все равно потрескивал под ногами.

— Ну что, товарищи, — обратился я к команде. — Все готовы?

— Ready, — кивнул Джонсон.

— Pronti! — отозвался Марелли.

Бережной молча перекрестился. Варвара крепче сжала мою руку.

— Avanti! — Марелли первым тронул «Фиат». Машина осторожно сползла на лед. Двое помощников шли по бокам с шестами, проверяя путь.

За ними, выдерживая дистанцию, двинулся наш «Полет-Д». Лед под колесами глухо потрескивал.

— Давление масла четыре атмосферы, — привычно докладывала Варвара, но в голосе чувствовалось напряжение.

Бережной вел машину предельно плавно, избегая резких движений. Велегжанинов и Звонарев шли рядом, внимательно вглядываясь в ледяную поверхность.

Первую треть пути прошли благополучно. Обогнули большую майну, протиснулись между торосами. «Форды» уверенно шли следом.

И вдруг…

— Ferma! Стоп! — отчаянный крик Марелли эхом разнесся над рекой.

«Фиат» медленно оседал, проламывая лед. Вода уже захлестывала передние колеса.

— Не глушить мотор! — крикнул я. — Бросайте шесты под колеса!

Итальянцы действовали четко, один заводил трос, второй подкладывал шесты. Но машина продолжала оседать.

— Avanti! Немного вперед! — командовал Марелли, выжимая газ.

«Фиат» дернулся, пытаясь выбраться, но только сильнее проломил лед. Вода уже достигала дверей.

— Держись! — я дал команду Бережному. — Подходим ближе!

«Полет-Д» осторожно приблизился на длину троса. Велегжанинов уже закреплял буксир.

— Джонсон! — крикнул я. — Страхуйте нас сзади!

Американец завел трос за наш кузов. Теперь три машины составляли единую цепь.

— По моей команде! — скомандовал я. — Приготовились… Тяни!

Бережной плавно тронул «Полет-Д». Дизель натужно заревел. «Фиат» чуть сдвинулся, но лед под ним продолжал крошиться.

— Ancora! Еще! — кричал Марелли, выжимая газ.

И тут раздался треск — лед проломился под передним колесом нашей машины.

— Варвара, на руль! — скомандовал я. — Бережной, к лебедке!

Мы выскочили из кабины. Звонарев уже разматывал трос лебедки, цепляя его за торос. Велегжанинов закреплял поперечные шесты.

— All together! — крикнул Джонсон. Его «Форд» медленно пятился, натягивая страховочный трос.

Варвара держала руль, точно выполняя команды. Бережной крутил лебедку, что-то бормоча себе под нос — кажется, молитву.

Несколько минут казались вечностью. «Фиат» медленно, очень медленно пополз вверх. Вода стекала с его колес, тут же замерзая на морозе.

— Есть! — выдохнул Звонарев, когда итальянская машина наконец выбралась на крепкий лед.

Теперь нужно было вытаскивать «Полет-Д». Но здесь опыт Бережного и мощность дизеля сделали свое дело, еще несколько минут напряженной работы, и наша машина тоже стояла в безопасности.

Марелли, с заиндевевшей бородой и мокрый до пояса, крепко обнял каждого из нас:

— Grazie! Спасибо, товарищи! Без вас… — он красноречиво махнул рукой в сторону полыньи.

— Нужно передохнуть, — предложил я. — Проверить машины и просушить моторы.

Впереди оставалось еще больше половины пути через реку.

После получасовой передышки двинулись дальше. Теперь порядок движения изменили — первым шел наш «Полет-Д», за ним итальянцы, замыкали колонну американцы.

— Держим правее, — командовал Фома Кузьмич, идущий впереди с пешней. — Тут становая жила реки, лед самый крепкий.

Солнце поднялось уже высоко, но теплее не становилось. Ледяной ветер пробирал до костей, заставляя всех кутаться плотнее в тулупы.

— Температура масла падает, — доложила Варвара. — Видимо, от этого ветра радиатор слишком остыл.

Велегжанинов тут же принялся подвязывать брезент перед решеткой радиатора. Звонарев помогал ему, стараясь не поскользнуться на льду.

Впереди высилась гряда торосов, настоящий ледяной хребет высотой в человеческий рост.

— Придется рубить, — вздохнул Архип, берясь за топор.

Работали все — рубили лед, расчищали проход, подкладывали доски под колеса. Марелли, забыв о недавнем купании, азартно орудовал пешней. Джонсон организовал цепочку для расчистки пути.

Неожиданно Бережной замер, прислушиваясь:

— Тихо! Слышите?

Снизу, из глубины реки, доносился низкий гул. Лед под ногами едва заметно вибрировал.

— Ледоход начинается, — встревоженно произнес Фома Кузьмич. — Где-то выше по течению лед тронулся. Надо спешить.

— Quanto? Сколько еще? — нервно спросил Марелли.

— Версты полторы, не больше, — прикинул бакенщик. — Но теперь каждая минута дорога.

Работа закипела с удвоенной силой. Наконец проход был расчищен.

— По машинам! — скомандовал я. — Идем без остановок!

«Полет-Д» первым втиснулся в проход между торосами. Варвара, вцепившись в приборную доску, следила за показаниями. Бережной вел машину, как будто она была живым существом, мягко, осторожно, с каким-то особым чутьем.

Гул снизу усиливался. По льду пробегали едва заметные трещины.

— Быстрее! — кричал Фома Кузьмич. — Видите черные точки на том берегу? Это рыбаки костры разожгли, ориентир держите на них!

Последние пятьсот метров преодолевали в полном напряжении. Лед уже заметно прогибался под тяжестью машин. Где-то вдалеке раздавался треск ломающихся льдин.

— Двести метров! — считал Звонарев. — Сто пятьдесят!

Варвара схватила мою руку:

— Смотри! Вода!

По трещинам во льду начала сочиться темная речная вода. Но берег был уже близко.

— Даешь! — заревел Бережной, прибавляя газу.

«Полет-Д» рванулся вперед. За ним, не отставая, шли остальные машины. Последние метры преодолели почти бегом.

Когда все машины выбрались на берег, Марелли картинно упал на колени и поцеловал промерзшую землю:

— Terra ferma! Solida terra!

Джонсон, впервые за все время, широко улыбнулся:

— Great job, comrades! Really great!

На берегу нас встречали местные рыбаки с горячим чаем в термосах. А внизу, на реке, лед уже заметно двигался, вспучивался, с гулом ломался на огромные льдины.

— Во время успели, — одобрительно кивнул Фома Кузьмич. — Еще бы полчаса, и все — ледоход.

Механики хлопотали вокруг машин, оттаивая замерзшие механизмы. Бережной в который раз обходил «Полет-Д», проверяя каждый болт. А над рекой всходило холодное северное солнце, освещая путь к нашей конечной цели — Архангельску.

После переправы устроили длительную остановку в рыбацком поселке. В большой избе местного председателя артели было жарко натоплено. Пока просушивали одежду и отогревались горячим чаем с брусничным вареньем, механики занимались машинами.

— Нужно все проверить, — командовал Велегжанинов, вытирая заиндевевшие усы. — После такого льда каждый болт осмотреть.

«Фиату» досталось больше всех, его двигатель полностью промерз после частичного погружения. Марелли с помощниками отогревали его паяльными лампами, что-то приговаривая по-итальянски.

— До Архангельска верст шестьдесят осталось, — сказал председатель артели Северьянов, расстилая на столе потрепанную карту. — Дорога накатанная, каждый день обозы ходят. Но мороз здесь злее, чем в Вологде, тут ветер с моря.

Джонсон методично проверял показания приборов, записывая данные в блокнот. После пережитой переправы даже его обычная невозмутимость слегка треснула, на лице появилась едва заметная улыбка.

К вечеру все машины были готовы к последнему броску. Председатель выделил провожатого, молодого охотника Прохора, хорошо знавшего зимнюю дорогу.

Выехали затемно. Морозный воздух обжигал легкие, но небо было чистым. Над головой переливалось холодное северное сияние.

— Как в сказке, — прошептала Варвара, глядя на разноцветные сполохи.

Дорога и правда оказалась хорошей. Плотно укатанный санями снег держал машины. Вдоль тракта тянулись телеграфные столбы, первый признак приближения к большому городу.

К рассвету вдали показались маковки церквей и корабельные мачты, портовый Архангельск встречал героев автопробега. На въезде в город собралась внушительная толпа встречающих. Развевались красные флаги, гремел духовой оркестр.

— Вот это встреча! — присвистнул Руднев, выглядывая из кузова.

Председатель горсовета, в добротной шубе, шагнул вперед:

— От имени трудящихся Архангельска приветствуем участников героического автопробега! Вы доказали, что советская техника способна преодолеть любые препятствия!

«Полет-Д» сверкал свежевымытыми боками, перед въездом в город команда привела машину в порядок. На борту четко виднелась надпись «Даешь индустриализацию!».

Марелли, позабыв о пережитых трудностях, оживленно фотографировал встречающих. Джонсон степенно пожимал руки официальным лицам. Бережной в последний раз обошел машину против часовой стрелки, благодаря за удачный путь.

— Товарищи! — продолжал председатель. — В честь вашего прибытия сегодня вечером в клубе водников состоится торжественное собрание. А сейчас прошу к месту отдыха. Лучшая гостиница города ждет героев!

Колонна медленно двинулась по главной улице. По обеим сторонам стояли люди, махали руками, кричали приветствия. Пионеры бросали под колеса еловые ветки.

— Смотри, — Варвара показала на здание морского техникума. — Там вывешен плакат «Привет покорителям северных дорог!».

В просторном холле гостиницы «Северная» нас ждал еще один сюрприз. Навстречу шагнул высокий человек в кожаном пальто:

— Товарищ Лазарев, — представился он. — Из Москвы специально прибыл. У меня для вас важное сообщение…