Круг Шести. Руны и кости

Глава XXX Алекс

Рано утром в городе неспешно начались уборочные работы. Круг, видимо, решил привлечь стороннюю помощь – Алекс то и дело видел, как по улицам сновали отряды хранителей. Большей частью их сопровождали чародеи, подчищавшие память обывателей специальными рунами и тинктурами. У Алекса зачесались руки встать вместе со своими и целиком отдаться столь знакомой должности хранителя.

Но ведь именно этим он и занимался, разве нет? Эла – человек и потому находится под его защитой. И она – даже в особенности, потому что их судьбы связаны и потому что она потомок Женевьевы: в этом Алекс был теперь совершенно убежден. Создать связь между магическим и немагическим миром – в ее крови. Кроме того, Алекс очень дорожил этой юной рассудительной девушкой, столь внезапно вытолкнутой в новый и опасный мир и все же выступавшей с гордо поднятой головой. Должно быть, он еще многому сможет научиться у нее.

Поэтому Алекс никогда бы не бросил ее в беде.

Квартал за кварталом он пробивался через город. Несколько станций преодолел на метро, но в ночных битвах тоннель обрушился, и всем пришлось подняться на поверхность. С тех пор Алекс шел пешком. Спеша по сонным улицам, он озирался в поисках угроз.

Когда его телефон вдруг зазвонил, Алекса обуял такой ужас, что он едва не влетел в фонарный столб. Глубоко и тяжело дыша, он выудил телефон из сумки: звонила мать.

Он недоверчиво ответил на звонок и, не говоря ни слова, поднес телефон к уху. После недолгого молчания мать вздохнула.

– Александр? Ты здесь? У тебя все хорошо? – спросила она, и в груди у Алекса что-то екнуло. В ее голосе было беспокойство.

– Да, maman, – ответил он мягче, чем, пожалуй, она заслуживала.

Изабелла чем-то шуршала.

– Твой отец и Рафаэль исчезли, и я не знаю… Что происходит в городе?

Брови Алекса поползли вверх. Неужели исчезли оба? Это интересно. Призови их Круг, мать знала бы об этом.

– Чародеи, взятые праздничной ночью, вырвались на свободу, – сказал он. – Они устроили в городе хаос. Очевидно, им кто-то помог.

Мать поперхнулась.

– Александр, ты не можешь так говорить!

– Нет, – возразил он. – Я уже очень давно должен был сказать что-то такое. Разве ты не понимаешь, что есть более важные вещи, чем доброе имя или семейное наследие, будь оно проклято?

– Ты не знаешь…

Алекс подавил вздох.

– Я знаю очень многое, мама. Я понимаю, что тебе это непросто. И что ты веришь, что сделала для нас все, что было в твоих силах. Наверное, ты и вправду сделала, но этого недостаточно. Я ухожу. Ухожу из семьи, из дома, от всех ваших дел. Может быть, когда-нибудь у нас еще появится возможность понять друг друга. Но теперь ее нет. А ты сейчас лучше всего затаись дома – и береги себя.

– Александр!

Но Алекс, не дав ей продолжить, положил трубку. Не нужно выдумывать, что она пыталась извиниться. И он не был готов объяснять ей, отчего полуискренних извинений недостаточно.

Убрав телефон в сумку, Алекс почувствовал, что с плеч у него упала гора. Казалось, будто после долгой серой зимы он впервые вдохнул теплый весенний воздух. Будто, долго плыв глубоко под водой, он наконец вынырнул и вновь задышал. Будто он был погребен заживо и в последний миг спасен из-под земли.

Глубоко в душе Алекс всегда знал, что должен отвернуться от семьи. Что они не только не были теми, кто внушал ему доверие и чувство безопасности, но, напротив, отнимали у него эти чувства. Алексу вспомнилась английская пословица: The blood of the covenant is thicker than the water of the womb[15]. Достаточно ли шестерых, чтобы составить Круг? Собрание, которого не существует с древних времен?

От этой мысли у Алекса перехватило дыхание – как-то по-хорошему перехватило. Перед внутренним взором встало это будущее: Сирена с ее порой почти демоническим смехом рядом с ним крутит в руках нож. Улисс хмурится, как всегда, а в руках у него могущественные рунические артефакты. Орион, излучающий дружелюбие и чуждую мощь – разве же важно, какой силой он обладает? Рядом стоит Эмеральд, высокий и сильный хранитель, одной рукой обняв своего друга, другой – Элу, которая своим спокойствием и решительностью навела мост между ними и народом Парижа.

И он, Алекс, должно быть, наконец уверовавший в свои способности.

Последнее было нелегко представить, но… эта мысль уже не казалась столь нелепой, как несколько недель назад.

Однако, чтобы это все стало правдой, он должен найти Элу. И тогда они все вместе раз и навсегда покончат с отступниками внутри Круга. Могущество, лежащее у их ног, не предназначено для тех, кто вечно смотрит назад. Оно предназначено для будущего, исполненного светлых надежд.

Окрыленный своей внезапной свободой, Алекс быстро оказался в предместье Парижа, где жила тетя Элы. Дом стоял в узком спокойном переулке, граничившем с весьма милым парком. Все здесь было старым и маленьким, но зато бросались в глаза усилия, прилагаемые местными жителями к тому, чтобы их родина не казалась ветхой и бедной.

Алекс не удивился, увидев Элу сидящей на ступеньке крыльца. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь облака, падал прямо на нее. Эла сидела лицом к Алексу и потому заметила его, но не попыталась исчезнуть. Маленький знак доверия.

– Тебе Ори и Эм посоветовали искать меня здесь? – спросила Эла, натягивая рукава кофты на кисти рук. На черном фоне красовалась зеленая стрела и лиловый символ туза.

Алексу понадобилось несколько мгновений, чтобы понять смысл, но затем он усмехнулся. Зная английские слова, на ее кофте можно различить: aro-ace[16].

– Умно!

Эла закатила глаза.

– Ты ведь явно проделал этот долгий путь не для того, чтобы делать комплименты моей кофте.

– Верно. Могу я сесть? – Алекс показал на ступеньку рядом с ней.

Эла привстала и слегка подвинулась, освобождая место. Алекс со вздохом опустился рядом с ней. Последние несколько часов были чертовски напряженными; когда это все наконец закончится, ему срочно нужна пара недель сна.

– Между прочим, Орион нашел нас с Сиреной, когда мы ушли с приема, – заговорил Алекс. – Эмеральда все еще не было, когда мы пришли к дому… А вообще-то его вправду зовут Эмеральд?

– Да и нет. Но его любимый персонаж в какой-то онлайн-игре звался так же. Изумруд – его любимый камень, зеленый – его любимый цвет. Но не спрашивай, что из этого списка главное. При мне он называл себя только Эмеральдом и как-то раз рассказал это. Я не знаю, как его назвали родители.

– Выходит, Эмеральд – его имя, – заключил Алекс, и Эла кивнула. – И нет, не это причина, по которой я пришел сюда, – сказал он, упреждая вопрос.

– Я так и думала.

– Почему ты убежала? – Времени на долгие вступления не было.

Эла обхватила себя руками за плечи.

– Я не знаю.

– Я не верю тебе.

Не нужно было смотреть ей в лицо, чтобы ощутить ее мрачный взгляд.

– Это было просто… слишком, понимаешь? Это безумие! – выдавила она. – Я студентка и подрабатываю в кафе, а не классная сверхвоительница, как вы. И магических способностей у меня нет. Это ваш мир, не мой. Нечестно, что я… постоянно на волоске от смерти.

Очевидно, она намеревалась сказать что-то иное, но в последний миг удержалась и скомкала фразу. Впрочем, может быть, дело вовсе и не в этом.

– Думаю, я немного понимаю, что ты чувствуешь, – медленно и осторожно сказал Алекс.

Эла перевела взгляд на него, издав недоверчивое восклицание.

– Ты? Серьезно? Ты быстр, силен, способен сопротивляться и выглядишь так хорошо, что люди постоянно оглядываются на тебя. Черт возьми, ты почти как вампир из «Сумерек».

– Не могу понять, это был комплимент или обвинение. – Алекс скривился.

Уголки губ Элы дрогнули.

– Оба.

– Может быть, я и вправду таков, как ты говоришь, – признал он. – Но это не меняет того, что бóльшую часть своей жизни я вовсе не ощущал этого. Собственно… я почти всегда чувствую себя обманщиком. Будто я только притворяюсь, что у меня есть эти способности.

Ответом было задумчивое молчание.

– Ладно, пусть у тебя нет особенных сверхсил или подготовки, как у Сирены. Но ведь тем больше говорит о тебе то, что, несмотря на это, ты без усилий способна не отставать от нас, разве нет? – упорствовал Алекс, открыто глядя ей в глаза. – Когда мы встретились впервые, мне уже тогда стало ясно, что у тебя есть сила, за которую иные из нас убили бы. Ни один магический дар мира не сделает тебя сильной личностью, Эла.

Она несколько раз открыла и закрыла рот, в замешательстве ища ответ.

– И теперь, когда ты узнала о нашем мире и тут же повернулась к нему спиной, его проблемы стали и твоими. Может быть, это и нечестно, но когда жизнь была честной? Тебе лучше, чем нам, известно, сколь опасен наш мир для человека. Именно поэтому ты так важна. Когда чародеи или магические существа льют кровь, жертвами по большей части становимся не мы, но те, кто не может защитить себя. Ты знаешь это. Мы могли забыть об этом: у нас был выбор, мы могли скрыться и отсидеться в другом округе. Париж – твоя родина, и ты, в отличие от меня, любишь его. Я… мне нужно вновь научиться этому.

Алекс не знал, откуда ему пришли эти слова. Он знал лишь, что они были совершенно честными – каждое из них.

Видимо, это почувствовала и Эла, потому что смотрела на него широко распахнутыми глазами. Наконец руки ее опустились, и она спрятала лицо в ладонях.

– На рунных камнях сказано, что мы должны принести жертву, чтобы защитить силу мертвых. На моем… на моем сказано, что я должна занять место стража. Она мертва, Алекс. Она – вечный дух, неспособный покинуть Зал, пока кто-то не заменит ее.

Мысли Алекса смешались. Он ушел из квартиры, не взглянув на послание рунных камней. Доселе он и близко не представлял, что на каждом из них есть и особая надпись… Впрочем, неважно – этим он займется позже.

Теперь важна Эла.

– Рунические надписи и рунные послания нередко многозначны, – проговорил он, тщательно подбирая слова. Он вовсе не желал лгать Эле, но не желал и дальше внушать ей беспокойство. – Иногда подлинный смысл становится ясен только при взгляде на послание целиком. Или когда окажешься в ситуации, которую руны и описывают. И с посланием на наших камнях так же.

– Значит, есть возможность, что мне не нужно умирать? – При слове «умирать» голос Элы дрогнул.

Алекс коснулся ее плеча, и она повернула голову, отвечая на его взгляд.

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не случилось, Эла.

– Это не гарантия, – возразила она, но ее напряжение угасало с каждой секундой. – Ты готов был бы умереть? За это?

Алекс помедлил с ответом. Он до сих пор не представлял себе этого, ни разу, даже когда жизни его грозила опасность.

– Я не так много думал об этом… Я имею в виду, это было частью моей подготовки – помнить, что каждое задание может стать последним. В магическом мире смерть возможна в любую секунду, – наконец сказал он медленно. – Но если бы пришлось умереть, спасение целого города – не столь дурная цена.

Эла хмыкнула, но прозвучало это вовсе не зло.

– Очень героически.

Алекс усмехнулся ей.

– Я так же мало хочу умереть, как и ты, Эла. Но когда-нибудь нам придется. И я надеюсь, что это придаст моей жизни какой-то смысл. Может быть, я не могу изменить весь мир, но свой собственный – могу.

Эла долго смотрела на Алекса, ища на его лице след притворства или сомнения. Очевидно, она не нашла его, поэтому тускло улыбнулась.

– Ну хорошо. Пойдем спасать наш мир, – тихо сказала она – все еще без уверенности, но уже не отрицая.

Алекс, поднявшись, протянул ладонь, чтобы помочь ей. Эла приняла его руку и встала рядом в свете восходящего солнца.

Алекс ощутил, что эти теплые лучи нужно распробовать. Скоро путь поведет их в подземную тьму.

Но сперва все же путь привел их к ближайшему такси, на котором они вернулись в город и к дому. Алекс расплатился кредитной картой, полученной от родителей, – это наполнило его известным чувством триумфа. Отца хватил бы удар, узнай он, на что Алекс тратит деньги.

Алекс забыл взять у Сирены ключ, но им повезло: они смогли войти в дом вместе с соседкой.

– Жаль, они, наверное, не откроют нам, – вздохнула Эла, пока они поднимались по лестнице.

– Откроют конечно, если только они не… – Алекс умолк на полуслове, когда они достигли двери квартиры.

Замок был сломан. Кто-то силой вломился в дом. Внутри Алекса все сжалось, и он инстинктивно прикрыл Элу собой, вытягивая из кармана пистолет. И патроны.

Алекс как мог тихо отворил дверь и скользнул внутрь. Здесь стояла мертвенная тишина, и оттого вокруг него сомкнулся чистый страх. Они опоздали? Неужто Сирену, Улисса, Ориона?..

Эла коснулась руки Алекса, вырывая его из оцепенения. С широко распахнутыми глазами она указала в сторону гостиной, откуда доносился тихий шум; теперь его различил и Алекс. Исполненный боли стон, отчаянно напоминавший Сирену.

Это заставило Алекса забыть о любой осторожности – хотя это и было худшее, что он только мог теперь сделать. Он ринулся в гостиную, судорожно озираясь. Эла следовала за ним по пятам. Не обнаружив нападавших, Алекс испытал искру облегчения.

Но затем он увидел Сирену и Улисса на полу. Рядом Эла судорожно втянула носом воздух. У Улисса была рана на голове, и он, казалось, был без сознания: грудь размеренно поднималась и опадала. Сирена лежала в нескольких шагах от него, моргая. По ее лицу тянулся ожог.

– Займись Улиссом! – Отбросив оружие, Алекс поспешил к ней.

Опустившись рядом с Сиреной на колени, он мягко коснулся ее головы.

– Сирена? Ты слышишь меня?

– Да, – прошептала она. – Орион, где… Что случилось?

Она попыталась сесть, но Алекс, положив руку на плечо, удержал ее. Вернее всего теперь было бы отвести ее в Круг и отдать в умелые руки Изры, но увы! Это невозможно.

– Не двигайся, ты ранена, – тихо ответил он.

Где-то позади раздался стон. Улисс очнулся. Хотя они отнюдь не были лучшими друзьями, Алекс ощутил облегчение.

Взгляд Сирены немного прояснился, но все еще был затянут поволокой боли. Подняв руку, она неожиданно сильно схватила его ладонь.

– Алекс, они… они забрали Ориона, – с усилием сказала она.

– Они – что?

Алекс стремительно обернулся. До сих пор он пребывал в таком беспокойстве, что не заметил, как кто-то вошел в квартиру.

В дверях стоял Эмеральд, в пробивавшемся в окно утреннем свете подобный божеству. Его одежда была сплошь покрыта кровью и разорвана, на обнаженных руках и лице виднелись царапины, волосы были растрепаны. В обеих руках он держал по пистолету. На лице его был дикий гнев, его поза была столь грозна, что он казался почти богом войны.

И он обрушил свой гнев на них.