Круг Шести. Руны и кости

Глава XXVIII Эла

Эм повернулся и уставился в другой конец улицы. Его кулаки сжались, каждый дюйм тела напрягся.

– Что случилось? – встревожилась Эла, всматриваясь во тьму, освещенную лишь фонарями.

Впереди, через несколько улиц, слышался шум и шуршание, словно там бушевала огненная буря, какие Эла видала только в новостных репортажах о лесных пожарах. Искры сыпались отовсюду, пока буря не утихла, оставив их в полной темноте.

– Магические атаки по всему Парижу, – объяснил Эм, переглянувшись с Улиссом. – Совсем неподалеку что-то происходит.

Эла сощурилась. Из тьмы в конце улицы выделились несколько силуэтов; одни позли, другие шли пошатываясь, но все целенаправленно двигались к ним.

Рядом Улисс что-то достал из рюкзака и передал Эму, который с силой подбросил это вверх. Шар остался висеть в воздухе, излучая теплый желтый свет, словно маленькая луна, – достаточно ярко, чтобы осветить улицу. И чтобы показать, что приближается.

– Ах, черт, – прошептал Улисс.

Эла обернулась на чародеев и инстинктивно отпрянула к стене.

– Это?..

– Вызванные к жизни мертвецы, – бесстрастно сказал Эм.

Эла с дрожью вспомнила чародея в парке. У него не хватало половины лица; эти же, должно быть, погибли в пожаре, потому что кое-кто из них еще тлел. У тех, что ползли по земле, не хватало конечностей, у одного даже обеих ног. Почти у всех обугленная кожа обнажала кости. И все же мертвецы мучительно двигались вперед, к ним, повинуясь некоему безмолвному приказу.

Эла издала беспомощный, полный муки возглас.

– У тебя есть еще те черные дыры, что вы использовали в парке?

– Нет, – тихо сказал Улисс. – Мы не можем отправить их туда, откуда они явились. Можем только уничтожить их.

Что привязало бы их души к этому месту. Сперва они погибли жестокой смертью, а теперь обречены никогда не обрести покоя.

– Эла, может быть, тебе стоит уйти, – прошептал Эм, вынимая оружие.

Не успела Эла принять решение, как позади послышался шум. Через два дома от жилища Улисса и Сирены был перекресток, где начиналась узкая улочка; там что-то происходило.

Обернувшись, Эла посмотрела теперь туда. Свет шара озарял главным образом другую сторону улицы, и различить ей удалось немногое.

– Там что-то происходит, – сказала она. Однако Улисс и Эм были слишком заняты, наблюдая за ожившими мертвецами, чтобы как-то отразить их наступление.

Эла медленно приблизилась к боковой улочке и вперила взгляд в темноту. Послышался топот бегущих ног – и на Элу налетела темная тень. В ноздри ударил запах опаленной плоти. Элу обвили руки и притянули к себе.

Наконец разум Элы заработал. Она уперлась ногами в землю, ударила напавшего, повернулась. Ее ногти царапнули покореженную кожу и красную плоть.

– Эм! – вскричала она и впечатала локтем в лицо человеку, пытавшемуся утащить ее во тьму.

Раздался хруст, и фигура издала неясный подавленный звук. Над ее головой взорвался всполох света, когда Эм бросил в воздух еще один шар. Эла в ужасе закричала. У человека, схватившего ее, было напрочь сожжено лицо. Видимо, он столкнулся с невыносимым жаром, потому что кости его обуглились; бóльшая часть одежды была сожжена и висела клочьями на обгорелом теле. Пустые глазницы ничего не видели, и все же Эле казалось, что он смотрит на нее.

В следующий миг жертву пожара оторвали от Элы, и та споткнулась. Вокруг ее запястья сомкнулись пальцы Улисса, он потянул ее к входу в какой-то дом. В тот же миг над улицей пролился голубой свет; магия защипала Эле кожу. Она невольно протянула руку, пытаясь коснуться света.

Но магия быстро поблекла. Рядом возник Эм.

– Их там была целая группа, – с каменным лицом сказал он. – Я…

– Берегись! – крикнул Улисс.

На Эма обрушились два мертвеца. Сила толчка повергла его на землю. Эла и Улисс спрыгнули с крыльца.

Вокруг ее щиколотки сомкнулись пальцы, и Эла взглянула вниз. Мертвец, могший только ползти, настиг ее. Эла вырвала ногу из его хватки, твердой как сталь, и наступила ему на руку. Кости поддались под ее весом; она отпрянула. В желудке забурлило.

– Осторожно! – предупредил Эм, сдавленный неживыми телами.

Эла инстинктивно обернулась к стене дома. Ударная волна бросила ее вперед, она ощутила, как сквозь нее льется магия. Вся боль разом утихла, Эла почувствовала бодрость, хотя уже долгие часы была на ногах. В нее вплоть до самых костей втекли новые силы.

Тяжело дыша, она обернулась. Улица была пуста; здесь только Улисс и Эм. Оживших мертвецов больше не было, и только в воздухе еще танцевало несколько голубых искр.

– Все… кончилось? – спросила Эла, и Эм изможденно кивнул.

– Я подпалил… что-то вроде магической бомбы, – сказал он. – Она распылила их.

Вероятно, Эла должна была ощутить облегчение, но перед внутренним взором все еще стояли пустые глазницы. Вспомнив, что эти люди все еще здесь, только лишенные тел, она ощутила, как застучало сердце.

– Если все кончилось, я могу построить несколько черных дыр, – пробормотал Улисс. – Может быть, у нас получится отправить некоторых назад.

Все это прозвучало слишком расплывчато, чтобы вселить в Элу уверенность. Дрожа, она втянула носом воздух и прислонилась к стене.

– Что… что с остальными? – спросила Эла, стараясь не представлять, что произошло в остальном городе.

Эм выпрямился, достал из рюкзака бутылку воды и наполовину опустошил ее.

– Мы с Улиссом отправимся их искать. Ты пойдешь в дом.

– Я могу помочь! – запротестовала Эла. Впрочем, это был просто рефлекс.

Вероятно, стоило поднять восстание и настоять на том, чтобы сопровождать их и помочь остальным. Но Эла знала, что в ее действиях больше удачи, чем ума. В битве она почти бесполезна. В начальной школе у нее был ознакомительный курс карате, но на том все и кончилось; и теперь, отправься она с Улиссом и Эмом, только помешала бы сосредоточиться на сражении, ведь им бы пришлось присматривать еще и за ней.

– Прими душ, сделай себе ужин, попробуй начать переводить, – предложил Улисс, достав из рюкзака свои записки из катакомб и протягивая их Эле вместе с ключами от дома.

Эла кивнула.

– Хорошо. Берегите себя.

Улисс и Эм быстро решили, откуда начать поиски, и отправились в путь. Эла подождала, пока они растворятся во тьме, и вошла в дом.

Эла в отчаянии бродила по чужой гостиной. Наконец ее беспокойство болезненно закончилось, когда она налетела на стол и ушибла колено. С грохотом на пол попадали книги по руническому письму.

Эла рассматривала книги с искаженным лицом. Наверное, и вправду стоит заняться переводом. Улисс успел разъяснить ей, как пользоваться этими книгами.

Прихрамывая, она взяла свои записи и записи Улисса и вернулась с ними на диван. Затем собрала книги и легла с карандашом и бумагой.

С первого взгляда стало ясно, что надписи не вполне совпадают. Некоторые руны различались; лучше всего было бы начать с одинаковых и так продвигаться с переводом. Может быть, есть основное послание и еще… отдельные указания или что-то такое? Эта мысль показалась Эле убедительной.

Эла сосредоточилась на работе. Она искала в книге руну за руной и постепенно запутывалась все больше.

Спустя примерно час она откинулась назад, задумчиво рассматривая записанные слова. Рядом она выписала послание, прочитанное тогда всеми. Кое-что совпадало, но в целом послание рун было совершенно разным.

Миссия, избранные к миссии… Пока что руны были согласны с обычной записью. С другой стороны, среди магических знаков не было ничего о том, что один из них должен убрать остальных со своего пути. Это славная новость.

Но руны, отличавшиеся друг от друга, доставили Эле хлопот. Она не могла удержаться от того, чтобы, случайно открыв нужную страницу словаря, не выискать там еще несколько дополнительных рун. Так работа пошла быстрее, но с каждой руной ее все больше охватывал холод.

Когда Эла подошла к концу, ей казалось, что грудь придавило скалой. Дрожащим пальцем она вновь проверила главные слова, найденные на ее, но не Улиссовом, рунном камне.

Вместе с первоначальным посланием получился следующий текст, который Эле пришлось немного расцветить служебными словами, чтобы он стал осмысленным:

«Зал Мертвых приветствует избранных камнями. Шесть умений, шесть душ, одна сила. Одно заклятие для звезд, один щит для мира. Опасность дает право, злоупотребление покарает всех. Шесть жертв, шесть душ, одна печать. Защита – высшая заповедь.

Кровь защитницы – узы. Она должна остаться. Новая хранительница для Зала Мертвых».

Последние три фразы Эла нашла лишь на своем камне. Они предназначались ей, носившей имя Женевьевы и, может быть, потомка покровительницы Парижа. Если она верно поняла, все шестеро должны принести жертву, чтобы запечатать силу в Зале Мертвых, дабы она не могла быть использована в ложных целях. И жертвой должна быть ее кровь. С ужасом Эла вспомнила ту даму, которую она встретила в Зале во сне. Она пыталась предупредить Элу об этом: что та должна будет занять ее место, чтобы навеки хранить этот Зал в катакомбах.

Эла ощутила прилив дурноты, ее мысли неистово понеслись. Она не хочет этого. Ничего из этого. Узнать о магии, побегать по городу, посражаться против волшебных существ или злых чародеев? Это все прекрасно и хорошо. Но навеки оказаться запертой в катакомбах?

Вскочив, подгоняемая своей беспомощностью, она подошла к окну. Распахнула его. Шум ночного Парижа ворвался в гостиную, но к музыке и голосам примешивались крики. Полицейские сирены. Пожарные. Непрестанный громкий грозный грохот. Бегающие на свободе чародеи, приносящие вред всему вокруг.

Глаза Элы пылали, и она с такой силой сжала кулаки, что ногти больно впились в кожу.

Она стремительно отвернулась от окна и вскоре была уже у своих вещей. Схватив листок с переводом, она вновь быстро переписала послание и оставила один экземпляр на столе; второй она затолкала глубоко в рюкзак. Надев его на спину, Эла, опустив голову, покинула дом. Дверь захлопнулась за ней, замок щелкнул.

Она хотела просто уйти, уйти от ощущения придавленности всем тем, что теперь знала. От внезапно навалившейся безнадежности.

В носу засел запах пыли и плесени – будто бы Эла уже была заперта в том Зале.