Круг Шести. Руны и кости

Глава XIX Сирена

Сирена, собственно, отправилась в другую часть города, чтобы побегать. Знакомые места уже стали раздражать ее, да и бегать в большом городе не так интересно. Чтобы не разочароваться в пробежках, нужна смена обстановки.

Сирена и не знала, что побудило ее отправиться именно в этот округ, – но она это сделала и выбрала именно этот парк и эту дорожку. И теперь стояла перед этой скамейкой. Проклятье!

Алекс казался столь же растерянным.

– Тебе бы сходить к моему брату, – откликнулся он, помедлив секунду.

Брови Сирены взлетели.

– Твой брат ударил тебя? Почему же тогда не он сидит на скамейке в темноте, выглядя так, словно подверг сомнению всю свою жизнь?

– Вероятно, потому, что он и отец должны утешить друг друга – после того, как я практически обозвал их консервативными стариками.

– Я бы и не подумала, что ты столь отважен, – прошептала Сирена, не в силах отвести от Алекса взгляда.

Должно быть, в семье Фабре было еще больше разногласий, чем она всегда думала, и именно Алекс, кажется, был среди них самым разумным. Теперь, сидя на этой скамейке, он не казался тем нахальным, избалованным хранителем и сынком, которым она привыкла его считать. Он выглядел невыспавшимся, растерянным… и одиноким. Особенно одиноким.

– Если ты пришла, чтобы ругаться со мной или биться, прошу тебя, отложим это до утра, – вновь заговорил Алекс, вырвав ее из раздумий.

Сирена скрестила руки на груди.

– Будь я здесь ради этого, все бы шло не так.

Его лицо озарила короткая улыбка.

– Полагаю, ты права.

– Кроме того, – продолжала Сирена, – мы как-то решили не заниматься этим.

– И Улисс в курсе этого? В таком случае нас уже четверо. И я готов поставить все, что у меня есть, на то, что Орион Гвинедд и Эмеральд Ли более чем хорошо осведомлены о положении вещей.

– Отчего ты так уверен, что та девушка знает об этом? – спросила Сирена с искренним любопытством.

– Я встретил ее в катакомбах. Один связанный с Кругом чародей пытался заколоть ее в ходе ритуала.

– Прошу прощения. Он… что? – спросила Сирена, машинально садясь рядом с Алексом.

Он посмотрел на нее недоверчиво.

– Что это значит, Сирена? Ведь у тебя есть резон убрать меня с дороги.

Она подняла руки, словно в отказе.

– Не будь столь романтичным. Ты мне не очень-то нравишься? Ну да. Я тебя охотно подначиваю и создаю трудности? Тоже да, однозначно, определенно да. Но я не хочу убирать тебя, ты… andouille[7]. Впрочем, может, у вас, волшебных и классных, так принято? Не знаю.

– У некоторых так точно. Мой брат не стал бы медлить, – пробормотал Алекс, касаясь разбитых губ. Его рука, казалось, слегка дрожала, но Сирена заставила себя не смотреть.

– Это было бы не слишком умно с его стороны, – проговорила она. – Мы с Улиссом немного думали об этом и провели расследование.

– Да? – Алекс звучал действительно удивленно. Сирена закатила глаза. Как же он чванлив…

Но она подавила гнев и гордыню; затем повернулась к Алексу и протянула ему руку.

– Перемирие? Хотя бы пока не узнаем больше.

Взгляд Алекса скользил между ее рукой, ее лицом и дорожкой, будто он гадал, не собирается ли она в следующий миг прибить его – и не нужно ли спасаться бегством.

Помедлив, он ответил на рукопожатие. Ладонь Алекса была ледяной: для стылой парижской осени он действительно был слишком легко одет.

Сирена сама не верила словам, вырвавшимся из нее затем.

– Очевидно, ты тоже знаешь нечто, неизвестное нам, – сказала она, чувствуя, что ей приходится словно проталкивать слова сквозь зубы. – Так же, как и мы нашли кое-что, о чем ты и понятия не имеешь. Пожалуй, не стоит беседовать об этом на улице, правда?

Ночью по улицам бродило немало подозрительных личностей или просто любопытных магических ушей.

Алекс медленно кивнул.

– Да и тебе нужно смыть кровь с лица, ты выглядишь действительно жутко. К себе домой ты, со всей очевидностью, не хочешь… Пойдем к нам. У нас есть диван.

– Кто ты такая и что сделала с Сиреной?.. – растерянно спросил Алекс. Впервые с момента этой странной встречи его голос зазвучал несколько иначе: он уже больше напоминал того хранителя, которого Сирена знала.

Сирена, состроив гримасу, отвернулась, чтобы не встретиться с Алексом взглядом.

– Происходят вещи, которые… не нравятся мне. Будь я умнее, собрала бы вещи и исчезла отсюда. Но как-то… Я не могу теперь уехать. Я люблю Париж.

– Просто скажи, что ты отрастила у себя совесть.

– А ты вновь отрастил хребет и высказал отцу и брату что думаешь. Раннее рождественское чудо! – воскликнула Сирена, глядя на Алекса.

На его губах заиграла тусклая улыбка.

– Видимо, так. Ну хорошо! Я принимаю твое приглашение.

– Только не думай, что это как-то влияет на мое отношение к тебе, – предупредила Сирена. – Как только мы выясним все, что касается этих катакомбных дел, все станет как прежде.

– Рассчитываю на это, – сухо откликнулся Алекс.

– Что. Он. Здесь. Делает?! – Улисс смотрел на Сирену и Алекса, будто увидел призрака. Под стать этому его волосы торчали во все стороны, а в руке он держал чашку чая.

– Мы затеяли пижамную вечеринку, ты не получил моего сообщения? – спросила Сирена. – Ты же не хочешь сказать, что не припас горячего шоколада, попкорна и масок для лица?

Теперь на нее таращились оба.

– Я встретила его в парке, и мы заключили перемирие. Ничего особенного.

– Вот потому спорт и опасен, – заметил Улисс, бросив на Алекса короткий взгляд, в котором сквозила смесь недоверия и смирения. – И с кем же ты подрался?

– С братом.

– Рафаэлем? Не обижайся, но он та еще сволочь.

Вот еще кое-что, в чем все трое согласны.

– Ванная прямо. Ты можешь взять полотенце с полки, – сказала Сирена Алексу, указывая на нужную дверь.

Он кивнул и скрылся за ней. Сирена и Улисс, в чьем взгляде все еще виднелось сомнение, остались.

– Ты уверена, что это удачная мысль?

– Да. Он что-то знает, – решительно ответила она. – Наконец, посмотри на него. Я не могла оставить его на скамейке, такого несчастного.

Улисс осклабился.

– Сирена, ты смягчилась? Вырастила у себя совесть? Я так горд тобой!

– Ах, захлопнись, – отмахнулась Сирена, бредя в гостиную. Улисс последовал за ней.

Она не обращала на него внимания – больше из принципа, – пока он усаживался в кресло, допивая свой чай.

Спустя пять минут Алекс вернулся из ванной. Он смыл засохшую кровь, и теперь его посиневший глаз был еще заметнее.

Сирена подцепила с пола рядом с диваном свою сумку и извлекла оттуда маленький флакон с травяной мазью, который и бросила Алексу. Он поймал баночку в воздухе и недоверчиво посмотрел на нее.

– Это просто заживляющая мазь, – Сирена закатила глаза. – Ты продолжаешь вести себя так, будто я такая уж злая… Ладно, дело твое.

Улисс закашлялся. Алекс закатил глаза, но открыл флакон и нанес немного мази на кровоподтек. Благодаря его хранительскому дару действие мази стало заметным очень скоро.

– Полагаю, нам нужно кое-что обсудить, – сказал Алекс и, помедлив, сел во второе кресло.

– Да.

Как по команде воцарилась тишина. Казалось, никто не хотел начать – или не знал с чего.

Наконец, Алекс сдался:

– Вам в любом случае не хватает понимания точки зрения Круга. Вы замечали, что теперь стало больше отступников, правда? И потом еще случай с той служащей, что позволила амулету пропасть.

– Это единственный случай, когда что-то было украдено? – спросил Улисс.

– Точно сказать не могу, но чутье подсказывает, что явно нет. Нет, судя по тому, что я узнал еще. – Алекс слегка помедлил. – Я подслушал спор в закрытой части резиденции Круга – между высокопоставленным служащим и одним известным чародеем, которого Круг пригласил, чтобы кое о чем позаботиться. Он – или один из его людей – участвовал в убийстве той служащей.

– Значит, члены Круга допустили кражу амулета, – завороженно прошептал Улисс.

Сирена сообразила быстро.

– Хорошо, пусть так: в Круге есть те, кто посвящен во что бы то ни было, и обычные его члены. Некоторые из посвященных в последние месяцы выбыли – не с тем ли, чтобы основать собственный Круг или нечто подобное? Остальные же изгнали их – и об этом-то мы и позаботились. Те, кто еще остался в Круге, присваивают амулеты. Ведь их можно использовать как линзы для магических потоков, верно?

– Да, – ответили Алекс и Улисс вместе, вызвав друг у друга нервную гримасу.

– Хорошо, но почему изменники отправляют своих сообщников на верную гибель, не защищая их? – продолжала Сирена.

Улисс пожал плечами.

– Профессиональный риск. Отступники ведь.

Что-то в этом объяснении Сирене не понравилось, но этой ночью она вовсе не стремилась получить ответы на каждый вопрос.

– Я некоторое время следил за тем чародеем, – продолжал Алекс, пока остальные молчали. – Он намеревался провести в катакомбах ритуал с человеческой жертвой – и жертвой должна была стать эта самая Эла. Я вмешался и хотел преследовать чародея, но упустил его, а вместо этого нашел тот Зал. Не удивлюсь, если и Эла обнаружила его так же.

– Да, кажется, что Зал сам всех нас привлек, – прошептала Сирена. – Вот уж могущественная ритуальная штука.

Она вкратце рассказала Алексу, что они с Улиссом узнали. Алекс слушал внимательно; он то и дело медленно кивал, глаза удивленно распахивались. Он не говорил ничего, пока Сирена и Улисс не окончили свой рассказ.

– Значит, вы полагаете, что нужно выждать и ничего не предпринимать? – Алекс переводил взгляд между ними, задумчиво сжимая и разжимая кулак.

– Да. Нам пока неизвестно, не станет ли все еще хуже, предприми мы что-нибудь, – откликнулась Сирена. – Нам так или иначе нужно побеседовать с тремя другими.

– Если только они не собираются нас укокошить, – добавил Улисс.

Алекс покачал головой.

– Думаю, скорее нет. По крайней мере, об Орионе и Эмеральде я иного мнения. А ее… Вероятно, Элу можно отговорить.

Улисс не казался убежденным, но и не стал возражать. В конце концов, это была его мысль – выслушать остальных, прежде чем предпринимать что-то.

Сирена со вздохом вытянула ноги. Отправляясь на пробежку, она совсем не рассчитывала на такой исход вечера.

– Лично я хочу сначала принять душ, затем поесть, а после лечь спать, – заявила она. – Завтра мы поразмыслим, так ли уж нужно начинать уличную войну. Но для этого мне надо получше выспаться.

– У тебя вообще есть дневная мера сарказма? И если да, то нужно ли ее выполнять – или же запас просто периодически кончается? – спросил Алекс.

Кажется, Сирена снова вызывала у него раздражение. Это было ей больше по душе, нежели та нервность и покорность, что ощущались от него весь вечер.

– Нет, предела этому у нее нет, – с готовностью ответил Улисс. – Это продолжается, пока она не уснет или ты не вставишь ей кляп.

– Восхитительно.

– Конечно, она могла бы открыто и честно высказывать свои чувства… Ай!

Сирена, точно прицелившись, метнула подушку Улиссу в лицо.

– Тихо там! Можете налаживать отношения и дальше, а я отправляюсь спать.

Сирена решительно поднялась и исчезла в ванной. Едва затворив дверь, она услышала из гостиной тихие, сдержанные голоса. Несмотря на то, что с Алексом обычно сражалась Сирена, именно Улисс отвечал за изготовление боевого арсенала для ее противостояния.

Значит, этим двоим было что обсудить.