Другая жизнь. Назад в СССР.

Глава 13

Двадцать пятого марта меня выписали на домашний режим. Профессор, забрав с собой кровать-экзоскелет, уехал в столицу. Он оказался не «просто» профессором, а целым директором НИИ нейрохирургии им. Н. Н. Бурденко. И, на самом деле, не он сам проводил операцию. Проводили операцию местные врачи, но под его непосредственным контролем и по его рекомендациям. Однако это нисколько не умаляло его заслуг в деле спасения моей жизни. Да и его дальнейшие действия безусловно способствовали моей реабилитации. А уж корейская кровать…

Мы с «предком» тоже, конечно приложили кучу усилий, чтобы восстановить функции организма. И они, эти усилия, ещё продолжались, только их никто не видел. Организм вроде начал функционировать, но до его нормальных кондиций было ещё как до Китая, простите, раком. Даже, не то, что до нормальных, а до ненормальных кондиций. Ага… Хоть до каких-нибудь кондиций.

Да, передвигался я уже самостоятельно и даже не на кресле-каталке, а на костылях. Однако те передвижения были на весьма короткие дистанции и ощущались мной, как марафон. Как пять метров – для улитки. И примерно с такой же скоростью. Да-а-а…

Зато я смог отказаться от унизительных санитарных процедур, перейдя на самообслуживание. И это за месяц мучительных тренировок было удивительное, по словам профессора, достижение. Уезжая, он обещал организовать симпозиум по поводу моего «воскресения» из мёртвых и ускоренной реабилитации. По крайней мене анализы всего, что они у меня взяли перед выпиской, были близки к норме. Это мы с «предком» стали больше заниматься внутренними органами. Так как девочки-практикантки так усердствовали с моим телом, что большее уже становилось врагом хорошего.

Пока они занимались «раскачкой» моих мышечных нейронов, мы с «предком» концентрировались на работе печени, почек, селезёнки, сердца и лёгких. С лёгкими поначалу случилась почти беда. Они воспалились и я заработал пневмонию, которую врачи с «предком» победили недели за две. Но, если бы не моё второе я, могло бы быть очень плохо. Лёгкие отказывались растягиваться, рвались, воспалялись и гнили. Прямо беде-беда. Даже я испугался, взволнованный суетой «Василича».

Сам-то я, в отличие от него, своего состояния не видел. Это он существовал в оболочке, окружающей и тело, и все его внутренние органы и получал любую о них информацию. Мой разум сидел в черепной коробке и как я не старался управлять нейронами своего тела, ничего хорошего не получалось. Да лучше бы и не пытался.

Я уже рассказывал про попытки «ручного» управления руками и ногами… Кхе-кхе… Пока сам «предок» не взялся за гармонизацию процесса, разноладица не прекратилась. После этого я, как не заставлял «предок» представлял нейроны только всем «скопом». Но, кстати, процесс реабилитации нейронов почему-то пошёл быстрее.

Сам я на улицу ещё был не ходок, зато стали заходить друзья. Первой прибежала сестра Ирка, потом – Валерка, потом Громов Сергей. Оказалось про меня ему сказали Мисюрина и Васильева, а потом, когда он после болезни пришёл в школу, вся она «гудела» от того, что Людмила Давыдовна уволилась, а я, спасая её от падения, сам разбил себе голову и лежу после операции в коме.

- Ничего не помню, Серёжа, что хотел у тебя спросить. Но, наверное, это касается тех деталей, что лежат у меня на балконе мёртвым грузом. Помнишь, Женька Дряхлов с Нотами двести третьими мудрил, вставляя в них усилители?

- Что ж не помнить? – серьёзно сказал Громов. – У меня до сих пор его техника лежит. Семёныч забрал из Женькиной квартиры на Набережной и привёз мне. Сказал, что так сказал Женька. Вот и лежат. Тоже мёртвым грузом. А у тебя, что за детали? Старьё, наверное. Мы тогда из чего только не лепили эти усилители. Но они очень хорошо себя показали. Но, всё-таки, лучше собирать усилок отдельным блоком, а Ноту оставить прставкой. А от Женьки сейчас приходят такие детали, что можно собирать хайтековские усилки. Только у меня негде точить рукоятки и радиаторы. Где только Женька их делал.

- Семёныч ему на заводе точил, - вдруг вспомнил я и это не была память «предка». В его жизни Женька вообще утонул и никакой радиотехникой не занимался.

- Ну, у меня таких отчимов нет, - тяжело вздохнул Сергей. – А трудовик не хочет. Но я помогаю Политехническому институту. Как Женька, помнишь? Ну…

Громов смутился.

- Не так как он, конечно. Женька – голова! Не даром его в интернат забрали. Да мне хватает той техники, что у меня стоит. Тебе, кстати, не нужны? Может, пусть у тебя похранится? Там ведь и вертушка, и Нота с усилком и колонками. Ещё Жековские колонки. Самые первые. И они, как по мне, самые лучшие.

- Э-э-э, - подвис я. – Отказываться от такого глупо, тем более, что у меня «Иней».

Громов сразу скривился, как от зубной боли и с тоской посмотрел на мой Аккорд.

- Ну, да… И это не Пионер, и не Акай.

- Вот и бери. Тут Грек ко мне захаживать начал и торгует у меня эту технику. Задолбал уже. Не понимает, что я чужое не продаю. Вот и забери, чтобы он не приставал. Вы ведь с Джоном даже большие друзья были. Даже не понимаю, как он тебя без музыки оставил?

- Думаю, всему причиной мой отец. Он наверное Женьке и сказал, чтобы я сам себе спаял усилители. А Ноту купить не проблема.

- Не проблема, да. Только усилков в продаже нормальных нет. Все шумят, как рой пчёл. Замучался пацанам переделывать. Понакупают всякого говна, типа твоего «Аккорда» потом приходят. Вылечи… А как его вылечить, если у него даже мощность никакая. И транзисторы шумят и электролиты надо менять. Проще другие усилители внутрь вставить. Так конки – одно название. Тьфу!

Громов сделал вид, что сплюнул.

- Как ты умудрился-то головой в парту попасть?

- Да, летел, вроде спиной, а Мокина решила парту сдвинуть и сдвинула. Это мне Ирка сестрёнка рассказала. Я-то сам не видел. Вот я в угол виском и впиндюрился. Хотел посмотреть, куда лечу. Вот и посмотрел.

- Да-а-а... Не делай добра, не будет зла, - глубокомысленно произнёс Сергей. – Я тебе и плёнки Жековские отдам. У меня такие же. Зачем мне дубли? Там и его записи есть. Мы их, кстати, на вечерах играем. Я же вместо него в нашем ансамбле играю, помнишь?

- Не помню, Серёжа. Тут помню, тут не помню… Ромашка…

- А-а-а… Ну, да… Ромашка…

И он захихикал шутке.

- Спроси его про гитару, - напомнил мне «предок».

- Да, Серёжа, а гитары Женькиной не осталось, случайно?

- Не-е-е… Гитару он с собой забрал. Аппарат остался. Я его сейчас юзаю. Сам себе гитару сделал, по женькиной схеме. Ничего себе получилась. А ты играешь?

Сергей удивился.

- Да не-е-е… Так… Женька показывал аккорды. Мне для тренировки моторики…

- Ха! Для моторики я тебе дам свою первую. Она хоть и затёртая до дыр, но играет. И струны мягкие. У меня сейчас новая, концертная. С той уже на сцену стыдно, а играть нужно на одном инструменте. Забирай. Могу и подсказать, если хочешь. И кстати… Как у тебя с уроками? Запустил же… Как заканчивать класс будешь? Может помочь?

- Это было бы хорошо. Не хочу на второй год оставаться. За полугодие оценки выставили по имеющимся. У меня там их было до хрена и больше. Учителя, как знали, меня и по математике, и по… Да по всем предметам, короче, драли, как сидорову козу. А бы летом куда нацелился поступать? В Политех?

- А куда ещё? У нас других вузов то и нет нормальных.

- Кому что… В Москву езжай.

- Кому я там нужен. Мама говорит: «Где родился, там и пригодился».

- Правильно говорит. Отучись и возвращайся. Да не-е-е… Я море люблю.

- Будешь, хе-хе, рассчитывать ориентацию ракет в подводном пространстве?

- Хм. А ты откуда владеешь специфической терминологией? Ты, вроде далёк от этих тем. Тебя ничего кроме спорта и книжек и не интересовало.

- Там где-то и вычитал.

- А-а-а… Ладно. Я тогда в школе узнаю, что там и как? С классной вашей поговорю. Кто у вас? Рагиня? А ты хоть готов усваивать? И… Не вредно тебе?

- Наоборот. Мне нейроны тренировать надо.

- Вот же жизнь, млять! То тело тренировал, а теперь мозг… Худой ты, Мишка, писец! Худее меня…

- Ничего. Зато, ко мне такая студентка-практикантка ходит. Она меня в больнице «вела» и решила дальше меня наблюдать. Я у них своего рода феномен.

- Хе-хе… А не мудозвон? Ты не перепутал? – Сергей вспомнил известный нам обоим анекдот.

Я улыбнулся.

- И это тоже. Она как раз на этой области специализируется.

- Иди ты! И сколько ей? Ты говоришь, студентка-практикантка?

- Студентка-практикантка входила в класс не смело. Урок вела, краснея, как будто в первый раз, и почерком несмелым оценки выводила, ведь перед ней был первый ее десятый класс, - пропел я.

Громов поморщился.

- Так вот для чего тебе гитара? – ухмыльнулся он. – Только ты не пой пока. У тебя серьёзные проблемы… Э-э-э… Со связками... Их тренировать надо.

- Вот я и хочу. Под гитару будет удобнее.

- Согласен. Я тебе тогда и камертон подарю. А аппаратуру я сейчас перетащу.

- Не всё сразу, Серёжа. Там колонки неподъёмные были, помнится. Их можно и завтра.

- Хорошо. Тогда я только мафон приволоку, он тоже тяжёлый, зараза, и плёнки, их там дохренища.

- Лады!

Я был доволен неожиданно, как сыр лисице, свалившемуся магнитофону, да ещё и с усилителем и записями. А записи у Женьки были классные. Он через заведующую радиомагазина их писал прямо с дисков. Он в интернат уехал в семьдесят четвёртом, а записывал он самые свежие концерты. Были у него, конечно и «Битлы», и «Ролинги», и «Дип Пёпл», и «Лед Зеппилин».

Вспомнив, какая фонотека была у Джона, я сразу пожалел, что переложил транспортировку акустических колонок на завтра. Слушать музыку через мои Аккордовские колонки было можно, но «предок» категорически протестовал. А я относился к «проблеме» индифферентно. Не вырос, видимо, я ещё…

Однако мне и моему второму разуму повезло. Громов встретил, или зашёл к Витрюку с Тихоновым и они принесли всё, кроме «вертушки». Да она мне пока не очень-то была и нужна. Фирменных дисков у меня всё равно не было, а точить иглу нашим винилом я бы не рискнул.

Однако, Громов обрадовал меня ещё и тем, что завтра он принесёт вертушку, и пять дисков.

- Это тот «Technics SL-1200»? – спросил Андрюха Тихонов. – Классная вертушка! А что за диски? Я что-то у тебя их не видел.

- А я их и не доставал. Не моё. Чего их запиливать? Джон меня, можно сказать, своей грудью вскормил, а я его диски пилить буду. Я помню, как он трепетно к ним относился.

- А Мишке, что, можно.

- Мишке можно. Джон, когда уезжал, сказал, что как только Мишка созреет до серьёзной музыки, так пласты ему и отдать. Просто ещё год назад они ему были не нужны.

- Так что там за диски-то? – снова спросил Тихонов.

- А я и не смотрел, - пожал плечами Серёга Громов.

- Ни хрена ты, - стоик. Я бы точно не выдержал, - покрутил головой Сашка Витрюк. – Может, давай сейчас принесём, да заодно послушаем. У Джона лажовых концертов точно быть не могло.

- Ну, давай принесём, - снова пожал плечами Громов.

- Я тебе удивляюсь, - покрутил головой Тихонов и они ушли, но вскоре вернулись м коробкой в которой лежал проигрыватель дисков, коробкой с пластинками и коробкой с усилителем. Все три коробки были проклеены прозрачной клейкой лентой, к которой Громов даже не прикоснулся.

- Охренеть! - подумал я. – Вот это характер!

Первой поставили пластинку “The Dark Side of the Moon» группы Pink Floyd. Я даже не прикасался ко всей этой, вдруг свалившейся на меня, радости. Мальчишки всё расставили, разнесли колонки. Колонки были настолько офигительные, что для меня они была самая ценная ценность. И эти колонки сделал двенадцатилетний пацан! Всё своими руками. Даже диффузоры клеил сам из лавсана, который выпросили у моей мамы.

До меня вдруг только сейчас дошло, что это просто невероятное событие. Как и то, что он ремонтировал настоящую японскую бракованную, мать её, радиотехнику. Конечно, его спрятали так, что хрен когда мы его теперь увидим. И мать его спрятали, и отчима. Не живёт теперь в их квартире никто.

Как только зазвучала композиция «Speak To Me»[1], меня словно накрыло видеорядом, виденным «мной» на концерте группы. Конечно же это была память «моего второго я, но я ощущал её, как свою собственную.

Пирамида медленно вращалась и от неё во все стороны били лучи радуги. Потом из груди девушки вылетела звезда и развернулась в цветущий фантастический сад и всё вдруг смыла волна, превратившаяся в бегущих зайцев и в планетную систему. Откуда-то я знал, что эта композиция включает в себя фрагменты основных музыкальных тем и звуковых эффектов альбома. Но я не думал об этом. Я растворился в музыкальных и визуальных эффектах.

- Вот тебя накрыло, - услышал я «предка», когда пришло время менять прослушиваемую сторону.

- Вот облом, - проговорил я. – Это ты где-то на концерте был?

- Не был я на концерте Пинк Флойда. Это тебя просто накрыло. Это глюки, Миша! Тебе можно в аниматоры идти. Это же надо, что ты там насочинял.

- То есть, насочинял? – удивился я.

- Да, то и есть. Это тобой выдуманные образы. Представляю, каких видений ты на Жана Мишеля Жара насочиняешь. Кхе-кхе… Когда он напишет свой «Oxygne». Пока его эксперименты слух меломана не радуют.

- Отстань, не мешай. Вот это музыка!

Я снова погрузился в волшебные звуки[2] Pink Floyd. Раньше я ничего не слышал из этой группы и теперь я в неё просто влюбился.

Моё «осоловевшее» лицо оценили и ребята, немного поиздевавшись надо мной. Но не сильно. Витрюк не сильно бредил музыкой. Он был футболистом и больше времени уделял спорту, чем музыке, поэтому он успел поставить на кухне электро-чайник и вскипятить его. А потому мы наполнили себе кружки и продолжили слушать диски. Следующим выбрали пластинку группы Deep Purple – «Machine Head»[3]. Этот концерт я слышал и он у меня даже был записан на плёнку, но в моно версии. Стерео концерт звучал просто отпадно. Особенно через Жековские колонки. Мысленно я пищал от радости.

Потом мы послушали «Red Rose Speedway» Пола Маккартни, а потом пришла мама и, хотя мама и пыталась задержать их, обещая напечь блины, ребята ретировались.

- Что это у тебя за шум такой? И что это за магнитофон, клонки? Проигрыватель какой? Нерусский, что ли?

- Это Женька Дряхлов, оказывается, мне оставил, когда уезжал в свой интернат. Просто я тогда был ещё маленький.

- А, ну да… Твой папа что-то говорил такое. И Семёныч ему много чего передал , когда уезжал. Надо же! Текникс… Это же Япония, кажется. Я в журнале «Радио» видела такой. Ладно! Как себя чувствуешь? Голова не болит?

- Сегодня ещё не болела. Ходил? Зарядку делал?

- И ходил, и делал, и пресс качал и спину, и руки, и приседал.

- Не врёшь?

- Вот тебе крест, - перекрестился я.

- Смотри, привыкнешь креститься, напугаешь своего комсорга.

- Громов Серёжка обещал подтянуть меня по главным предметам.

- Да? Это хорошо! А то я уже репетитора хотела нанять. А ты готов заниматься?

- Готов. Да и профессор требовал.

- Любочка не приходила?

- Она же вчера была. Значит завтра будет…

- А-а-а… Хорошая девочка. Так бы и отдала бы тебя ей в мужья, если бы она не была такая старая. Такая умничка. И приготовит, и с тобой позанимается.

- Ха-ха, - подумал я. – Знала бы ты, чем мы тут занимаемся? Но тоже очень полезными нагрузками. И на психику, и на физику, и на химию… Главное, что буквально всё, Любочка записывала себе в журнал наблюдений. Научный подход… Ха-ха… Но уже с моего, на то, согласия. А что? Мне для науки ничего не жалко. Особенно с такой симпотяшкой. Как только ей со мной не «стрёмно»? Я ведь сейчас, прямо скажем, не Ален Делон. Строен, ха-ха, как высохший кипарис.

Хотя… Это мне просто помнится, какой я был атлет семидесяти трёх килограммов мышечной массы. Теперь я весил шестьдесят пять. Месяц назад – шестьдесят один. Ну, был я дрыщом. Но ведь набрал вес! И ни одной жиринки. Я ведь и раньше за шестьдесят пять выступал. Так что – нормально я выглядел. Натуральный блондин с голубыми глазами и не урод, спасибо маме с папой.

---------------------------------------------------------

[1] https://rutube.ru/video/b528d886294add4bf05feb7444b40538/?&utm_source=embed&utm_medium=referral&utm_campaign=logo&utm_content=b528d886294add4bf05feb7444b40538&utm_term=yastatic.net%2F&referrer=appmetrica_tracking_id%3D1037600761300671389%26ym_tracking_id%3D13979856208154117597

[2] Pink Floyd – Money - https://rutube.ru/video/2370076b055f37d3ead80f60e94164e9/

[3] DEEP Purple - Highway Star- https://rutube.ru/video/c8955699a23ce6c294a73b02ad4d0b5f/?r=plwd