Другая жизнь. Назад в СССР.

Глава 10

- Та-а-а-к, - думал я, поднимаясь к медицинскому кабинету. – Принцип восстановления навыков, если ими заниматься, работает. – Ногами я махал на максимум до уровня пояса, и удары проявились. Этот удар ногой называется маваси. И я, действительно мог бы зарядить сидящему на скамье Макарову в голову. Но не выше. Хотя… Зачем выше?

- А чтобы было! – ответил мне внутренний голос. – Случаи бывают разные. По стоячему можно и влупить. Особенно, когда ещё двое трое.

- Согласен, - сказал я и услышав на мой стук :»войдите», вошёл к медику.

- Здрасьте. Меня с урока отправили к вам. Меня тошнит и голова кружится, а два дня назад тоже такое было.

- Ел что в столовой? – спросила медичка.

- Сегодня блины и компот.

- Это не то. А дома утром?

- Яичницу и кашу пшеничную.

- Белок? Может быть? Раздевайся по пояс. Послушаю тебя.

Я разделся. Меня потыкали холодным стетоскопом.

- Шумов нет. В лёгких и бронхах чисто. Ты потный какой-то.

- Бегали на перемене.

- После столовой. Конечно будет тошнить, если после обеда бегать. Даже после блинов и компота. А компот не кислый был? Да нет, сама пила. Хороший компот.

- Хороший компот. У них не остаётся компотов.

- Всё равно. Нельзя бегать после еды. Вроде, взрослый парень. Температуру померяй.

Она сунула мне градусник. Я померил.

- Тридцать шесть и шесть. Нормальное у тебя здоровье. Урок, наверное, не выучил?

- Да, что там учить-то по астрономии. Планетарная система. Что её знать-то?

- Вот и беги на урок, - улыбнулась медичка ещё пятнадцать минут есть.

И я побежал. На урок, который вёл учитель физики, пустили без проблем, даже не спросив, где я был.

Зато одноклассники встретили меня удивлёнными лицами.

- Слушай, - сказал Швед. – А мы думали, ты в медпункте.

- Я и правда был в медпункте. Что-то голова закружилась. Как позавчера.

- А не от того, что тебе по кумполу настучали? – спросил сзади Лисицын, наклоняясь к моей спине.

- По кумполу? Кто мне должен был настучать по кумполу? – удивился я.

- Ну, тебя же Макаров в спортзал позвал.

- Макаров меня? – удивился я. – А-а-а…

Я понял, что объясняться бессмысленно.

- Ну и поговорили. Нормально всё. Мирно обошлось. Я убедил их, что претензии ко мне не обоснованы.

- Чо-о-о… - спросил Балдин. – Какие?

Я почему-то терпеть не мог этого «чо». Меня мама всё время поправляла с детства.

- Обычные, Саша. Не обоснованные. Не было у них оснований ко мне подходить с претензиями.

- А им основания и не нужны, обычно, - сказала Наташка Терновая, оборачиваясь и внимательно разглядывая меня. – Макаров в соседнем доме живёт. Они постоянно к кому-нибудь задираются. Он боксёр.

- Их же трое было. Гребенников сказал. Он всё видел.

Я посмотрел на Валерку, сидящего на другом конце класса в ряду у стены. Он посмотрел на меня. Серьёзно посмотрел. С интересом. Внимательно присматриваясь к моему лицу, но не находя так желанных для него следов.

- Да не… Нормальные ребята.

- Валерка сказал, что ты в столовой одному в руку ногой ударил, - сказал Костик.

- Ой, да хватит уже. Сейчас физик нам выдаст.

Но физик лишь внимательно с прищуром посмотрел на меня, спокойным взглядом обещая несладкую жизнь в дальнейшем.

Дома я под надзором внутреннего голоса постоял и подвигался в сойках. В каратэ движения можно отрабатывать на полутора квадратных метрах, переходя из, допустим, хейко дачи[1] в разные стойки. Несколько раз пройдя круг из всех возможных стоек, которые мне подсказывал внутренний голос, я понял смысл этого упражнения.

Я вдруг представил себя окруженным со всех сторон противниками, когда свободно передвигаться просто не возможно. Вот и надо крутиться на одном месте. И тут, главное, наработать импульс.

- Новичкам учителя говорят, что импульс идёт от таза, но на самом деле импульс может пойти от любой части тела. Повернул кисть и импульс уже пошёл. А если подхватить его всеми другими рычагами, то в конечной точке он преобразуется в силу. Главное – старт, но ещё главнее - финиш. Этому учит тело концентрация силы к конечной фазе. Без того, чтобы почувствовать, как тело, передавая импульс, последовательно фиксируется в каждом пройденном импульсом суставе, настоящего каратэ нет.

Я молчал, слушал и делал.

- Руки могут помогать телу двигаться. Ведь ты же, когда бежишь, зачем-то руками машешь? Зачем? А затем, что вслед га вышедшей вперёд рукой, выносится нога, и наоборот. Поэтому я, при работе руками, предпочитал первой выбрасывать кулак. Ты наверное заметил при драке в спортзале.

- Да? – удивился я. – Думаешь это сработали твои навыки? Я тоже в последнее время дома боксировал. Перед трюмо очень удобно.

- Молодец. Это дало многое. Я потом боксу много внимания уделял до каратэ. Да и в каратэ применял навыки бокса, только уже с наработкой удара в конкретную точку пространства.

- Ха-ха, - хохотнул я. – И времени. Вот ты и попал.

- Давай не будем отвлекаться? Соберись.

Я пожал плечами. Со стороны, глядя в зеркало, это показалось мне смешно, и я рассмеялся.

Я попробовал двигаться в стойках с руками, выполняя то удары, то блоки. Оказалось интереснее и быстрее.

- Но важно, всё-таки, нарабатывать импульс таза, - предупредил меня внутренний голос. – Не забегай вперёд. Учителя правы, давая навыки в определённой последовательность. Учись быстро двигаться в стойках. Боксёра сбить подсечкой очень легко. И заметь, чем больше вес, тем жёстче стоит на ногах боксёр. И чаще всего именно стоит и обрабатывает удары противника корпусом. Хотя… Где ты это сейчас можешь видеть?

Я крутился и ползал в каратэковских стойках, не понимая, чем они лучше боксёрского челнока.

- Ниже садись, тренируй ноги.

Я садился ниже и ноги сводило судорогой.

- Мне ещё на тренировку, - заныл я.

- Ладно, отдыхай, - со вздохом, разрешил мне внутренний голос.

Я с радостью сел за уроки. Эх… Снова: русский, алгебра, геометрия, английский, история.

- И такая дребедень каждый день, - вздохнул я и принялся зубрить.

Нахрен-нахрен пытаться понять и строить логические цепочки, понял я. Только время тратить. Сначала выучить, потом можно и разбираться.

Снег за эти четыре дня частично сдуло ветром, а на южных склонах он растаял. В сопочку шагалось и дышалось хорошо. Пытаться бежать смысла не было. Спортивная сумка через шею и плечо, сбивала с ритма. А иногда хотелось пробежаться.

- Рюкзак носи, - сказал внутренний голос.

- Да, ну… Стрёмно…

- Сшей из дерматина сумку с двумя лямками. Остался же от двери.

- Мама машинку не даст.

- Зачем тебе машинка? На руках. А лямки из шнура – десятки сделай. Тебе же не картошку носить, а форму. И верёвка пойдёт. А, нет, попроси у отца, пусть строп с работы принесёт.

Я представил себе возможный вариант сумки и подумал, что нужно попробовать. Я вспомнил, как военрук показывал нам рюкзак разведчика, собираемый, как конверт или как шестигранный кубик.

- Вечно ты мудришь. Сшей простой мешок с круглым днищем, как военный сидор, только из дерматина. Вверху вставишь медные клёпки. Отец тебе сделает. Ты здесь расклепаешь, протащишь сквозь них верёвку. Хочешь, нарисуем вместе?

- Потом как-нибудь… Пока и эта сумка сойдёт.

- Вот, лентяй, - сказал внутренний голос разочарованно.

- Сам ты «лентяй».

- Так вот ож, - вздохнул во мне внутренний голос. – То-то, что сам…

В клубе самбо снова были Валера с Колей и они мне пофилонить не дали. Отрабатывали обычные приёмы и партер, в котором меня мучили они оба, а я пытался мучить Валеру. Партер у меня вообще не шёл. Слаб я был в партере. Там тоже нужно было сильное, накачанное на тренажёрах или снарядах тело, а мышцы я специально развивать ленился.

Внутренний голос мне только сказал: тренируй «киба дачи», тогда сможешь противника задушить ногами, но я отмахнулся и со всех сил, пытался это сделать с Валеркой. Не в смысле задушить натурально, а обхватить ногами и держать.

- Да-а-а… Партер, это не твоё и не мучься. Твой мост спасает тебя. Переворачивайся и сразу поднимайся в стойку.

Зато в стойке я сопротивлялся обоим братьям неплохо, но всё равно проигрывал. Они явно были сильнее меня и физически, и технически. Валера раз-за разом делал мне «плечо с колена», а Коля – «мельницу». Я знал про них, но всёравно попадался.

- Давай так порешаем, - сказал Валера после тренировки. – Походишь эти месяцы ко мне на тренировку с трёх часов. А с пяти тобой батя сам займётся.

- У меня полугодие! – округлил я глаза.

- Мишка, у всех полугодие. А у тебя ни черта не получается. В Ташкент приедут со всего Союза, представляешь? С Кавказа, из Бурятии, Из Якутии. В самом Узбекистане борба знаешь какая? Они там рвать и метать будут. И наверняка с возрастом мутить будут. Выйдет такой, как Нурик Халиулин, и всё.

- Слушай, а почему нас туда пускают? Мы же ДЮСШа? Пусть бы сами «динамовцы» и ехали?

- Россия летом… Не хотят ритм тренировки сбивать. Это ты вне режима и спортивного графика живёшь, потому, что ты и не спортсмен, в общем, а так… Погулять вышел. А там ребята серьёзные. Вот, например, Бузин, что в твоём доме живёт, обязательно на Россию поедет, потому, что это отбор на Союз. Поэтому он на общественные сборы своего Буревестника не ездит. Не нужны они уже ему. А тебе нужны. Если выиграешь – попадёшь тоже на Россию. Понятно?

- Валер, сказать честно? – скривился я, улыбаясь. – Я бы и не поехал, если бы не Георгий Григорьевич. Они тут с моим отцом поспорили, что я облажаюсь. Вот меня и закусило немного. А так… Ну какой из меня борец?

Валерка хмыкнул.

- Нормальный из тебя борец. Это тебе я говорю. Больше работай и всё получится. А отцы… Они, Миша все такие. Особено – бывшие спортсмены. Боятся, что их дети облажаются и их опозорят. Перед кем? Кто там о них вспомнит? Поэтому, не бери в голову.

- Не беру.

Я снова «замялся», посвятив десять минут дыханию со счётом «раз – вдох, два – выдох» с отключением мыслей, посидел в поперечном и продольном «шпагатах», помылся и поехал домой.

* * *

Дряхловским «Радио-конструктором» решил заняться в воскресенье, а поэтому выставил ящик снова на балкон. Отец, увидев сие перемещение, только молча ухмыльнулся. Я же не стал вдаваться в объяснения - всему своё время - однако, я тоже улыбнулся отцу, и у него сначала вскинулись в удивлении брови, потом они же сошлись на переносице. Но и он имел достаточно терпения не задать свой вопрос.

- Детский сад, - выразил своё мнение по этим «переглядкам» мой внутренний голос.

- Сам такой!

Я, вроде, как пытался вывести его из себя, но кого его? И возможно ли это? Если «оно» - душа меня будущего, то, сколько их тогда, душ? – размышлял я, пытаясь заснуть, но мне снова на ум шла девочка Света. И почему так? Днём в школьной суете и вдруги делах, я почти её не вспоминаю. А только ложусь и закрываю глаза, как вижу её лицо. Да так явно, что хоть рисуй. Это как папа говорил, когда я его спрашивал, как он рисует свои картины, сказал, что видит их, когда закрывает глаза, как нарисованную картину и просто переносит её на холст? Мне же ничего представить не получалось. Ну, чтобы изображение стояло, как картинка. Оно постоянно плыло и менялось. Как и другие лица.

Я, например, не мог представить ничьего лица, даже маминого, или папиного. Вроде бы лучше всех мне знакомых. Поэтому отец говорил, что я рисовать не умею, а умею только копировать, то есть, срисовывать. Я поначалу обижался на отца, а он потом сказал, что есть специальные художники, которые копируют чужие картины. А вот у отца копировать получалось плохо. Зато он хорошо рисовал и простым карандашом и красками. А у меня красками не получалось.

Когда я об этом, засыпая, подумал, внутренний голос сказал, чтобы я попробовал рисовать гуашью, а не акварелью и обещал показать технику рисования гуашью. Тут я так чётко представил Светлану, что у меня куда-то провалилось сердце и я куда-то провалился сам, полетев вслед за ним, опасаясь, что оно куда-нибудь провалиться и я его потеряю.

* * *

Суббота тянулась долго но не без приключений. Меня наконец-то «поймала» директриса. Она так и сказала:

- Наконец-то я тебя, Шелест, поймала. А то ты прямо как Неуловимый Джо.

Я даже не нашёлся, что сказать на сей навет, но, наверное и слава Богу, что не нашёл.

Светлана Яковлевна зашла в середине урока алгебры и «наехала» на меня «конкретно».

- Ты, Шелест, за эту неделю перешёл все красные линии, которые только можно перейти.

- О, и тут красные линии, - вдруг неожиданно проявился внутренний голос.

Так неожиданно, что я вздрогнул. Но этого никто не заметил. Директриса в это время зачем-то посмотрела на математичку, а класс смотрел на директрису. Людмила Давыдовна, почему-то Светлане Яковлевне кивнула и та развернулась ко мне.

- Балдина избил. Давлячина травмировал. Людмилу Давыдовну довёл… едва не довёл до апоплексического удара. Так вчера умудрился ещё троих учеников травмировать. Выйди-выйди, Шелест и встань перед классом. Может так тебе стане стыдно?

Я вышел, встал рядом с директрисой и развернулся к классу лицом, а к доске и математичке задом. Потом оглянувшись назад сказал:

- Прошу прощения, Людмила Давыдовна, что я к вам спиной…

Класс прыснул я посмотрел на класс, обведя всех злобным взглядом. Только этого мне ещё не хватало. Смехуёчков...

- Вот! Слышите, Светлана Яковлевна. Он ещё и насмехается.

- Не насмехаюсь я. Мне действительно не удобно…

- А кого он травмировал? Огласите весь список пожалуйста, - съюморил Андрюха Ерисов.

- Ерисов! Ну ка встань! Что это за юмор посреди урока?! – Людмила Давыдовна крикнула так, что у меня шевельнулись волосы на голове. И некоторые, судя по всему, это увидели и разулыбались. Волосы у меня были длинные и сами по себе очень лёгке, особенно на, как папа называл, «пейсы», ха-ха...

- Не, ну серьёзно, не выдержал Алексеев Юрка, друг Ерисова. Кого он травмировал?

- Троих десятиклассников: Макарова, Первачука и Симонова.

Я как раз смотрел на Валерку Гребенникова и видел, как его челюсть приоткрывается, но потом, видимо от боли он за неё схватился и закрыл. Я не смог сдержаться и захихикал.

- Вы посмотрите на него, - совсем озверилась Давыдовна и я понял, что мне сейчас прилетит указкой, шагнул вперёд и зашагнул за Светлану Яковлевну. Указка просвистела и Людмила Давыдовна пролетела мимо меня. Она бы, наверное, убилась бы, спикировав головой в парту, но я, каким-то образом, её поймал сначала левой рукой, а потом и правой. Хорошо, хоть поймал, а не поставил подножку, как было у меня в привычке. Нога сама выкидывалась.

Но класс уже успел представить, как Людмила Давыдовна Пляс летит головой в угол стола и успел охнуть, ахнуть и ойкнуть. Она была очень лёгкой, наша любимая математичка и я её смог удержать от падения, хоть она и потянула меня за собой. Но я крутнулся и сам грохнулся спиной на ребро письменного стола, уронив математичку на себя. На этом суббота для меня закончилась.

* * *

Очнулся я только в среду. В среду шестнадцатого февраля одна тысяча девятьсот семьдесят седьмого года.

------------------------------------------------------------

[1] «Хэйко-дачи» - естественная (параллельная) стойка в каратэ.

Выполнение: ноги на ширине плеч, ступни параллельно, носки чуть в сторону. Давление тела равномерно распределено по всей площади ступней обеих ног. Руки свободно опущены вдоль тела, кисти можно сжать в кулаки.

Особенности: с этой стойки можно осуществлять переход в любую другую, а также выполнять любой приём самостоятельно, свободно, контролируя действия противника.

Существуют варианты стойки: правая или левая нога может быть чуть впереди.